— Как видишь. А если кто-то на этом и погорит, то это буду я, — объяснил Эйри. — Потому как все остальные наши к тебе даже и близко не подойдут. Вот так.

— Осторожность, Эйри. Осторожность и взвешенность всех поступков. У тебя есть положение при дворе... постарайся не потерять его. А что касается короля, то, разумеется, я на вашей стороне. Но если вы задумаете действовать — ставьте меня в известность.

Эйри улыбнулся.

— Спасибо.

В дверь не постучали, — её просто распахнули настежь. В зале сразу же стало тесно: гвардия, стражи, и посреди них — низенький толстенький человек с морщинистым лицом.

Эйри отскочил от Гортхауэра и отвесил прибывшему положенный по этикету поклон.

Горт поднялся.

"И никогда не говори подобных вещей вслух, если не убежден, что рядом нет чужих ушей, — сказал он Эйри мысленно. — Не удивляйся. Теперь мы сумеем слышать друг друга."

"То есть я могу просто тебя позвать, и ты услышишь?" — переспросил Эйри, всё ещё не разгибаясь.

— Поднимись, Эйранель, — свысока сказал пришедший. — Я слушаю тебя.

"Именно так. И не думаю, кстати, что тебе стоит на людях выказывать ко мне расположение. А что до короля... пусть он будет убежден в том, что я сломлен и покорен. Мои люди на материке все равно знают правду, а у короля и его приверженцев это снизит бдительность."

— Господин комендант, по приказу Его Величества я доставил пленника в Каземат, — распрямившись, отчеканил Эйри. — Теперь я должен отправиться в дом свой, дабы утешить сестру, ибо постигло нас жестокое горе.

— У пленников должны быть связаны руки, — неприязненно сказал новый комендант. — Я должен тебе об этом напоминать?

Эйри прищурился.

— Господин комендант, я начальник охраны и воин, а не тюремщик. К тому же, я не обязан отдавать отчёта в своих действиях никому, кроме Его Величества короля и начальника Тайной Службы.

Он коротко поклонился, развернулся на каблуках и вышел. Дверь за ним захлопнулась с грохотом.

Горт проводил его взглядом и выжидательно посмотрел на коменданта.

— И что дальше? — спросил он.

Комендант кивнул охране. Двое заломили ему руки за спину.

— Кажется, я и так в вашей власти, — негромко сказал Горт. — Что вам еще нужно?

Комендант подошёл поближе, — в руках у него был кинжал. Рванул ворот подаренной Эйри рубашки... и остриём провёл наискосок. Гортхауэра пронзил прежний леденящий холод, — как там, на улицах.

— А, — проговорил Горт, — магия... Достойно доблестного нуменорца.

Комендант засмеялся.

— А теперь — вниз.

— Болван ты, — тихо, но четко произнес Горт. — Болван и ничтожество.

— А вот это зря, — усмехнулся комендант. — Я собирался отправить тебя в камеру, но раз ты настаиваешь...

Он коротко взглянул на охрану. Те, что держали Гортхауэра, заставили его опуститься на колени, ещё подошёл третий — бить. Деловито и со знанием дела.

— Можете не стесняться, насмерть вы его всё равно не забьёте, — доброжелательно сказал комендант и налил себе вина.

Устроился в кресле, — поглядеть.

Однако если комендант ожидал увидеть увлекательное зрелище — он ошибся. Никаких попыток сопротивления... Ничего. Как будто и не майа избивают, а обычного беспомощного человека. С одной только разницей — человек бы, наверное, кричал, а Горт просто молчал, как будто ничего не ощущал вовсе. Только вскоре упал на пол... и все.

Комендант неторопливо отставил бокал... подошёл. Ткнул носком сапога — то и случайно, то ли намеренно — в раненую руку.

Майа пошевелился... повернул голову.

— Я знаю, от кого ты ведешь родословную, человек, — он сплюнул кровь из разбитого рта. — От орков. Ты и лицом на них похож. Только орков обычно так не откармливали.

Комендант засмеялся.

— Вниз его, — бросил охране. Нагнулся к Гортхауэру. — К сожалению, мне надо принимать дела.

Охранники подхватили его, потащили чуть не волоком — через коридоры и по лестницам, по множеству ступенек.

Тяжелый. Намучились... Обоих не оставляло чувство, что майа издевается над ними. Или — все разговоры о силе Властелина Мордора были ложью, а в действительности он слаб, как простой человек? А может... а может, это вовсе и не Саурон? Подослал кого-то вместо себя, сам же в это время насмехается над наивными нуменорцами...

Тем не менее, приказ надо было выполнять. Камера в подземелье, без окон, — пришли с факелом. Цепи — с магией. Заковать руки, ноги, на шею — ошейник. Приковать к стене. И уйти. Вместе с факелом.

Магия оказалась довольно слабой, хотя и изматывающей. Ничего приятного. Этого Ар-Фаразон и добивается: измотать, ослабить... нет, к такому майа был готов. Если потребуется — освободиться будет нетрудно. Но — нужно, чтобы король поверил в свою победу. А пока...

Горт осторожно опустился на ледяной каменный пол камеры. Лег, глядя сквозь темноту на низкий потолок.

Если бы кто-то видел его в этот момент — решил бы, что майа умер. Глаза его остекленели. Этим приемом — разделением фана — майарского тела-одежды, и фэа, — Горт пользовался не часто, но сейчас был именно тот случай, когда умение оказывалось полезным. Избитое тело будет лежать на камнях темницы, а сам майа... Что ж, Ар-Фаразон хотел этого. Час назад Эйри видел то, что видел Горт сейчас. Весь Нуменор — как на ладони.

...В камеру пришли на следующее утро. В вечной темноте было всё равно — день ли, ночь... Человек с факелом склонился над Гортхауэром. Нахмурился. Обернулся к товарищу.

— Что это с ним, не понял...

— Да ладно тебе. Зелье хорошее, на то и рассчитано, чтобы его обезвредить. Режь, и понесли, комендант ждёт.

Первый пожал плечами, но полоснул кинжалом по руке майа.

Вздрогнули ресницы. Бескровное лицо исказилось, и снова стало спокойным. Медленно Горт приоткрыл глаза, словно возвращаясь из долгого сна.

— А...— произнес он. — Проведать пришли. Ну, здравствуйте.

Те замерли. Тот, что был посмелее, ткнул товарища в бок.

— Ну вот, а ты боялся. Комендант же сказал, не помрёт.

— Ох, иди ты со своим комендантом...

— Полегче, а то как бы тебе не потерять должность!.. вместе с головой. А ты, — подошёл к пленнику, — вставай.

Горт поднялся.

— Надеюсь, вам не придется меня таскать, — сказал он, и в голосе не было ни страха, ни неприязни. — Это удовольствие небольшое, я тяжелый.

— Придётся, — ухмыльнулся стражник. — ОТТУДА своим ходом не выходят. По крайней мере, так всегда было, пока прежний комендант не встал. Сейчас всё на свои места вернётся, всё будет правильно. Давай, двигай.

— А ты давно тут служишь? — спокойно спросил Горт, подходя к выходу из камеры — пока отопрут дверь.

— Да уж полторы сотни лет, — гордо отозвался стражник, пока его товарищ возился с дверью.

— И как, хорошее жалование? Работа грязная.

— Работа как работа, — пожал плечами стражник. — А чего это ты такой разговорчивый?

— Молчал долго, — пояснил Горт. — На материке в пути, на корабле... мало знаю нуменорцев, а ты ведь вроде бы из коренных, раз столько живешь.

— Да скорей же ты, вот закопался, — стражник с презрением поглядел на своего товарища. — Ну, наконец-то.

Дверь отворилась, стражник взял факел.

— Иди.

Горт пошел вперед по темному коридору — не торопясь, поджидая охранников, которые в темноте видели хуже, чем он — несмотря на факел. Едва поднялись по первой лестнице, — узкая, прорубленная в неимоверной толце камня, — как наверху обнаружилась ещё стража. Собственно, "верхом" это не было — просто ещё один подвальный этаж. Провели пленника по живому коридору, отворили дверь.

Комендант встретил Гортхауэра приветливой улыбкой.

Тот улыбнулся ему в ответ так же приветливо, копируя выражение.

Вспомнил — сколько эльдар в былые времена стояли перед ним _вот так_, только на руках их не было цепей... обычно. И этому не предшествовали ни избиения, ни издевательства, правда, презрительности в эльфийских взглядах от этого меньше не становилось...

— На дыбу его, — любезно сказал комендант. — Пока не закричит. Он у нас молчальник, как я вижу. Ну так вот, пусть помолчит... сколько влезет. Как запросит пощады — доложить мне.

— Твой слуга, напротив, решил, что я очень разговорчив, — заметил Горт. — Странные у тебя желания, нуменорец.

Комендант улыбнулся — в свете факелов улыбка казалась оскалом черепа. Стражи толкнули Гортхауэра в спину, — мол, что встал.

Горт сдвинул коменданта в сторону, и прошел вперед. Пощады вам, значит, хочется услышать... Нет, воистину, Ар-Фаразон должен поплатиться за все, им сделанное...

С цепями на руках как-то ловко разобрались — не сняли, просто перекинули, и вздёрнули, выламывая суставы. Комендант подошёл, участливо заглянул в лицо.

— Вот и повиси, повиси. Как те, кто попадал к вам в плен. Почувствуй то, что причинял другим, тёмная тварь.

Ослабить остроту восприятия... приглушить сигналы боли, что идут в мозг от вывернутых рук... Не полностью, нет. Ни к чему им понимать подобные вещи...

— У нас... нет нужды... в таких методах, — сдавленно произнес Горт сквозь зубы. Застонал — не столько от боли, он вытерпел бы молча и куда большее, — чтобы не провоцировать ублюдка на продолжение. Не стоит допускать, чтобы они искалечили хроа всерьез...

— Да-да, конееечно, — протянул комендант и отставил руку вбок. Ему подали факел. — В общем, повиси так. А потом я ещё что-нибудь придумаю.

И со смехом провел горящим факелом по рёбрам. Занялась огнем порванная светлая рубашка; вспыхнула там, где ее коснулся факел — и тут же почему-то погасла. Горт молчал, закрыв глаза.

Неправ Эйри... смерть — слишком простой конец для такого мерзавца, как Фаразон... Для того, кто устраивает подобное... Нет, о король, в этот капкан тебя не потащат силой; ты пойдешь добровольно, сунешь в него не только лапу, но и всю голову; и капкан этот будет пострашнее, чем твои орочьи игрушки...

Он открыл глаза. Перед ним было лицо коменданта, мясистое, с огоньком наслаждения в глазах: ему, определенно, просто нравится издеваться, я-то майа, а каково людям, попавшим в руки этой сволочи?..

Комендант неторопливо обернулся к страже, приказал подтянуть Горта повыше, — теперь он мог касаться земли только еле-еле кончиками пальцев. Удовлетворённо кивнул.

— Глаз с него не спускать.

Комендант развернулся к двери.

— Я ещё вернусь. И не один раз.

Горт смотрел ему вслед; видно было плохо, падавшие на глаза волосы загораживали почти все.Тело отзывалось на боль, во многом, как обычное, человеческое или эльфийское — рубашка промокла от пота, бешено стучало сердце. Закричать?..

Он молчал. Почему-то. Сознавал, что это глупо, бессмысленно: гораздо вернее закричать сразу, изобразить, что испугался боли, что просишь о пощаде; того и добиваются, зачем продлевать? А эти люди в камере... смотрят. Равнодушие в глазах, привычка... или хоть капля сочувствия?

Стражи переглянулись, посмотрели коменданту вслед. Дождались, пока за тем закроется дверь.

— Давай в кости, что ли, — предложил один. — Скучища.

Другой коротко взглянул на их жертву... отвернулся.

— Ну, давай...

Остальные — двое стояли на часах, третий и четвёртый присоединились к игрокам.

Время шло. Горт с тоской думал — до чего же нужно довести людей, чтобы чужая боль воспринималась ими как рутина; а когда на дыбе висит обычный человек, когда кричит и корчится от боли — они тоже играют в кости, как ни в чем не бывало?.. Кто они, эти люди? вот этот, коренастый, темноволосый... у него на пальце — кольцо; женат, стало быть. Небось будет рассказывать жене о поверженном Темном Владыке... конечно, расскажет, как я умолял о пощаде, а детишки будут слушать с раскрытыми ртами... Он не выдержал — усмехнулся. Руки были уже давно и безнадежно вывернуты, часом больше, часом меньше... если не вправят — придется труднее восстанавливать...

"Гортхауэр!" — прилетело издалека.

Эйранель.

"Да, Эйри, — откликнулся Горт. — Как ты?"

"Я-то ничего, а вот сестра... Ладно. Я не для того тебя зову, чтобы жаловаться. Вот что. Тут было что-то вроде совета, — что с тобой делать. Ар-Фаразон, как обычно, продумал идею только наполовину. Ну, меня тоже спросили. Я предложил: а вот, государь, ты всё делаешь, чтобы его сломать, ну так доведи дело до конца и вытащи его ко двору, дабы все видели твою мощь. Он, похоже, повёлся. Но пока думает. Так что есть весомый шанс тебя оттуда вызволить. Боюсь, если этого дурака не подталкивать, он тебя там так и оставит. Сначала намеренно, а потом просто забудет."

"К счастью, есть, кому подталкивать, — ответил Горт. — Вот только не знаю, как насчет "сломать"... Не умею я просить пощады, как обнаружилось. Комендант, перекормленный орк, именно этого и требует."

Эйри похолодел.

"Что он устроил?"

"Пока ничего опасного. Вывернутые суставы, поверхностный ожог по правому боку, царапины не в счет."

Эйри глубоко вздохнул.

"В общем, вот что. Не знаю я, как ты там будешь с комендантом разбираться, — я тебя понимаю, унижаться перед такой скотиной противно донельзя... Завтра праздник большой. Постараюсь через кого-нибудь из придворных протолкнуть королю идею, что покорный Тёмный Владыка — очень хорошее украшение для очередной годовщины победы в Войне Гнева. Вдруг подействует."

"Надеюсь. Лишь бы они не довели меня до такого состояния, в котором показываться на празднике не подобает даже покоренному темному владыке. Последствия некоторых орочьих развлечений, знаешь ли... слишком неэстетичны."

Эйри хмыкнул.

"Слушай, ты так об орках рассуждаешь интересно... как будто и не ты их господин. Или я что-то путаю?"

"Орки бывают разными. Те, что служат мне, подобными вещами не занимаются. А дикие... На то они и дикие."

"Ты что, занимаешься одомашниванием орков? — засмеялся Эйри. — Как лошадей, или там мумаков?"

"Одомашнивать можно эльфов, — Горт мысленно улыбнулся. — У них по части домоводства выдающиеся таланты. А орки из тех народов, что служат нам давно, мало чем отличаются от людей. Ты не отличил бы, думаю. Слыхал такое — хорошо отмытый орк — не орк, а местное население?"

"Нет, не слыхал, — Эйри тоже улыбался. — У нас другое говорят, про какое-нибудь чудо из чудес: что это было бы, как орк принял ванну, или как если бы балрогу повязали бантик."

"Балрогам бантик повязывать не на что, а вот моющиеся орки меня не удивляют еще с той эпохи, которую вы называете Предначальной."

"С ума сойти. Интересно, как же можно орка уговорить вымыться?"

"Зачем его уговаривать? Ты же моешься. Моются и они. К чему с детства приучить..."

"С детства? Ну, это да, это мысль... Да, кстати. Если помнишь... эта штука, о которой я говорил на корабле. Я пока дома был, специально на неё посмотрел, хоть она у меня с детства перед глазами маячит, — если я тебе покажу её мысленно, увидишь? Вдруг это действительно ваше?"

"Увижу, — ответил Горт. — Давай, показывай."

"Вот. Смотри."

Горт некоторое время всматривался в странную вазу глазами Эйри. Потом сказал мысленно: