Хоббит, который познал истину
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ИСТИНА.
1.
Миры бывают разные и каждый из них по-своему уникален.
Большинство миров лишены материальной составляющей и не содержат ничего, кроме пространства, времени, да еще сущностей, беспорядочно разбросанных в пространстве, и сущности эти чаще всего неизменны, хотя в некоторых случаях и меняются со временем. Сущности бывают самыми разнообразными и в большинстве своем практически не поддаются описанию, потому я и называю их сущностями, что не могу подобрать другое, более емкое, слово.
Некоторые из сущностей похожи на нематериальные книги на неизвестном языке, они явно содержат какие-то знания, но эти знания остаются скрытыми от меня. Иногда в сущностях-книгах попадаются осмысленные слова, разделенные хаотичными сочетаниями совершенно незнакомых рун. Способ... подготовить... способ... выбрать... кто знает, что это может означать?
Уриэль считает, что эти сущности сродни заклинаниям высшей магии. Что-то общее, действительно, есть, язык высшей магии так же жестко структурирован, и фразы, образованные с его помощью, совершенно не предназначаются для произнесения вслух и в большинстве случаев вообще не могут быть адекватно воспроизведены звуковой речью. Может, Уриэль и прав, но почему тогда большинство книжных сущностей очень коротки, гораздо короче, чем любое осмысленное заклинание? А те сущности, которые, напротив, очень длинны, не содержат в себе ничего похожего на ветви и петли, неизбежно присутствующие в любом большом заклинании. И ни одного обращения к элементалам! Нет, это совсем не похоже на заклинания высшей магии, но что это тогда может быть?
Другие сущности отдаленно напоминают заклинания на языке первооснов, но в них тоже не всегда присутствуют обязательные элементы подобных заклинаний. Часто встречаются сущности, совершенно лишенные связей с элементалами. Зачем, спрашивается, нужно составлять заклинание, неспособное изменить мир, в котором оно реализовано? Олорин как-то высказался, что эти сущности могли сформироваться сами по себе от случайных флуктуаций пространства, но даже мне ясно, что это совершеннейшая ерунда. А Уриэль привлек к делу высшую математику и в три минуты доказал, что Олорин абсолютно неправ.
А еще меня удивляет то, что посреди элементарных первооснов иногда встречаются понятные слова и даже целые фразы, вот, например: нет имени... испорченная совокупность... перемести диск и затем раздави любой ключ... Что за диск? Что за ключ? И зачем ключ раздавливать? Может, имеется ввиду ключ силы и "раздавить" означает "уничтожить"? Но ключ силы вечен, неизменен и неуничтожим. Загадка...
А еще есть сущности, которые совсем не поддаются пониманию. Я думаю, что на самом деле они тоже имеют смысл, просто они слишком чужды для нас и мы не понимаем этого смысла. Если заглянуть в душу разумного существа, не зная, что это именно душа, практически невозможно что-то понять, ведь чтобы разобраться в структуре души, надо заранее знать, хотя бы приблизительно, как устроена эта структура. Вполне может быть, что непознаваемые сущности образуют большой и богатый мир, но этот мир недоступен нашему пониманию и существа этого мира, вполне возможно, путешествуют по Средиземью, заглядывают в наши души, ничего не понимают и удивляются странности встреченных сущностей.
К счастью, не все миры, доступные через каналы, настолько чужды привычным понятиям, встречаются и миры, суть которых более-менее понятна. Есть, например, гигантская библиотека, содержащая около миллиона книг, начиная от обрывочных листков и заканчивая огромными талмудами, для прочтения каждого из которых не хватит никакой жизни. Эти книги нематериальны, это тоже сущности, но здесь, по крайней мере, ясно, для чего они предназначены. Знать бы еще языки, на которых написаны эти книги...
Еще есть один странный мир, который открыл Олорин и в который теперь регулярно наведывается Сссра. Этот мир населен ужасными чудовищами, совершенно лишенными разума и стремящимися уничтожить каждого, кто дерзнет ступить на пропахшую кровью каменистую землю этого мира. Там прямо на земле валяются целые горы магического оружия и разнообразных артефактов, одни из которых могут использоваться для исцеления, а другие необходимы для применения оружия, вроде того, как стрелы необходимы для использования лука. Олорин считает, что Творец этого мира сотворил его как место воинских упражнений, и это очень похоже на правду, если допустить, что где-то существует мир, в котором воины сражаются не мечами, копьями и стрелами, а магическими артефактами, похожими на толстые железные трубы, не имеющие веса и объема, пока они висят за спиной на толстых ремнях, и обретающими вес и объем, будучи подготовленными к применению. Я раза четыре посетил этот мир, я сражался с существами, похожими на орков, и существами, похожими на ящеров, я сбивал на лету горящие головы, лишенные тела, и поджаривал волной магии пурпурные одноглазые шары пяти футов в диаметре. Разнообразные твари рвали и жгли мое тело убийственной магией, несколько раз я погибал, но каждый раз оживал, ведь в этом мире нельзя умереть навсегда, и когда ты покидаешь мир, твое тело восстанавливается до такого состояния, в каком было в момент прибытия. Мне скоро наскучила эта жестокая забава, но Сссра до сих пор регулярно там появляется.
Олорин открыл этот мир, когда искал Валинор. Уже понятно, что Валинор не существует в реальности, что смутное воспоминание о нем вложено в душу Олорина в тот миг, когда Олорин стал субъектом, но Олорин ищет этот мир до сих пор. Я понимаю его, нелегко осознать, что самые светлые воспоминания молодости — не более чем морок, вложенный Создателем ради какой-то неведомой цели. Дейлцы говорят, что Создателя надо возлюбить. Ну-ну...
Все изменилось в одночасье, когда, в тысячный раз выбирая случайным образом координаты перехода, я попал в еще один материальный мир.
2.
Я стоял посреди огромной площади, выложенной брусчаткой. Странная это была брусчатка — все камни идеальной формы, абсолютно одинаковы и идеально подогнаны друг к другу. Нигде не видно ни одной выбоины, ни одного нарушения в бесконечном орнаменте правильных прямоугольников. Площадь окружена зданиями, и я никогда и нигде не видел одновременно столько таких огромных зданий. Если бы эти здания были еще хоть чуть-чуть красивы и не выглядели так подавляюще... Кажется, они монолитны, не сложены из отдельных камней, а как будто выращены как единое целое. Магия?
Я активировал магическое зрение и огляделся по сторонам. Точно, магия! Да какая магия! Не только мостовая и дома насквозь пропитаны магией, все пространство вокруг меня настолько насыщено ей... даже не знаю, с чем это можно сравнить. Даже башни хозяев Аркануса не идут с этим ни в какое сравнение. Так, а это еще что такое? Узкие переулки, разделяющие здания — это не просто переулки, это невидимые обычным зрением врата, ведущие в... нет, не врата... и не каналы... как будто какие-то червоточины в пространстве, ведущие то ли в иные миры, то ли нет, сразу не разберешь. Но все равно, как это впечатляет! Я восторгался тем, какой перекресток миров организовал Орлангур в своей пещере, но куда там пещере Орлангура до этой площади! Вот что такое настоящий перекресток миров! Моргот меня раздери, сколько разных путей, вот, например...
И в этот момент я услышал приятный, хотя и излишне жестковатый, женский голос:
— Ой! Хоббит!
Я обернулся. Рядом со мной стояла молодая человеческая женщина. Большие карие глаза, очень короткие каштановые волосы, не достающие даже до плеч, прямой нос идеальной формы, пухлые губы, умело подведенные красной краской... на мгновение я даже пожалел, что я не человек и что я женат, настолько красива эта женщина какой-то нереальной, непривычной красотой. И как странно она одета... Тонкая черная рубашка без рукавов и даже без воротника оставляет совершенно открытыми руки и плечи, и небольшая, но изящно очерченная грудь едва не выпадает из низкого выреза. Черная юбка настолько коротка, что больше похожа на набедренную повязку, какие носят захарадские варвары. Ноги обуты в легкие остроносые ботинки с ненормально высокими каблуками. Эта обувь выглядит чудовищно неудобной, но не похоже, чтобы женщина сильно страдала от нее.
Усилием воли я прогнал глупое оцепенение, поклонился и представился, как положено:
— Хэмфаст, сын Долгаста из клана Брендибэк, к твоим услугам, прелестная незнакомка.
Незнакомка хихикнула.
— Привет, Хэмфаст! — сказала она. — А я Лора. Просто Лора. — И еще раз хихикнула. — Ты откуда, Хэмфаст?
Я удивился, я же ясно сказал, откуда я.
— Из клана Брендибэк, — повторил я недоуменно.
— Да нет же! — воскликнула Лора. — Я имею ввиду, от какого слуги ты пришел?
— Слуги? Какого слуги?
— Да ладно тебе прикалываться! Ты что, не понимаешь, что такое слуга?
— Не понимаю, — подтвердил я. — Я только что прибыл из Средиземья...
— Ну вот, — перебила меня Лора, — твое Средиземье — это и есть твой слуга. Только в Междусетье много Средиземий...
— Стоп-стоп-стоп, — на этот раз я перебил Лору. — Слуга, много Средиземий... похоже, я здесь слишком многого не знаю... может, посидим где-нибудь, поговорим спокойно?
— Пойдем, посидим, — согласилась Лора, — мне все равно сейчас делать нечего. Пойдем... а пойдем в это твое Средиземье!
— Ну, пойдем, — согласился я. — Канал видишь?
— Какой канал?
— Ладно, неважно. Берись за руку.
И мы вошли в Средиземье.
3.
— Круто! — сказала Лора, когда мы материализовались в пещере Орлангура. — Скрытый портал?
— Какой еще портал?
— Скрытый. Ты что, Хэмфаст, издеваешься, что ли?
— Да нет же! Я не издеваюсь, я действительно в первый раз попал в твой мир, я на самом деле не знаю, что такое портал и кто такой слуга.
— Не кто, а что, — машинально поправила меня Лора. — Слуга — это просто тупая железка.
— Артефакт?
Лора хихикнула.
— Можно и так назвать, — она огляделась по сторонам. — Где это мы сейчас?
— Это пещера Орлангура. Точнее, она раньше была пещерой Орлангура, теперь он здесь больше не живет. Это перекресток миров, отсюда удобно путешествовать в другие миры.
— Интересно... А красиво здесь все сделано, все как настоящее. Даже какой-то дух фэнтези чувствуется.
Теперь настала моя очередь хихикнуть. Это на самом деле смешно — в мире Лоры тоже есть фэнтези и то, что для меня реальность — для нее фэнтези, и наоборот. Уриэлю бы понравилось, он обожает подобные парадоксы.
— А что, Орлангур увлекался железной поэзией? — хмыкнула Лора, вороша листы пергамента на столе.
Я аж дернулся от удивления.
— Ты знаешь, что это такое? Ты знаешь, кто писал эти стихи?
— Это, — она вгляделась в стихи про Мелькора, — не знаю, а это, — она показала мне лист со стихами про скитальца, — это же классика.
И она запела. Надо сказать, что ее голос оставляет желать лучшего, но эта песня впечатляет даже в таком исполнении. Это действительно песня, а не стихи, и весьма неплохая песня. Надо же, никогда не думал, что это может быть песней и что ее надо петь именно так — низким гортанным голосом, резко обрубая фразы, чтобы в словах чувствовалась внутренняя сила. Пожалуй, какой-нибудь варварский колдун смог бы под эти звуки исцелять больных, ведь главное в варварской медицине — внушение, а чеканный торжественный ритм этой песни как нельзя лучше подходит для внушения. Особенно если исполнять ее на языке, неизвестном больному.
— Вот так-то, — удовлетворенно произнесла Лора, допев первый припев. — А где выход из пещеры?
Я показал ей черную стену и она озадаченно присвистнула.
— Магия? — спросила она.
— Магия, — подтвердил я. — Через эту завесу можно пройти, но лучше этого не делать, местность за пределами пещеры не слишком гостеприимна.
Лора понимающе кивнула.
— Мордор? — спросила она и я потрясенно замер на месте. Откуда она знает географию Средиземья? И вообще, откуда она знает о самом Средиземье? Она еще говорила, что Средиземий несколько... что она имела ввиду? Но, в любом случае, здесь не самое лучшее место для подобных разговоров.
— Пойдем, Лора, — сказал я, — здесь не самое лучшее место для разговоров.
— Но ты же сам притащил меня сюда!
— Я не тащил тебя, ты сама согласилась пойти за мной. И вообще, я тащил тебя не сюда, это только промежуточный этап путешествия. Тут есть локальный канал... видишь? — я указал в угол пещеры, где, невидимый для обычного зрения, чернел провал выходного отверстия канала.
Лора ничего не увидела. Странно, она пришла из мира, где магии, наверное, в тысячу раз больше, чем в Средиземье, и, тем не менее, она совершенно лишена магических способностей. Или она притворяется? Непохоже, но на всякий случай надо быть поосторожнее.
— Еще один скрытый портал? — спросила Лора и я кивнул. Я протянул ей руку и увлек в раскрытое жерло канала. Хорошо, что проход по заранее пробитому каналу не вызывает неприятных ощущений, иначе ей пришлось бы нелегко, особенно если учесть ее неспособность к магии.
4.
— Это Нехалления, моя жена, это Долгаст, мой сын, это Лора, наша гостья из мира... как называется твой мир, Лора?
Я ожидал, что она назовет имя своего мира, но, к моему удивлению, Лора удивленно пожала плечами.
— Как называется... да никак. А ты что имеешь ввиду? Ту площадь, где мы встретились?
— Ну да.
— Это обычный портал, я даже не знаю его имя, я вошла туда через поиск.
— Я имею ввиду весь мир, в котором размещается эта площадь.
Лора снова пожала плечами.
— Междусетье, — сказала она. — Еще иногда его называют Подземный Город.
— Почему подземный? Там же небо над головой.
— Не знаю. Говорят, есть какая-то книга... не знаю, просто так часто говорят. А этот мальчик, он что, тоже хоббит?
— Ну да, а кем же ему еще быть, если у него мама хоббит и папа хоббит?
Лора неопределенно хмыкнула, кажется, она хотела что-то сказать, но передумала. Боялась обидеть? Но что обидного можно сказать в такой ситуации? Не понимаю.
— Здорово у вас тут, — сказала Лора, — уютно так. А снаружи что?
И я проводил Лору на крыльцо.
— Вау! — воскликнула Лора. — Как здорово нарисовано! Кто рисовал?
— Уриэль, — ответил я, немного потрясенный. Как быстро она поняла, что эта долина создана не Творцом, а магом! Не может быть, чтобы она была совсем лишена магических способностей. Я почувствовал неясную тревогу. Может быть, ее не стоило сюда приглашать? Конечно, все обитатели долины имеют регулярно обновляемые резервные копии... но все равно. Надо как-нибудь снять с нее мыслеобраз.
— Уриэль — это что, придуманное имя?
— Нет, настоящее. Уриэль — последний эльф западного Средиземья.
— Как?! А куда девались остальные? Они мне так нравились.
— Три тысячи восемь лет назад состоялся Эльфийский Исход. Ты не знала об этом?
— Нет, — Лора озадаченно помотала головой. — А какой сейчас год?
— Три тысячи восьмой, — ответил я и сразу понял, что сморозил глупость.
