— Граф де Монфор недавно женился. Но его жена ещё слишком юна. Ей всего девять. Граф очень весёлый человек. Он ваш лучший друг. Он заходил сегодня узнать о вашем самочувствии. Он тоже собирается в святую землю.
— Куда?
— В крестовый поход. Король Ричард собирает войска. И года не пройдёт, как мы отправимся на священную войну против неверных.
Только этого не хватало. Мало того, что он очутился непонятно где, так если ему завтра повезёт и он останется, жив, то ему ещё придётся идти в крестовый поход. Может сказать, что он не может, что у него болит голова. Раньше дома такое прокатывала. Дома. Глеб опустил голову, вспомнив об отце, о тёте Мэри. Как же там было хорошо. А ведь он никогда не ценил того, что имел.
— И ты хочешь в поход? — Спросил Глеб оруженосца, которому было лет пятнадцать.
— Конечно! — С энтузиазмом воскликнул оруженосец. — Каждый рыцарь должен сражаться во славу господня! Чтобы эти неверные псы не разоряли наши святыни!
На губах Глеба появилась грустная улыбка. Ничего не меняется в мире. Что двенадцатый, что двадцать первый век. Всё едино. Расовые, религиозные войны будут терзать наш мир вечно.
— Расскажи мне лучше о завтрашнем турнире. Что мне нужно будет делать?
Джефри долго рассказывал Глебу нюансы завтрашнего поединка. Глеб внимательно и сосредоточенно слушал своего оруженосца, беспокоясь о том, что он сможет что-нибудь забыть. Они сидели вдвоём в апартаментах сэра Уильяма в слабом освещении свечей. Другой мир, другая жизнь одновременно и пугали и притягивали Глеба.
Глава 6.
Глеб, почувствовав чьё-то присутствие, резко вскочил с постели. Рядом стоял мальчик лет десяти, внимательно поглядывая на Глеба. Он ждал, когда господин проснётся, не решаясь его разбудить. Время шло, а сэр Уильям словно позабыв о сегодняшнем турнире, мирно почивал в своей постели.
Это ещё кто такой? — подумал Глеб. — Хорошо ещё, что по возрасту, он не годится мне в сыновья.
— Милорд, — проговорил мальчик, — пора. Я принёс тёплую воду. Вы можете освежиться.
— Где Джефри? — Спросил Глеб, поднимаясь на ноги. Он старался вести себя легко и непринуждённо. Достаточно одного человека, посвящённого в его тайну. Похоже, это просто слуга, поэтому его опасаться не стоит.
— Он сейчас будет. Он готовит ваши доспехи к поединку.
— Хорошо. — Глеб подошёл к столу, на котором стояла посудина и кувшин с тёплой водой.
Мальчик тут же подбежал к господину. Он схватил кувшин и стал поливать на руки Глеба. Тёплая вода была приятной и успокаивающей. Глеб, набрав в ладони воды, провёл ими по лицу, пытаясь унять страх, появившийся в нём, как только он вспомнил о турнире. Неужели он сегодня умрёт?
Неприятные мысли развеяло появление Джефри Биго, который в возбуждении вбежал в комнату. В руках он нёс кольчугу, на которую Глеб посмотрел с подозрением.
— Вы проснулись, милорд. — Обрадовался он.
— Эдмунд, принеси сэру Уильяму завтрак. — Обратился Джефри к мальчику.
Глеб хотел, было, запротестовать, есть ему совсем не хотелось, но решил, что присутствие мальчика здесь было не желательно. При мысли о еде, ему стало дурно. К горлу подступила тошнота. Но он ничего не ответил и Эдмунд, поспешно выскользнул из комнаты.
— Эдмунд — слуга? — Спросил Глеб у оруженосца.
Из груди Биго вырвался тяжёлый вздох. Он-то надеялся, что здоровый сон поможет сэру Уильяму поправиться, но его надеждам не суждено было сбыться. Господин не оправился от полученной травмы. Как бы ничего дурного сегодня не вышло.
— Эдмунд Мортимер, младший сын графа Мортимера. Он ваш паж.
— Сколько ему лет? Он не слишком мал?
— Нет, милорд. Ему уже десять. Он служит у вас уже год.
— Отправь его. Ты мне поможешь одеться.
— А как же трапеза?
— Я не голоден.
— Как пожелаете, милорд, — пожал плечами оруженосец.
Когда Эдмунд появился, Джефри Биго махнул ему рукой и мальчик тут же исчез из комнаты. Джефри подошёл к огромному сундуку, который открытый лежал в углу комнаты. Он достал оттуда шлем, к которому было прошнуровано какое-то украшение, расписанное яркими красками, и показал Глебу.
— Вполне неплохой, милорд. Эх, те доспехи жалко. Совсем новые.
Глеб подошёл к оруженосцу. Если бы не сегодняшний турнир, то он с интересом бы посмотрел на содержимое сундука, но сейчас ему было не до этого.
Началась процедура облачения. Больное плечо тут же напомнило о себе, как только Глеб поднял руку вверх, натягивая кольчугу.
Боже, какая она тяжёлая, подумал молодой человек, килограмм десять не меньше, а может и больше. Я не смогу в ней драться. Как бы не упасть под такой тяжестью. Меня сегодня точно убьют. Красочная гербовая накидка тут же привлекла внимание молодого человека. В памяти всплыла прошлая жизнь, посещение Солсбери, собор и захоронение графа. Именно там он впервые увидел изображение, вышитое на его накидке. Шесть львов, расположившихся на щите, привлекали внимание.
Я граф Солсбери? Неужели я это он, тот, что захоронен в соборе? — Он сам не понял, что произнёс свои мысли вслух. Джефри перестал одевать господина, снова с интересом поглядывая на него.
— Нет, милорд. Вы сэр Уильям Лонгспи. Кто захоронен в соборе?
— Ни кто! — Разозлился Глеб. — Делай что должен.
Джефри тут же продолжил одевать господина. Его снова обеспокоило поведение сэра Уильяма, который уже начал разговаривать сам с собой. Плохой знак.
Оруженосец опоясал Глеба мечом, который прибавил ещё килограмма два. Молодой человек сначала хотел взять его в руку и удостовериться, что он сможет удержать его с раненым плечом, но потом передумал, решив, что это уже не важно. Пусть всё решится там, во время поединка.
Значит я не граф Солсбери, — продолжал свои размышления Глеб. — Но герб у меня его. Значит, я принадлежу к его роду.
— Сэр Уильям, — услышал Глеб за соей спиной незнакомый голос. Он повернулся и увидел незнакомого человека, полного облачённого в доспехи. На нём была такая же накидка, как и на Глебе. — Пора.
— Готово, милорд, — произнёс оруженосец, с удовлетворением оглядывая господина. — Сэр Генри Стаффорд, — тихо произнёс он Глебу, — рыцарь из вашей свиты.
— Иду, сэр Генри, — как можно увереннее произнёс Глеб. — И сколько у меня рыцарей? — так же тихо спросил молодой человек оруженосца.
— Пятьдесят, милорд.
Кошмар. У Глеба всегда была плохая память на имена. Как быстро запомнить имена пятидесяти незнакомых человек?
Они вышли на улицу. Было пасмурно, того и гляди мог начаться дождь. Высокие башни замка уходили в серое небо, навевая неприятные мысли. Глеб снова вспомнил о поединке. Он оглядел людей, ждавших его во дворе. Все они были облачены в накидки с его гербом. К молодому человеку подвели коня, покрытого попоной, на которой так же был изображён герб графа Солсбери. Глеб мысленно поблагодарил маму, которая с самого детства водила его в конный клуб. Хотя бы что-то он умел в этой непонятной ему новой жизни. Он поставил ногу в стремя, но запрыгнуть наверх было не так-то просто. Лишний вес обмундирования давал о себе знать. Меч путался под ногами, шпоры втыкались в землю, а при наклоне вперед тянуло вниз. К рыцарю тут же подбежал оруженосец. Он помог Глебу взобраться на коня. Щит был приторочен к скакуну. Джефри протянул господину шлем, который тоже весил килограмма два, не меньше. Биго так же вскочил в седло, ожидая приказа сэра Уильяма к отправлению. Глеб махнул рукой, и кавалькада двинулась к воротам, намереваясь покинуть замок, который уже почти опустел. Все устремились к реке, протекающей недалеко от замка, возле которой проводился турнир.
Глеб смотрел во все глаза, когда они приблизились к месту поединка. Его трудно было пропустить. Отовсюду слышался шум и гам. Красивые красочные шатры расположились вдоль берега, образовав огромный лагерь. Всюду развевались знамёна с гербами собравшихся участников турнира. Неподалёку, на некотором отдалении, проводилась ярмарка, где торговали оружием, одеждой, доспехами, пищей.
— Эй, Лонгспи! — Услышал Глеб голос Симона де Монфора графа Лестера, лучшего друга сэра Уильяма, как сказал оруженосец. — Вижу тебе лучше!
Глеб не знал, как ему вести себя с графом. Стоит только ему начать с ним общаться и де Монфор сразу же поймёт, что здесь что-то не так.
— Всё в порядке, — так же громко крикнул он. — Вчерашнее поражение это случайность. Дерби просто повезло.
— Ну-ну, — усмехнулся граф. — Желаю удачи. — Кивнул он, и умчался прочь, словно его здесь и не было.
Кавалькада приблизилась к ристалищу, обнесённого деревянной оградой. С одной стороны поля были построены трибуны, на которой разместились знатные зрители. Женщины и мужчины пришли посмотреть на поединок и поддержать рыцаря, к которому они благоволили. Отдельно от трибун располагались ложи, на которой, должно быть находился король, знатные феодалы и организаторы турнира.
Глеб выехал на ристалище в компании остальных рыцарей, участвующих в турнире. Он с интересом смотрел по сторонам. Когда-то он смотрел фильмы про рыцарей, но это было давно, и он мало что помнил. Он же не думал, что сам окажется на их месте. Рыцари приблизились к королевской трибуне. Глеб во все глаза смотрел на короля. Король Ричард встал, поприветствовав рыцарей. Молодой человек склонил голову, вместе с остальными в знак приветствия королю.
Герольд оповещал титулы рыцарей, допущенных до поединка. Их имена ни о чём не говорили Глебу. Постепенно он перестал слушать, погрузившись в свои мысли. Потом, последовав за остальными, покинул поля битвы. Он спустился с коня. К нему тут же подбежал Джефри.
— Теперь надо дождаться вашей очереди. Герольд объявит ваше имя и имя вашего противника.
— Да, хорошо, — Глеб не мог устоять на месте. Он притоптывал ногами, пытаясь унять дрожь. Его не пугал даже взгляд Биго, недоверчивый и обеспокоенный. Чего ему было бояться. Если сейчас его убьют, то будет уже неважно, что думает о нём его оруженосец. — А король, как он ко мне относится? — Спросил Глеб, пытаясь отвлечься.
— Хорошо, милорд. — Ответил Джефри, закатив глаза от изумления. — Он ваш сводный брат.
Вот это да. Я брат короля. Неплохо устроился, могло быть и хуже.
— Вам пора, милорд. Произнесли ваше имя.
Глеб нехотя отделился от своих людей и вышел на поле. Вместе с ним вышел рыцарь, который произвёл на молодого человека впечатление. Он был очень высоким, метра два не меньше. Глеб рядом с ним казался мелкой букашкой, которую тому не терпелось раздавить. Гигант был без шлема и смотрел на Глеба с улыбкой, которая молодому человеку совсем не понравилась. Она не предвещала для него ничего хорошего.
Рыцари поклонились королю и его свите. Глеб надел шлем, который сильно оттягивал его руку. Было ощущение, что на тебя надели ведро, и прорезали в нём два отверстия для глаз. Его зрительный обзор резко уменьшился, что отняло у него последнюю надежду на спасение. Громила тоже надел шлем и стал казаться ещё больше, если это вообще было возможно.
Мне конец, вертелось в голове Глеба. Этот здоровяк меня убьет! Прямой клинок с рубином на оголовье запутался в подоле доспехов и совершенно не собирался выбираться на божий свет. Даже он испугался. Глеб с трудом вытащил меч, но понял, что не сможет удержать его одной рукой. Плечо опять заныло. Он отступил на шаг, желая бросить оружие и бежать, куда глаза глядят. Но куда же здесь убежишь? Даже с его скудным знанием об этой жизни он смог понять, что если он сбежит с турнира, ему такого не простят. Может вообще холопом сделают, или скажут, что брат короля сошел с ума, и отправят "лечиться" в Тауэр. Метания юного Вертера прервал блеск стали, пронесшийся у его глаз. Точнее клинок был направлен по его многострадальной головушке, но Глеб увернулся. Отскочил как горный козел, молооденький. Правда, так далеко, что можно было, подумать, что сэр Уильям собрался домой. Его оглушил недовольной рёв толпы. Но ему было всё равно. Ему было невыносимо страшно. Как быть, что делать? Великан снова приблизился к Глебу. Молодой человек закрыл глаза и выставил меч вперёд, пытаясь наугад отбить удар противника. Послышался звук металла. Тело само, без команды хозяина отбило удар. Глеб открыл глаза. Еще живой! Рыцарь находился слишком близко, чем того хотелось бы молодому человеку. Стал накрапывать дождь, оплакивая Глеба. Он попятился назад, да так быстро, что споткнулся и с грохотом упал на землю. Толпа оглушительно взревела, наверное, оттого, что никогда ещё не видела такого никудышного рыцаря и предсказуемого поединка. Ни у кого не возникало сомнения, чем он закончится. Но великан не нанёс удара, он отошёл назад, позволяя своему противнику подняться. Глеб вздохнул от досады, лучше бы уж этот громила добил его, чем так мучиться. Он попытался подняться, но, облокотившись на больную руку, тут же снова опустился на землю.
— Вставай Лонгспи. — Взревел громила. — Я даже до тебя не дотронулся! А говорили, что в бою на мечах тебе нет равных! Вставай!
Вот урод! Злость придала молодому человеку сил, и он всё-таки сумел подняться на ноги. Ну, я тебе сейчас покажу. Узнаешь что такое русский дух, где русью пахнет. Глеб облокотился на меч, как на трость, стараясь удержаться на ногах. Но это было последним, что он успел сделать. Удар пришелся прямо по ведру, что висело на голове парня. Глеб снова упал на землю, шлем соскользнув, покатился по мокрой земле. Волосы молодого человека были сырыми от пота, они падали на его лоб, прилипая к глазам. Глеб попытался откинуть их в сторону, но песок, прилипший к перчатке, попал в глаза. Это было полное унизительное поражение. От звона в ушах, Глеб почти не слышал недовольный вой толпы. Он стоял на коленях, схватившись за голову.
— Вставай, Лонгспи! — Доносилось до его сознания.
Но он не мог подняться. На что вообще он надеялся, придя сюда? К удивлению Глеба толпа неожиданно смолкла. Он разлепил веки, настолько насколько позволяли глаза, забитые песком. К ним приближался мужчина, одетый в дорогую одежду, но не рыцарь, хотя и с длинным копьём, на конце которого было прикреплено украшение.
Ну, вот сейчас он меня им и заколет, — подумал молодой человек. Он сел на поле, смирившись с происходящим. У него не было никаких шансов выжить сегодня. Он не предназначен для этой жизни. Он дитя двадцать первого века, дитя цивилизации и прогресса. Ненастье разыгралось не на шутку. Дождь потоком хлынул на собравшуюся публику. Небо пронзила молния, осветив арену. Глеб поднял голову к небу, открыл рот, с жадностью заглатывая крупные капли. Затем посмотрел в глаза, подошедшему к нему мужчине. Но к удивлению Глеба, тот лишь коснулся копьём его головы. Толпа одобрительно зашумела. Молодой человек не понимал, что происходит и что последует за этим. Он так же продолжал сидеть на земле и тогда, когда неизвестный мужчина пошёл назад к своему месту на трибуне короля. Его отвлёк голос Джефри, который пытался растормошить хозяина.
— Вы можете покинуть ристалище, сэр Уильям. — Говорил он, дотронувшись до плеча Глеба.
— Ты слабак, Лонгспи, — в бешенстве воскликнул противник сэра Уильяма. — Молва о тебе преувеличена. Спрятался за бабскую юбку.
