Поворот

— Ну что Джеймс, расскажешь наконец, что за дело ты нам нашел? Или будешь и дальше делать умный вид?

Джеймс хмыкнул, поправил то и дело сползавший подсумок и оглянулся в округ. Русские были где-то далеко впереди и отсюда их было не видно, да по слухам, их там и полка не наберется, а тут маршировала такая мощь! Считай тридцать тысяч пехоты, правда большей частью французской, но это и хорошо — у англичан традиционно было плохо с обозами и обеспечением вдали от портов, так что пусть лягушатники лезут грудью на штыки.

— Дело простое. Мне обещали за него младшего капрала, всем кто со мной денежное вознаграждение, и отнюдь не в шиллингах. Ах да, еще одна мелочь, — тут Джеймс криво ухмыльнулся, — мы будем постоянно в охране лагеря, в атаку нас больше не пошлют.

Если на первые фразы его парни хоть и оживились, но не слишком, то вот последнее уже явно улучшило всем настроение.

— И что же для этого нужно сделать? Перебить всех русских под Севастополем или взять Москву?

— Ну можно и так, — задумчиво протянул он, — но просьба была намного проще. — Смотреть, как вытягиваются лица парней, было приятно, но все же он решил не дразнить гусей. Он еще не младший капрал и по лицу вполне можно и получить от своих ребят за такие шутки. — Один русский сильно стал мешать английскому сэру, и он попросил проконтролировать, что бы после боя его персона была в числе геройски погибших. Так что небольшой отдых и выдвигаемся в обход войск — нужно выбрать позицию и подготовиться.

— Ну так бы и сказал, хотя мутно все как-то. Небось офицера нужно кокнуть, а они не сами по себе тут.

— Роберт, я тебе уже говорил, что тебе вредно думать. Так что не напрягайся зря, все продумано и не несет никакого риска, к тому же в атаку мы на русских не пойдем. Так что просто делай что тебе говорят и помалкивай.

— А это что за дерьмо?

Джеймс невольно проследил взглядом за рядовым Рональдом и то, что увидел, ему не понравилось. Что-то летело со стороны русских прямо на их войска оставляя за собой длинные темных хвосты. Ракеты? Под Севастополем такое было и вроде как оставление Боске своих позиций было из-за них, а уж если он отступил, то остальные и подавно. Но как же много их летит, захотелось вжать голову в плечи, а еще лучше убраться отсюда. Но в глубине души второй голос ему спокойно твердил, что по нему они не попадут — он в стороне от основной массы солдат, так что волноваться не о чем. С трудом себя успокоив, Джеймс спокойным и уверенным голосом обратился к своим.

— Ракеты, от которых Боске бежал, теряя сапоги. Сейчас порадуют лягушатников снова. — Услышав спокойный и немного ехидный голос своего почти младшего капрала, его люди успокоились и продолжали смотреть уже без страха, а с нездоровым любопытством. А через мгновенье, ракеты долетели. Взрывы, крики, беготня, паника, так можно охарактеризовать итоги залпа. Но очень быстро офицеры пришли в себя и стали раздавать команды и судя по всему последствия обстрела скоро исчезнут.

— Нууу, я как-то большего ожидал. Столько про них говорили, а тут ерунда какая-то. — Протянул Рональд и сплюнул на землю, Джеймс невольно повторил его действия и обратился уже ко всем.

— Ну что, потопали? Пока и сюда что-нибудь не прилетело. Говорят на ракеты ставят крестьян, а они с трудом стороны света различают, так что с прицеливанием у них не ахти.

— Ха, и верно, потопали парни. Быстрее отстреляемся, быстрее окажемся в лагере, а там у меня бутылка скучает.

Так, с шутками и веселым гомоном, компания английских рядовых потянулась на правый фланг — там, вроде как, за высохшим руслом, была возвышенность и значит вполне можно будет выбрать хорошую позицию для лучших английских стрелков.

Я с тщательно скрываемой досадой смотрел в подзорную трубу, пытаясь рассмотреть результаты ракетных залпов. Ничего толком и не увидел — слишком далеко, но, судя по всему, эти самые результаты не впечатляли. Мда. Это не "Град" и даже не "Катюши", прискорбно.

Полковник Епанчин тоже закончил осматривать противника и резко сложил свою подзорную трубу.

— Что-то их многовато. Я бы даже сказал слишком много. — На мое удивление, результаты ракетного обстрела его не волновали, ну или не в той мере что я ожидал. Но противника действительно много, казаки явно ошиблись, причем очень серьезно ошиблись и нам это станет очень дорого.

— Вы правы, сведения о неприятеле нам предоставили очень неточные, но что сделано, то сделано.

Полковник еще что-то хотел сказать, но лишь махнул рукой и пошел к нашим офицерам. Я подозревал, что ему очень хотелось мне сказать по поводу обороны, ведь это я настоял на этом решении. Если уж быть честным, то и самому было страшно — уж очень много войск, и это мы еще не всех видели. Я оглянулся. Ракетчики все возились с установкой зарядов, что-то у них не ладилось, ну да время есть — пока сблизятся с нами, авось и успеют дать последний залп. В эффективность его я уже не верил, ну да никто и не рассчитывал на такое. Я еще раз оглядел окрестности, пыль, поднятая противником, висела густым облаком, да и солнце палило нещадно — как ни странно, но сейчас это нам на руку. Мы до сих пор зарывались в землю, упорно и до кровавых мозолей. Земля тут вперемешку с камнем, так что копать еще то удовольствие, но зато место у нас хорошее — обойти нас вроде и несложно, но рискованно — а вдруг подойдут подкрепления и ударят в тыл? Да и мы организовываем круговую оборону, но все же слишком много противника, хватило бы пороха, да времени снаряжать патроны.

Копали сейчас мы именно окопы, а не индивидуальные ячейки — нам нужно свободно перемещать солдат с фланга на фланг, но это же и минус — если прорвутся в окоп с одной стороны, то вполне смогут ударить в бок другим. Правда между кольцами окопов мы прокопать соединения не успели, да и не успеем, эти бы доделать. Ну может это и к лучшему. Я еще раз посмотрел на суетящихся ракетчиков, офицер-артиллерист с подвязанной рукой, что был к ним мною прикомандирован и должен был составить уточненные таблицы стрельб, заметил мое внимание. Я лишь махнул рукой.

— Как будете готовы стреляйте, не ждите команды, где противник вы видите.

Офицер лишь отдал честь и кивнул. Не по уставу, ну да ладно, мне по большому счету все равно, хоть и неправильно это — расслабляет подчиненных. Тяжко вздохнув я спустился в наш блиндаж, ну или командный пункт, хотя, как командный пункт он не очень— тесноват.

Запуск ракет я пропустил, подсчитывая в это время запасы пороха и отлитых пуль. А вот результат заставил меня отвлечься, а точнее выскочить из блиндажа и судорожно схватить подзорную трубу — что-то рвануло у неприятеля, причем очень знатно. Похоже попали в повозки с порохом, хотя отсюда ничего кроме дыма было не разобрать.

— Господин полковник, ракетная батарея отстрелялась, зарядов более не имеется. Разрешите получить распоряжения. Я уже более внимательным взглядом окинул артиллериста. Глаза блестят, я бы даже сказал — шальные глаза. Улыбка сама предательски проявляется на лице, хоть он и пытается ее задавить. Молодой парень, лет около двадцати, наград нет, китель пропитался пылью и потом, впрочем, у нас так же у всех.

— Прапорщик Сергей Елизарович Волков, если не ошибаюсь?

— Так точно, господин полковник.

— Выживите и быть вам подпоручиком, я этому посодействую. А сейчас берите своих солдат и окапывайтесь около нас, будете последним резервом.

— Разрешите выполнять?

— Выполняйте.

Золотой выстрел, сомневаюсь, что тут помогли расчеты и тщательное прицеливание, но результат на лицо — рвануло очень знатно. Я еще раз оглядел в трубу войска неприятеля — видно, что суетятся, что-то там делают. Скорее всего немедленная атака откладывается и это хорошо — время работает на нас.

Эпилог.

Я устало откинулся на дно окопа. В голове поселилась какая-т звенящая пустота. Думать ни о чем не хотелось. Мы выдержали три атаки, и если первую волну расстреляли как в тире, то потом все стало сложнее. Мы просто не успевали переснаряжать патроны. Спасли пулеметы, и пусть их клинило через раз, но в самый страшный момент они дали по очереди на всю ленту. Третью атаку отбили с трудом — противник осмелел и полностью нас окружил, а атаку со всех направлений выдержать было намного сложней. Первые две траншеи полностью потеряны— в них только мертвые, как наши, так и французы. Дело дошло до рукопашной, и не только в первых траншеях. Враг рвался к пулеметам, установленным на самой вершине холма, а они, укрытые в ДЗОТах просто опустошали нападающие войска, укладывая на землю сразу по три шеренги пехоты. Если бы еще их не заклинивало и, если бы к ним было достаточно боеприпасов. Пулеметы начинали говорить только в крайних случаях и только благодаря ним мы все еще живы.

Последние минуты были самые страшные — у нас уже нечем было снаряжать патроны, пулеметам тоже нечем стрелять, да два из них вообще сломались. Не знаю кто, но в один момент все поднялись в атаку. Все— это все. И артиллеристы и пулеметные расчеты, и я с Епанчаным. Турки оказались совсем не турками, а остатками "дикой дивизии Боске". Дрались они зло. Но своим солдатам я не сказал кто они такие, а так как позволить нас победить "жалким османам" русская душа не могла, то мы их опрокинули. Все висело на волоске. К нам подходила следующая волна неприятеля и тут заговорили два пулемета. Бог их знает, чем и как они снарядили по пол ленты, но эти две очереди решили дело — враг отступил.

Я понимаю, что я плохой командир. Знаю, что нужно узнать о потерях, отдать распоряжения искать порох и свинец в подсумках убитых, но ничего не могу с собой поделать — мне нужна эта передышка. Глоток воды, мерзкой теплой воды и немного тишины.

А вот и Епанчин. Форма пропитана пылью, потом и кровью. На левом плече разорван рукав и ткань пристала к запекшейся крови. Но все равно он выглядит на порядок лучше меня. Бог его знает, как ему удается, но по сравнению с нами он чист и опрятен. Про меня же нечего и говорить: заплывший левый глаз от пропущенного удара, нос разбит и скорее всего свернут на бок, хотя уже не кровит, а про сам мундир и говорить нечего — от удара я упал, по мне походили, изрядно оттоптав кисть левой руки, а потом еще и выпустили кишки прямо надо мной красному мундиру. Когда же я поднялся, то тоже не бездельничал и как итог лицо и мундир забрызгано не только своей, но и чужой кровью. Запах от меня, наверное, тот еще, все-таки выпущенные кишки прямо на спину не фиалками пахнут. Но я его не чувствую, я вообще ничего не чувствую.

— Ну вот, Андрей Петрович, мы кажется устояли и выжили, враг отступает. Да-с.

Я задрал голову. Как-то не обращал внимания на время, а сейчас уже судя по всему вечереет. Темнеет на юге быстро. Да, похоже больше атак сегодня не будет, хотя бы на месте французов атаковал бы именно ночью — тогда нет у нас преимуществ в стрелковом бое и нас просто задавят массой о чем и сказал полковнику.

— Уж поверьте мне старому, не будет больше сегодня атак, выдохся противник. Сломался. — Он немного помолчал и добавил. — Хотя караулы нужно будет усилить.

— Командуйте, Алексей Петрович, все же это ваш полк. А то уж и правда неловко — два полковника на один неполный полк. — Старый офицер лишь усмехнулся и помолчав ответил.

— Нет уж, дражайший князь, после сегодняшнего боя — это НАШ полк. Но вы правы — вам лучше отдохнуть и так солдаты дважды кричали, что "князя убили".

После чего развернулся и ушел отдавать приказы, а я устало откинулся на стенку окопа — пять минут на слабость, а потом встать и идти к солдатам. Командир не может быть слабым, вот только сейчас меня никто не видит, и я могу немного посидеть.

Ночь прошла спокойно — полковник был прав, противник выдохся и атак больше не было. Но поспать толком не получилось — собирали порох, лили пули, да снаряжали патроны. А утром враг снялся и начал отступление — с другой стороны вдали показалось облако пыли.

Преследовать мы не стали, да и не могли. Наш врач оперировал весь вчерашний день и пол ночи. Так получилось, что раненных у нас больше чем уцелевших. Хоть мы и брали медицинских припасов по максимуму, но их не хватило. Вообще я не думал, что госпиталь уцелел, но отстояли. Не знаю каким чудом. Вся вода ушла в госпиталь и к пулеметам, мы же все мучились от жажды, но терпели.

Еще через несколько часов мы увидели наше подкрепление — стадо коров, коз, лошадей и прочего скота. Гнали же это стадо казаки. Хотя обман открылся не сразу — первые ряды были сплошь из плотно едущих казаков, а уж только потом шло стадо. По его бокам тоже скакали казаки и издалека ни дать ни взять — армия на марше. По крайней мере пыли от них много, а вблизи уже и шума, но тут уже их никак с войском не спутаешь, да еще мычание и блеяние никак не похожи на команды командиров.

С казаками разговаривал Епанчин, я же в это время пытался привести форму в более-менее божеский вид, безуспешно. Новости мне рассказал мой денщик.

— Казачки вчерась пытались к нам пробиться, схлестнулись с кирасирами, и рубка была там жуткая. Прорубились сквозь них, но подошло еще подкрепление и пришлось отступать. Ну вот есаул один и предложил нагнать скотины, сделать вид что войско идет на подмогу, так они всю ночь сгоняли скот откуда могли. Хозяевам же деваться некуда, так что они тоже за скотиной свой пошли приглядывать — казакам только дай, а в обратку вернуть уже сложно. Но так даже лучше получилось. Вот с самого утра и выступили. Впереди дозоры, затем уже скотское войско. Конница супротивника драться с казачками после вчерашнегось никак не хотела, так и покрутились вдалеке, да ускакали. Вот так и получилось.

Я хмыкнул. Вот тебе тактика со стратегий. Не, ну однозначно,я бы до такого не додумался.

— Узнай, кто идею эту выдвинул, да организовал все грамотно — я про них государю отпишу. Таких людей нужно продвигать.

— Будет исполнено, ваше сиятельство, и еще. Я вот воды принес — умыться бы вам. -И показывает шельмец на кувшин, что за спиной прятал. А я уж думал вино притащил, ругать или не ругать думал.

— А вот это дело!

Внезапно прогрохотал залп и где-то недалеко вскрикнули, и кто-то завыл. Раненый, как-то автоматически подумал я уже выскакивая с винтовкой на холм. Быстро огляделся — слева от наших позиций дым от ружейного залпа. Свист, стук копыт и вот казаки рванули на выстрелы. Я же лихорадочно оглядывался по кому стреляли. Увидел и внутри все оборвалось. Полковник Епанчин был мертв. Попадание в голову и в грудь. Череп придется складывать из кусков, чтобы похоронить.

— Живьем взять! — заорал я что есть мочи. -Живьем берите! — А в голове крутилась совсем неуместная мысль: "Как же так полковник, как же так. Кто же будет полки нового типа разворачивать. Как же так..."

Наталья Петровна Лопухина стояла ни жива ни мертва встречая остатки полка ополчения Львова. Вести приходили одни хуже других. Сначала пронеслась новость, что враг с турками выдвинулся на Симферополь. Кто-то в спешке собирал вещи и убегал, а кто пытался пробраться к начальству и что-то требовал. Говорили об эвакуация, но Наталья понимала — это просто невозможно. Раненных быстро не вывезешь, да и не все выдержат переезд. Эвакуироваться госпиталю было некуда и некогда. Рассказы о зверствах в Керчи были у всех на устах, но куда деваться ей было совершенно непонятно.