— Уведи её, — распорядился священник.
Эдиту схватили за руку, потащили из помещения. Она сначала стала сопротивляться, но потом повиновалась.
— Развяжите, сэра Уильяма, — распорядился главарь церковной шайки.
Ну, наконец-то. Он с нетерпением наблюдал, как служители, выполняю приказ церковника. Глеб поднялся с ложа, растирая запястья. Следы от верёвок причиняли боль. Так и что теперь?
— Идёмте, сэр Уильям.
Глеб послушно поплёлся за священником. Он оглядывался по сторонам. Здесь было так мрачно, что Глеб не мог дождаться, когда сможет покинуть своих радушных хозяев.
Они вошли в маленькую душную комнату. Обстановка была скудной, лавка и стол. Всё из дерева. И ещё крест на стене.
— Вот, сын мой, эта келья станет вашим временным приютом.
Глеб скривился. Он-то, дурак, надеялся, что его препроводят к выходу и отпустят с богом. Неужели ему придётся задержаться здесь?
— Да, святой отце, — смиренно проговорил молодой человек.
— Здесь вы будете молиться, пока ваша душа не очиститься. Ваше тело свободно, но дух нуждается в помощи.
— Да, святой отец, — повторил Глеб.
Священник кивнул и оставил Лонгспи одного.
Глеб сел на лавку. И что делать дальше? Как отсюда выбраться?
Он подошёл к двери, но выходить не стал. Надо подождать. Может они подсматривают. Если не выпустили сразу, то, наверное, до конца ему не верят. Так, что должен сделать сэр Уильям, которого только что освободили из лап дьявола. Священник сказал, что молиться.
Глеб опустился на колени перед распятием. Он не знал ни одной молитвы. Что ему говорить?
Глеб стал бессвязно бубнить себе под нос, всё, что приходило в голову, так, чтобы не слышали чужие уши. Это оказалось кстати. За ним, и, правда, наблюдали. Через некоторое время, дверь отворилась, и в комнату вошёл служитель. Не пророня ни слова, он поставил на стол поднос. Глеб краем глаза разглядел кувшин и миску с хлебом.
Он так хотел, есть, но приходилось терпеть.
Служитель вышел. Глеб снова остался один. Он поглядывал на стол, но подойти к нему не решался. Только когда стало невмоготу, он встал на ноги. Подойдя к столу, налил себе воды. Как хорошо. Он взял кусок хлеба. Проглотил его, снова запил водой. Как-то скудно они кормят своих гостей. После такого сервиса, возвращаться, сюда точно не захочется.
Глеб потянулся. Всё тело затекло от стояния на коленях. Но ради предосторожности придётся вернуться к своему занятию. Глеб, не знал должен ли он молиться постоянно, или время от времени. Но раз не знал, то придётся перестраховаться.
Он снова опустился на колени перед распятием. Через несколько часов он задремал прямо на полу, а чтобы согреться свернулся колачиком. Пол был холодный.
В комнату снова вошли, тихо, стараясь не разбудить рыцаря. Оглядев своего "гостя", священник удовлетворённо кивнул. Потом тихо вышел, не проронив ни звука.
Глеб находился в келье десять дней, десять нескончаемых дней. Его колени покрылись кровоподтеками от стояния на каменном полу. Но он стойко переносил свои страдания. У него было время подумать. И мысли его были вовсе не благочестивые. Первый день он мечтал о том, что он сделает с Джефри, когда выберется на свободу. Глеб так верил ему, а тот оказался предателем. Потом, понемногу, он успокоился. Не стоит рубить с плеча. Джефри ещё может пригодиться. Главное, не выставляться перед ним в неприглядном свете. И Эдиту надо будет куда-то пристроить. Не может она путешествовать с ними. У сэра Уильяма должны были быть его земли. Надо отвезти ребёнка туда.
Глеб молился, ну или делал вид, когда его потревожили. Он уже думал, что придётся ещё один день потратить впустую, но к его счастью церковники решили, что он отмолил свой грех.
— Милорд, — поклонился служитель, отвлекая мужчину от общения с господом. — Святой отец желает видеть вас.
Глеб, скрывая внутреннюю радость, поднялся на ноги. Он послушно поплелся за служителем. Они вошли в зал. Священник стоял посередине, заложив руки за спину. Он выглядел величественным.
— Святой отец, — поклонился Лонгспи.
— Проходи, сын мой. — Он осенил Глеба крестным знаменем.
Молодой человек подошёл ближе.
— Благодарю вас, святой отец, — смиренно проговорил Глеб. — В вашем святом доме я нашёл успокоение. Вера окрепла во мне, как никогда. Я готов служить господу, так как он пожелает.
— Рад слышать. И господь желает, чтобы вы продолжили выполнять поручение короля. Мы и так задержали вас слишком надолго.
— Благодарю, святой отец, что вы верите в меня. Но я ещё не уверен до конца в том, что могу покинуть это благословенное место. — Проговорил Глеб, не желая, чтобы священник заметил его радость.
— Ты готов, сын мой. Я это вижу. А если какой-то грех и остался на тебе, ты искупишь его в святой земле.
— Да, святой отец.
— Ступай с богом. — Священник снова перекрестил Лонгспи.
Глеб почтительно поклонился священнику. Уйти хотелось, как можно скорее. Но сначала надо выведать, что с Эдитой. Прошло столько дней, что они решили насчёт девочки.
— Я хотел бы узнать, святой отец, что случилось с дочерью колдуньи? Что священный суд решил на счёт её.
— Суд признал её виновной. Она приговорена к смерти. Но так, как она ещё слишком юна, она будет помещена в монастырь и если господь смилостивится над ней, то он лишит её колдовского дара.
— Благодарю, — снова поклонился Глеб.
Эдита жива. Это хорошо. Надо будет узнать, в какой монастырь эти чудовища хотят заточить несчастного ребёнка. Хорошо хоть у них хватило сострадания заменить смертную казнь на заточение.
— Вы этим огорчены, сын мой? — остановил Глеба священник.
— Нет. Я рад, что она останется жива. Она всё-таки ещё дитя. Но я согласен, мир надо оградить от её дурного влияния.
— Хорошо. Ступай.
Глеб вышел на улицу. Какое сейчас число? Уже точно не лето. Где-то конец сентября или начало октября. На улице было пасмурно. Дождя не было, но и солнце не радовало своими лучами. Немного прохладно.
Глеб огляделся вокруг. Место было ему незнакомым. Он находился в городе, но где точно он не знал. Он шёл вперёд, осматриваясь по сторонам. Знал ли де Мешен, где находился все эти дни его гость. И ждёт ли его возвращения.
Может граф его и не ждал, но были видно и другие люди, которые заботились о его благополучье. Артур уже несколько дней болтался возле монастыря. Когда он вернулся, то не обнаружил Лонгспи в замке. Ни его, ни маленькой колдуньи. Эдмунд заявил, что господин ушёл с ребёнком гулять и не вернулся. А вот Джефри был какой-то странный. Ему явно было стыдно. Артур без труда выудил у него всё, что было нужно. Глупый мальчишка. Он сдал своего господина слугам церкви. Артур бы такого не простил. Но он не хозяин Джефри, так что следует оставить право наказать изменника Лонгспи.
Он тут же увидел Уильяма. Тот растерянно осматривался по сторонам. Выглядел он не важно. И, правда, какой-то странный. Хотя, будешь странным, если проведёшь столько дней в таком мрачном месте.
— Милорд, — позвал разбойник.
— Артур!
Он был так рад его видеть. Хоть одна живая, знакомая душа. После монастыря, ему так нужны были насмешки, колкости. Они были такими живыми, искренними, а в монастыре люди, как будто похоронили себя заживо. Как будто, ты ещё жив, всё видишь, всё чувствуешь, но не можешь выбраться из этого подземелья, из этой темноты.
— Долго они держали вас в своих когтях.
— А ты давно здесь?
— Давно, — кивнул он.
— Откуда ты узнал?
— Джефри сказал. — Артур наблюдал за реакцией Уильяма. Тот сразу напрягся, лицо сделалось напряжённым и злым. Похоже, Лонгспи знает, по чьей вине он испытал всю прелесть монастырской жизни.
— Где он?
— В замке. Он не выходит оттуда. А ребёнок где?
Глеб был рад, что Артур сам заговорил об Эдите. Как он отреагирует на моё предложение? Без его помощи мне всё равно не обойтись. Мне не отбить малышку из рук церковной стражи. Только захочет ли он помочь?
— Она у них. Они признали её виновной в колдовстве и приговорили к смерти.
Лицо Артура ни сколько не изменилось. Он не был удивлён новостью Лонгспи. Глеб же ожидал возмущения. Поведение нового приятеля его расстроило.
— И вы ушли? Не похоже на вас, — усмехнулся Артур. — Не ринулись в бой, чтобы защитить невинного ребёнка?
— Не ринулся.
— Что, изгнали из вас дьявола?
— Говорят, изгнали. Артур, — закинул удочку Глеб, — а как ты относишься к церкви?
— Вопрос с подвохом. А вы, милорд?
Глеб пожал плечами. Он не знал, что ответить и стоит ли быть искренним.
— Я не верю в колдовство, — наконец, ответил он. — И я не считаю, что Эдита заслужила то, что они для неё приготовили.
— Значит, не изгнали.
Они шли по улице, разговаривая на опасную тему. Но у Глеба другого выхода не было.
— Я тоже не считаю. Она милый ребёнок. Когда казнь и чем я могу помочь?
— Ну, вообще-то, — Лонгспи остановился, — её не сожгут. Они решили заточить её в монастырь, пока она не вырастет. А потом решат, приводить ли приговор в исполнение.
— А — а — а.
Не передумал ли Артур? Если церковь не собирается сжигать Эдиту, то это уже совершенно другое дело. Но Артур не передумал.
— Её здесь не оставят. Это мужской монастырь. Они повезут её в другое место.
— Я тоже так думаю. Её можно будет отбить по дороге. Только Джефри ничего не должен знать.
— Вы его простили? — Артур был удивлён. Как-то в это не верилось.
— Нет. Я ещё не решил, что мне с ним делать.
— Наказание за предательство одно. И вы знаете какое.
Глеб понимал, о чём говорит Артур. Здесь вообще почти за все преступления было одно наказание. Но, прежде, чем вынести решение, надо выслушать обвиняемого. Решение по этому поводу, Глеб ещё не принял.
— Знаю. Как сэр Генри.
— Почти здоров. Но ему не стоит предлагать участие в этом мероприятии. Лучше, привлечь людей Томаса. Глеб совсем забыл о разбойнике. Он виделся с ним, после того, как они расстались в лесу. Даже побывал на могиле Эдвина.
— Он согласиться? И его люди?
— За деньги, конечно. Не будем посвящать их в детали. А потом отступать будет поздно.
— Так и решим.
Они снова продолжили свой путь. Быть свободным — это приятное ощущение. Глеб чувствовал боль в коленках. Он нагнулся, почесал ногу.
— Праведность не легко даётся, — рассмеялся Артур.
— Говоришь так, как будто, знаешь о чём говоришь.
— Может и знаю.
— Да?
— Я должен был стать священником. По воле отца.
На этот раз рассмеялся Глеб. Артур — священник? Это забавно.
— И что же, он передумал?
— Нет. Видно богу был не угоден такой служитель, как я.
— Я рад.
Артур удивлённо уставился на Лонгспи.
— Сейчас бы ты был не на моей стороне, — пояснил Глеб.
— Это да.
Они дошли до замка. Граф принял Глеба любезно. Он знал, что произошло с его гостем. Все обитатели замка знали. А вот Джефри встретил господина с опаской. Он не знал, как сэр Уильям поведёт себя по отношению к нему. Увидев оруженосца, Глеб побелел от злости. Нет, он его не простил. По вине этого предателя Эдита сейчас в том монастыре. И думает, что её названный брат предал её. Ну, что ж, ты хотел видеть сэра Уильяма, ты его увидишь. Я хотел стать тебе другом, теперь же буду твоим хозяином.
— Я голоден, — грубо бросил Лонгспи, войдя в свою комнату.
Эдмунд обрадовался появлению господина. Он хотел броситься выполнять приказ сэра Уильяма, но Глеб остановил его.
— Не надо. Ты ступай. Джефри меня накормит.
— Да, милорд, — поклонился парнишка и вышел.
Джефри выскочил за ним следом. Он вернулся быстро, почти сразу же.
— Почему так долго! — Начал экзекуцию Глеб. — Если я сказал, что голоден, то ты должен был поторопиться. Или что думаешь, что мы друзья?
— Нет, милорд, — смутился парень. — Я торопился.
— Я не заметил. Что тут у нас. — Глеб открыл поднос, прикрытый крышкой. В тарелке лежало мясо, пахло так вкусно, что он проглотил от жадности слюну. Слишком долго его держали на хлебе и воде. Но в этот раз он на пищу не набросился, как делал это всегда, с тех пор, как попал сюда.
— Оно холодное, — в гневе Глеб отодвинул поднос. — Я что животное, чтобы питаться холодным мясом.
— Нет, милорд, — парень подбежал к столу, схватился за пищу. Его рука подрагивала. Он хотел освободить господина от колдуньи, которая принесла им одни неприятности. Он не желал причинить зла сэру Уильяму. Он заботился о господине. Такого же он не ожидал. Неужели причиной изменения поведения господина после турнира была одержимость дьяволом? Но это было до встречи милорда с Эдитой. Поэтому девчонка не могла быть причиной. Новый господин во многом нравился Джефри, а теперь, он снова стал прежним. — Я принесу другое.
— И быстрее. Я не собираюсь ждать вечно.
Парень выскочил из комнаты, так быстро как будто, за ним гнались черти. Он торопился, как мог. Но парень знал, что как бы быстро он ни выполнил приказ господина, сэр Уильям всё равно будет недоволен.
Глеб остался один. Он глотал слюни, пленённый запахом пищи, который всё ещё витал в комнате. Как же хотелось есть.
Когда Джефри, наконец, появился, Глеб не сменил гнев на милость. Он стоял у окна, разглядывая двор. На оружиностца он даже не посмотрел. Только когда Биго открыл поднос Глеб подошёл к столу.
— Может, вы желаете помыться, — решил задобрить милорда Джефри. Господин всегда становился довольным, после помывки. — Я прикажу нагреть воду.
— Что? Зачем мне мыться?! — Возмутился Глеб, пожертвовав тёплой ванной, ради того, чтобы проучить оруженосца. Хотя сейчас она была бы, как нельзя кстати. После стольких дней заточения он не отказался бы от такого приятного занятия. — Если мне что-то понадобиться, я распоряжусь.
— Простите, милорд, — потупил свой взор оруженосец.
Точно, господин стал прежним. Глеб же, решил сделать всё, чтобы парень пожалел о его резком превращении в грубого, надменного Уильяма Лонгспи.
— Ты почистил мои доспехи?
— Да, милорд.
— Покажи, — Глеб сидел за столом, поедая гусятину. Кольчуга блестела и переливалась от жира. — Почисти снова.
— Да, милорд, — Джефри снова бросился выполнять приказ.
Глеб искоса смотрел на парня. Тот уже совершенно не был рад возвращению господина. Расслабился предатель. Слишком долго я был добр с тобой, позволял быть моим другом. К хорошему быстро привыкают.
— Милорд, — в комнату вошёл Артур.
— Проходи. Джефри выйди.
Оруженосец поклонился, положил кольчугу на лавку и вышел. Артуру сразу же бросился в глаза, тон, с каким Лонгспи разговаривал со своим оруженосцем. Не сладко парню.
— Как грубо, — улыбнулся он.
— Он заслужил. Предательство не должно оставаться безнаказанным, ты сам сказал. И наказание может быть разным.
— Понимаю. Я назначил встречу с Томасом. Сегодня ночью. У Гуго. Он поможет проследить незаметно за монастырём и поможет узнать, когда ребёнка будут переправлять в другое место.
— Ты уверен, что он поможет?
— Поможет. Вопрос в другом: что делать с ребёнком потом. Она не может путешествовать с вами.
