Перезагрузка

— А ты мне никто, — отрезала она.

Слова застряли у него в горле. Он несколько раз открыл и закрыл рот, но не смог издать ни звука, а лишь беспомощно таращил глаза. Она развернулась, чтобы покинуть его, но он снова её задержал.

— Постой, — прохрипел он, с трудом ворочая непослушным языком. — У меня, должно быть, что-то со слухом, и я, похоже, не совсем правильно расслышал твою последнюю фразу. Не затруднит ли тебя повторить ещё раз?

— Ты. Мне. Никто, — с готовностью произнесла она, отвернулась и зашла в дом, оставив его одного.

Оставшись один, он сделал ватными ногами один шаг, другой, и медленно побрёл к себе домой, про себя повторяя — "Левой, правой, левой, правой..."

Глава опубликована: 08.03.2016

Глава 6. Сердце красавицы

— Милый, хватит уже беситься! — со смехом взмолилась Астория, когда он совершил очередную пробежку по диагонали комнаты из угла в угол и обратно.

— Я не бешусь, — огрызнулся он, кусая губы. — Я занимаюсь физической подготовкой.

— Да уж, на два марафона ты уже набегал, — согласилась она.

Пока он метался по комнате, она сидела в центре кровати, скрестив ноги по-турецки. В голову ему пришла мысль, и он остановился точно по центру.

— Слушай, я был... не слишком груб... когда вернулся? — осторожно спросил он, вспомнив, что как-то забыл спросить её мнения, когда весь вне себя от злости ворвался в дом, схватил Асторию в охапку, в спальне бросил её на кровать и буквально начал срывать одежду.

Она, правда, при этом хохотала, как сумасшедшая, но может это была истерика от шока?

— О, нет, ты не был слишком груб, — снова развеселилась она. — Ты себя повёл, как настоящее животное! Очень очаровательный зверь с бездной шарма.

Он сгорбился, присел, делая ноги колесом, пошевелил ноздрями и демонстративно почесал под мышкой.

— Вот-вот! — залилась смехом Астория. — Примерно такое животное! Свирепый самец вернулся домой!

— Я тебе сейчас покажу! — рыкнул он.

— Ой, а разве я ещё чего-то не видела? — игриво захлопала она ресничками.

— Животного, — пояснил он. — Ты ещё не видела настоящего животного!

С громким рыком он запрыгнул на постель, заваливая её и подминая под себя...

Где-то внизу в прихожей настойчиво звонил телефон.

— Милый, тебя ничто не беспокоит? — спросила Астория, распластавшаяся у него на животе.

— Нет, ничто, — вяло откликнулся он.

— Может, это что-то важное? — предположила она.

— А, к чёрту, — отмахнулся он. — Слишком хорошо.

— Я рада, но меня звонки раздражают, — призналась она. — Уже третий раз. Уж выключил бы ты его, если отвечать не собираешься

— Силенцио! — махнул он рукой в сторону двери. Астория хихикнула, целуя его торс. Телефон продолжал трезвонить. — Акцио, чёртов телефон! — пробормотал он, сдаваясь.

На совесть сделанный аппарат, отскакивая от деревянных панелей стен, влетел в спальню и приземлился ему в руку. Не думая, он нажал на кнопку соединения и поднёс к уху.

— Слушаю, — рявкнул он.

— Поттер, — послышалось из трубки.

Астория заинтересованна подняла голову, вслушиваясь. Он нажал ещё одну кнопку, чтобы звук раздавался на всю комнату.

— Панси, — откликнулся он.

— Ты не пришёл, — сообщила она.

— Я знаю, — согласился он.

— Я могу открыть дверь, — предложила она. — Если придёшь.

— Я сегодня ночую дома, — сказал он, нажал на "отбой" и с силой запустил телефоном в стоящую у окна оттоманку.

Аппарат отскочил от мягкой подушки и шмякнулся на шкуру на полу. Злость снова подступила, словно и не было бурных часов, проведённых в постели с Асторией. Сердце гулко заколотилось в груди, разгоняя по телу кипящую кровь.

— Круто ты, — тихо заметила Астория. — Всё, выместил?

— Что выместил? — не понял он.

— Злобу свою, — пояснила она. — Обидеть несчастную девушку большого ума не надо...

— Обидишь её, как же!.. — возмутился было он, но осёкся, наткнувшись на её строгий взгляд.

— Минут десять, — пробормотала она. — Или двенадцать...

Положила голову ему на грудь и прикрыла глаза.

— Она, кончено, глупо поступила, — сказала она. — Но когда она тебе это сказала, она ведь совсем так не думала.

— Есть вещи, которых не стоит говорить, — покачал он головой. — Как бы тебе ни хотелось выдать что-нибудь такое язвительное и едкое.

— Ей страшно, Гарри! — воскликнула она. — А что, если она пустит тебя к себе в сердце, а ты...

Это в точности повторяло его мысли.

— Но я же не... — обиженно возразил он.

— Но она-то этого не знает! — с жаром сказала Астория. — То есть знает, но поверить не может, особенно...

— Зачем ты её защищаешь? — спросил он. — Что тебе в этом?

— Что? — усмехнулась она. — Во-первых, осознание того, что мой избранник действительно честный и благородный рыцарь из сказки, а не среднестатистическая сволочь...

— Ну ты даёшь! — возмутился он.

— Что, не нравится? — кивнула она. — Тогда соответствуй! Во-вторых, ты не должен забывать, что Панси всё-таки — семья?..

— Из-за ребёнка? — не понял он.

— Из-за того, что мама формально мачеха дяди Дэйва, — покачала она головой. — И Панси формально моя сводная племянница...

— А ты, соответственно — её сводная тётушка, — хмыкнул он.

— Почаще об этом мне напоминай, если предпочитаешь спать один на кушетке, — посоветовала она. — Что там у нас? Ах, да, Дейв с Деметрой — совсем не формально мои крёстные. Панси — подруга детства и Дафны и всегда была ей, — и мне в какой-то степени, — почти как сестра. И в третьих, я тебе уже сказала, что я с тобой во всём, — продолжила она. — А ты мне сказал, что тебе нужна Панси...

— Больше нет, — вставил он. — Не нужна. Я передумал.

— Глупости, — сердито заявила она. — Я тебя отлично знаю, и сейчас вижу, что ты это сказал лишь из своего знаменитого ослиного упрямства...

— Эй-эй, — опешил он. — Полегче на поворотах.

— Скажешь, не так? — поинтересовалась она. — Так вот, если ты сказал, что она тебе нужна, то она будет с тобой... с нами... Я приложу все усилия к тому, чтобы она была с нами.

— Но... — возразил он.

— И точка, — отрезала она, вскочила, накинула халат и выбежала из спальни.

— Куд-да?! — только и успел он воскликнуть вслед.

Милая девочка показывает зубки! Острые зубки, надо заметить! И как это ей удаётся скрывать за почти кукольной внешностью и скромными манерами этого белокурого тирана? Босые ноги затопали вниз по лестнице, а потом ему послышался звук открываемой двери и её звонкий голос внизу. Ворча про себя, он тоже надел халат и пошёл вниз, уже заранее догадываясь, кого там принесла нелёгкая в первом часу ночи. Не один он, похоже, упрям, как осёл!

Предчувствия его, конечно, не обманули.

— Гарри, смотри, кто к нам пришёл! — радостно воскликнула Астория, когда он присоединился к ним в прихожей.

— Панси, — склонил он голову.

— Утром хотела передать... — ответила она, протягивая ему большой тубус. — Давно сделала...

— Что это? — перебил он.

— Открой, — посоветовала она.

Он всплеснул руками и снял крышку. Внутри было свёрнутое в рулон шёлковое полотно. Достал и расправил большую вышитую картину, одновременно цепенея от удивления, восторга, благодарности... Чувства захлёстывали его через край.

— Два года назад, — продолжала говорить Панси. — Вы недавно поженились... Я попросила... показать тебя...

Он прекрасно помнил, когда это было — в тёплый майский полдень они сидели с Дафной на берегу пруда, и она была столь прекрасна, что глаз было невозможно оторвать... Неужели у него действительно было такое влюблённое выражение лица? А Дафна... Она же просто сияет, словно маленькое солнышко, которое расцвело рядом с ним на скамейке.

— Я смотрела со стороны, — пояснила Панси. — Полгода вышивала. Теперь твоё.

Как?!! Как можно так передать всю красоту, все эмоции с помощью простой шёлковой нитки? Как можно потратить полгода жизни на то, чтобы создать такое волшебство, навеки вплетая нитями в холст практически чужого человека? Он почувствовал, что в горле застрял ком.

— Спасибо, Панси, — хрипло поблагодарил он. — Спасибо огромное!

— Пожалуйста, — ответила она, и по её бесстрастному лицу пробежала тень улыбки, которую и увидеть-то можно было только под микроскопом.

Астория куда-то сбежала. Держа полотно в вытянутых вверх и в стороны руках, он направился в гостиную, чтобы примерить, куда лучше повесить. Как раз была свободна стена, на которой оказалось достаточно места, и он, аккуратно разложив картину на диване, за пять минут изготовил достаточного размера раму, а потом потратил ещё десять или пятнадцать на то, чтобы аккуратно закрепить на ней полотно и повесить. Получилось просто замечательно, хоть рама и не очень по стилю подходила к краскам и композиции картины — но вопрос с рамой можно было решить и позже, а сейчас ему просто хотелось поскорее усесться на диван, чтобы полюбоваться. Ах, да, совсем же забыл!

Панси так и стояла в прихожей, спокойно на него глядя. Он остановился напротив, посмотрел ей в глаза, улыбнулся и тоже замер, немного покачиваясь с пятки на носок и оглядываясь по сторонам. Молчание затянулось.

— Может, тебя проводить? — спросил он.

Ему было видно, как едва заметно дрогнули её губы.

— Так поздно? — удивилась она.

— Почему нет? — поднял он брови. — Мне не трудно.

— Спасибо, — прокомментировала она.

Они снова замолкли.

— Ты меня не пригласишь? — подала она голос через несколько минут.

— Нет, — покачал он головой.

— Хорошо, — предложила она. — Хочешь, я буду говорить длинными предложениями, как ты настаиваешь? Хочешь, я буду с тобой ходить в Косой переулок и улыбаться всем этим людям? Если так нужно, можешь даже платить за меня, только...

— Мне от тебя ничего не нужно, — покачал он головой. — Когда родится ребёнок, ты сможешь сама решить, нужен ли ему отец или имя отца. Если посчитаешь, что я должен быть в его жизни — я буду рядом настолько, насколько тебе покажется необходимым. Имя, любовь, забота — я всё это дам. Всё, чего ты ни попросишь. От тебя мне ничего...

— Как быстро... — заметила она. — И ты — как они. Оттолкнул.

— Да это не я тебя отталкиваю! — крикнул он, и она отшатнулась, втянув голову в плечи. — Это ты меня отталкиваешь! Совсем как эти люди, которых ты упомянула. Они прогнали тебя, а теперь ты прогнала меня!

— Но я же пришла, — тихо сказала она.

— А толку?! — воскликнул он. — Слова-то уже вылетели! Знаешь, почему так происходит? Потому, что тебе наплевать на чувства... Наплевать! Тогда, в Большом зале, ты наплевала в душу всем, кто не согласен был пожертвовать товарищем ради своей жизни! И ещё наплевала в лицо тем, кто думал об этом, но ужаснулся, услышав подобное вслух! И теперь ты снова сделала это! Что ты мне сказала сегодня, напомнить?

— Сказать такое было ошибкой, и в моих словах не было правды, — ответила она, расправив плечи.

— Чудесно! — всплеснул он руками. — Это ты так просишь прощения, что ли?

— А я должна? — спросила она.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — снова заорал он, схватил себя за волосы, побежал в гостиную, вернулся, сбегал ещё раз и опять вернулся.

— Я прошу тебя, — сказала она, когда он вновь перед ней остановился. — Я знаю, что со мной может быть нелегко... Пожалуйста!

Ему вдруг показалось, что она на грани отчаяния — как она ни старалась выглядеть флегматичной, но лицо всё равно выдало её, мелкими штрихами и намёками отчаянно взывая к нему. Он шагнул вперёд и прижал её к себе.

— Прости, — сказал он, с наслаждением зарываясь лицом в её волосы. — Прости.

— Я не буду больше... говорить такое, — глухо пообещала она. — Ты прости.

— И не будешь меня больше прогонять? — спросил он. — И я буду приходить каждый день?

— Нет, — ответила она. — Я не готова. Слишком много.

— Ну, и чёрт с ним, — воскликнул он. — Я хочу тебя видеть каждый день!

— Прошу тебя, — прошептала она. — Потерпи! Со временем...

Он оторвал её от себя, заметив, что она уже успела сама плотно обвить его руками, и поглядел в глаза.

— Хорошо, я потерплю, но тогда и ты!.. — выпалил он. — Ты мне обещаешь всё, что перечислила — длинные предложения, Косой переулок и не возмущаться, когда мне захочется за тебя заплатить!

— Как пожелаешь, — не моргнув глазом, откликнулась она.

— Но это не всё, — продолжил он. — Ты будешь мне улыбаться!

— Улыбаться! — удивилась она.

— Да, улыбаться, — кивнул он. — Когда видишь меня, когда говоришь со мной, даже когда думаешь обо мне — ты будешь улыбаться!

— Как пожелаешь, — сказала она, в знак согласия опустив ресницы. — Но и ты...

— Я и так тебе всегда улыбаюсь, — перебил он.

— ...Перестанешь ночевать у меня под дверью, — закончила она.

— А что мне делать, если ты меня к себе не пускаешь? — возмутился он.

— Звони из дома, — предложила она. — Мне не очень удобно спать на полу, прислонившись к двери.

— Тебя никто не заставляет, — заметил он.

— Ты неправ, — просто ответила она. — Ты заставляешь.

— Ну ладно, договорились, — согласился он. — Но ты мне будешь улыбаться!

— Как пожелаешь, — сказала она, и губы её немного растянулись. — Так?

Даже с этим небольшим отклонением от обычного состояния её лицо изменилось, расцветая. Это было так мило, что он снова прижал её к себе. И как раз в этот момент наткнулся взглядом на Асторию, которая, как оказалось, вовсе никуда не сбежала, а осталась сидеть в тени на лестнице, где её так сразу было не разглядеть. Она ему улыбнулась и встала, на мгновение распахнув халат. Судорожно сглотнув, он вспомнил, что у него под халатом тоже ничего нет.

— Гарри, ты не забыл, что назначил Панси хозяйкой в доме? — спросила она. — По-моему, сейчас самое время устроить ей экскурсию по владениям, ты не находишь?

— Хозяйкой? — отстранилась Панси. — А ты?

— Я тоже, — весело кивнула Астория.

— Но как же... — несколько недоумённо спросила Панси. — Две хозяйки?

— Привыкай, — посоветовала ей Астория, развернулась и взлетела вверх по лестнице.

Панси перевела взгляд на него.

— Ты же знала, что я не откажусь от Астории, — напомнил он. — И в этом я с тобой полностью согласен.

— Наглец, — надменно заметила она.

— Да ладно, — махнул он рукой и потянул с её плеч пальто: — Как будто ты раньше не знала! Ну, пойдём, экскурсию устрою! Раз ты — хозяйка, то первым делом покажу тебе кухню и прачечную!

Она разулась и позволила ему увлечь себя за талию. На кухню он её, конечно, не повёл. Пройдя по гостиной в библиотеку, они добрались до банкетного зала, который немедленно привёл её в изумление.

— Это... твоё? — осторожно спросила она.

— Это мой дом, — улыбнулся он. — Изнутри он просторнее!

— Как Тардис? — спросила она.

Это было удивительно — оказывается, она смотрит маггловский телевизор! Он опять улыбнулся и прижал её к себе.

— Теперь второй этаж, — сказал он и повёл к лестнице.

Первой попалась как раз новая комната Астории, где она с книгой сидела в кресле, заложив ногу за ногу, и весьма легкомысленно демонстрировала бедро, с которого сполз халат.