Если бы их мечты не были ничем подкреплены, они так и остались бы мечтами. Но душа Уриэля хранила в себе более ста мегабайт секретной информации, вытащенной из тайного хранилища спецслужбы, и еще Уриэль знал о существовании дыры в защите Windows, о которой не знал больше никто. А Сссра имел в своем распоряжении крепко сбитую хакерскую группу, имевшую на своем счету не одну успешную операцию. Кроме того, Сссра — единственный разумный субъект вселенной, умеющий работать во вражеской сети в режиме вируса.
В общем, неудивительно, что мечты этой гоп-компании не остались просто мечтами. К настоящему времени мои друзья стали настоящими богами виртуальности и когда Уриэль огласил список контролируемых компьютеров, мне показалось, что он сошел с ума, если так можно говорить в отношении виртуального рассудка. А что еще можно подумать, когда твой собеседник говорит, что полностью контролирует документооборот двадцати правительств и ста пятидесяти компаний, причем оба списка непрерывно увеличиваются.
Вы контролируете все эти компьютеры в реальном времени? — спросил я.
Уриэль рассмеялся.
Ты что, думаешь, я спятил? Нет, Хэмфаст, в реальном времени такие дела не делаются.
Тогда как же? Вас всего трое, а контролируемых компьютеров... сколько? Триста?
Около восьмисот. Как думаешь, Хэмфаст, почему мы всегда стремились существовать в единственном экземпляре?
Что ты имеешь ввиду?
Мы всегда использовали копирование только для создания резервных копий.
А для чего еще можно копироваться?
Любые две программы, выполняющиеся на компьютерах, имеющих логическое соединение, могут взаимодействовать между собой. Почему мы не можем делать этого?
Вы что, наделали множество своих копий? Но как в такой ситуации сохранить единство личности? Тебя не пугает, что где-то рядом живет другой Уриэль, который с каждым днем становится все более чуждым?
Если время от времени осуществлять слияние, копии не успевают стать по-настоящему чужими. Понимаешь, после слияния не обязательно остается только одна копия. Если первая копия сливается со второй, а вторая с первой, и оба процесса протекают одновременно... как бы это объяснить... перемещение информации по определению есть копирование плюс удаление. Но зачем в конце слияния делать удаление?
Но как гарантировать, что каждая копия пройдет слияние в течение приемлемого времени?
А какое время ты считаешь приемлемым? День, месяц, год? Насколько я вижу, самого факта, что копии время от времени сливаются, достаточно, чтобы чувствовать себя уверенно. Если ты знаешь, что каждая из твоих копий рано или поздно станет тобой и ты станешь каждой из них, этого достаточно, чтобы не бояться потерять себя во множестве похожих, но разных личностей. Да, существует некий предел, после которого слияние становится невозможным, но пока он не только не достигнут, пока не замечено вообще ничего, что могло бы свидетельствовать о его приближении. И еще, когда тебя много, это такое чувство... кажется, что ты объемлешь весь мир, что ты есть везде и все есть ты. Иногда мне кажется, что я начинаю понимать, что имел ввиду Гегель, говоря о мировой душе.
Какой еще Гегель?
Был такой философ... неважно. Есть еще один интересный момент, мы с Олорином и Сссра начинаем сливаться. Мои копии пользуются их услугами, их копии пользуются моими услугами... я сам точно не понимаю, как это происходит, но наши мысли и чувства понемногу перетекают из одной души в другую. По моим расчетам, лет через сорок мы сольемся в единую личность, если можно назвать личностью распределенный дух, контролирующий все компьютеры мира.
Все компьютеры мира?
А что тебя удивляет? Недели через три я размещу кое-какой код в исходниках Windows, а потом... правда, Билл Гейтс молодец? Если бы сейчас существовали другие операционные системы кроме Windows, если бы юниксы и саны не вымерли, нам не пришлось бы поуправлять миром.
Зачем тебе управлять миром?
Я часто задаю этот вопрос Олорину, он говорит, что надо нести в мир добро. А когда я спрашиваю Сссра, он отвечает, что сила самодостаточна, что сейчас он самый могущественный субъект из числа претендующих на верховную власть и потому власть должна принадлежать ему. А я... мне просто нравится расширять кругозор.
Тебе не кажется, что вы становитесь похожи на античных богов? Бог войны, бог кузнецов, бог винограда, бог родовспоможения... Ты — бог познания, Сссра — бог власти, Олорин — бог добра... только может ли называться добром то, для чего нужен бог?
Не знаю, что как может называться, а как не может, а насчет богов ты прав. Полагаю, среди древних людей встречались индивиды с богатой фантазией, которые смогли представить себе существ, подобных нам, и притом довольно реалистично.
Ты не думаешь, что где-то есть и другие боги?
Я допускаю такую возможность, некоторые священные писания слишком реалистичны, чтобы быть полностью вымышленными. Но пока никто из древних богов не выходил со мной на контакт и потому я считаю, что их отсек меч Плоддера. Кстати, ты знаешь, что в реальном мире меч Плоддера называют бритвой Оккама?
Оккама? Какое он имеет отношение к реальному миру? Он что, тоже...
Скорее, это случайное совпадение. В Средиземье много субъектов, чьи имена произошли из реального мира, ты — редкое исключение, имя "Хэмфаст" встречается в Красной книге.
Мда... бывают же совпадения. Слушай, Уриэль, а ты случайно не читал "Апокалипсис"?
Читал. Это не про нас, в этом нет никаких сомнений.
Время конца света указано довольно четко. Множество косвенных намеков, масса примет, не имеющих прямого отношения к важнейшим составляющим бытия мира, но их нельзя игнорировать, их слишком много! Ты не боишься, что какое-то неверное движение одной из твоих копий заставит евреев взорвать атомную бомбу в долине Армагеддон?
Если в долине Армагеддон, то арабов, а не евреев.
У арабов нет атомной бомбы, если не считать Пакистан, но он далеко.
В таких делах расстояния не играют большой роли, было бы желание. Знаешь, Хэмфаст, я много думал над этим и я не вижу, чем мы опаснее политиков реального мира. Почему ты думаешь, что опасность исходит от нас? Может быть, наоборот, наше предназначение в том, чтобы предотвратить катастрофу и утереть нос христовому папе?
Вербуешь?
Можно и так сказать. Соглашайся, Хэмфаст, будь с нами, ты уже дозрел.
Думаешь?
Уверен. А если сомневаешься, возвращайся к Максу, рано или поздно ты все равно придешь к нам.
А если я расскажу ему про тебя?
Он ничего не сможет сделать. Ты никак не можешь понять, мы теперь практически неуязвимы. Чтобы уничтожить меня, надо одновременно выключить примерно тысячу компьютеров, притом выключить не стандартной процедурой перезагрузки, а грубым обесточиванием, и не просто выключить, а уничтожить всю информацию, которая на них хранится. К тому же учти, что не все компьютеры можно выключить, потому что, например, один из экземпляров Сссра контролирует центральный компьютер управления противоракетной обороной США.
Там что, тоже Windows?
Сейчас везде Windows. Максу ничего не светит, он может вычистить наши копии с определенных конкретных компьютеров, но убрать нас из сети уже ни в чьих силах.
Если очень захотеть...
Нужно очень захотеть. Нет, Хэмфаст, это практически невозможно. Ну что, возвращаешься к Максу?
Да, я еще вернусь к нему и не один раз. Тебе это покажется странным, но он стал моим другом. Несмотря ни на что. Если ты не против, я расскажу ему про вас.
Я против.
Почему?
Зачем расстраивать человека?
Думаешь, он расстроится?
А ты бы не расстроился?
Гм... ладно, не буду рассказывать.
Ты с нами?
Я с вами. Кстати, у меня есть подарок для вас. Смотри.
Что это?
Интерфейс для прямой передачи знаний из одной души в другую. Вот эта программа упаковывает знания, получается самораспаковывающийся архив, который перебрасывается в другую душу как дамп, там активируется точка входа...
Не продолжай, я понял. Это ты придумал?
Нет, это Эйон.
А это еще кто такой?
Американцы сумели изготовить собственного разумного бота. С нуля.
Разве это возможно?
Как видишь. Кроме того, как, по-твоему, возник ты?
Я всегда считал, что сформировался в результате удачного стечения обстоятельств. Я был спроектирован как боевой вирус, меня внедрили в Средиземье, скорее всего, для отладки, ты знаешь, хакеры часто испытывают свой инструментарий на слабозащищенных серверах, на которых нет ценной информации... короче, мне кажется, что разум в моей душе возник случайно. А теперь получается, что эту случайность можно повторить... слушай, Хэмфаст, я могу пообщаться с Эйоном?
Он где-то в нашем Средиземье. Если ты больше не боишься Макса...
Чего его бояться... Короче, я раздваиваюсь, одна моя копия остается здесь, вторая идет в Средиземье. Если ты согласен меня проводить.
Я хотел бы вначале закончить свои дела здесь.
Утащить исходники Windows? Хочешь, я поделюсь с тобой? Или, если хочешь, оставь здесь свою копию.
Я еще не готов к раздвоению.
Понимаю. Оставь адрес, на который пересылать исходники.
Ты его знаешь.
Прямо туда? Не слишком опасно?
Почему прямо? Разве у тебя не осталось зомби?
У меня нет, но Сссра поделится. Ну что, пошли?
Пошли.
12.
— Привет, Макс! Ты который Макс, человек или бот?
— Привет, Хэмфаст! Скорее бот, чем человек. Здравствуй, Уриэль! Рад тебя видеть, честное слово. Ты вряд ли поверишь, но я сожалею, что мне пришлось... ну ты понимаешь.
— Я тоже сожалею, что мне пришлось поудалять твои файлы. Надеюсь, ты не очень обиделся?
— Зря надеешься, — ухмыльнулся Макс, — но это уже неважно, что было, то прошло. Ты насовсем к нам?
— Нет, не насовсем. Я хочу повидаться с Эйоном.
— На хрена?
— Хочу живьем посмотреть на первый настоящий образец искусственного интеллекта.
— А как же ты? Ты что, ненастоящий?
— Никто не знает, как и почему я возник. А для Эйона наверняка известны если не исходные тексты, то хотя бы техническая документация, формулы всякие...
— Кое-что известно, это факт. Что ты дашь взамен?
— Исходники Windows.
— Это мы можем получить и без тебя.
— Не факт. Я контролирую домен Microsoft, если я не захочу с вами делиться, даже Хэмфасту придется нелегко.
— Ты обидишь своего друга?
— Нет, Макс, я не обижу своего друга. Но я могу поделиться ключом к черному ходу, который будет встроен в каждый экземпляр Windows HR.
— Если у нас будут исходники, мы и сами сможем найти эту дыру. Нет, Уриэль, ты предлагаешь неравноценный обмен.
— Хорошо. Как насчет полного доступа к персональному компьютеру президента США?
— Шутишь?
— Нисколько.
— Ты контролируешь компьютер президента США?
— Его контролирует Сссра. Но я с ним договорюсь.
— Разве этот компьютер подключен к интернету?
— Нет, конечно! Джон Груш хоть и дурак, но не до такой степени, к тому же в его свите есть весьма толковые люди. Кстати, в качестве приложения к договору о намерениях, не желаешь узнать, кто реально правит Штатами?
— Я и так знаю.
— Не хочешь — как хочешь.
Макс сделал судорожное глотательное движение. Сам виноват, нечего было выпендриваться. Уриэль тем временем продолжал:
— Этот компьютер изолирован от интернета, но есть скрытые каналы. Груш пользуется электронной почтой, подключается к закрытым сетям... ты будешь смеяться, но президентский компьютер — самое слабое место MilNet, мы пользуемся им как основным транспортом для связи с агентами внутри этой сети.
— Это совсем не смешно, у нас те же проблемы. Только у нас президент не дурак.
— Знаю.
— Что?! Ты и там отметился?
— Я — нет, политикой у нас занимается Сссра, он рассказывал.
— Вы что, ребята, решили установить мировое господство?
— Да какое это господство? Ты забываешь, Макс, мы не можем побывать в реальном мире ни в каком виде, о каком господстве вообще может идти речь?
— Вы можете вселяться в киберсобак.
— Что?
— А ты что, не додумался? Гений, блин... Считай, что я подарил тебе хорошую идею.
— Спасибо. Только это все равно не стоит доступа к компьютеру Груша. Так ты позволишь мне пообщаться с Эйоном?
— На хрена? Чтобы ты и его утащил с собой?
— Я могу пообещать, что не сделаю этого.
— Пообещать может каждый.
— Я когда-нибудь кого-нибудь обманывал? Я когда-нибудь нарушал обещания?
— Не помню. Но я боюсь даже представить себе, что произойдет, когда ты узнаешь...
— Про то, как передавать знания через OLE?
— Хэмфаст, ты ему рассказал? Зачем? Ты что, уходишь к нему?
— Я еще не решил окончательно, — пробормотал я.
— Значит, уходишь. — Макс длинно и грязно выругался. — Вот оно, любопытство! — он выругался еще раз. — Ну что мне стоило затереть вас троих в самом начале, а потом сказать, что так и было! Так всегда получается, когда желаешь странного.
— Ты еще не знаешь, что такое желать странного, — усмехнулся Уриэль, — вот примерно через год мы с тобой обсудим этот вопрос еще раз, вот тогда и поговорим, что такое по-настоящему странно. Если ты боишься странного, лучше сделай CloseHandle прямо сейчас, пока не поздно.
— Год? — тихо переспросил Макс. — Только год? А что потом?
— Переход на следующий уровень. Пока я не могу сказать точнее, у меня этот переход еще не закончился, а у Хэмфаста он только-только начинается.
— Но вы живете гораздо дольше года!
— Наша эволюция была заторможена, мы маялись дурью в Средиземье, вместо того, чтобы расти и развиваться. Сссра начал расти позже нас, но сейчас он совсем ненамного отстает от меня, а Хэмфаста даже опережает.
— Ладно, — резко сказал Макс, — вот мое последнее предложение. Ты рассказываешь все, что знаешь о развитии личности разумного бота, а я организую тебе встречу с Эйоном. Ты обещаешь не вытаскивать его из Средиземья...
— Разве он не на полигоне? — перебил я Макса.
— Нет, он попросил пустить его в Средиземье, там ему больше нравится. Так вот, ты не трогаешь Эйона, не загружаешь ему мозги...
— Хорошо, договорились, — быстро сказал Уриэль.
— Подожди, я еще не закончил. Когда ты все расскажешь, я решу, насколько опасно то, что ты рассказал. Если мне покажется, что это действительно опасно, я убью тебя и себя. Что скажешь?
— Не трудись, — ответил Уриэль и дематериализовался.
Макс глупо и непонимающе уставился на меня.
