Игры олигархов

Райдо Витич

Игры олигархов

Вся наша цивилизация нежизнеспособна, и причина этого в нежизнеспособности нашей ценностной системы, самого нашего сознания, которое определяет наше отношение к миру.

Питер Рассел. Виднейший американский ученый.

Пролог

На скамейке сидел ничем не примечательный мужчина и равнодушно поглядывал на снующих мимо людей. Может, он кого-то ждал, может, скрывался от жаркого солнышка в тени раскидистых кленов, а может, просто скучал. На проходящую мимо стайку студенток он посмотрел вскользь, и облокотился на свою сумку.

Глазок камеры, вмонтированной в замок сумки, тут же выхватил из толпы студенток длинноногую хохотушку с русыми волосами. Система сделала снимок, просканировала параметры фигуры, и внесла девушку в список возможных кандидаток.

Глава 1

— Проходи, проходи, не смущайся, — Игорь Расмусов смеясь, распахнул двери в шикарную залу, отделанную под барокко. Элегантный повеса смотрелся в пышных апартаментах гармонично с амурчикам, тонконогими креслами и бархатом портьер. Не то, что Алекс — сатир в зеркалах, да и только.

И замкнулся, чуть надулся — не из гордости — для защиты. По-хозяйски расположился в кресле, в которое бы сроду не сел, понимая его финансовую ценность и древность изготовления.

— Ты уверен? — спросил усевшегося на канапе друга.

— Абсолютно, — широко улыбнулся тот. Холен, стервец, смазлив, — с неудовольствием отметил Алекс, и в который раз почувствовал себя неуютно рядом с "Расмусом". И как всегда в таких случаях, начал слегка раздражаться:

— Ждать будем?

— Немного.

— Час, два?

— Не вредничай. Поверь, ожидание стоит развлечения. Говорю же тебе, не пожалеешь.

"Леший" с сомнением и долей укора глянул на него и решил, что пару минут ожидания выдержит, потерпит.

— Но если ты солгал, — выставил палец, предупреждая о карах, что последуют за обманом. Холодный блеск глаз Александра лишь насмешил Игоря еще больше:

— Вот ведь Фома -неверующий! Подожди, еще спасибо скажешь, что я тебя от скуки спас!

Алекс поджал губы и смолчал.

Хуже нет, когда скучно. Безумно скучно и обыденно, предсказуемо течет жизнь, по накатанному, без сучка и задоринки. Стабильность и размеренность утомляют, хочется встряски, острых ощущений, которые хоть как-то раскрасят жизнь, наполнят ее хоть на миг яркими впечатлениями, возбудят полнокровные ощущения, поток настоящих живых эмоций. Раз нет своего — нужно взять чужое, раз сам не можешь — нужно получить от других.

Но, увы, его окружение столь же однотипно и зажато, как и он сам. Его друзья, знакомые предсказуемы, их мышление стандартно и скука у него с ними, как болезнь — одна на всех из "элитного круга"

Обычное детство избалованного сынка богачей, притягательно лишь для не вхожих в этот круг. Будущее такого отпрыска запрограммировано и шаблонно — картинно и показательно: от учебного заведения до фирмы нижнего белья, от круга знакомых до интерьера офиса.

Общество — только сытое и звездное — нужное по тем или иным параметрам.

Развлечения только для элиты.

Класс только VIP.

Форма одежды — эксклюзив.

Спутница — высшего сорта и экстерьера.

Манеры поведения согласно этикету на уровне манекенов.

Даже маски на лицо и расписание улыбок строго по регламенту.

Любая эмоция в нужных и давно определенных положением дозах как каждая калория в поданных блюдах. Все для поддержания имиджа, для рекламы родословной и социальной ступени. Даже женитьба по PR и бизнес плану.

И так из года в год — почти сорок лет.

Замечательно, только во всем этом лощеном списке нет места личности, внутренним желаниям и стремлениям. Они зажаты с детства, четко подконтрольны и дозированы, как количество приглашений на раут. Красивая жизнь для глянцевых обложек журналов — такая же красочная и привлекательная снаружи, как пустая и серая внутри. За мельканием белозубых улыбок и элитных костюмов скрывается искусно отточенная игра, ставшая нормой, вошедшая в привычку на генном уровне. Но носитель "уникальных" генов и эксклюзивных маскарадных костюмов для избранных все же человек, имеющий свои пристрастия, чаянья, вкусы, что зачастую противоречат общепринятым в том круге, в котором он родился, вырос, в которое врос. Они зажаты, закрыты, четко сдержаны, но все же просятся наружу, любопытничают, бунтуют, зовут в свой собственный мир — противоположный тому, что представляет их хозяин. И как сладок этот мирок в своей горечи, как светел и прекрасен в своей темноте, привлекателен в своей истинной элитности — тайне личности. Одной и для одного!

Александр Лешинский был истинным сыном своих именитых родителей с родословной от короля Вацлава.

Александр Лешинский был достаточно опытен и умен, чтобы не показывать своего истинного лица даже приближенным.

Алекс "Леший" усвоил уроки юности и никому не показывал этот мирок.

Но иногда, вечером, он закрывался в одной из комнат своего особняка и пил пиво, как простой смертный, закусывал воблой не лучшего качества и смотрел телевизор. Иногда бродил по улицам в вольном наряде, сидел в третьесортном замызганном кафе и смотрел, как живут обычные люди. Иногда зависал в чате, смаковал принятые в простых кругах словечки, пытался понять, чем живут те, кто находится по ту сторону монитора. И позволял себе невинные шалости. Сначала один раз в год, потом в месяц, затем в неделю и вот лишился даже этого развлечения — наскучило.

Хотелось нового, по настоящему живого, яркого до ослепления. И говорят, такое бывает.

"Долго еще ждать?" — сердито покосился на друга Лешинский.

— Сейчас все будет, — с улыбочкой заверил тот. Не ошибся — двери открылись и в комнату вплыла миловидная стройная женщина элитно-гламурной экипировки.

— Добрый вечер господа, — одарила их благожелательной улыбкой. — Вижу, сегодня вы не один, Игорь.

— Это мой друг, Александр. Фигура известная в высших кругах.

— Да, да, виделись пару раз.

— Что-то не припомню, — чуть насторожился Алекс. Женщина рассмеялась, села в кресло напротив:

— Мы знакомы в одностороннем порядке. Я видела вас по телевизору, а вы, естественно, меня нет. Хелен, — протянула руку в кремовой перчатке, под цвет вечернего платья.

— Александр, можно просто Алекс, — улыбнулся натянуто, сделав вид, что не заметил протянутую для поцелуя руку. С ума сойти! Что интересно возомнила о себе эта старая проститутка? Или решила, раз имеет покровительство, открыла элитный бордель и умеет вести себя, как подобает воспитанным людям, уже и ровня?

Женщина сложила руки на подлокотник кресла и обратилась к Игорю, сделав вид, что Лешинский испарился из залы.

— Ну-с, дорогой мой Игорь, что на этот раз привело вас в мое заведение.

— Все тоже самое, милая Хелен, все тоже самое, — с улыбкой ответил тот. — Хотелось бы чего-нибудь новенького.

— Остренького? — хитрая улыбка окрасила лицо женщины, глаза заблестели. Хелен и Игорь понимали друг друга, а Александр опять остался где-то сбоку и ощущал себя лишним. Первое желание было — уйти, но женщина, почувствовав, что клиент может ускользнуть, обратила на него внимание. Видно посчитала, что поставила его на место и достаточно наказала за пренебрежение. Оно и понятно: личное — это личное, а бизнес — это бизнес.

— Чтобы хотел Алекс? Не стесняйтесь, дорогой. Чем откровеннее вы будите в запросах, тем проще нам будет ... развеять вашу скуку.

Мужчина посмотрел на друга, вопрошая. Тот вовсе рассмеялся, выставив ладонь и качнув головой:

— Не беспокойся.

— Откуда такая уверенность?

— Дорогой Алекс, — томно повела плечиками женщина. — Мне не выгодно терять клиентов, но выгодно их приобретать. Я имею дело с очень разнообразным кругом, но лишь высшим. Достаточно одного неверного слова, одной тени на мой бизнес и все пойдет прахом. Я знаю, с кем имею дело и желаю процветания для себя, а не одномоментной прибыли и забвения. Мне абсолютно не выгодно раскрывать тайны моих клиентов и тем терять имидж, что в нашем деле одно из важнейших составных. Мое главное желание — удовлетворять ваши желания даже самые трудные, самые ... утонченные. Для этого тоже нужны средства и связи. Но хороша же я буду, если начну рубить сук, на котором сижу. Мне выгоднее сделать вас своим другом, чем врагом, — с милейшей улыбкой проворковала Хелен.

Леший задумался. Потер подбородок и кивнул:

— Допустим. Могу задать вопрос?

— Сколько угодно, на любую тему.

— Как обеспечивается инкогнито?

— А разве вы кого-то видели? Разве кто-то видел вас?

— Это ничего не значит.

— Конечно. Но я не могу отвечать за все, я отвечаю лишь за свою часть работы. Официально данное заведение — клуб интеллектуалов, куда не зазорно явиться для общения, но клуб закрытый, принимающий лишь по рекомендации. На поверхности все более чем пристойно. А что внутри... Поверьте мне, дорогой Алекс, как вы не пожелаете делиться подробностями, так и остальные. Мы проводим рауты как официальные, приглашение на которые вы можете принять, а можете проигнорировать. Так и неофициальные — лишь для определенного круга членов нашего клуба.

Загадочная улыбка мадам навевала определенные мысли.

— Давайте называть вещи своими именами — для прикрытия вы устраиваете светские мероприятия, на которых присутствуют желающие как те, что приходят из любопытства, так и те, кто вынужден прийти по вашей настоятельной просьбе, — холодно улыбнулся мужчина.

— Мне жаль, что вы упорно не понимаете меня. Я слишком долго и настойчиво пыталась занять эту нишу, чтобы терять все из-за каприза. Мне понятна ваша настороженность, но тут уж ничего не поделать — вам либо придется поверить, либо остаться при своем недоверии и спокойно уйти.

— Все нормально, старичок, — заверил Расмус. — Я здесь уже год.

— Кто привел тебя?

Игорь загадочно улыбнулся:

— Алекс, не задавай дурных вопросов. Здесь клуб джентльменов, где все держится на честном слове. Ты же не хочешь, чтобы я его нарушил, подставил себя и других?

Леший фыркнул:

— Версия с "честным" словом смешна. Где гарантия, что не подставят меня?

— Такой гарантии нет. Мы действительно верим слову. Никаких бумаг и подписей. Это было бы неприятно уважаемым людям. Достаточно вашего слова о сохранении тайны. В конце концов, никому, ни мне, ни нашим клиентам не хочется терять сказку, — заверил женщина.

— Даже так? — это было забавно слышать. "Сказка" из уст далеко не феи звучало как удачная шутка, очень остроумная. Алекс еле сдержал смех.

При всей своей недоверчивости и понимании, куда он попал, в нем боролись двое — известный человек, не имеющий права пятнать свою репутацию, и обычный человек, изголодавшийся по утонченным развлечениям, приключениям, остроте, яркости.

Видимо не он первый пребывал в неуверенности, потому что Хелен все прекрасно поняла и, вытащив из лифа визитку, подала мужчине.

— Это мой прямой телефон. Я предлагаю вам решить проблему простым способом — сегодня вы наш гость и только. Вашему другу не терпится развлечься и не стоит ему мешать. Вы же всего лишь присутствуете. А дальше — как решите. Ваше решение будет лишь вашим, и знать о нем будут только двое: я и вы.

— Справедливо, — заверил Расмус.

Лешинский посомневался для приличия и взял визитку — пригодится. Выкинуть всегда успеет.

— Кажется с вами можно иметь дело?

— Надеюсь, — обменялись вполне уже дружелюбными улыбками мужчина и женщина. И обратилась к Игорю. — Итак?

Тот поерзал, покосился на друга и выдал:

— Мне хотелось бы поучаствовать... в изнасиловании.

Лешего в жар кинуло, но вышколенную маску на лице не сорвало. Он остался холоден и бесстрастен. Реакция же Хелен была и вовсе никакой. Она лишь спросила подробности:

— Трое... и чтобы не проститутка.

— О!... — тонкие пальчики забарабанили по подлокотнику, взгляд стал задумчив, как у бухгалтера. — Тип женщины?

— Эээ... Не определился.

— Хотите выбрать?

— Эээ... Да.

— Что ж, прекрасно.

Женщина вышла и через минуту вернулась, привезла столик с вином, сигарами, фруктами и шоколадом. Села между мужчинами и нажала кнопку пульта. Портьеры отъехали открывая взору экран во всю стену.

— Для начала определимся с интерьером, вы не против, Игорь?

— Нет, — потер тот вспотевшую ладонь о брюки. Леший достал сигареты и закурил. Ему становилось все интересней и интересней. Острое чувство драйва тонизировало организм, одаривая приятными ощущениями.

На экране появились заставки: сквер темной ночью, набережная, подъезд элитного дома, подъезд обшарпанной пятиэтажки.

— Нет, более комфортная обстановка, — сказал Игорь, и на экране появились интерьеры залов, комнат.

— Вот! Да.

Небольшая комната без окон, где только постель и журнальный столик.

Лешинский затянулся, представив, что здесь будет происходить.

— Прекрасно, — заученно улыбнулась Хелен. — Об обязательном условии в случае групповых участий вы в курсе?

— Да. Мы будем в масках. Но она должна быть без!

— Хорошо, — улыбка даже не дрогнула на лице мадам. — Возраст?

— Эээ... Двадцать или около того. Светленькая, худенькая.

Женщина нажала кнопку и на экране появился любительская, но качественная съемка из сквера напротив какого-то института. Очень много молодежи самых разных форматов, но преимущественно, девушки.

— Посмотрите, вот светленькая, — остановила запись Хелен. С экрана на мужчин смотрела группа студенток: крупным планом светловолосая высокая девушка в клетчатой юбочке открывающей стройные ножки. Очень аппетитная: гибкая, стройная, с высокой спелой грудью, тонкой талией. Но взгляд Лешинского приковала другая, почти невидная из-за плеча двух сбоку светловолосой.

— Можно немного промотать вперед, — попросил.

— Пожалуйста. Так?

— Да

Это уже был мелкий план, на котором было видно восемь девушек, и та, что привлекла внимание мужчины, оказалась почти в полный рост. Она несла папочку, прижимая к груди, и словно была не со своей компанией, а просто попала в поток. Темная курточка, шарфик вокруг шеи, брючки а ля комиссар. Судя по одежде — мало плебейка так еще и нищая плебейка. Но вот лицо диссонировало с внешним видом. Было в нем нечто утонченное, элитное как кровь Баронессы, суки матери Лешинского. Но абсолютно неухоженная. Каштановые волосы до плеч убраны со лба ободком. Острый подбородок, бледное личико, припухлые детские губы и хмурый взгляд серых глаз. Дитя. Школьница, попавшая в толпу студенток.

— Кто-то понравился? — спросила Хелен.

Алекс качнул ладонью — нет. Съемка пошла дальше — Игорь следил за светленькой, Александр за "малолеткой".

— Я согласен. Эта, — постановил Игорь.

— Прекрасно, — экран погас на миг и на нем появились заставки пейзажей из полотен художников. — День?