— Брось глупости болтать, — одёрнул приятеля де Труа.
— Это не глупости. Кретьен сказал. Церковный суд приговорил её к сожжению на костре, — не унимался рыцарь. — Она ведьма.
— Да, но он заменил смерть на проживание в монастыре, а чтобы она до него добралась, она должна питаться. Я отнесу ей. — Де Труа направился к повозке. Глеб краем глаза поглядывал на рыцаря. Он хотел увидеть Эдиту, убедиться, что с ней всё в порядке. Но увидеть малышку ему не удалось. Когда де Труа подошёл, служитель церкви, ревностно охранявший девочку, соскочил на землю. Он враждебно поглядывал на рыцаря. Они о чём-то заспорили. Глеб видел, как священник встал между повозкой и рыцарем, не давая тому приблизиться.
Гнев охватил Глеба. Где же его сострадание? Не таким должен быть священник. Он хотел уже подняться и самому подойти к ним, но вовремя остановился. Путникам, случайно прибившимся к кортежу, не должно быть дела до какой-то там ведьмы. Он отвернулся, не желая больше смотреть на это зрелище.
Через некоторое время де Труа вернулся. Его руки были пустыми, кролик исчез. Проклятый Кретьен, очевидно забрал его себе, злобно решил Глеб. Но рыцарь успокоил его.
— Не хотел пускать меня. Заладил одно и то же.
— Как же вы заставили его передумать? — С улыбкой спросил Артур.
— Отодвинул и всё. Он мне не указ. Я служу церкви, но не ему лично.
Глеб успокоился. Эдита поест, впервые за сутки, а может и больше. Он был благодарен де Труа. Рыцаря было жалко. Не хотел он так подло поступать с ним. Хороший человек.
— Теперь надо отдохнуть, — дал распоряжение рыцарь своим подчинённым. — Как только рассветет, отправимся в путь. Дорога дальняя.
Глеб кивнул, соглашаясь с рыцарем. Он улёгся на землю в небольшом отдалении от группы. Ему предстояло, когда все заснут, незаметно подкрасться к телеге и забрать ключи у Кретьена. Глеб немного нервничал, но уже не так сильно, как раньше. Ко всему привыкаешь, даже к страху, который постепенно покидает тебя. Самое страшное, что может произойти, так это смерть. И если это самое страшное случиться, то будет уже всё равно. Он закрыл глаза, стараясь выровнять дыхание. Ему это удалось. Он даже успокоился, совсем, чувствуя, что всё, что здесь происходит, это сон и происходит не с ним. Он лежал не шевелясь, выжидая подходящего момента. Глеб немного приподнялся, когда почувствовал, чьё-то шевеление. Он увидел, как встал Артур и направился к часовому. Пора, решил Глеб. Но всё же медлил. Рыцари спали, не один из них не был потревожен Артуром. Только тогда поднялся и Глеб. Он старался двигаться тихо, хотя бы на половину так же, как и его приятель. Он сжимал рукоять меча. Если всё пройдёт, как надо, то оружие ему не понадобиться.
Глеб подкрался к повозке. Священник спал, сидя на верху. Высоковато, первое, что пришло в голову Глебу. Не мог, как все, лечь на землю? Он ухватился за повозку, попытался приподняться. Но телега наклонилась, её качнуло в сторону. Глеб снова оказался на земле. Он стоял, как вкопанный, ожидая, что будет дальше. Кретьен не проснулся.
Глеб обошёл кругом. И что делать? Остаётся только стянуть его с повозки. Что тоже не вариант. Тогда Лонгспи протянул руку, шаря по поясу священника. Ключей не было. Куда он мог их подевать? Куда бы я положил ключ? Глеб оглядел себя. Наверное, на пояс или на шею. На поясе у него нет, до шеи не доберёшься. А время идёт. Глеб достал меч, осторожно остриём отдёрнул ворот одежды церковника. Ага, а вот и он. Можно обрезать верёвку, но тогда ключ провалиться под одежду. И всё равно этого кретина придётся стаскивать с телеги. Глеб снова потянулся мечом к священнику. Он потянул верёвку вверх, стараясь снять нужную ему вещь через голову спящего. Задача довольно трудная, тем более что медный ключ был довольно тяжёлым. Хорошо ещё, что Кретьен не рыцарь и сон у него не такой чуткий. Обливаясь потом от усилий и проклиная себя, что не препоручил это дело Артуру, он с огромным трудом, но всё же перекинул верёвку через голову церковника. Рука с мечом, на котором висел заветный ключ, подрагивала, выдавая волнение. Глеб взял ключ вспотевшей рукой, подошёл к двери. Приподняв полог повозки, он увидел Эдиту, лежавшую на грязном холодном полу. Девочка свернулась калачиком, стараясь согреться.
— Эдита, — тихонько позвал Глеб.
Малышка проснулась сразу же, как будь-то, и не спала вовсе. Её глаза, сначала сонные и заспанные, озарила радостная улыбка, когда она увидел Уильяма. Он здесь, ей не показалось. Он пришел за ней. Ребёнок подполз к двери, ухватился за решётки. Руки были грязные, лицо тоже, как в первую встречу.
— Ты пришёл, — прошептали её губы. — Ты заберёшь меня.
Глеб не ответил, лишь кивнул. Он показал ей ключ.
— Отойди, — прошептал он.
Когда Глеб начал открывать дверь, замок неприятно заскрипел. Он остановился, оглянулся по сторонам. Потом снова принялся за дело. Новый скрип. Глеб опять стал выжидать. Кретьен заворочался на повозке, потом затих. Сначала Глеб подумал, что тот заснул, но когда послышался шум, спрыгнувшего с телеги тела, Глеб запаниковал.
— Иди, ложись, — еле слышно прошептал он, махнув Эдите рукой. Она сразу всё поняла, растянулась на прежнем месте, прикинулась спящей. Глеб оглядывался по сторонам, ища укрытия. У него всего несколько секунд. Спрятаться было негде. Он задёрнул телегу, заполз под неё, плюхнувшись в самую грязь. И затих.
Кретьен сонный спрыгнул на землю. Ему показалось, что он услышал шум. Он обошёл телегу кругом, потрогал замок. Никого. Наверное, приснилось. Потянувшись, он снова запрыгнул наверх. Он опустил голову на грудь, поворочался, пытаясь устроиться поудобней.
Глеб лежал на грязной земле. Хорошо хоть не в луже. Он слышал, что священник забрался назад, только уснул ли он. Чёрт бы его побрал. Если проснётся, придётся его убить. Или он, или Эдита. Глеб полежал некоторое время. Вроде бы наверху всё было тихо. Он выбрался из-под телеги, снова подкрался к священнику. Похоже, спит. Ну, если не спишь, тебе же хуже будет. Глеб снова пробрался к двери. Он старался не обращать внимания на скрип. Всё равно никуда не денешься. А скоро сменят часового и его обязательно кто-нибудь увидит. Глеб открыл дверь, Эдита сидела у самого края, терпеливо поглядывая на Уильяма. Первым делом, как только оказалась на свободе, она бросилась ему на шею. Глеб обнял малышку, прижал к себе.
— Я так и знал, — услышали Глеб и Эдита шипение за спиной. — Я знал, что вы не просто так пришли сюда.
Глеб резко обернулся. Кретьен стоял рядом, источая ненависть и презрение. Я его не услышал, не услышал, твердил внутренний голос.
— Ты умрёшь, пособник дьявола, — брызгал слюной священник. — Господь покарает тебя. Ох...!
Крик так и замер на его губах. Глеб вытащил меч из тела священника. кровь осталась на лезвии, блеснув в свете луны. Кретьен упал на землю, схватился за рану. Он смотрел ненавидящим взглядом на врага. Глеб видел, что он ещё жив, что снова хочет крикнуть. Он нагнулся над церковником, тот протянул к нему руку, вцепился в одежду.
— Ты заплатишь за это, — шептали его губы. — Если не сейчас, то позже. Обязательно заплатишь. Никто не уйдёт безнаказанным, убив слугу господа.
— Ты не слуга господа. Ты палач.
Из уст священника раздался хохот. Глеб заткнул ему рот рукой. Послышалось мычание. Тело Кретьена задёргалось в предсмертных судорогах. Потом затихло. Пот стекал по лицу Глеба. Он убил его. Преднамеренно, сознательно. Рука убитого всё ещё сжимала одежду убийцы. Лонгспи скинул с себя руку мертвеца, отошёл от него. Не так должно было всё закончиться.
Он посмотрел на Эдиту. Ожидал увидеть на её лице страх, ужас, но не увидел. Её лицо было бесстрастным, как будь-то, сейчас не произошло ничего ужасного. Глеб тяжело дышал. Почему она так спокойна?
— Идём, — бросил он ей грубо.
Девочка послушно поплелась за Уильямом. Они отошли от места стоянки, укрылись в лесу.
— Подожди нас здесь. Мы с Артуром скоро вернёмся. Никуда не уходи.
— Не оставляй меня, — вцепилась Эдита в его руку.
— Я должен вернуться. Там Артур. И надо забрать лошадей. Я скоро вернусь. Ты должна меня подождать.
Малышка отпустила руку. Она села на траву, опустила голову на колени. В другое время Глеб присел бы рядом, попытался бы её успокоить, но сейчас ему было не до сантиментов. И вообще, он от всего этого изрядно устал.
— Я скоро вернусь, — снова произнёс он на прощание. Надо торопиться. Охрана может увидеть, что стало с Кретьеном. И его отсутствие свяжут со смертью священника. Он торопился. Нельзя так подставлять Артура.
В лагере было тихо. Часовой сменился, а Артур всё так же продолжал сидеть рядом с охранником. Глеб прокрался, лёг на своё место. Через некоторое время его приятель присоединился к нему. Он кивнул головой, спрашивая, как там. Глеб молчал. Как Артур отреагирует на убийство священника? Но тот ждал ответа.
— Эдита в лесу, — написал Глеб на земле. — А Кретьен мёртв.
Артур смотрел на землю. Его лицо изменилось от удивления. Лонгспи убил человека, и никто этого не услышал. Он определённо начинает делать успехи. Глеб же смотрел на него с тревогой, ожидая его реакции.
— Уйдём утром. Не будем привлекать внимание, и навлекать на себя подозрения, — написал Артур. Потом смёл надпись и лёг спать.
И это всё? Хотя чего он ожидал, Артур машина для убийства и больше ничего. Глеб снова лёг на землю. Приходилось надеяться, что с Эдитой ничего плохого за ночь не случиться. Он проворочался до утра. Уснуть так и не удалось. Он чувствовал, что рядом лежит мёртвый человек, которого он отправил на тот свет. Было как-то не по себе. К утру задремал. Проснулся от крика де Труа.
Рыцарь был зол. Он ходил взад-вперёд у телеги, бросая гневные реплики. Глеб приподнялся, Артура уже встал. Протерев глаза, он вскочил на ноги, направился к остальным.
— Что случилось? — Спросил он, как ни в чём не бывало.
— Кретьена убили. Девчонка пропала. И никто из них ничего не видел. — Злился де Труа.
Артур стоял рядом, скрестив руки на груди. Вот уж, поистине сама безмятежность.
— Что это с вашей одеждой? — Подозрительно спросил рыцарь.
Глеб оглядел себя. Он был весь в засохшей грязи, испачкавшись, лёжа под телегой. Неприятность, так неприятность. Он лихорадочно соображал. Надо было срочно объясниться с рыцарем, пока он что-нибудь не заподозрил.
— По нужде ночью ходил. Споткнулся. А в чём дело? — С вызовом спросил он, решив, что это наилучшая тактика.
— Ни в чём, — отмахнулся де Труа. Глупости, если бы это был Мортимер, он бы уже исчез отсюда, а не спал бы преспокойным сном. Надо срочно догнать похитителей, иначе их ждали большие проблемы.
Глеб подошёл к повозке, внимательно осмотрел её. Он старался проявить заинтересованность. Кретьен лежал на земле, с искаженным злобой лицом. Святые люди так не умирают. При свете дня всё стало казаться другим. Глеб смотрел на тело, и как ни странно, не испытывал к нему жалости. Они без сожаления сожгли бы Эдиту или сгноили её в мрачных застенках монастыря. Глеб отвернулся.
— Замок ключом открыли, — проговорил он.
— Да. Сняли с бедного Кретьена. Может, и прав он был насчёт девчонки, — задумчиво ответил де Труа.
Ну вот, именно так самые лучшие из рыцарей начинают верить в колдовство и потусторонние силы. Глеб скривился.
— По-моему, ей помог человек, а не тёмные силы, — съязвил он.
— Сам вижу, что человек. Нам пора. Надеюсь, похитители не далеко ушли. Разделимся, господи. Повозку оставим. Она нас задержит. Прощайте, сэр Уильям, сэр Артур.
— Прощайте, сэр Годфрид, — кивнул Глеб. — Желаю удачи.
Рыцари распрощались и отправились в погоню. Они поколебались возле тела Кретьена, но Мортимер их успокоил.
— Не беспокойтесь. Мы его похороним. Не гоже служителю церкви гнить здесь, как простому разбойнику.
— А как же ваши дела?
— Это не займёт много времени. А вы поторопитесь.
На том и разошлись. Когда они остались одни, Артур проверил лошадей, протянул Глебу сало и кусок хлеба. Позавтракав, бывший разбойник стал собираться в дорогу.
— Ты куда? А этот? — Глеб кивнул на церковника.
— Вы что серьёзно собираетесь его хоронить? Зачем. Надо торопиться.
Глеб встал, уперев руки в бока. Похоже, Артур собирался оставить покойника здесь.
— Тебе не кажется, что это как-то не по-христиански.
— Это говорит убийца этого несчастного? — Голос Артура был язвительным и едким.
Глеб побледнел. Приятель явно напрашивался.
— У меня не было выбора. Замок заскрипел, он проснулся. Стал кричать.
— Выбор был, и вы его сделали.
— Пусть так. Мы его похороним и отправимся дальше, — непреклонно проговорил Глеб.
— Как хотите.
Они снова принялись рыть могилу. Земля была мокрая и тяжёлая. Глеб весь переплевался, пока они вырыли яму. Может, и прав был Артур, и надо было оставить его так. Как будь-то его совесть очиститься, если он похоронит свою жертву.
Когда всё было закончено, они отправились за Эдитой. Шли пешком, ведя лошадей под узды. Лес был густой, верхом никак не проехать. Глеб сам себе удивлялся, что помнит дорогу, ведь темно было, ночь. Но он быстро нашёл девочку. Эдита сидела там же, где он её и оставил. Она встала при их появлении, обрадовалась.
— Вы вернулись.
— Я же обещал. Пришлось задержаться.
— И что теперь? — Спросил Артур. — Повезём её к Тальботу?
Вот и пришло время решить, что делать дальше. Откладывать больше нельзя. Так же, как и везти к Шрусбери. Его появление с ребёнком не останется незамеченным и не только графом.
— Надо отвезти её в моё поместье.
— Далеко, — ответил Артур, чем заслужил пристальный взгляд Лонгспи.
Вот дела, Артур знает, где мой дом. В отличие от меня. Значит, далеко. Чёрт, я даже не знаю, как оно называется. Позор.
— Да. Сэр Генри её отвезёт.
— Я не хочу. Я не хочу в поместье. Я останусь с тобой.
— Нет, Эдита, не останешься. Тебя надо спрятать, пока они о тебе не забыли. Твоё присутствие со мной, подвергает опасности и тебя и меня. Да и не дело для девочки мотаться по дорогам. Я приеду сразу же, как только смогу, — пообещал он, хотя сам не верил, что когда-нибудь сможет оказаться дома. Должен же быть у Лонгспи дом.
— Ты не приедешь. Может пройти много лет, прежде чем мы увидимся.
— Что ты говоришь. Как только выполню поручение короля, сразу же вернусь. Я должен быть уверен, что ты в безопасности.
Она опустила голову, потом посмотрела на Уильяма.
— Я буду тебя ждать.
Глеб улыбнулся. Это хорошо, хорошо, когда тебя дома ждут.
Он усадил малышку на коня, сам пошёл пешком. Они продолжали идти по лесу, не выезжая на дорогу. Когда деревья стали пореже, поехали верхом. Обратный путь занял больше времени. Трое суток прошло, как они уехали из города, который уже успел Глебу опостылеть. Неужели придётся снова оставлять Эдиту одну. Не везти же её в замок. Но Артур сам изъявил желание остаться с ребёнком. Глеб был ему благодарен.
Он направил коня в городские ворота. Въехал беспрепятственно, ни кем не потревоженный. Было раннее утро. Город уже успел проснуться, а вот Глеб падал с лошади от усталости. Он был весь в дорожной грязи. Наверное, от него воняло, как из помойки.
