Нехорошо. Значит прошел бой после того, как парламентер от соединенных морфочеловекосил убыл. И, судя по сгоревшей трофейной машине — не шибко удачный. Мне приходится придержать его за рукав — он уже рвется поперед батьки в пекло, там где семью оставил. Мы должны ждать. Разведка из морпехов уже ушла веером. В том числе и поглядеть в направлении, куда смотрит ствол пушки погибшей машины.

По гильзам судя — молотила эта пушечка обильно.

А по дырам в броне — по ней прилетело тоже от души.

Морпехи кучкой, прикрывая друг-друга образуют периметр. Один залезает в сгоревшего монстра. Сижу, глядя на короб из брони и мысленно ежусь — очень не нравится мне с таким агрегатом бодаться, страшна для пехотинца машина шведского танкопрома.

Вернулась галопом группа, что бегала в направлении директрисы огня пушечки. Даже отсюда вижу — запачканные камуфляжной краской морды выражают крайнее изумление. Машут мне руками. Кряхтя встаю с корточек и пригнувшись пробираюсь к ним. Командир роты докладывает, что на берегу опрокинутый второй бронированный агрегат — следует набор английских букв и цифр, обозначающих эту модель, но это все пролетает мимо понимания. Мне на это плевать.

Вот что важно — под бронетехникой обнаружен биообъект, идентифицируемый как один из морфов, на которых получена ориентировка перед операцией. Морф зафиксирован опрокинутой техникой и сам выбраться не может. Потому контактерам из приданного усиления — выдвинуться и проверить.

Так, из всей кучи морфов идентифицировать могли Мутабора или его кошку. Говорит явно в мужском роде начальник, значит — Мут под БМП.

Почему-то сразу снова вспотел...

Так, а остальные где? И вообще— что тут происходило. Задаю вопрос командиру. Тот чуток прикидывает — отвечать или нет, тем более военному человеку и так все тут понятно должно быть, но медик как бы не совсем человек и не военный — потому кратко информирует — тот объект, что в реке — отвлекал, второй вылез вон оттуда из-за дома и в борт захваченного чужими собрата расстрелял. Куда ушел потом — неясно — но следы гусениц заветрились — с неделю назад тут все творилось. Серега кивсет согласно — он тоже глянул.

По возможности прикрываясь кустами выбираемся на довольно крутой берег. В воде кверху рубчатыми колесами лежит странно знакомая бронемашина. Ну точно — БТР-80!

— Это же наш!

— Не наш, эстонский — и камуфло и вон знаки.

Тьфу, на разных языках я с армеутами говорю. И когда они мне его назвали — ухо не поняло английскую транскрипцию, типа как трудно сразу просечь, что такое назвали, как не понимал от гламурных пациенток что такое манерное 'Би Им Ви'.

Корма в воде, ленивое течение тянет радужные полосы. Сидящий поодаль от бронированного гроба морпех предостерегающе стопорит мой спуск ладонью. Показывает, куда надо смотреть.

Осторожно заглядываю под бронетранспортер держась все же поодаль.

— Здравствуйте, девушки! — вырывается на автомате.

Блонду сложно узнать — она возмужала. Или применительно к дамской особи -воздамела? Но это точно она глядит из щели между берегом и бронемашиной.

Шипит.

Так, ручонки с впечатляющими когтями свободны, а ноги ей придавило крепко.

— Помощь, время, груз, освобождение! — мозг вспоминает как вести речь с этими существами. Правда я никогда с Блондой не беседовал. Но раз ребята говорили что она понимает Мутабора — то стоит попробовать. Женщины они такие — скрытные и себе на уме.

Блонда шипит, скаля зубы. От их вида становится неуютно. Но вырваться она не может, тут каменистый берег — хотя борозды от когтей и на нем видно.

С облегчением возвращаюсь обратно — на открытом со всех сторон берегу чувствовал себя как-то неуютно и девонька-умертвие и опрокинутый бронегроб и открытость для возможного стрелка — все вместе как-то было неприятно.

После доклада решили, что есть время подумать, а цель — все же ГЭС.

Инженеры говорят, что ничего не замечают, что говорило бы о присутствии там живых. И мертвых — тоже. Странная безлюдность.

Перебираемся через забор из бетонных плит и оказываемся в яблоневом саду. Вот — не ожидал никак, что у ГЭС такой сад вокруг. Хотел спросить у электрика — но вижу, что не время — он на взводе и пределе градуса кипения. Потому как все не ясно — и тем более с его семьей, которая вообще-то не шибко интеерсует начальство и командование десанта — у них свои цели, помасштабнее.

Словно в подтверждение откуда-то очень издалека доносится странный гул. Не пойму, что это такое, но опекающий Серега знает — бомбометное корыто дало залп. И это отзвук.

Электрик как на иголках. Шепетом говорит, что света нету — то есть электростанция выключена, если можно так сказать (его предупредили ехидные Енот с Ильясом, что в присутствии доктора нормальную мужскую терминологию техническую лучше не употреблять, бо док такое не понимает. Электрик принял это на полном серьезе).

То, что тут был бой — я и сам вижу — проволочное заграждение — густое и толково поставленное — смято и раздавлено чем-то гусеничным и тяжелым и явно больше не элетрифицировано. Стенки станции в осыпи пулевых дырок и сам вижу следы от малокалиберных осколочных — этакие выбитые звезды разрывов, замечатленные в камне и известке. Стекла высажены напрочь.

Электрика приходится удерживать буквально силой. План станции выучен перед десантом, начинаем аккуратно осмотр. Я попутно удивляюсь своей простоте — почему-то считал, что внутри будет темно и мрачно, а тут светло и просторно. И пусто. И да — все стоит колом, электричества нет. И людей и зомби — тоже. У входа валялось несколько старых мертвяков — тоже недельной давности — но опять же странно — целые все, а по уму — их бы сородичи уестествили бы до костей.

Внутри тоже была стрельба и в нескольких местах следы крови — но не сказать бы, что обильные. Как любят говорить военные люди, описывая стычку с неясным результатом — потивнику нанесены потери, наблюдаются следы волочения с присутствием крови. Гильз валяется много и разных — и наши попадаются и в основном все же натовские.

Единственного мертвяка наблюдательный Серега нашел в раздевалке, в шкафу. Как этот здоровяк ухитрился туда втиснуться — не понятно. Мы сильно повозились, выдергивая его вонючий труп оттуда. Рожа уголовная, еще и поддуло его в тепле, этакий битюг-качок. По форме — как уверенно сказали морпехи — из кайтселита. Сломана нога, обе берцовые кости, кобура без пистолета, ремешок от пистолета оборван, подсумки пустые, как и ножны от немалого ножика. Каски тоже нету. Убит короткой очередью из трех пуль сквозь створку шкафа — две попали в голову. Видимо какой-то ПП — затылок не вылетел вон, что случилось бы, будь тут пули из АК. И кровищи натекло совсем мало.

— Пули из стенки выковыривать? — уточняет пункктуальный Серега.

— Обой демся. А вот трупец придется тащить с собой.

— На кой нам эта падаль? — удивляется морпех.

— Мне кажется, что этот паренек при жизни был людоедом.

— Да, запашок похож — вертит носом Сергей. Надо же — не подозревал, что наш следопыт даже и по запаху теперь любителей человечины узнает. Я-то по мышцам судил, они у этих ублюдков чуточку не такие, как у просто тренированного спортсмена.

— И что? — не доходит до морпеха.

— То, что носилки надо, будем тащить на корапь — обрезает его Серега.

Осмотревшие электростанцию спецы сходятся в одном — высведена из строя грамотно, восстановить можно, но не силами местной сволочи. Требуется серьезная промышленность и спецы, которые не только расстреливать безоружных могут. Причем очвидно что сломаны важные узлы управления — толково, разумно и без спешки.

Элктрик словно в воду опущенный. Впрочем как мне кажется — даже майор и командир роты нифига не понимают, что тут творилось. Но отец семейства осмотрев тот зальчик, где содержали и его семью уверенно говорит, что вещи исчезли, то есть все что могли бывшие тут люди унесли и сами ушли своим ходом. Вопрос — куда и зачем? И почему бросили Блонду? Хотя поди пойми этих морфов, тут с обычной то женщиной голову сломаешь и мозг три раза вывихнешь...

Разведка докладывает с эстонского берега — там стоят пара этих самых стритфордонов и какие — то дурацкие БТР числом три — похожи на 'Мамбу'. Покупили такие броняшки бравые эсты. Все битые и горелые, один точно раворочен фугасом. Живых нет, мертвяков нет. Костей валяется много, но все старое, пара недель точно прошли.

Командование десантом приказывает возвращаться на корабль. Спрашиваю у майора — насчет Блонды и покойника из кайтселит. Тот запрашивает корабли. Минутное молчание. Потом оттуда отвечают, что решение остается на командующих ротой и вспомогательной группой.

Впрочем через пару минут идет уточнение — морф упокоен?

Кто-то предусмотрительный спохватился.

Ответ отрицательный, естественно. Кудахтанья мне не слышно, но определенно на нашем корабле — матке маленький переполох. Мореманы категорически не хотят наличия на своем корыте неупокоенного морфа. Тем более такого, о котором легенды ходят. И не сказать, что добрые — один из сожранных Блондой — как раз морячок. И походу если и не из команды, то во всяком случае хорошо известный клешникам. А это уже чревато. Даже череповато. Тогда удалось вроде дело замять, но полной секретности добиться не удалось, про дрессированную кошку и ударную группу морфов люди заговорили после Ропши, там слишком много публики оказалась в курсе дела, да в общем не особенно и скрывалось, что ушла пара таких зверюшек со свитой, предупредить мы были обязаны. А сопоставить одно с другим — не слишком и хлопотно. Да и деятельность Некролаборатории сильно не все одобряют, полагаю, как и тогда, когда в Чумном форту изучали ту еще заразу и делали вакцину.

Майор задумчиво смотрит на комроты. Тот отвечает таким же взглядом. Тащить с собой поломанную морфушу обоим определенно не охота. Совершенно не тот трофей, который хочется прибрать к рукам. Как бы еще и руки не откусила! Мало того, что блондинка и женщина изначально, так еще и в виде умертвия. Тройная опасность! Невзорвавшуюся бомбу таскать безопаснее.

— Насколько нам интересно получить этот экземпляр в лабораторию? — спрашивает Брысь. У меня четкое ощущение, что вопрос этот не для меня — мое мнение он и так знает, а вот комроты десанта — нет.

— Ну, тут, как говорится — лучше уж знакомый демон...

— Лирика хороша в беседах с грудастыми девами — режет мне крылья начальник.

— Принято. У нас нет данных, как общаются морфы, как организуют навалы из сонных и как приказывают шустерам. Эта морфиня как-то ухитрялась не нападать на своих живых. Понимает ли она речь — неясно, но электрик уверен, что понимает. Также представляет интерес регенерация этих существ, но это в последнюю очередь. Самое главное — осенью с холодами ожидаются очередные навалы, а мы пока понятия не имеем — как они организуются. Мне самому рядом с ней тошно, но образец, бесспорно ценный.

— Яйцеголовые... Она людей жрала! — брезгливо и громко говорит командир морпехов.

Брысь пожимает плечами и напоминает, что 'язык' всегда враг. Ан приходится его беречь. Поручает мне и Вовке разобраться с ситуацией у опрокинутого БТР. Остальные — прикрывают. Понимаю, что нас так сплавили, чтоб не видели, как начальники спорят.

На берегу все то же. Ребята безопасят периметр, Володя лезет осматривать БТР, а Серега меня страхует. Заглядываем в щель, между бережком и броней. Блонда по-прежнему шипит и скалит зубы. На разговор и вопросы, с которыми я обращаюсь к ней не реагирует. Но потихоньку привыкаем к ее соседству. Судя по мнению разбирающихся в вопросе сослуживцев — блонде прищемило нижние конечности — назвать измененное нечто ногами язык не поворачивается.

— Похоже она из люка выпрыгивала, когда машина с берега навернулась. И не успела — говорит Серега, глянув на следы.

— Новое дело — она что, управляла бронькой? — удивляюсь я в очередной раз. Мутабор-то при нашей встрече показал, что какие-то куски памяти у него сохранились, за руль сел уверенно, но завести не смог и только руль помял лапищами. С оружием уже и шустеры попадались — ножи, палки, камни. Пользуются, заразы, инстурментом. Так что если продвинутая нежить уже и машины водит — вроде как и удивляться нечему.

— Этого не скажу, надо внутрь лезть. Но похоже, что там кто-то еще шебуршит. Во, слыхал? — пожимает плечами пулеметчик.

Новое дело еще раз! Экипаж из зомби — это уже перебор. Потому скорее думаю, что тут не подразделение армии тьмы, а атаковала кошатина беззащитную жестянку и устроила в салоне погром, отчего запаниковавший, а может и укушенный мехвод урулил с откоса задом и вверх колесами. Я бы на его месте еще и не так учудил. Хотя зубастое 'личико' Блонды вижу вблизи не впервые.

— А машинка-то годная — довольным голосом говорит с кормы Вовка.

— Воды двигун хлебанул?

— Некритично! Надо его на колесики поставить. Думаю, что поедет, он недавно откапитален, а эти придурки его еще не успели ухайдакать!

Погодка — прелесть, самое бы то — искупаться, водичка теплая и пляж неподалеку — вижу его через листву. Но злобное шипение сбивает настрой. Морозом по спине.

— Мы его перевернем, а она тут же и атакует! — говорю водиле, оживленно ходящему около бронетранспортера. Отмахивается, для Вовки найти исправную ничейную технику — всегда счастье. А то, что наследство с обеременением — его не пугает.

Оказывается, что у электрика неподалеку заныкан экскаватор. И даже заправлен. Убегает куда-то в сопровождении пары десантеров и скоро подъезжает на жуткого вида развалюхе. С первого взгляда эта дрянь железная померла давно и безповоротно, ржавчины на ней половина веса, ан таки едет. Ухитряются по крутому берегу нормально съехать. Вскорости и тросы заведены. Бегу доложиться майору. Тот приказывает погодить — вопрос с Блондой не решен. Ждем довольно долго. В итоге моряки категорически отказываются ее перевозить, впрочем прямого приказа пристрелить злобную тварь тоже нет. Брысь фыркает злобно, потом требует доставить сюда Енота. Морпехи собирают манатки, с трудом удается придержать их, чтоб совсем уж без прикрытия не остаться.

Ребята управляются на удивление быстро. Как раз когда прибывает Енот с двумя сетеметами они уже растянули канаты, тросы, собрали какое-то странноватое сооружение. Как это должно сработать — не знаю, но вижу, что они понимают, что делают. Енот и Саша с сетеметами встают на исходные, Серега берет пулемет на изготовку. Ильяс тоже подобрался, сосредоточился чуток поодаль.

Я шесть раз повторяю Блонде, что лечение, ноги, нет бросок на людей! Она шипит так же и черт ее поймет. На всякий случай снимаю автомат, готовлюсь подстраховать. Тарахтит экскаватор, что-то гремит и лязгает, а у меня все внимание на морфиню.

Бронетранспортер неожиданно легко начинает, словно игривый бегемот, поворачиваться на бочок, а потом и вовсе шлепается на колеса, обдав берег брызгами. С него что-то сыплется, что-то гулко гремит внутри в салоне, шумно льется вода. Блонду чуток протаскивает по воздуху, лапами она за что-то зацепилась, но потом поломанные конечности выскальзывают из люка и она шлепается на камни берега. К общему удивлению, рывка не следует. Лежит, шипит, хотя так широко раскрытая пасть скорее бы подошла для рева или рыка. Черт, не хватает Мутабора, тогда, на разгромленном заводе он ловко ее спеленал. А близко подходить — ссыкотно и стремно, видео, как она металась по стенкам коттеджа в Ропше очень некстати стоит перед глазами.