Аннотация
Леонард боится своей растущей мощи. Опрометчиво выпущенные им из клетки драконы натворили кровавых дел, но и сами поплатились... Юный бог сам усилился за счет крови и знаний пойманного дракона, и дал фениксам силу убивать своих до того смертельных врагов. Он уничтожил Нордрассил ради его знаний о начале уже завершившейся эпохи, о Давжогле, бросившим в него Зерна Хаоса. Как бы Леонард ни прятался от мира, его воля продолжает необратимо менять Глорас. Месть должна свершиться над всеми — этот императив довлеет над всем прочим.
Глава 1. Драконья жатва
Двуглавый дракон неискушенного зрителя поразил бы размерами — длина пилообразного четырехрядного гребня от стреловидного кончика плоского хвоста до таких же стреловидных морд, на переносице которых оные заканчивали шиповидный венцы одним рогом в виде идеального конуса высотой в четыре разреза их глаз, порядка ста метров. Матерый одноглавый, что вел левое Крыло(*), блистал не серебряно-багряной чешуей, а червонным золотом своей вполовину меньшей туши — его единственный венец отливал не серебром, а бронзой. Тридцать два дракона левого, как и правого, впрочем, Крыла выстроились четырехгранным клином в виде "х" — две грань из семи крылатых бойцов вел серебряный клык, а две — два бронзовато-коричневых.
Гребень из шестнадцати пар вел чуть более крупный дракон солнечного золота, за ним следовала пара клыков, чернильно-черный и снежно-белый драконы, на шестую часть меньшие, а следовавшие за ними когти, в свою очередь, были еще меньше — кто на шестую часть, а кто и на четверть. Вся Стая из эскадрильи карателей действовала слаженно, ибо все ее когти доказали свое право на звание элиты, коей доверили наказание Арездайна, оплота возродившейся эльфийской цивилизации, к которой через глубь тысячелетий прилетело возмездие.
Замыкал стаю клин Хвоста — за красным золотом следовала хищно взмахивающая крылами красно-багряная смерть, разделенная на две полосы, возглавляемые серебряными красавцами. Мелкая чешуя, подобно рыбьей, защищала перепонки крыльев, сохраняя ее гибкость. Цвета драконов совпадали лишь в огненных глазах с вертикальными зрачками, зеркально черных когтях и таких же, но белых клыках. По три когтя на концах крыльев и сгибах маховых костей плюс семипалые лапы — два едва ли рудиментарных и чрезвычайно подвижных пальца на пятке.
Пропитанные магией существа мерно махали крыльями, и не знающий их природы сказал бы, что лениво. Каждый элитный коготь являлся магом, как все, на ком блещет серебро или золото. Каждый дракон неотрывно связан с астралом, черпая оттуда силы на поддержание своей жизни и выдохов магическим пламенем, чья суть не всегда совпадает с именем. Однако лишь маги способны управлять этой связью осмысленно, тем самым существенно разноображивая свой арсенал. Потому их полет, стоит лишь приглядеться, подобен ножу, режущему масло — величественные тела, казалось, прорезали суть мира, оставляя видимый в магическом зрении вихрящийся след. Колыхающая эфир стая впитывала разлитую в нем магию, вслед за ними стремящуюся вновь заполнить собой просеку.
Разящий меч, возглавляемый рогом Вэйшэн, стремительно вынырнувший из-за сдерживающего натиск северных грозовых бурь Диввентиза, плавно приближался к каэлесу — казалось, по небосводу двигалось внезапно там родившееся созвездие. Рык существ, понявших тщетность надежды застать врасплох, вспорол воздушный слой, от боевого клича заколыхалась листва испуганных деревьев, в ужасе задрожавших от вложенной в звук мощи. Не многие птицы смогли взлететь, а животные двинуться — целая расходящаяся лучом полоса леса вообще вымерла из-за разрыва не переживших рева сердец, а с гор сошли многочисленные лавины и обвалы. Забывших силу и мощь драконьего племени разметало в разные стороны ударной волной, веером разошедшейся от Стаи, издалека атаковавшей первой.
Гребень с рогом, размывшись, оседлал ветер, мазнув на запад. Оба Крыла и Хвост отвернули виражем на восток, раскрутив вихрь, оставляющий разноцветный шлейф с крыльев. Основной удар пришелся на ослабленный западный берег с Чёча — два Плазменных Жала Молний(*) и один Плазменный Факел Молний(*) распустились там супротив двух с восточной стороны от Ахлессена, автором самого дальнего из которых стал единственный дракон, но зато самый крупный из всех.
Тридцать две глотки выплюнули тугие струи истинного пламени, сошедшиеся в одной точке в нескольких десятках корпусах впереди и ниже траектории полета. Подобно батарее залпового огня, задняя пара клина начала залп, завершившийся ударом из главного калибра. Сошедшиеся в точке струи образовали чашу, причем каждая из них в конце раскрывалась, подобно банану открывая солнечно яркую сердцевину, неимоверно более горячую, отчего снизу рыжее пламя казалось букетом распустившихся лилий. Вожак крыла выпустил солнечного цвета стебель, подобно кию ударяя им в центр и выбивая, собственно, цветение.
Зная о поднятой защите, драконы ударили не магией лоб в лоб, но с толком — первородное истинное пламя породило плазменный факел, вырвавшийся из чаши букета как из сопла ракеты, неизвестной в этом мире. Ионизирующее излучение породило сотни ветвистых молний, ударивших из смертоносного языка в мареве плавящегося воздуха — он ударил наискось с запада на восток почти вдоль русла Пелцокшес. Высоковольтные разряды природного электричества, вызванного посредством магии, прошили защиту, страстно целуя ухоженные берега — барьер хоть и пропустил смерть, но сумел отклонить и направить по отвесной вниз. Мелкой цветной крошкой и пылью с оглушающим треском взорвались друзы кристаллов, шипяще вскипели тонны воды, пошло складками живое полотно Набережной, сгорели в пепел цветники. Большинство молний притянули пилоны, но и прорвавшиеся причинили чудовищный урон.
Удар правого и левого крыльев, нацеленных в Эхнессе, смотрелся намного красивее — драконы синхронно взмахнули крыльями, зависая, и одновременно выпустили витое оранжево-красное пламя. Когда в небе расцвела роза, командиры добавили последний штрих — нестерпимо желтый луч пробил огненный цветок, в момент ока продырявив пошедшую волнами и кляксами радужных разводов пленку защитного купола. Два луча сошлись в солфиале Эхнессе, породив взметнувшееся выше его кроны пламя. Обвивающие их молнии смели листья в целом секторе, оголив почерневшие ветви, средь которых то тут, то там набухали вспышки взрывов хозяйственных или иных помещений. Мэллорн содрогнулся, а эфир прорезал отчаянный крик боли тяжело раненного колосса, которого никто не защищал, не смея нарушать запрет, что неминуемо повлекло бы гораздо худшие последствия.
Целью Гребня и рога были не защищенные шапками из хаотично движущихся зелено-золотых листьев, в миг приближения образовавших обращенный к драконам слоеный щит, мэллорны, но чернеющая полоса мертвой реки, отдавшей все силы на установку и поддержание купола магической защиты, препятствующей драконам и их магии. Один мощный Плазменный Факел Молний зеркально отразил своего восточного собрата, и выпущенный Вэйшэном не менее убийственный воспламенился ему навстречу, уничтожив абсолютно все друзы кристаллов на этой части берега. Направленные в одну точку, они массированной перегрузкой взорвали стратегически важные пилоны у впадающего в Пелцокшес бурного рукава, несущего энергетическую подпитку, тем самым ослабив барьер целиком и оставив задел для прорыва.
Слева и справа от Великого Мэллорна выросли стены из ветвистых молний, несколько ударов сердца непрерывно бьющих из плазменных языков по направлению к земле и ввысь, где вспыхивали оглушенные защитники, расшибаясь в лепешку и умирая именно по этой причине — их брэмпэтэ совладали с током, но спасовали перед высотой. Те, что оказались ближе всего к огненному мазку в небе, упали самоцветным дождем — их защита отреагировала единственно верным образом, дав последний шанс переродиться и прожить еще хотя бы три-четыре сотни лет. Укрытые под отдельными куполами стоянки гимов на несколько минут затянуло дымом от устроенных молниями пожарищ, выкосивших окружавший лес.
Стоит отметить, что в Кюшюлю купол стелется по территории подобно растекшейся из пипетке оде по стеклу. Мэллорны нагнетают эфир маэной, а стоянки отдыха играют роль строп, удерживающих парашют купола, чей принцип во многом похож на жидкостную пленку. Редкая цепь мэл-секвой играет роль пограничной полосы и надежного держателя защиты, по разным причинам круглогодично никогда не поддерживающейся в полном объеме. Корни, кстати, надежно защищают под землей, образуя некое подобие купольной защиты.
В противовес купол каэлеса Ахлессен схож с палаткой, с защитой от бурь, которую держат стоянки отдыха, словно штыри, воткнутые вдоль реки. Разбросанные по лесу пилоны — это многофункциональные клинья, за которые так же цепляется купол. Густая разделительная полоса из мэл-кедров да скованная река образуют охранный периметр. Жесткие северные ветра приносят с собой вихри, а каменистые почвы полны природных истоков маэны, помимо полезного набора микроэлементов и солей вкупе с глубокими залежами урана — все это препятствует росту мэл-деревьев, к тому же обваливших бы отвесные стены искусственной пропасти, на дне которой как раз древние чародеи создали радиоактивную полосу, рождающую мутантов для учебно-исследовательских целей.
Бывший каэлес Эхнессе, а ныне Ахлессен, не единственный выпадает из стандартной кюшюлювской планировки. Например, Тьянкль — ярчайший пример альтернативной концепции. В этом каэлесе мэллорны образуют гексагон вокруг своего родителя, пережившего два поколения детей. Каждый мэлорн — форпост защиты. Каждый век население перекочевывает на соседнее великое дерево, являющееся ровесником всех остальных пяти. Десять оборотов посолонь и каэлес переезжает на соседнюю территорию. Щадящий режим для мэллорнов, успевающих как постареть, так и повзрослеть самостоятельно, прожив гораздо дольше собратьев. Проблема в ирригации сельскохозяйственных почв, влага из которых высасывается мэллорнами, кратно меньшая площадь территорий каэлеса, даже с учетом дубля уступающая тому же Кюшюлю или степной зоне Ахлессена. Проблема тренировочными полигонами, расположенными за периметром усиленного охранения. Это из основных. Зато один из перевешивающих все плюсов это безопасность, кратно более крепкая, чем при прочих решениях, а так же отсутствуют заморочки с отмирающей вместе с деревьями разветвленной корневой системой.
Каэлес Ахлессен не Тьянкль. Чёча подорвала его обороноспособность в не меньшей степени, чем вывод из строя точных магических систем в нутре стоящих на срезанных горных вершинах Диввентиза круглых башнях. Бьющиеся мыслями сердца из живых кристаллов удержали основу, но настройки тех же прицелов сбились, а восстановить не успели — такое за день-два не делается. Та же судьба постигла тревожную сеть, где выжили только малочисленные узловые центры с живыми кристаллами.
Драконы превосходно спланировали очередной дерзкий налет. В первый час после Глобалис-Ремувео драконы сориентировались быстрее всех, после перехода на Глорас воспользовавшись Путями Ветров для перемещения по всему обитаемому поясу планеты. Успели. Но несмотря на жесткое противодействие, они продолжали безнаказанно покрывать малые дистанции аналогами эльфийского Мша — Скользящий Мах и Пронзающий Мах. Оба предназначались для малых дистанций в десятки, а то и сотни километров. Первый отличался от второго магическим уклоном — дракон скользил по кромке астрального плана, который эльфы живописно окрестили океаном жизни. Быстро, скрытно, далеко, напряжно. Вторым рассекали эфир только простые драконы, становясь при этом видимыми для пассивных следящих систем, в большинстве своем вышедшие из строя.
Маневр Стаи заключался в двухэтапном прыжке Скользящим Махом — развед-крылья эскадрильи поддержки вычислили цели. Еще бы не обратить внимания на течения, создаваемые в астрале и близлежащем эфире мэллорнами. Используя засланцев, коих каждый вожак крыла, неизменно дракон-маг, они могли не приближаться к объекту. Засланцы — это спаянные магией эфирные элементали стихии ветра и астральные отражения драконов-вырожденцев, которые успевали собрать и передать до раскрытия и уничтожения множество полезных сведений, ведомые разумом мага, отключающего ментальное объединение крыла. Обладающий пси-силами мозг контролирует десятки засланцев — пока их уничтожают, разум оценивает множество факторов. Среди засланцев всегда есть преобразованные сильфы или сильфиды, по сравнению с элементалями обладающие более утонченным строением, а потому намного ценнее в качестве сборщиков сведений. Старших засланцав берегут и не посылают на убой во время атак как распыляющих внимание боевых единиц.
В случае с каэлесами все просто — абсолютно все скопления на востоке Арездайна подверглись исследованиям. Это не запад, где мэллорны понатыканы что сорняки. На закатной половине стратегия иная — боевые лапы распылились по всей площади, выжигая любые встреченные мэллорны и отступая там, где давали достойный отпор. В те места планировалось наведаться позже, когда противник окажется в максимально доступной степени ослаблен. Бесчисленные века драконы с Рухма могли видеть эту оконечность материка, бесчисленные века лелея акт возмездия. Угэреж их тоже несказанно занимал, однако лишь его южная половина, Ражень. В свое время Горграп целиком принадлежал величественным детям творца, много чешуи осыпалось за него — пусть пируют на кладбище. Драконы, некогда залившие свою родину огнем, навсегда покинули тот горный массив и абсолютно не горели желанием возвращаться, чтобы разгребать и выкуривать ее нынешних обитателей — чрезмерно много в астрале со времен Той Войны осталось висеть противодраконовского оружия. Потому Крыло на Цабандэ, Крыло на Нанлд, Крыло на Катрат, Крыло на Окатаж, Крыло на Жмаолб, Крыло на великую стены у болот Тювриф, сдерживающую чудовищ, два Крыла на плато Знаний. Две же оставшиеся Стаи из Угэрежской эскадрильи, из магов и вояк, разделились на шестьдесят четвериков, разлетевшихся по порталам захваченной крепости, точкам интереса и окрестностям ставшего плацдармом драконовской армии возмездия хребта Бразэня, а десяток офицеров принял участие в атаке на АЗУ. Оставшиеся три эскадрильи третьей эскадры поддержали вторую, отправленную на Имрикс, дабы составить пары, карающие материки, населенные целиком сольфами и рульфами, Омманэнс и Брошгар, но не гористый гномий Гразарг.
Первая же эскадра отправилась на Арездайн. Ее наварху Мао-ю-ло, как и Жун-и-ло, предстояло на месте определиться со стратегией, а наварх третьей, Юй-чу-ду, остался с четырьмя четвериками на вершине Бразэня — его персональной ответственностью являлась вторая створка Врат, благодаря гномьим скудоумцам соединивших Глорас и Рухм прямым переходом неизвестного типа. Напутствовавший их монарх определил генеральную линию — нанесение предельно возможного урона в максимально сжатые сроки. Стратеги драконов за время блокады скрупулезно разработали десятки планов, а воины и маги тайно тренировались, оттачивая рог мести. Представившимся шансом драконы всецело воспользовались — блицкриг представлялся лучшим вариантом. Пока презренные сухопутные крысы оправляются от последствий и мечутся без таких казавшихся надежными артефактов и амулетов, забивших их сокровищницы, не нуждающиеся в этом скарбе драконы, сами по себе амулеты, броня и мечи, отожгут во всю душу! Подорвут моральный дух или разожгут пламя мести, толкающее на опрометчивые поступки и акты отчаяния, которые Драконы во всеоружии встретят с холодными сердцами и трезвыми головами, острыми когтями и разящей магией. Четвертая эскадра, кстати, атаковала оплот гномов на Рухме, а молодняк и женщины занялись разрушением ненавистной блокады. Стариков как таковых нет — со временем драконы лишь крупнеют, становясь сильнее.
