Генерал выразил ответное неудовольствие и попенял майору на неправильность ее позиции и необходимость перестройки работы в военное время, но попрание устоев сошло Дебрианн с рук. И неспроста.
Элементарная логика подсказывала, что Элизабет — барышня интересная. Не в смысле внешности, хотя и там было на что посмотреть и за что подержаться. А в смысле социального статуса. Не из простых субграждан. Или даже простых полных граждан. И происхождения — явно не пролетарского. Невзирая на любовь майора к нетривиальным словесным экзерсисам. Как бы там родители у нее чиновниками Федерального Правительства не оказались. Впрочем, барышней Дебрианн называть тоже не стоило. По возрасту она, несмотря на цветущий вид, Антону в матери годилась. Минимум. Если не в бабушки. То, как выглядел ее однокашник Брицис, которому меньше полтинника не дашь и под пытками, не оставляло сомнений — мадам процедуру омоложения проходила. Безусловно. И знание-понимание против такого вывода не возражало.
Снова гулко грохотнуло сверху. Дебрианн набрала было полную грудь воздуха, готовясь выдать невольным слушателям очередную конструкцию с вкраплениями ненормативной лексики. От свежей порции сквернословия спас шелест разъехавшихся пневматических дверей. В помещение зашел руководитель выездной комиссии.
— Господа офицеры... — Брицис посмотрел на Дебрианн и, чуть замявшись, уточнил: — Господа и дамы, как успехи?
— Никак! — опередила собравшегося отвечать Штейна единственная в данной секции бункера 'дама'. Она жестом свернула экран, встала из-за стола и потянулась. — Нуль. Мы тут ерундой занимаемся.
— Я бы так не сказал, — сухо возразил Штейн. — Кое-что есть, нарушения финансовой дисциплины...
— Какие нарушения, подполковник, побойтесь бога! — скривилась Дебрианн. — Вовремя накладные не оформили?
— Почему...
— Да бросьте! Мы здесь уже больше недели в файлах копаемся и бумажки перебираем. А толку? Две мелких недостачи выявили. И все.
— Тоже результат, — вступился за сникшего Штейна руководитель выездной бригады. — Виновные будут наказаны.
— Негусто для специальной комиссии. Марк, мы зачем сюда прибыли? — обратилась к Брицису Дебрианн. — В отчетности ковыряться?
— Не обязательно.
— А для чего?
— Для выявления случаев паникерства, расследования злоупотреблений... — протянул полковник.
— Предотвращения диверсий и саботажа, — подхватила майор. — Приказ я тоже читала, грамотная. Только здесь диверсиями и не пахнет. А в саботажники каждого второго можно смело записывать. При желании. И объясни, какого дьявола мы сутками напролет сидим в бункере и в файлах с бумажками роемся? Чтобы канонаду вживую слушать?
— Не утрируй, а фактаж?
— О`кей, еще и по складам бегаем, сверяем. В любом случае, мы делаем то, с чем гораздо лучше справятся обученные спецы из финдепартамента и сектора матобеспечения. А мы напрасно штаны просиживаем в бункере. Тебе не кажется, что вся эта комиссия — бессмысленная затея?
— Так, сворачиваем споры. Приказы начальства не обсуждаются, — насупился Брицис. — И, вообще, Лиз, напор убавь, я уже забыл, зачем сюда шел.
Дебрианн обреченно покачала головой и уселась обратно за стол.
— О чем я? А, вот. Требуются два представителя комиссии, чтобы проконтролировать проверку работы деблокирования каналов связи.
— Марк, ты сам понял, что сейчас сказал? — не выдержала и вылезла Дебрианн. Выразив общее мнение — в глазах остальных сотрудников тоже плескалось недоумение. — Чего мы должны проконтролировать?
— Поясняю, кхм, — прокашлялся полковник. — Корпусом на вооружение принята новейшая система деблокирования каналов связи, антиглушилок, короче говоря. И с ней возникли кое-какие проблемы. Технари будут разбираться, и нам нужно проследить, нет ли там признаков саботажа или диверсии.
— И снова здравствуйте! — вновь не осталась в стороне майор. — А мы с какого бока к тем проблемам? Мы же не технари, пусть спецы разбираются, заключение дают, и мы уже по нему свое мнение изложим.
— Заключение отдельно пойдет. А сейчас надо понаблюдать операторами, когда технари проверку работы системы проводить будут.
— Еще интереснее, — фыркнула Элизабет. — То есть, требуется тупо следить за реакцией операторов? А вдруг кто заерзает или коситься начнет и тем невольно себя сдаст? Гениально! Да мы эдак сотню саботажников поймаем. И диверсантов со шпионами пачку.
— Не утрируй!
— А не легче ли сканеры и камеры установить, а потом анализ по программам прогнать?
— Это тоже будет, естественно. А сейчас необходимо личное присутствие двух членов комиссии при проверке.
-Нам что, делать нечего? Нет, делать-то нам, судя по всему, нечего, но не настолько же!
— Лиз прекрати препираться! Вопрос согласован с генералом. Надо, и точка!
В такт возгласу полковника сверху опять громыхнуло, и перекрытия чуть дрогнули. И Дебрианн угомонилась.
— Добровольцы есть?
— А где проверка будет проводиться? — уточнил Штейн.
— В бункерах третьей линии. Дежурные группы операторов робототехники и систем связи там сидят.
Добровольцев сразу не нашлось. Читай — любителей острых ощущений. В Бюро их, вообще, служило не очень много, а в проверочные комиссии подобные кадры практически не попадали. Продуманных же и осторожных, напротив, было пруд пруди. И сложить дважды два конторские могли. Если обладали информацией. А то, что в подземельях третьей оборонительной линии можно острых ощущений нахвататься, секретом ни для кого не являлось. По уши нахвататься.
Первая оборонительная линия состояла из пассивных средств защиты: рвов, заграждений, минных полей. На второй дислоцировались активные автоматизированные и дистанционно управляемые системы: робототехника, боевые платформы, дроны, РСЗО и прочее. И только в подземных сооружениях третьей находился личный состав: пехотинцы, артиллеристы, операторы. По сути, называемая третьей линия являлась первой, где были живые люди. И шансов стать неживым там имелось явно побольше, чем на остальных. А если седьмую оборонительную линию, где располагался штаб Корпуса, утюжат до сотрясения перекрытий бункера, то, что творится на третьей... лучше не представлять.
Сотрудники и не представляли. Они уткнулись взглядами в экраны, делая вид, что страшно заняты неотложными и жутко важными проверочными мероприятиями. Антон тоже в добровольцы не рвался и, не отставая от коллег, опустил очи долу. А голоэкран развернул повыше. Чтобы не заметили. Зачем куда-то переться? И здесь неплохо кормят. Не Таити, но и не филиал ада. Терпимо. Да, грохочет над головой периодически. Трясет. Однако никто пока не погиб. Не ранен. Одно название — прифронтовая полоса. Зато светло, тепло и мухи не кусают. Сиречь 'демоны'. Нет Чужих на горизонте. Ветров на планете пока ни разу 'демона' не почуял. Почти как на Лауре. Что само по себе повод для оптимизма.
А до третьей линии еще и добраться надо. Подземные коммуникации — не дорожные трассы, далеко не всюду проложены. По бункерам с седьмой линии до третьей не прогуляешься. Где-то и 'на воздух' выглянуть придется. Что несет дополнительный риск попасть под шальной снаряд или ракету. Насколько экс изучил карту укрепрайона, смены личного состава на третьей линии производились по тоннелям, ведущим с пятой линии. А вот туда под землей не попасть. Коммуникации начали прокладываться, но пока не завершили. И без того молодцы, конечно, не отнять, наворотили немало, за считанные недели целый укрепрайон на пустом месте создали. Но, на пристрастный взгляд экса, могли бы и побольше сделать. Ведь, и балбесу понятно, ждать завершения подземных работ, никто не соизволит. И на пятую линию наблюдателей — контролеров будут забрасывать авиацией. Или на бронетехнике. Что, опять же, по необъективному мнению Ветрова, было почти одинаково 'приятно'. Примерно с равными шансами нарваться на приключения с летальным исходом.
Данные расклады были ясны и без подпорок чуйки и дара. Любому более или менее опытному конторскому. А о прожженных коллегах Ветрова и заикаться не стоило. Они моментально сориентировались и с головой окунулись в срочную работу. Активно, рьяно, демонстративно. Исключение составили Штейн и Дебрианн, но им статус позволял... не прятаться.
Окинув взором охваченный единым трудовым порывом коллектив, Брицис недовольно резюмировал:
— Значит, добровольцев нет. Тогда придется назначать... Рабинович и...
Майор Джордж Рабинович буквально взвился с кресла.
— Господин полковник, мне никак нельзя на третью линию!
— Что?!
— Простите, я хотел сказать, Мне нельзя на проверку этой системы. Надо закончить сверку финдокуметов, тут работы на неделю не меньше.
— Ничего, Файззулин закончит.
— А отчет?
— Он же и составит.
— Файззулин не разберется. Да и я не технарь, ничего в глушилках не понимаю, что я там делать буду?
— Ерунда, справишься. Никто из нас в технике не великий специалист. А у тебя и опыт взаимодействия с техслужбами имеется.
— Да какой там опыт...
— Богатый. Не спорь и не ной. И собирайся, выброска, как стемнеет.
Рабинович обреченно повалился на кресло.
— А чтобы не плакался, тебе в помощь Маквалу определим. У него первое образование что-то с ай-ти связанное. Да, Айзек?
Высокий, атлетически сложенный чернокожий капитан поднялся из-за стола и тонким голосом проблеял:
— Неэ совсеэм. Виртуальный дизайн.
Именно проблеял. Чего ранее за Маквалой не наблюдалось. Антону на миг показалось, что капитан сейчас начнет растягивать гласные, подобно Соле, но тот справился с глоткой, и окончание фразы произнес относительно четко. Но при этом побледнел. Точнее посерел. Чудовищно. Лицо вполне себе черного — ближе к явному негроиду, чем к мулату — мужчины превратилось... в серую маску. В застывший портрет цвета припорошенного пылью бетона.
Зрелище было поразительным. Для Антона, по крайне мере. Он впервые наблюдал такую картину. Хотя Ветрову доводилось служить с чернокожими. И на Лауре в форте Стоун, и в учебном лагере 'Энкубьерто' их насчитывались десятки, да и непосредственно в разведвзводе была пара темных бойцов. Не в плане злобности, а в плане расы. И с ними за время службы Антон прошел болота и леса, огонь, воду и воспитательные потуги сержанта Макхейла, оказывался в разных ситуациях: смешных, нелепых, опасных, страшных. Однако никогда не видел, чтобы черные... столь откровенно спадали с лица. Притом прилюдно, пред очами коллег и начальства. Выражаясь метафорически, Ветров стал свидетелем наглядной демонстрации того, что значит иметь бледный вид. Или не метафорически — откуда посмотреть.
У Антона возникло небольшое опасение по части того, как бы Айзек в обморок не грохнулся'. Тогда вышел бы изрядный конфуз. С возможной отправкой Маквалы в лазарет. Впрочем, у Антона тут же мелькнула мысль о том, а не добивается ли смекалистый негр именно такого развития событий. Дабы откосить от визита 'на передовую'. На всякий пожарный экс напряг знание-понимание, но дар подвел. Выдал ответ в лучших традициях пресловутого анекдота про блондинку и динозавров. Того, где блондинку спрашивают о шансах встретить динозавра на улице, а она отвечает: 'Пятьдесят на пятьдесят. Либо встречу, либо нет'. Причем первая грань дара 'забаранила' оба вопроса: и по поводу возможной уловки Айзека, и на предмет вероятности падения его в обморок.
Бледный вид Маквалы не остался без внимания коллег. И если полковник просто нахмурился, а Штейн прошипел что-то типа: 'Какой позор!', то Дебрианн откровенно засмеялась. Прямо сказать, заржала. Или, скорее, закаркала. То, что вылетало из глотки майора, больше походило именно на вороний грай. Да и во внешности Дебрианн ничего лошадиного не было. Средний рост, упитанная, но в меру, лицо, узкое, но далекое от вытянутых конских стандартов, напротив, с довольно острыми чертами. А вот на ворону Элизабет отдаленно смахивала, то ли цветом волос, то ли носом малость клювастым. Особенно — когда столь неподражаемо каркала. Невзирая на манеры и хриплый голос, довольно симпатичную ворону.
'Куда-то не туда, господин сублейтенант, вас понесло', — одернул себя Ветров. — 'О работе нужно думать. И о том, как шкуру сохранить. А на баб пялиться. Которые к тому же намного старше. И по возрасту, и по званию'.
Антон потер брови, словно отгоняя дурные мысли. Или не дурные, а... неуместные и несвоевременные. Что-то его разобрало. До того, что примитивные шуточки напрашиваются. Из репертуара извечных, тупых, армейских. Про недотрах, спермотокзикоз и прочую лабуду. Хотя доля правды в таких остротах имелась бы. С момента гибели Дианы минуло почти полгода, и за это время экс с противоположным полом... не сближался. И душевная боль от потери не позволяла, казалось, что любое неформальное общение с женщиной окажется небольшим предательством. Изменой. Не самой Диане, а памяти о ней. Покуда чужие не поплатятся за гибель девушки. Да и не до того было. Учеба выдавливала любые посторонние мысли и устремления.
После ликвидации 'демона' в облике Липняка, пунктик насчет предательства отошел на второй план, но вместо учебы иные обстоятельства навалились. Закрутилась карусель. И потом возможности склеить какую-нибудь дамочку элементарно не было. По причине отсутствия времени и самих дамочек. Где за ними ухлестывать прикажете? В изолированной каюте в процессе перелета? Или в коридорах и кабинетах отделения БФБ на Вейсте? Нет, там женщины в конторе на Вейсте водились, и вполне себе хорошенькие, но едва ли бы кто понял Ветрова, начни он приударять за условной сотрудницей из кадров или аппарата. Свежеиспеченный сублейтенант без роду-племени и без места назначения. Да еще в период военного положения и всеобщего посттравматического шока. Разве что кто-нибудь из жалости бы приютил, подобрал, обогрел... на период получения нового предписания. Но не приютили. Так что с этим делом у Ветрова последнее время было не ахти. Однократное довольно давнее посещение релакс-кабины особой роли не играло. И сейчас накрыло.
— Виртуальный дизайн ведь связан с программированием, правильно? — явно риторически спросил полковник и, игнорируя отрицательное мычание Маквалы, резюмировал: — Значит, практически по профилю.
— Марк прекрати Айзека пугать, — отсмеялась Дебрианн.
— Как это пугать?
— В прямом смысле. А то он сейчас сознание потеряет. То ли от страха, то ли от хитрости,
— Лиз, я бы попросил, посерьезней отнестись... — Брицис замялся, подбирая формулировку.
— К чему?
— К обсуждению. И к моим приказам.
— О`кей. Давай серьезно. Я буду добровольцем. Чем здесь киснуть и дурью маяться... в другом месте помаюсь. Хоть кости разомну.
— Да? — удивился руководитель. — Сама хочешь?
— Именно.
— А кого с собой возьмешь? Маквалу или Рабиновича?
— Нет. Сублейтенанта Ветрова.
Облегченный выдох Айзека пронесся по бункеру.
А первой мыслью упомянутого сублейтенанта было:
'Меня-то за что?'.
Эта фраза затем неоднократно мысленно повторялась Антоном в течение дня. В разных вариациях. А во время двадцатиминутной заброски на пятую линию — каждые пятнадцать-двадцать секунд. И непременно с добавлением нецензурных эпитетов. Что скрывать, эпитеты порой вырывались не только в мысленной, но и в вербальной форме. Довольно четкой и громкой. Хотя ни майор, ни водитель, ни сопровождающие сотрудников БФБ бойцы внимания на матерщину Ветрова не обращали. И не факт, что слышали. Во-первых, шлемы на головах были призваны защищать от негативного звукового воздействия, а свой микрофон для переговоров внутри модуля экс предусмотрительно отключил. А во-вторых, вокруг такой грохот стоял — впору святых выносить. А не на ругань какого-то сублейтенантишки реагировать. Тем более, Дебрианн сама бранилась почем зря, не отключая микрофона. Бойцы тоже что-то под нос бубнили, но конкретику экс не разобрал. Другими делами был занят.
