— Сельское хозяйство в Новгородчине было в жопе, сам знаешь. Русла рек давно эффективные собственники не чистили, опять же бобры эти чертовы расплодились поперегораживали все подряд. Ну и дожди ливневые несколько дней — как в джунглях. Думаю, что и на Волховской ГЭС что намудрили, чтоб уровень поднять, а ты в курсах — на Волховской чихнут — а вся система водная аж за Новгород в трясучке...
— У них что, ни патрулей, ни караулов не было?
— Расслабились. Давно никаких инцидентов, привыкли к спокойной жизни. Опять же оружия стало много — я же им тоже кое-что посылал, всякого — признается братец. Надо же, мне раньше не говорил.
— Ну мертвяка не заметить...
— Брось. Сам же видел, сколько дерьма наводнение приносит. Хрен поймешь сразу, опять же илом все покрыто.
Тут не поспоришь. Дом наш у реки стоит, на берегу. С краю деревни. Оно приятно — шум воды умиротворяет, благо даже водопадик есть неподалеку и для полива она рядом, но и заливает нас первыми. И то понятно, что после того, как огород затопило все мамины труды насмарку должны были пойти, вот она и побежала сразу смотреть — что уцелело, что еще можно спасти. И не доглядела. Взгляд на другое был настроен.
— У тебя найдется, что выпить? — хмуро спрашивает братец.
— Я ж врач, забыл? Тебе чего налить? — отвечаю, привычно настраиваясь на подколку или грубоватое ехидство.
— Егермайстер или Сиббитер есть? — вяло спрашивает дорогой гость.
— Есть, чего не быть...
Булькаю по стопкам, сам себе удивляюсь, что рука непривычно дрожит. Ожидаю опять ехидства от оставшегося у меня единственного родственничка, но он хмуро улыбается и протягивает свои грабли. И они тоже дрожат.
— Помянем?
Кивает. И отработанно вкидывает в пасть биттер. Одним глотком, или, как нынче говорят продвинутые — шотом.
— Наливай!
Булькает настойка...
Не понимал раньше выражения 'холодная пустота в груди'. А ведь точно сказано, только чужую боль не понимаешь, если сам никогда такого еще не чувствовал. Только как фигуру речи или удачный словесный оборот. А оно и впрямь вот так...
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Глава 1. Сюрвайвер Виктор. Пополнение чертово.
Виктор безрадостно поглядел на замолчавшую рацию. Щелкнул тумблером. Ощущение было такое, словно он только что вылез из окопа с белой тряпкой на палке. С одной стороны, вроде, как и позор, капитулировал он, что уж толковать. С другой стороны, окопная жизнь закончилась. Весь вопрос — на что он ее променял.
Был он вольный барон. Но жил если и не впроголодь, то где-то близко. И его бабы считали, что они тут — единственные выжившие, потому и не петюкали. Деваться им было некуда, и альтернатива каторжной работе была одна — сдохнуть. Причем быстро и неприятно.
И тут вдруг оказалось, что совсем рядом люди живут практически нормальной жизнью, с вкусной жратвой, полной безопасностью и добедовым комфортом. И сразу же настроения переменились. Что печально особо — даже и у самого господина барона. Перед собой-то что лицемерить — угрюмый быт нищего села с минимумом запасов и возможностей очень сильно проигрывал в сравнении. Причем прямо так и сразу. Сразу в голову лезли всякие нелепые детали — запотевшее пиво из холодильника, вкусный суп и каша с мясом. А еще девки в коротких платьях и их беззаботный смех. Вольно за стенками смеяться, конечно. Можно бы поупиваться тем, что он тут Самый Главный, да беда в том, что сияющий алмаз безграничной власти сразу потускнел. Командовать дурами пахорукими — это особый склад характера нужен. И сразу вспомнился не к месту маркиз де Сад, который свои фантазии на мухах и тараканах овеществлял — сидя в тюрьме и будучи сильно ограниченным в возможностях.
Только что закончились долгие и трудные переговоры с Максом из соседнего анклава. Не иначе тот был раньше бухгалтером или адвокатом, больно уж дотошно обсуждались все пункты соглашения, а если уж быть точным — вассального договора.
Анклав решил избавляться от мусора. Потому завтра привезут сюда 28 человек. Из самых никудышников, которые ничем хорошим себя не запятнали. Бесполезная бестолочь. Чертов Макс так и сказал:
— Можешь пяток из них пристрелить. Как уж оформишь — твое дело, постарайся не беспредельничать, ну да повод они тебе и сами дадут, не заржавеет. Даже и с десяток можешь — осточертели они нам тут хуже горькой редьки. Глядишь и остальные одумаются. Заставишь их работать — молодец, от нас премия. Мы — не смогли, признаю такой факт.
— Понятно. Вы — то хорошие, а я людоед злобный, мной пугать можно. Так?
— Так — не стал спорить с очевидным Макс и коротко хохотнул.
Ему смешно, мерзавцу. Виктор отлично понял организацию вопроса — когда собирали всех спасенных в анклав, было не до разбора. Важно было — спасти. Как можно больше людей. Сами по себе они уже были ценностью. Каждый живой. Тем более, что сразу и не разберешься, кто каков. Время нужно.
Вот потом общество, как и положено, начинает отстаиваться и расслаиваться. Обязательно оказывается, что часть публики не хочет работать категорически, но при том сладко жрать и густо срать. На остальных, в основном. Постепенно выкристаллизовывается — кто есть ху. И сейчас Анклав решил навести определенный порядок среди тех, кто получал паек, пусть даже и просроченными продуктами, но кроме вреда ничего не приносил. Карточная система — она такая, позволяет довольно быстро разобраться, кто какого пайка стоит.
Те, кто никогда такого не видал — не поймут, а вот Виктор прекрасно понимал — что такое карточки и рационы по категориям. Когда готовишься к выживанию — основы знать надо, а вода и еда — это самое главное. И да, карточки, по которым каждый получает строго ему положенное, — отличный стимул и рычаг управления.
У Анклава и дошли руки до бесполезных иждивенцев, от которых одни хлопоты. И понятно, что из них хотят сделать показательный пример, чтобы остальные поняли свое счастье — оно проще осознается, когда есть с кем сравнивать.
К приему пополнения надо было подготовиться. Он — один мужик в деревне. И только у него оружие. Но всего две руки и два глаза.
Среди никудышников мужиков аж 18 человек. Причем все они мутные — откровенной уголовщины нету вроде, но есть пяток приблатненных из той шпаны, что предавалась АУЕшным традициям. Сидельцев там двое, статьи — хулиганка и воровство.
Остальные — разной степени вредности бездельники, либо не желавшие работать, либо заваливающие старательно любое порученное дело. Но при этом строптивые, горластые, самоуверенные. Как тут не вспомнить забитого литературного критика, которого приставил к свинарнику. Неумеха пахорукий, но ведь старался после того, как бандосы от дизайна вставили ему в ум понимание ценности человеческой жизни. Кое-как — но работал же. За еду, да. А эти — захотят ли так корячиться? Ой, вряд ли.
Их ведь толком никто не учил, они наглые и не пуганные, в Анклаве же — цивилизованность и порядок. Гуманность, опять же и законность. Безвозмездно спасли, безвозмездно кормили и дали крышу над головой. Разбалованных — еще больше разбаловали. Хоть кол на голове теши. Вот и решили с глаз долой на выселки — для перевоспитания. И выполнять Виктору как раз миссию тех самых бандосов покойных по перевоспитанию и приучению к труду.
Тут-то и засада. Потому как он — один. Избранный, как бы. Но это в компьютерных играх и в кино хорошо выглядит, а на деле он никак не супермен, себя-то обманывать не надо. Стреляет хорошо, да руки тем концом, хотя как оказалось в психологии не рубит совсем. Во всяком случае — в женской.
И как на грех управлением людьми не занимался раньше. Всегда старался быть сам по себе. Некоторое время считал, что отлично управляет беспрекословной Иркой. Даже немного и вознесся, зауважал себя, как Мужчину. А потом все посыпалось. И Верка, зараза, ушла не обернувшись. У всех на глазах, причем. Позорище! Нет, он ее тут же заменил, назначив домоуправительницей бабенку потолковее, которая тем же вечером постаралась отблагодарить по мере сил и умения, но вот досада — в постели она была даже похуже Ирки. И откровенно боялась оружия. Хуже даже, чем изменница Верка. Чистюля, конечно, замок вылизан — аж сияет. Толку-то от этого в зомбомире!
Постарался баб поделить — еще по совету Ирки, на тех, кто выездные и тех, кто огородные. Разделяй и властвуй! Поначалу получилось неплохо. Немного уже пообвыкся командовать и только все было наладилось — получите, распишитесь.
А завтра прибудут протестанты эти...
Своих баб он уже накрутил, решив сразу поставить их выше приехавших, да вот только как бы не спелись против него. Зуб многие отрастили, пока он их жучил. К тому же самых толковых как раз забрали в Анклав. И остальные туда глядят, как дурной интеллигент советский на Америку. Уехать любой ценой! Хоть тушкой, хоть чучелком — но свалить.
Походил, подумал. В движении думалось как-то лучше, мысли в голову приходили.
Оружие, понятно, выдавать сразу всем нельзя.
Но чистить с кем-то придется дороги? Патронов обещали привезти анклавовцы именно для того. И как прикажете выбирать себе напарников? Из отпетой сволочи?
Вообще вопрос с оружием откровенно заботил.
Слишком много стволов. Не уследить. Совсем другим взглядом оценил свой замок. Для зомби влезть не очень просто. А вот живому негодяю, да с ломиком или фомкой... Но тут этот инструмент так просто не валяется. Ладно, тем же бревнышком можно окно высадить — и залезай. Очень жаль, что тут ничего подобного на сейфы нету.
Перенес часть стволов к верной старухе в избу. В замке оставил только дробовики 12 калибра, что взял в магазине. Потом дошло, что таскать с собой пулемет, дробовик-автомат и пистолет — слишком тяжело. Не компьютерная игра. Да и выглядит нелепо, как Робинзон Крузо с тремя ружьями, тремя пистолетами и зонтом.
Но там-то у Крузо еще и Пятница был, спину прикрывал, да и ружья были однозарядные, что само по себе требует увеличение количества стволов.
Ночью спал паршиво, снились какие-то мутные и невнятные кошмары, не запомнившиеся никак, только оставившие тягостное настроение и омерзительный вкус во рту. И домоправительница испуганно спрашивала:
— А что это Витенька так кричал во сне?
И смотрела широко открытыми глазами, словно думала, что так что-то разглядит и поймет. Дура еловая!
Буркнул в ответ хмуро.
А там и прикатили дорогие гостьюшки, флагшток им в ребра.
На этот раз орать громкоговорителями не стали. Просто сам услышал, как заворчали за окном моторы и рация на столике пискнула.
А потом деликатный Макс отбарабанил по двери на манер негра-джазиста. От чая вежливо отказался, в дом не зашел, повел сразу пополнение принимать, которое как раз выгружалось из пары тентованных грузовиков и автобусика.
Так себе утречко было. Серенькое, под цвет настроения.
Удивился, что вещей у прибывших оказалось очень мало — у самых богатых — пара сумок. Вид разношерстный, но сразу же все не понравились, кроме одной явной шлюшки, красивой, но сильно потасканной. Может тому причиной, что сам против новичков еще вчера настроился. Может еще почему — но не глянулась ему эта куча народу. Вот прямо сразу. Бабы сбежались, тут же разговоры начались. Ожили, заразы, при виде мужиков, закокетничали. Инстинктивно, наверное, благо все человеческое из них очень недурно выбивали последнее время. А потом и Витя не давал им разгуляться.
— Граждане! Алкоголики, тунеядцы, хулиганы! — очень громко, но весьма похоже на актера Басова рявкнул Макс.
Толпа несколько притихла.
— Кто хочет сегодня поработать? Впрочем. О чем это я. Сроду вы работать не хотели. Мы вам дали шанс, вам не понравилось. Живите теперь на выселках — вот перед вами хозяин этой земли. Теперь вы под его властью, раз под нашей не ужились. Ешьте с маслом. Больше мы вас знать не хотим, но, если устроите тут в деревне беспредел — поступим, как с бандитами, вы такое видали. И еще — хозяина лучше слушать, он крут и терпение у него не такое, как у нас, ангельское. Все, спасибо за внимание, с глаз долой из сердца вон. Виктор, что-нибудь им скажешь? — повернулся явно довольный анклавовец к 'хозяину этой земли'.
— Добро пожаловать! — кисло сказал деревенский барон. Потом помолчал и велел своим женщинам помочь новоселам разместиться в пустых избах, чего-чего, а таких хватало. Тем, кто желает принять участие в чистке от зомби дороги — прийти к дому — вон тому, каменному, через два часа.
Обошлось без пламенных речей, страстных объятий и крепких рукопожатий. У грузовиков и автобуса остались вооруженные автоматами шофера и пара уже знакомых подчиненных Макса. Видать не хотели бросать свою технику без вооруженного присмотра, хотя Витя их и позвал с собой.
Повернулся и пошел с Максом в 'замок'. Где и выразил свое удивление тому, как его отрекомендовали. Сам он ожидал другого, что хотя б скажут этим дармоедам, дескать состояние его будут проверять регулярно, с наездами раз в неделю, не реже.
И рассчитывал, что анклавовские по привозу контингента сразу оговорят: Если Витька вдруг молния убьет или зомби цапнет, то всех прибывших ждет децимация по жребию. Гарантия их жизни — жизнь Витька. И первого возмутившегося сразу чтоб прилюдно палкой по заднице, пяток ударов. Или лучше — десяток.
И ничего такого не прозвучало.
— Не шибко, видать, я вам тут нужен — уверенно констатировал очевидное.
— Ну ты нам не брат не сват. Вписываться за тебя, самим становиться "ужасными палачами" — надо ли? Успеется еще, если они тут набардачат. Нам свой анклав надо усиливать, а не выращивать вокруг успешных наместников, которые сами по себе, а нас и знать не хотят, но мы с чего — то их должны защищать и оберегать как папу с мамой. Ты же и сейчас, как тот волк — в лес смотришь? Так?
Виктор промолчал, глядя в окно. Ему было тошно. А за окном, как на грех, был лес.
— Ты не рвешься с нами сотрудничать, не хочешь нам помогать...
— Здрасьте! Как это не помогать? Этих же юродов я взял? — возмутился Виктор.
— Себя-то не обманывай! Твои бабы тебя же поганками накормят, если ты им жизнь не улучшишь. Пример-то наш очень, знаешь, красочный. А мы ведь можем еще и заезжать, чтобы отвозить твоих на танцы или кино казать. Да и тебе самому тоже ведь жрать охота нормальные харчи, а не щи с вискасом и с крапивой? Ну? И кино смотреть, а?
А еще и зима впереди, там все еще веселее будет, припасов то у тебя — мышь чихнул. Разве что баб своих жрать, как припрет. И то — без соли. Так что брось. Хочешь быть сам по себе — на здоровье. А у нас банальный ченч — мы тебе харчи и другие припасы, да еще и свое горе-злосчастье в количестве 28 штук в придачу. Ты, к слову, не поторопился, сразу их с собой на чистку брать?
— Нет, не поторопился. Нечего тянуть — хмуро, но уверенно сказал барон.
— Ну, хозяин — барин. Вот тебе коротенько про этих ублюдков сводка. Ну а дальше играй в Макиавелли, хе-хе. Разбивай на пятерки, назначай старших, стравливай, стукачей заводи, потом выделяй ближних, как сказать — без усмешки сказал гость.
