Поворот

— Дык, это, Федя. Живот у меня прихватило, а потом смотрю ты с унтером тут разговоры разговариваешь, я же человек культурный, вот и не стал вам мешать. — Вид Прохор имел самый невозмутимый, а глаза сияли детской чистотой и незамысловатостью. Федор лишь хмыкнул на это представление, ну уж его таким уже не проведешь.

— Тебе бы в театре выступать. Давай ноги в руки и бегом наших созывай, а то ходят тут как неприкаянные, как бы кто другой нас не забрал да в первые ряды не направил. — Нарисованная перспектива Прохора не обрадовала и коротко кивнув, он с места подорвался созывать ополченцев, на что Федор только покачал головой. Вот же прохиндей, прости господи.

На удивление собрались все быстро и тут, скорее всего, без Прохора не обошлось — умеет он слова донести понятно всем и каждому, так умеет что поневоле проникаешься сказанным. Тот еще фрукт, но товарищ надежный — когда телегу держал, думал уже и самого она в речку утянет — уставать стал, ан нет — привел Прохор подмогу и сам первым помогать бросился. Что уж тут -спас, как есть спас от смерти зряшной.

Федор снял свою ношу и потер плечо — натирает ремень этой дуры, как ты ее не вешай. Унтер появился почти сразу, скептически оглядел воинство и покачал головой, ну хоть уже без презрительных гримас — презирать тех, с кем идти в бой, явно не лучшая идея и унтер это, похоже, понимал. Затем он достал несколько листов бумаги, внимательно их просмотрел и поднял глаза на притихших ополченцев.

— Значит так рядовые, то, что я вам скажу, вроде как знать вам не обязательно, но в бою происходит всякое и, как правило, совсем не то, что нам бы хотелось. ПОЭТОМУ, слушаем меня очень внимательно, возможно эти знания спасут вам жизнь и жизнь ваших товарищей. — Офицер подошел к Федору и без церемоний отобрал у него клятую железяку. — Раньше такое оружие уже было на вооружении нашей армии, — унтер помолчал и уже тише добавил, — лет, эдак, двести назад. Не именно такое, но подобного типа. Смысл прост — это малая картечница. Вот здесь, сзади, вы видите обычный курок, взято сие устройство с трофейных французских ружей, так что принцип вам должен был понятен, благо он общий с вашими огнестрелами. Сюда засыпаем порох, тут взводим, потом стреляем. Вот эта штука закрывает пороховую полку и предохраняет его от высыпания при переноске, пока ее не откроете выстрела НЕ БУДЕТ! Возможно, придется еще даже подсыпать пороха туда. Ну это вы и сами увидите.

— Теперь зарядка. Вот мерный стакан — именно им мы отмеряем сколько пороха насыпать в ствол, затем уплотняем, пыж, берем мешок с картечью — там уже все отмеряно, в ствол, уплотняем, пыж. Оружие готово к выстрелу. Все поняли? — Говоря все это, унтер ловко снарядил оружие, вот только выполнил это он все так ловко и быстро, что в голове не успело все уложиться. Строй ополченцев невнятно промычал о своей понятливости, на что офицер только скривился.

— Ты, рядовой, подь сюда. Бери оружие снаряжай под моим присмотром. Все остальным смотреть и запоминать!

Таким образом унтер вызывал к себе каждого и заставлял снаряжать оружие, справились с божьей помощью и руганью на "остолопов" минут за двадцать. Последним был Прохор, глядя на его действия унтер только обреченно вздохнул, но на удивление приятель все сделал правильно и без нареканий. Федор и сам не заметил, как осторожно выдохнул — даже и не думал до этого, что будет так волноваться за своего компаньона.

— Что ж, справились. Молодцы! Теперь о бое — мы идем на приступ не в первых рядах, считайте, что мы последние, вы — за нами шагах в пятидесяти. Хотя нет, давайте шагах в ста от нас — еще пальнете нам в спину с дуру. — Не верил унтер в ополченцев и неожиданно Федора это очень задело. — Далеко тоже не отходите — как бы не потерялись. Ваша задача следовать постоянно за нами — куда мы, туда и вы, но поотстав. Эта "штука", как высказался рядовой Сенька, очень опасна вблизи. Что может сделать заряд картечи рассказывать не буду. Стрелять из неё можно начиная шагов с пятидесяти, если противник дальше, то считай потратили свой шанс в пустую — перезарядиться вы уже не успеете, да и зарядов к ним немного. Слишком близко тоже врага не подпускайте — это не ружье, тут главное, чтобы шрапнель разлетелась как можно шире и выкосила врага. Считайте, будто на уток охотитесь, тут так же. Стрелять только по приказу или ежеле не будет другого выхода — тут вам придется самим смотреть, но думаю стрелять вам не придется, на то наши солдаты есть. Но в бою может быть всякое, так что думайте своей головой, что делаете и не прошу вас братцы, ради бога, не пальните нам в спины.

На этом инструктаж был окончен, а минут через пять толпа людей зашевелилась и начала движение.

По склону были между деревьев натянуты веревки и это было очень кстати — склон был довольно крут и ноги сломать на нем проще простого — кругом то камни, чуть не так наступил и камень полетел в одну сторону, а ты в другую, и, считай, ногу свою повредил. Это было Федору итак понятно и именно поэтому он был очень благодарен тем, кто натянул этим веревкам — хоть как-то можно удержаться и притормозить спуск.

Спускались цепью и не одной— и справа и слева также мелькали солдаты и ополченцы, стоял мат и, кажется, руганью был пропитан сам воздух, вернее туман. В тумане, да по склону, да навьюченные как мулы, с постоянным шансом себе что-то сломать — вот так и спускались и чего уж греха таить — всех помянул и Федор на этом склоне, да и не по одному разу, хорошо хоть никому не было до его высказываний дела, а то бы отхватил Федор, как есть отхватил бы.

Наконец склон закончился, с пару минут Федор пытался перевести дух, оглядываясь через плечо на преодоленный путь — вот не так много они и прошли, но как взбираться туда он даже не представлял. Это наводило на грустные мысли — отступать, ежеле что не так пойдет, им некуда, так что биться придется до последнего. На секунду даже показалось, что смерть его схватила за сердце, немного сжала мимоходом заглянув в глаза и отпустила. Ощущения были настолько реальные, что Федор перекрестился и опасливо отошел на несколько шагов с места.

Вдруг заухали с нашей стороны пушки. Чуть погодя Федор поправил себя — мортиры, не было у них пушек, да и как бы их тут протащили, тут и про мортиры не понятно совсем, а уж про пушки и говорить нечего. Хлопки были на звук совсем не страшные, но шли постоянно, практически сливаясь в постоянный гул. Федор опять перекрестился — смерть вышла с их стороны к противнику, мимоходом заглянув в глаза ополченцу. От этой мысли сначала ему стало страшно, но через миг он успокоился — раз взглянула, но не взяла, даст бог обойдет теперь на поле боя. И неожиданно для себя Федор окончательно успокоился — чему быть, того миновать, а раз так, то и переживать нечего. Почудилось ему али нет — нет разницы.

— Ну что, Федор, пойдем что ли? — Совсем рядом оказался Прохор с толпой незнакомых ему ополченцев, так же навьюченных ручницами. Федор степенно осмотрелся — ага, вот и наши подтягиваются к ним. Потом он кинул взгляд на следующую горку, по которой уже позли длинные змейки поднимающихся солдат.

— Не спешим. Чуть постоим и двинемся — нам наступать на пятки солдатам не нужно, но и отстать зазорно. Так что чуток дух переведем и двинемся. У нас самое сложное— не отстать и не потеряться, но и не смешаться с их порядками також. На нужно прийти ВОВРЕМЯ! — Федор даже палец поднял вверх для того, чтобы подчеркнуть свою мысль, но что дальше говорить не нашелся и напоследок лишь бросил. — Чуток отдохнем и двинем.

Совсем не ожидал он того, что его слова будут слушать все подошедшие, и совсем уж не ожидал, что начнут одобрительно кивать и негромко обсуждать сказанное. Командиров их тут не было — сразу видно, что здесь сборная солянка из разных частей, но никто не пытался уклониться от приказов, хоть и воевать тоже особо не рвались в первых рядах. Просто стояли и переводили дух, временами посматривая на пройденный спуск, да поглядывая на предстоящий подъем.

— Ну что, идем что ли, Прохор, ты как готов?

— Да куда ж я денусь, готов конечно, еще бы дуру эту сделать полегче, да припас кто бы за вместо меня потащил. -Федор на это лишь усмехнулся — проныра.

— Я знаю ты можешь, да на тебе пахать можно, я уж за эти дни нагляделся. Это ты с виду щуплый, а так хоть плуг за тобой цепляй. Потянешь. Идем ужо.

Ополченцы на это лишь улыбнулись, а кто-то и негромко засмеялся — так уж была нереальна нарисованная Федором картина. Прохор тоже улыбнулся, но негромко заметил.

— Ну ежеле плуг будет маленький то я согласный. — И показал двумя пальцами какого именно размера плуг можно к нему цеплять. — Ну и баба справная к нему прилагаться. — Это замечание уже расслышали многие и тут же заржали как кони.

— Идем уже, Илья Муромец. Будет тебе скоро и баба с пирогами и изба пятистенок. За мной держись, да вперед не суйся. — Федор поправил нещадно натирающий ремень и зашагал к подъему, за ним потянулись все еще ухмыляющиеся остальные ополченцы. Вроде ни о чем таком и не поговорили, но камня на душе больше не было.

Пока дотопали до горки, пока поднялись на высоту — семь потов сошло. Справа сзади и где-то левее ухали все так же мортиры, а с высоты слышались постоянные выстрелы, да не залпами, а в разнобой. Уже перед самой вершиной он увидел ополченцев, заряжающих винтовки и передающих их наверх и только на вершине уже нашел тех кто стрелял — рассредоточившись вдоль неё лежали стрелки и выцеливали противника. Вот один из них выстрелил и тут же отдал свою винтовку назад, ему сразу же подали уже заряженную, а отстрелявшую стали передавать назад. Федор окинул взглядом поле боя — с этой вершины и с их горы с деревенькой сквозь дым шли и шли солдаты, но если с их родной горы только в одном направлении, то с этой, на которой он находился, сразу в двух. Замысел был Федору понятен — атаковать левый фланг укреплений сразу с двух направлений, ну и центр уже чем осталось.

Само поле было затянуто дымом и разобрать что там происходит не было никакой возможности — лишь видно было, как группы солдат с лестницами или без них, исчезают в нем. А вот позиции противника были видны хорошо. Хотя нет — вон упала мортирная граната уже за укреплениями врага и тут же из нее пополз дым. Рядом кто-то возмущенно выкрикнул — "мазилы!". И так это было сказано, что приходили на ум совсем уж нецензурные ассоциации.

— Чего встал, пулю словить хочешь? Или ложись или топай вниз пока тебя свинцом не угостили. — Федор вздрогнул. Да, что-то он засмотрелся, а неизвестный прав. Тут же оглянулся, проверяя, все ли ополченцы доползли до вершины, сам себе кивнул и обратился к парням.

— Ну что, пошли что ли. Унтер нас уже заждался небось, того гляди прибежит сюда с матюками. — Сзади кто-то сдавленно хихикнул.

— Идем, дай хоть оглядеться куда, а то сейчас как ломанемся, так и выйдем сразу к Севастополю вместо Балаклавы. — На эти слова уже дружно заржали. Федор ухмыльнулся, ну да — сбиться с дороги в таком дыму проще простого, но и врагу трудно в них будет попасть — не видно же толком ничего. Туман уже рассеялся, но командиры нашли ему замену — берегут солдат не иначе, хотя как тут можно что-то понять и организовать в таком бардаке ему было совершенно непонятно. Федор еще раз окинул взглядом поле боя и спуск -есть. Нашел он унтера — вот они уже почти спустились и топают к центру, значит и им туда же. Федор вытянул руки показывая спутникам направление.

— Нам туда, вон и унтер наш чешет. Э-эх! — Федор опять взвалил на себя ненавистную железяку. — Все пошли ужо.

На спуске, слава богу. Никто себе ноги не переломал, хотя пару человек грохнулись знатно. Ну да ничего себе не сломали и шею не свернули и то ладно. Что творилось на вражеских позициях было непонятно, но судя по выстрелам — там уже шел бой. Ну и хорошо, а то дым уже у подножия практически рассеялся, да и мортиры перестали засыпать поле своими вонючками. Да именно вонючками — ибо вонял этот дым уж очень противно. Хм, а как в нем не потеряться то? Очень уж просто будет потерять направление им и разбрестись куда попало.

— Мужики, чтоб не потеряться давайте перекрикиваться постоянно, но по очереди, а разбредемся по одному и будет нам лихо. Вот как идем так по порядку и что-то говорим.

— А что говорить то? — Тут же нашелся любопытный.

— Да что хош, хоть матюки говори, но так что бы тебя все мы слышали и очередь свою запомни. — Так и шли постоянно то переругиваясь, то горланя считалочки. К стене вышли для себя совсем неожиданно — вот Федор споткнулся об камень и смачно выматерился, а где-то сзади и с боков тут же проорали: "Не в очередь!", и только Федор обрел равновесие и сделал шаг вперед и вот она стена с приставленной чуть правее лестницей, а с нее на них смотрел широко раскрытыми глазами молодой солдатик. Так же деловито и спокойно подошли к лесенке и взобрались на стену, слезли с неё и начали оглядываться куда идти дальше — унтера то своего давно уже потеряли из вида.

— Ну вы ополчение совсем сумасшедшие. Идете как на прогулке, да еще считалочки орете и переругиваетесь "в очередь". Тут война, а они переругиваются. — Солдат явно уже многое повидавший и давно служивший отчитал их и неодобрительно покачал головой.

— Куда нам дальше служивый? Унтер наш убег куда-то в тумане и где его искать непонятно. Мы ручницы тащим с картечью и вроде как мы ко второй волне атакующих должны были подойти на подмогу. Да только кто здесь и где не пойму я что-то. — Федор озадаченно осматривал окрестности. Левее, где-то у самого берега, на довольно крутую гору взбирались солдаты, а по самой вершине гвоздили мортиры, правда больше мазали, но судя по частоте взрывов — лупили туда все что есть. Служивый проследил за взглядом Федора и пояснил.

— То, что слева на горе — там батарея вражеская оказалась, штурмовать в горку трудно, укрытий нет, а пушки там сурьозные. Вот все мортиры по ней и садят, да толку маловато — мажут они сильно. — Тут же, будто подтверждая его слова с вершины горы ухнули пушки и сразу с несколько десятков фигурок поломанными упали на землю. Кто-то громко выл на одной ноте, кто просто орал, но штурм все равно продолжился— на вершину ползло все больше и больше солдат.

— Сейчас огонь мортир стихнет, наши уже близенько подбираются. Но там все и без вас решат — недолго жить батареи. Мы из первой волны, укрепление захватили и тут пока остаемся, а ваши со второй, значит пошли они зачищать укрепления дальше, так что смотрите в другую сторону — вам правее надоть. Авось там своих и найдете. — Солдат отхлебнул из невесть откуда взявшегося кувшина и еще раз махнул рукой, показывая куда идти ополченцам.

— Благодарствую. Пойдем ребята, нам тут опять в горку переться. — тут же кто-то выругался — эти горные скачки уже всем хуже горькой редьки, но делать нечего — поправили свои ноши да пошли.

Своего унтера они так и не нашли, да и догнали своих далеко не сразу — оставшиеся на укреплениях бойцы в большинстве были раненные, а те что здоровы больше занимались оказанием хоть какой-то помощи, а не охраной. На все вопросы им только махали рукой показывая направление. Федор уже было стал думать, что так они чуть ли не до Севастополя дойдут, так и не нагнав своих, но нет — догнали.