"Когда-то давно, в первую эпоху, у нас был обычай. Если кто-то желал связать свою жизнь с другим узами ученичества — символическим выражением этого желания было... "Мир мой в ладонях твоих, Учитель". И если тот, кого избирали в наставники, был готов принять эту ответственность — он отвечал тем же. Это было равно кровным узам. Мелькор... Да. Его избирали часто, сам понимаешь...Тот, кто сделал эту чашу, был явно знаком с этим обрядом. Но я не помню, чтобы кто-то из беорингов оставался у нас... Впрочем, я могу всего и не знать. Интересно, какая у этой чаши история?.."

"Ох ты, ничего себе обычай! — Эйри явно был потрясён. — Никогда ничего подобного не слышал. Красиво, но как-то... жутковато. Кровные узы. А... ты вот как раз такой и есть... ученик?"

Он совершенно очевидно хотел спросить что-то ещё, вопросов было много, и он просто не знал, что выбрать в первую очередь.

"Вроде того. Но нам это было просто ни к чему — я ведь его майа. Мое фана, мое тело, сотворил именно он. Так что узы здесь посильнее."

Эйри показалось, что Гортхауэр говорит это с тяжестью... или нет, скорее — с болью. То же самое чувство, что испытывал он, когда думал об отце.

"Извини, — добавил Горт. — Тяжело мне об этом говорить. Ведь Мелькор... ты сам знаешь, что с ним."

"Знаю, — Эйри стало страшно неловко оттого, что он невольно съехал на всё это. — Прости меня. Я не хотел."

Повисло молчание, — только долетали чувства Эйри, которые тот не умел скрывать.

"Ничего, — ответил Горт. По нервам Эйри резануло чужой тоской одиночества, наложившейся на его собственную. — Ты говорил, твоя сестра... с ней все в порядке?"

"Нет. Плохо ей. Очень. Вот так обычно и бывает, что целитель может исцелить всех, кроме себя..."

Эйри никак не мог прийти в себя. Гортхауэр, Властелин Мордора, майа, король похлеще Ар-Фаразона — и так же, как он, человек из Нуменора, страдает оттого, что потерял близкого человека... Ну, пусть не человека, но всё равно получается, вроде как отца... И это — правая рука Врага Мира? А он, дурак, ещё разглагольствует тут, что хорошо бы вытащить его на праздник в честь победы в Войне Гнева...

"Она — целитель?"

"Да. Она по рождению имела бы право быть в числе дам королевы, но предпочла быть королевским целителем. Она, пожалуй, лучший целитель на острове."

"Потерять отца... да что там говорить, Эйри, я уже успел увидеть Нуменор... будь осторожен вдвойне. Я видел — вокруг тебя тоже сплетается... — Горт помолчал, не зная, как это объяснить. — Враждебность, ненависть, желание уничтожить, избавиться, растоптать. А те, кто убил твоего отца — живы и наверняка влиятельны."

"Да, знаю. Я тоже это чувствую, — признался Эйри. — Я вообще очень хорошо слышу чужие чувства. Меня это пугает иногда. Странная у нас семья... Бабка сошла с ума, стала безумной пророчицей. Все предсказания сбылись. Сестра вон целительница."

"Такие способности у людей встречаются. Главное — научиться ими пользоваться, чтобы... как ты говоришь — не сойти с ума. "

Дверь в камеру распахнулась. Стражи побросали кости, вытянулись в струнку.

"Эйри, прости... тут _этот_, — с отвращением проговорил Горт. — Проверять пришел, не запрошу ли я пощады."

Он приподнял голову. Насколько еще хватит терпения — не переносить боль, нет, а позволять творить с собой все это безнаказанно?..

"Ох, Эру... А! Я придумал, к кому обратиться. К королеве Тар-Мириэль. Побегу. Как что-нибудь прояснится, позову."

..Плюнуть бы _этому_ в лицо. Какое было бы наслаждение. Но нельзя; это вызовет лишь новый виток издевательств, а тело нужно беречь... Что же он — перед королем выслуживается?..

Стражи, дежурившие до его прихода, переглядывались: что-то будет.

— Молчишь, — с расстановкой сказал комендант. — Ну ладно.

Кивнул одному из тех, кто пришёл за ним следом. Тот медленно подошёл к пленнику, хмыкнул. В руках был кнут, — из тонких скрученных ремешков, на которых кое-где были узлы. В умелых руках таким оружием можно было сделать всё: содрать кожу, сломать кости или же показательно высечь, даже не оставив шрамов. Последнего, впрочем, сейчас явно не предусматривалось.

— Интересно, на сколько ударов тебя хватит?..

— Твое терпение лопнет первым, — ответил Горт. — Бедная фантазия. Будет возможность — я просто убью тебя... скотина. Быстро.

Комендант хихикнул и дал знак — начинать.

...Терпение коменданта действительно лопнуло первым. Особенно — потому что жертва вообще перестала подавать признаки жизни, было полное впечатление, что майа потерял сознание. Вот только все вокруг забрызгали кровью.

...Эйранель стоял у окна, — ждал. Дворцовая роскошь не производила на него никакого впечатления — привык. Мысли крутились вокруг двух вещей: как найти убийц отца и как вытащить Гортхауэра... который в сравнении с множеством знакомых сволочей, которым Эйри вынужден был улыбаться каждый день, производил впечатление просто порядочного человека. Эйри вздохнул. Ну и что, что Тёмный, главное — не сволочь...

— Господин Эйранель, — окликнул его мелодичный голос. Эйри повернулся — у двери в покои королевы стояла одна из ее дам. — Ее величество ждет... Проходите, прошу вас, — девушка посторонилась, пропуская его.

Эйри мимолётно улыбнулся ей, — чисто машинально. Много их тут таких... девиц на выданье.

Прошёл в покои. Тишина... грустная тишина царила здесь. Ну, ещё бы. Веселиться особо не с чего, хотя с того момента, как эта красивая женщина стала королевой, прошло уже много долгих лет.

Он церемонно поклонился.

— Добрый день, ваше величество.

Кабинет Тар-Мириэль был хорошо знаком Эйранелю. Королева сидела в глубоком мягком кресле за столом и просматривала бумаги — Эйри узнал почти сразу: донесения с материка. Король всегда стремился отстранить Тар-Мириэль от управления государством, но у нее снова и снова находились свои способы быть в курсе дел. Одета королева была отнюдь не парадно — в простое темно-синее платье, длинные волосы, заплетеные в косы, сейчас лежали вокруг головы. Завидев гостя, королева отложила бумаги.

— Добрый день, Эйранель, — она улыбнулась. — Прости, что я заставила тебя ждать. Что тебя привело? Садись, — она указала на другое кресло.

— Благодарю, — он легко опустился в кресло. — Вы позволите сразу к делу, без долгих вступлений?

— Именно об этом я и хотела тебя попросить, — сказала Тар-Мириэль. — Эйри, я знаю о кончине твоего отца и скорблю вместе с тобою и твоей сестрой. Если нужно чем-то помочь...

Эйранель опустил голову.

— Спасибо, ваше величество... Вы всегда добры к вашим подданным. Но нет, — ничего не нужно, ваша доброта — самая большая помощь, какая только может быть на свете.

— Так что же привело тебя ко мне?

— Дела, начавшиеся на материке, и приплывшие оттуда на наш остров.

Королева нахмурилась.

— Что именно ты имеешь в виду?

— Наш государь захватил в плен Тёмного Властелина, Гортхауэра. Так уж распорядилась судьба, что я участвовал в этом с самого начала: был посланником к нему в Мордор и довёз до Каземата. И я очень боюсь, что государь наш может сделать сейчас очень большую ошибку, которая ввергнет нашу страну в страшные беды.

Тар-Мириэль смотрела на него внимательно и напряженно.

— Я слушаю тебя, — сказала она. — Продолжай.

— Я говорил с ним. И там, в Мордоре, и по дороге в Нуменор. Это страшное существо, мы даже примерно не можем представить себе его мощь. Он майа, но это было бы ещё полбеды: он майа Моргота. А государь обращается с ним, как с простым человеческим королём из покорённой страны, — пытается унизить и сломать. Боюсь, таким путём он может только довести его до крайности, и тогда его никакой Каземат не удержит.

Тар-Мириэль задумчиво покивала.

— Однако это существо позволило себя пленить, — заметила она. — Ты, Эйри, какой вывод делаешь из этого? Почему Темный Владыка позволяет так с собою обходиться, если он действительно столь силен и опасен?

— Я думаю вот как, ваше величество. Мощь наша действительно велика, и, когда государь во главе войска ступил на земли Эндорэ, то Тёмный Владыка понял, что вот так, в открытом бою, победа будет слишком дорого ему стоить. Думаю, он решил поступить хитрее: сдаться в плен и уничтожить Нуменор изнутри.

— И каким же образом, позволь спросить?

Эйри вздохнул.

— В старину говорили: кто знает мысли Моргота?.. Сейчас то же самое можно сказать и о его ученике. Если бы я знал... а вот так, держа его в заточении и подвергая пыткам, мы ничего не узнаем.

Тар-Мириэль взглянула на него, словно бы говоря: а ведь на самом деле в твоих словах кроется иное.

— Скажи-ка мне, Эйри, что ты сам думаешь о Гортхауэре? Ты говорил с ним там, во время переговоров, и после. Каким он тебе показался? Как он вел себя? Расспрашивал ли тебя о чем-то?

— Держался он очень спокойно и уверенно, — ответил Эйри. — Как будто полностью уверен в том, что что бы против него ни делалось, он всё сумеет обернуть себе на пользу. Спрашивал, правда ли, что Нуменор ищет бессмертие. И несколько раз повторил, что не причинит вред людям Нуменора, разве что будет вынужден защищаться.

— Что с ним сейчас? — спросила Мириэль. — Мне, увы, не удается узнать об этом из первых рук.

— Судя по всему, обычный набор излюбленных пыток нового коменданта, — с неохотой сказал Эйри. — Дыба, огонь... Дальше наверняка сечь будет. Где бы он ни служил, всегда одно и то же.

Мириэль вздохнула.

— Он наш враг, но я никогда не одобряла подобные вещи. Даже по отношению к врагам. Здесь же, ты прав, это может быть просто опасно... супруг мой слишком опрометчиво полагает себя в состоянии справиться с этим существом. Какие же цели преследует все это? Нам нечего выведывать у Темного. Для чего все это... — Мириэль пошевелила тонкими пальцами, — все это, а не просто заточение?

— Сломать, — сразу ответил Эйри. — Довести до такого состояния, когда будет неважно, — свобода, несвобода, лишь прекратили издеваться. Вопрос лишь в том, не добьётся ли король такими методами обратного.

— Риск слишком велик, — кивнула Мириэль. — А что же... что же сам Темный? он позволяет все это с собою творить?

— Как видите, пока — да, — развёл руками Эйри. — Тут ведь ещё вот что. Он, как я успел заметить, очень гордый. Думаю, ему просто противно просить пощады.

— После определенного предела гордость отступает перед болью, — сказала Мириэль, — увы, это закон для всех существ, способных испытывать боль. Хорошо, Эйранель. Я поняла тебя. И постараюсь убедить супруга в излишестве подобных методов. Но, как ты понимаешь, обещать я не могу ничего...

— О нет, государыня, — горячо запротестовал Эйри. — Боюсь, таким способом вы ничего не добьётесь. У меня есть вариант получше.

— И какой же?

— Завтра праздник. Завтра мы отмечаем годовщину победы в Войне Гнева. Мощь Нуменора, мощь Светлых Земель будет явлена завтра в полной мере. А что, если предложить королю привести его туда, на праздник? Напоминание о той победе, которая была для них жесточайшим поражением, возможно, будет более действенным, нежели то, что король делает сейчас.

— Короля это может убедить, — согласно наклонила голову Мириэль. — Но сдается мне, что истинные мотивы, которые тобою движут, иные... Признайся, Эйри — тебе жаль его?

— Если вы предложите королю такой вариант, — настойчиво сказал Эйри, — вы проявите солидарность с ним в его действиях. В противном же случае вы покажете королю, что не согласны с ним, и ничего не добьётесь.

— Я предложу. Предложу, потому что это единственный способ избежать риска. А ты, Эйри — будь осторожен, если тобою действительно двигает жалость. Враг всегда был великим хитрецом и обманщиком. Думаю, ему ничего не стоит запорошить глаза такому честному юноше, как ты.

— Я помню, ваше величество, — Эйри склонил голову. — И я скажу вам открыто и честно: мною, в первую очередь, движет любовь к моей стране и моему народу. Сейчас тот вариант действий, о котором я говорю, представляется мне единственно верным.

— Хорошо, — покладисто кивнула Мириэль. — Это все?

— Да, ваше величество. Прошу простить меня за то, что занял ваше время.

— Прощаю, так уж и быть, — улыбнулась Мириэль. — А теперь иди. Да пребудет с тобою благословение Валар.

— Да хранят они нашу благословенную землю, — отозвался Эйри, поклонился и покинул её покои.

.. Под утро до майа долетел зов Эйранеля, — тот явно был на жесточайшем взводе и чуть заикался даже мысленно.

"Я слышу, Эйри, слышу, — откликнулся Горт, — что случилось? "

"Как ты там? Это первое и главное. До чего они дошли?"

Горт ответил не сразу. Но все же проговорил нехотя:

"Долго старались, пару ребер сломали. Остальное — так... неприятно, но некритично. Что там с вашим праздником? Известны новости?"

"Я узнал кое-что про этого... нового коменданта. Был один случай. Только вспомнил, сразу мороз по спине. Нуменор тогда захватил Умбар. Я потом вместе с королём туда приехал, когда король принимал новые владения... И там был какой-то местный — не знаю, как уж он там назывался, словом, что-то вроде царя. Не хотел он покоряться; за него принялись — сначала точь-в-точь как за тебя. Дальше там и раскалённые иголки под ногти, и ногти вырывали, и пальцы по суставам ломали, и потом... А потом его для устрашения народа показали... то, что от него осталось. Я не знал, кто там этим заправлял, — оказалось, этот, новый. Айлинни сказала, — у него что-то с головой не в порядке, нормальный человек не может таким быть. Ну, не в том суть. Словом, королева убедила короля привезти тебя на праздник. А вот дальше — по поводу "дальше" я сейчас бегу к одному человеку, просить, чтобы помог. Начальник нашей Тайной Службы. Когда и что решится — не знаю, к тому же, мне на службу надо. В общем, вот так."

"Спасибо... — Эйри почувствовал благодарность, и то, что вот это все — сочувствие, желание помочь — для майа само по себе важнее, чем удастся помощь, или нет. — Значит, придется посмотреть на праздник, не знаю уж, что там устроят... Деваться особо некуда. А что до развлечений ублюдков, подобных коменданту, так это для меня не новость. Вначале сами забавляются, потом нам все это приписывают."

"Что, и такое тоже?! Я не знал... А праздник — да что там праздник, видел я это всё уже сто раз. Ничего особенного. Впрочем, у меня ж служба, мне смотреть по сторонам надо по совсем другим причинам. Так, ага!... Всё, я уже пришёл..."

"Тогда удачи тебе. А мне остается только ждать."

"Да", — отозвался Эйри, явно уже занятый чем-то другим.

Чего именно ожидать на этом празднике, Горт представлял довольно ясно. И это его отнюдь не радовало. Труднее это оказалось, чем думалось — унижаться перед подлецами...

Наверх его повели уже вскоре. Оказалось, снаружи вовсю жарило солнце, и ждало несметное количество охраны, в том числе и всадники, — Горту связали вывихнутые руки, привязали к седлу. Повели куда-то в сторону центра города, по направлению к морю.