— Ну заходи, Мих, — предложил я, и поставил грабли внутрь домика. — Я тут за инвентарём лазил, только слез, а все исчезли, так что давай вдвоём что-нибудь поесть приготовим. Пойдём, пошуруем на кухне, может найдём припасы какие с прошлых лет.
Пятница,19.05
Парень забежал в дом весьма споро, и тут же кинулся осматривать комнатушки. Мне оставалось только надеяться, что там нигде на видном месте не лежат кухонные ножи и вилки, да и самому всё же держаться поближе к граблям.
Мих совершенно по-хозяйски пошарил в комоде, быстро и споро проверил ящики какого-то шкафа непонятного назначения, после чего, радостно присвистнув, выудил оттуда допотопный плеер.
— Ага! — обрадовался он. — Давай надевай скорей, пока по нашу душу никто не явился, — и протянул мне наушники.
— Что это? — поскольку я решил не спорить, то плеер пришлось взять.
— Надеваешь на голову и минут пять слушаешь, — объяснил псих, — после чего спокойно сможешь понимать местную речь. Ну а если ты ещё парочкой каких языков владел, то речь гномов и эльфов тоже осилишь, давай быстрей, а я пока пожрать чего поищу.
Я надел наушники и нажал на "плэй". К моему удивлению, батарейки не сели и из наушников донеслось стрекотание плёнки, перематывающейся на бешеной скорости.
Тем временем Мих сдвинул половик на кухоньке, и под ним обнаружился лаз в подпол. Он поднял доски и полез вниз. Я слушал стрекотание и раздумывал — а не опрокинуть ли мне на этот лаз комод, и не пойти ли за помощью? Вот только не уверен я что найду здесь кого-нибудь нормального, да и ребята всё никак не возвращаются. Я решил его просто подождать, сел на стул и принялся слушать стрекотание плеера. Минут через пять плёнка закончилась, и я перевернул кассету. Мих всё не вылезал. Вторая сторона кассеты тоже закончилась. Я подошел к лазу и спросил:
— Мих, тебе может, фонарь нужен?
— Нет, — послышалось оттуда, — я уже всё нашёл.
Псих вылез из подпола с обычным рюкзаком в руках.
— Прослушал? — спросил он, — вот и ладненько, давай по-быстрому отсюда сматываться, пока нечисть явление Меча Света не засекла.
Надеюсь, что под нечистью он подразумевал не милицию или хозяев... Ещё надеюсь, что он всё-таки не вор.
Попытки найти мой рюкзак с вещами не увенчались успехом. Хотя я точно помню, что выносил его из автобуса. Взять мне в этом доме было абсолютно нечего, да и не собирался я ничего там брать, чтоб потом в милиции не отчитываться.
Мы с психом вышли из дома, при этом он просто плотно закрыл за собой дверь и спокойно отворил калитку на дорогу. Домов за оградой по-прежнему не было. Ни одного дома, кроме нашего.
— Мих, — решился спросить я, — а дома-то где?
— Я ж уже объяснил, — удивился псих, — в другом измерении остались. А этот дом в обоих измерениях стоит, его специально так строили, ты не зевай, надо бы до ближайшей деревни засветло добраться, потому как ночью тут приятного мало.
Слова о ближайшей деревне меня окрылили, и я чуть не подпрыгивая от радости пошёл за психом. Дойти бы только до людей, а там я уж как-нибудь разберусь. Даже если под деревней он подразумевает свой сумасшедший дом — уж врачи или охрана из нормальных людей в нём должны быть. Не буду говорить им про исчезновение домов — решил я, скажу — заблудился.
Пятница, 19.50
Мне казалось, что лес будет не очень сильно отличаться от наших подмосковных. Тех, где через каждые 200-300 метров попадаются садовые товарищества, дороги или телеграфные столбы. Пусть здесь не Подмосковье, но всё-таки и не тайга, автобусом вполне нормально добрались, и дома кой-какие по дороге попадались. Ну поплутаем чуток, пусть не через 15 минут, но часа за два до цивилизации точно доберёмся. Тропинка вильнула раз, другой, я вспомнил, что в лесу нужен компас и решил срочно сориентироваться по сторонам света. Псих останавливаться не думал, шагалось пока не тяжело, тропинка оказалась вполне различимой — значит по ней ходили, рассудил я. Прикинул, что солнце у меня слева, следовательно, идём мы на север. Решил не впадать в панику и насладиться природой. Ещё светло, сквозь зелень пробивается мягкий свет, лес смешанный, вот рябина, вот дуб, сколько ж я их не видел! Дуб навеял на меня тоску — почти такой же стоял на нашей даче у колодца. Замелькали ели — почему-то с иголками почти чёрного цвета — то ли им не хватало солнца, то ли здесь сработал какой-то мутагенный фактор. Хотя все остальные деревья совершенно нормальные. Может, разновидность такая? Воздух казался тягучим и осязаемым — словно идёшь под водой. Трава становилась гуще, странные ели попадались всё чаще, а тропка решила поиграть в прятки — то появится, то исчезнет.
На моё счастье дождей не было давно, поэтому в кроссовках было пока вполне проходимо. За джинсы цеплялись головки растения, напоминающего репейник, но раза в два мельче. Слева от себя я заметил россыпь мухоморов — они нагло рассматривали меня своими белёсыми глазками. Вспомнилось детство, и я почувствовал себя парнишкой. Сошёл с тропы и пнул их ногой — просто так, нашло что-то. Я давно уже серьёзный и солидный дядя, и точно знаю, что мухоморы пинать нельзя, потому что ими лечатся лоси. Но вот захотелось подурачиться. А что он, действительно, вылупился на меня?
Солнце оказалось впереди, по лицу хлестнула ветка орешника. Лещина, вспомнил я, не орешник — лещина. В джинсы опять что-то вцепилось — кустик, больше напоминающий кривое миниатюрное деревце-бонсаи, намертво впился в штанину, не давая идти дальше. Я подергал ногой, попытался отцепить куст рукой — он оказался колючим, и оставил в пальцах пару заноз. Джинсы трещали, но не рвались, и вернуться на тропу я не мог.
— Мих, — окликнул я, — у тебя нож есть? Я зацепился.
Мих бесшумно развернулся на месте и моментально оказался рядом. Псих-психом, а двигался он грациозно и плавно, женщины бы залюбовались, а я позавидовал.
— Ах ты, скотина, — беззлобно ухмыльнулся он, — отпусти сейчас же, хозяину пожалуюсь...
— Ага, — проскрипело снизу, — твой спутник на кикимору наступил и нарочно пнул моего любимого братца! Ты представляешь — твоего бы брата по морде сапогом?
— Не дури, — похоже, Мих занялся чревовещанием и говорил теперь на два голоса. Или же меня начало глючить, — плевать тебе на своего брата, отпусти Повелителя, не придуривайся.
— Угу, — ухмыльнулся кустик, и превратился в человечка ... или гномика... или глючика, — а чем он повелевает?
— Перед тобой, придурок, повелитель Меча света, — Мих на полном серьёзе разговаривал с глюком, — и мне неохота тебя пинать, поскольку с малявками связываться не приучен!
Кустик разжал лапки и хихикнул. Напоминал он деревянного человечка, покрытого колючками и листиками.
— Мих, — забормотал я, — это бред? Здесь растут какие-то галлюциногены?
— С чего бы? — удивился псих, — нормальный лешак, только маленький. Если присмотришься, то вон и папаша его стоит, ухмыляется. Рад, что ты второго сынка проучил, впредь умнее будет. Эй, забирай своего недоумка, пока он не рассердил Повелителя!
Куст в метре от меня заворочался и что-то заскрипел, глючик выпустил мою штанину и заковылял по направлению к родителю.
— Мих, — ошалел я, — ты же сказал, мы идём в деревню?
— Ну? — не понял он. — И, между прочим, самым безопасным участком леса, нечисти тут полно, но не страшнее лешаков и кикимор, разбойников почти нет, оборотней тоже... почти, так что и ночью идти вполне можно...
— Ты же сказал там выход к дому! Мне домой надо! — кошмарная правда начала медленно до меня доходить. Это не мой мир. Или мой, но я сошёл с ума. — Меня шеф ждёт, ребята, Ленка дома осталась...
— Я сказал, что там выход к людям, а выход в твой мир совсем в другом месте. Для этого надо сначала до резиденции нынешнего Повелителя Тёмного меча добраться.
— А... а выход домой?
— Слышь, выход в твой мир достаточно далеко, и не здесь, но месяца за два, может, и выберешься, — примирительно заговорил Мих, и тут меня понесло.
— Идиот! — заорал я. — Неужто неясно, что выход там же, где и вход! За каким лешим ты потащил меня в этот лес, тупица! Можешь здесь до ночи со своими лешаками обниматься, а я обратно пошёл, выход искать!
Пошёл — это я мягко сказал. Обратно я бежал, задевая за чёрные иголки и прошлогодние листья. На моё счастье, тропа ещё была видна, и я домчался-таки до фазенды шефа. Я не знаю, сколько прошло времени. Достать мобилу и посмотреть, сколько водил меня по лесу этот псих я не догадался. По лестнице на чердак я взлетел, обломав под собой ступеньку, и сразу кинулся к куче лопат. Лопаты были на месте — где-то здесь должен быть и портал! Я подбежал к противоположному окну, через которое свет едва пробивался, настолько оно было пыльное. Меня обуяла безумная надежда, что там, с той стороны, всё по-прежнему! Схватил ближайшие грабли — до лопаты меня теперь никто не заставил бы дотронуться — и уж совсем было собрался это окно высадить...
"Стоп!" — осадило меня благоразумие, — "а что подумает Кирилл Сергеевич, если ты вышибешь окно в доме его прабабушки? Нехорошо!" Я попытался окно просто открыть — оно оказалось заколочено намертво. Тогда я лихорадочно принялся отковыривать замазку — окошко было сделано в старых традициях из крошечных кусочков стекла в решётчатом переплёте. Замазка не отковыривалась, стекло не вытаскивалось! Я протёр окно рукавом куртки — за ним клубился серый туман. И очень мне этот туман не понравился, особенно когда из него выглянула свиноподобная рожа и стукнулась прямо в окошко, скаля в ухмылке три ряда кривых зубов.
Я в панике шарахнулся от окна и принялся ходить по чердаку в поисках выхода: от левого дальнего угла — к окну, через которое пролез, выглядывал, обнаруживал, что никого нет, возвращался в угол, смещался на шаг, и снова шёл к выходу. Мысль вылезти через противоположное окно меня больше не посещала... Я ходил, ходил... Где-то на этом чердаке должен быть портал в мой мир!
Глава вторая. Красавица
В которой выясняется, что по пятам за красавицей часто следуют чудовища.
Виктор
Пятница, 20.35
Я догадался посмотреть на часы. Зарядки мобилы хватит ещё дней на пять, а то и на семь, если я не буду звонить непрерывно. Телефон сеть не находил. Сколько я так проходил через этот чердак, смещаясь на шаг, я не помнил. Ну не больше часа. Портала не было. Кажется, я сел на пол и заплакал. Попытался нащупать крестик — чисто генетический жест — и вспомнил, что его не ношу, в отличие от нашего шефа! Тогда я встал на колени и забормотал, истово крестясь и стукаясь лбом в пыльный пол: "Милый Боженька, выпусти меня отсюда! Честное слово, если я отсюда выберусь домой, я десятую часть денег на новую квартиру отдам на ремонт церкви! Я не буду грешить! Я..." — тут я замолчал, потому как особых грехов за собой не помнил, — " Боженька, миленький, пошли мне хоть кого для компании, хоть Миха того же !!!" — закончил я, не зная, что ещё пообещать. У меня было подозрение, что завтра я уже буду готов дать обет уйти в монастырь. Я ещё немного побился головой об пол, и решил спуститься вниз. И зачем я сбежал от Миха — вдвоем было бы не так страшно! Надо поискать чего-нибудь поесть, хотя есть не хотелось, забаррикадировать дверь в дом и подождать до утра. Или лучше запереться здесь, на чердаке, а лестницу скинуть вниз? Нет, тогда я не слезу обратно. Лучше втянуть наверх. Но сначала всё же следует поискать, что поесть.
Я взял в руку вилы, решив, что они лучшее оружие, чем грабли, и полез вниз, затравленно озираясь. В этом чужом мире следовало всего опасаться. Я не ошибся. Напротив лестницы, шагах в десяти от меня, стояла дива. Гурия, фурия, мегера или гетера — всегда их путаю. Выглядела дива как в сказках "Тысяча и одной ночи": тонюсенькая талия, широчайшие бёдра и обалденный бюст. Параметров она была куда более выдающихся, чем пресловутые девяносто-шестьдесят-девяносто, и неспешно так этими параметрами покачивала. Круглое лицо, про таких говорят — луноликая, идеальные соболиные брови, огромные, но сильно раскосые глаза, штук двести косичек ниже талии, вся задрапирована в какой-то восточный костюмчик — шароварчики, причём полупрозрачные, такая же блузка, через которую её прелести прекрасно видны, и, вопреки ожиданиям, не босоножки или туфли с загнутыми носами, а вполне практичные кожаные полусапожки. Поверх всего этого на красавице были навешаны — бусы, кольца, серьги со множеством подвесок до плеч, браслеты на руках и ногах, прямо поверх сапог, опять-таки с неимоверным количеством висюлек. Со всей этой явно драгоценной мишурой она походила на новогоднюю ёлку. Ростом заметно ниже меня, кожа белая, на щеках нежный румянец, губы — чувственные и манящие. Руки округлые и полные, как на старых портретах, кисть малюсенькая, с таким количеством колец на каждом пальце, которое и не снилось продавщице советского периода. Красотка явно должна была звенеть всем этим множеством украшений. Я ещё успел отметить, что, совершенно в согласии с современной модой, отнюдь не плоский животик у дивы оголён, выставляя на всеобщее обозрение пупок, "в который поместился бы грецкий орех", но без модного сейчас пирсинга. Было этой гурии лет двадцать на вид. Вспомнилось, что для прошлых веков двадцать — почти наши пятьдесят.
Дива стояла напротив, игриво поводя бедрами, персями, косичками, бусами, серьгами, умудряясь при этом не звенеть, и с интересом меня разглядывала. Особой опасности в ней заметно не было.
— Здравствуй, о господин и повелитель! — пропела девушка вполне по-русски. Или это действует ускоренный курс изучения языков? — Рада приветствовать тебя и помогать тебе в исполнении твоей великой миссии в этом мире! Что прикажет мой великий и славный господин?
Кажется, нападать на меня она не собиралась.
— Э... как зовут тебя, прекрасная дева, и кто ты такая? — боюсь, мой голос звучал несколько неуверенно.
— Зовут меня Роксана, и я верная и любящая спутница Повелителя Меча Света! Но, если господину угодно, он может назвать меня на своё усмотрение,— обворожительно улыбнулась красотка.
Возможно, арабского шейха эта дамочка свела бы с ума с первого взгляда. Но мой же вкус ей следовало бы немного загореть, подкачаться, чтоб не выглядела такой сдобной, и надеть что-нибудь более человеческое и менее напоминающее пеньюар или пижаму. Неприлично как-то: прозрачная пижамка и кожаные сапожки. И вообще красотки прошлых столетий меня никогда не возбуждали. Но мне уже не придётся находиться здесь в полном одиночестве, какое счастье!
— А как ты оказалась здесь, Роксана? — как можно миролюбивее поинтересовался я.
— О, почувствовав зов Светлого меча, я поняла, что долгое и томительное ожидание господина и повелителя моего закончилось, и активировала кольцо-портал в зону, где ожидал меня Повелитель Меча света!
— И что ты намерена теперь делать? — я уже понял, что ничего иного, кроме бреда про порталы и миссии, я здесь не услышу. Пора заканчивать истерику и хоть как-то существовать. А там посмотрим.
— Как что? — вскинула идеальные соболиные брови раскосая дива, опустив при этом взгляд на свой роскошный бюст. — Служить верой и правдой моему господину и повелителю! Любое желание господина закон для меня.
