— Где твоя комната помнишь? — Улыбнулась Мэри.
— Конечно. Здесь ничего не изменилось. Как в музее. — Озвучил Глеб свои мысли.
— Всё это вещи, некогда принадлежащие нашей семье. — Серьёзно ответила женщина.
— Вот и я говорю. Они столетиями пользовались этим, а теперь нам выпала честь эксплуатировать это старьё. Мы что не заслужили что-то новое, не использованное?
Глеб взял со стола бронзовую статуэтку льва, держащего в лапах полумесяц, и брезгливо поморщился. Дикость...
— Глеб. — Возмутился Николай Кириллович. — Ты ведёшь себя не прилично.
— Нет — нет, — вступилась за племянника Мэри. — У каждого своя точка зрения. У Глеба такая. И мы должны уважать её. А знаешь, мы с тобой должны обязательно съездить в одно место. Может быть, тогда ты станешь лучше понимать меня.
— Ладно. И куда мы поедем. Снова в музей? — Усмехнулся Глеб. Но в этот раз его поддёвки не были злыми. Просто он и, правда, не понимал свою тётку.
— В музей. — Загадочно ответила женщина. — Но не в простой музей. Мы поедем в Солсбери. Там захоронен один из наших очень-очень-очень далёких предков.
— Понятно. Экскурсионная программа. Снова будем ходить по развалинам, и смотреть достопримечательности. Надеюсь не сегодня.
— Нет, как можно, — в тон молодому человеку ответила Мэри. — Отдохните после дороги. Не знаю, как вас, а меня перелёты просто выматывают.
— А я не устал. — Воскликнул Глеб. — И раз уж завтра программу придумываешь ты, то будет честно, если сегодня мы развлекаемся так, как я хочу.
— Я думаю, это будет честно.
— Тогда сейчас обед, потом компьютерные игры, а вечером ночной клуб.
— Нет-нет, — воспротивился Николай. — Ты должен подготовиться к собеседованию.
— Как скажешь, — разозлился подросток. — Последнее слово всегда ведь остаётся за тобой. — Бросил напоследок Глеб, прежде чем закрыться в своей комнате.
Глава 3.
Они прибыли в Солсбери рано утром. Уютный английский городок приветливо встретил своих гостей. На улице было солнечно, но несколько прохладно, как показалось Глебу. Старинные здания разных эпох соседствовали друг с другом, не нарушая общего впечатления. В Европе всё было иначе, чем в России. Молодому человеку нравились маленькие европейские города, они были словно с картинки, как будь-то какие-то не настоящие, ухоженные. В России же одни развалины, разбитый асфальт. Правда зелёная летняя трава несколько сглаживала эти недостатки, а вот ранняя осень показывала "красоты" России во всём её великолепии.
Замощенные тротуары скорее напоминали, что-то сказочное нереальное, как будь-то, ты попал в другой мир, который жил по другим правилам. Как будь-то, время здесь остановилось, и ты находишься не в двадцать первом веке, а далеком прошлом. В эпохе доблестных рыцарей и прекрасных принцесс.
Глебу сразу же бросился в глаза высокий шпиль собора, о котором упоминала тётя Мэри. Женщина шла молча, с наслаждением разглядывая узкие улочки и вдыхая чистый приятный аромат летнего утра. Они приехали вдвоём, без Николая Кирилловича, который решил заняться своими делами. Как ни странно Глеб был этому рад. Сегодня он впервые за многие месяцы чувствовал себя свободным, и если не счастливым, то хотя бы спокойным.
— Холодно, — произнёс молодой человек, застёгивая молнию куртки и отвлекая тётю от её раздумий.
— Да. Сто пятьдесят километров от Лондона, а климат здесь совершенно другой. Ничего, днём будет потеплее.
— Двадцать градусов летом — это холодно.
— Зато здесь не бывает морозных зим, как у вас в России. Вот мы и пришли.
Они остановились у собора. Глеб поднял голову вверх, впечатлённый размерами этого сооружения. Он в нерешительности остановился. Молодой человек никогда не был особо верующим. Точнее он не отрицал существование бога, он просто об этом не задумывался.
— Что ты стоишь, пошли, — взяла его под руку Мэри.
Когда они вошли внутрь, у Глеба дух захватило от увиденного, настолько волнующим и величественным показался ему Солсберийский собор. Высокие своды уходили далеко ввысь, переплетаясь причудливыми арками. Он впервые был в католическом храме. Непонятно откуда звучала музыка, словно сама по себе, без участия человеческого.
— Почему мы пришли сюда? — Тихо спросил молодой человек.
— Здесь похоронен наш далёкий — далёкий предок. — Так же тихо ответила женщина.
— Так мы на могилку пришли, — съязвил Глеб. — Надо было взять цветов.
— Это не совсем могила. — Вполне серьёзно ответила Мэри.
В этот момент они подошли к каменному надгробию. Оно было очень массивным и тоже произвело впечатление на молодого человека. Вырезанное в форме человека, одетого в рыцарские доспехи, оно вселяло уважение и благоговение. Глеб сразу же перестал шутить на подобную тему, внимательно разглядывая далёкого предка. Он прикоснулся ладонью к мрамору. Вдруг стало как-то холодно, дрожь прошла по телу. Молодой человек отдёрнул руку и теперь только смотрел. Он бросил взгляд на щит, на котором красовались шесть выгравированных львов. Потом взгляд переместился на массивный медальон, висевшего на шее спящего рыцаря.
— Это наш предок? — Недоверчиво спросил Глеб.
— Разве мама тебе не рассказывала?
— Нет. Ну, точнее рассказывала что-то давно. Я плохо помню. Что-то про династию английских королей.
— Это граф Солсбери, незаконнорожденный сын короля Генриха II. В тебе течёт частичка его крови.
— Да, ладно, — усмехнулся Глеб. Он старался казаться безразличным, но непроизвольно сердце наполнилось каким-то высоким чувством, которому он не мог дать определения.
— Это правда.
— Генрих II? И когда он жил?
Мэри с упрёком посмотрела на молодого человека.
— Ты что, совсем не помнишь историю? Надо будет заняться твоим образованием. Непременно.
— Я историю России-то едва знаю, а ты хочешь, чтобы я знал историю Англии.
— Россия твоя родина, но Англия тоже тебе не чужая страна. Человек должен знать о своих корнях, он должен помнить, откуда он родом. Иначе он никогда не сможет до конца узнать себя, не сможет понять, на что он способен и чего он стоит.
— Я к ним не имею никакого отношения. При чём здесь родственники, которые умерли пятьсот лет назад.
Мэри внимательно посмотрела на Глеба, и в недоумении покачала головой.
— Ты что-нибудь слышал о генах? Думаю, и тебе что-то досталось от предков, которые умерил пятьсот лет назад. Но это явно не мозги.
Глеб удивлённо посмотрел на тётушку.
— Почему это? Я умный парень. Что бы я хотел получить от своих предков, так это... — Глеб стал осматривать мирно лежащего графа Солсбери, — ну хотя бы вот этот медальон. Наверное, кучу денег стоит.
— Не всё измеряется деньгами. Хотя, возможно, когда-нибудь ты и сможешь получить его в наследство. Когда станешь достойным его.
— Что, правда? А где он? Он у тебя? — Молодой человек был в нетерпении, хотя и не любил старые вещи. Но, здесь же не просто вещь.
— Сейчас поедем в отель. Устроимся там. А вечером я тебе кое-что покажу.
— Мы останемся здесь ночевать? Я думал мы вернёмся в Лондон.
— Я тоже так думала. Но наша поездка ещё не закончена и ты не усвоил полученного урока. Я позвоню твоему отцу и скажу, что мы вернёмся завтра. Если ты, конечно, не против.
— Нет. С тобой интересно. — Пожал плечами молодой человек. Он обвёл взглядом высокое старинное здание. Здесь было так спокойно, как будь-то, весь мир остался там за дверью, как буд-то, ничего не существует. Безмятежность и покой наполнили его сердце, словно бальзам, пролившись на незаживающие раны.
— Если хочешь, мы можем побыть здесь ещё немного, — предложила женщина, увидев состояние племянника.
— Да. Я хочу. — Улыбнулся Глеб, впервые мысленно поблагодарив отца за то, что он привёз его сюда.
Глава 4.
Глеб внимательно разглядывал тяжёлый медальон, который едва помещался на его ладони. Золотая цепь была толще его пальца, а драгоценные камни так и сверкали под светом настольной лампы. Глаза молодого человека горели от возбуждения. Он никогда не видел ничего подобного.
— И ты привезла это с собой? — спросил он Мэри, которая внимательно смотрела на молодого человека.
— Да. Вообще я держу его в банке, но я решила показать его тебе именно в Солсбери. Поэтому привезла медальон с собой.
— И сколько он стоит?
— Тебя волнуют только деньги? — Разочарованно спросила женщина. — Я надеялась на другие вопросы.
— Почему только день? Вовсе нет. Но, и деньги тоже.
— Не надо оправдываться. А насчёт медальона, так он бесценен. Когда-нибудь он станет твоим. Это наше наследие. Может быть, придёт день, и тогда ты всё поймёшь. А пока, он останется у меня. — Мэри протянула руку за медальоном, но подросток не торопился его отдавать.
Они сидели вдвоем в полумраке комнаты маленького отеля на окраине городка. Женщина специально включила только одну лампу, чтобы Глеб проникся этим городом, этим старинным отелем. Чтобы он понял всю важность ситуации. Но её ждало разочарование. Современные дети думают только о наживе и совсем ни чтят сою семью, свои корни. Они оторваны от мира, от прошлого, а потому, глубоко несчастны.
— Можно, я возьму его себе, на сегодня, — осторожно спросил Глеб, не желая отдавать медальон. Он жёг ему руку, но это жгучее тепло было таким приятным, что не хотелось его лишаться. — Завтра я тебе его верну. Обещаю. Я ничего не сделаю.
— Конечно. Возьми. — Согласилась тётушка, ласково проведя рукой по руке племянника. Он был так похож на свою мать и не только внешне. Мэри всегда завидовала Ольге, но не чёрной завистью, а по-доброму. Она была рада за неё, за мужа, которого ей послала судьба и за сына, которого ей послал господь. Мэри всегда мечтала о детях, но ей не суждено было стать матерью. И сейчас она смотрела на Глеба, и благодарила небеса, что Николай привёз его в Англию. Поэтому она не могла отказать ему в такой маленькой просьбе.
— Я пойду спать. — Глеб встал с дивана, на котором сидел до этого. Он наклонился и поцеловал Мэри в щёку. — Спокойной ночи, тётя Мэри.
— Спокойной ночи. — Когда молодой человек ушёл на глазах женщины невольно выступили слёзы, но то были слёзы счастья.
Глеб вошёл в свою комнату и плотно прикрыл дверь. Положив медальон на постель, он стал осматривать шкафы в поисках свечей. Захотелось какой-то особой атмосферы, захотелось окунаться в прошлое и понять, как же жили его предки тогда, что они делали, о чём думали, о чём мечтали. На его счастье свечи нашлись сразу. Он расставил их вокруг кровати. Достав из кармана зажигалку, он поджог фитиль на каждой из них, потом потушил свет.
Руки тут же потянулись к медальону. Глеб уселся на постель, скинув ботинки. Мальчик посмотрел в своё отражение в зеркале, и в этот момент появилось желание почувствовать на себе тяжесть старинного украшения. Эта тяжесть оказалась приятной. Глеб сам не заметил, как надел медальон на шею.
— А что не плохо, — проговорил он своему отражению. — Эта штука хорошо на мне смотрится. Если бы ты могла меня видеть, мама. — Возбуждение, которое он испытывал всё это время, сразу же прошло, как только он вспомнил о матери. Не именно о ней, а скорее о том, что она никогда больше не сможет его увидеть.
Глеб опустил голову на подушку. Его больше не интересовал медальон, который так и остался на его шее. Он лежал и смотрел в потолок. Он не знал, сколько времени прошло, но постепенно длинный день дал о себе знать. Усталость сделала своё дело, и он сам не заметил, как сон поглотил его. Звуки с улицы перестали долетать до его сознания, глаза закрылись, и наступил полный покой, которого ему не хватало последние годы.
Глеб не знал, сколько времени он проспал и спал ли он вообще. Но следующее, что он почувствовал, это острую боль в плече. Потом он увидел, что падает и с глухим стоном оказывается на земле. Всё завертелось перед глазами, тишина сменилась на громкий вой толпы, неизвестно откуда взявшейся.
Он не понимал, что происходит. Перед глазами висело голубое чистое небо, которое он наблюдал через узкие прорези глаз. На голове было что-то не понятное, сковывающее движение. Сначала Глеб подумал, что это сон, но плечо болело как-то уж по-настоящему. Молодой человек слышал голоса, доносившиеся до него. Речь была английская, значит он в Англии. Мальчик попытался встать, но едва смог пошевелиться. Он с трудом поднял руку, но снова опустил её. Глеб закрыл глаза, решив, что сон ему не нравится, и он хочет во чтобы-то ни стало проснуться.
В следующую секунду его охватил страх. Вместо голубого неба его взгляду предстала странная фигура человека, одетого так, как будь-то, он был на карнавале. От испуга Глеб снова закрыл глаза, надеясь, что странная фигура исчезнет. Но этого не произошло. Два человека подхватили его под руки и потащили прочь. Может быть, его похитили, мелькнула в голове мысль. Может быть, они хотят потребовать выкуп. Будет благоразумнее делать вид, что он их не слышит, что он без сознания. Крики становились всё громче и громче. Толпа ревела так громко, что Глеб пожалел, что он не глухой.
Через некоторое время крики стали немного приглушёнными. Молодой человек почувствовал, что его похитители положили его на какое-то подобие кровати, которое оказалось очень жёстким. Это обстоятельство причинило сильную боль в плече, что заставило Глеба вскрикнуть.
— Живой, — услышал молодой человек, взволнованный голос похитителя. — Я уж думал, не дышит. Красиво Дерби выбил его из седла. Копьё в труху.
Из какого седла, какое копьё, хотелось закричать Глебу. Вы что спятили? Я хочу домой. Где мой отец? Где тётя Мэри? Но все эти вопросы так и остались в мыслях Глеба, который не мог произнести ни слова.
Паника охватила его, когда с него стянули предмет, который похитители надели ему на голову. К ужасу молодого человека этим предметом оказался шлем. Он в растерянности рассматривал этот странный предмет и людей, стоящих перед ним. Оба были молодыми. Одному на вид лет двадцать, второй чуть младше Глеба, лет пятнадцати. Вряд ли они были похитителями.
— Красиво упал, Лонгспи! — Весело воскликнул тот, что постарше. — Жаль с доспехами придётся проститься.
Глеб недоумевающее смотрел на этих двоих. Как они сказали? Лонгспи? Это они его так назвали? Какие доспехи? Они что с ума сошли? Глеб попытался подняться, но ему тут же снова пришлось лечь. Как же больно. Что за глупый сон? Разве во сне может быть больно?
Увидев, что Глеб не может встать, его новые знакомцы стали стаскивать с него ДОСПЕХИ. Глеб точно помнил, что такой ночнушки в его гардеробе никогда не было. Когда дело было сделано, дошла очередь до его плеча. Осмотрев рану, старший подозрительно уставился на Глеба.
— Лонгспи, ты что разыгрываешь? Рана пустяковая. Я думал ты кровью истекаешь, а ты дурачишься и отлыниваешь от боя.
Он снова назвал его Лонгспи. Глеб никогда раньше не слышал этого имени. Молодой человек перевёл взгляд на младшего, который всё время молчал. Может быть, он объяснит что происходит. Но эти надежды сразу же развеялись, как только младший открыл рот:
