Стоило отдать должное Блэку — он молчал... До первой остановки сердца, во всяком случае. Впрочем, в глухом шотландском лесу его всё равно никто не мог услышать — более чем кстати, потому что любые местные чары продержались бы не больше пары секунд, сметённые ураганом магии...
На рассвете ритуал завершился, и уставшая, но довольная Госпожа с интересом рассматривала нового Взятого.
Бывший Блэк изменился даже внешне — волосы поседели, а черты лица заострились, сделав его старше...
— Что... Это... Было... — прохрипел маг, с трудом поднимаясь.
— Это было Взятие, Бродяга, — усмехнулась Госпожа. — Ты получил свою силу... Но принадлежишь мне. Твоя жизнь, твоя магия, твоя душа — я взяла всё это, и отныне Сириуса Блэка нет... И горе тебе, Бродяга, если тебя назовут этим именем!
Бродяга, вставший было, покачнулся, с шипением выдохнул и опустился на колено.
— Я надеюсь, вы приготовили своему псу поводок подлиннее, Госпожа... — произнёс он.
— Ты не будешь разочарован, — пожалуй, никто, знающий Дороти Сент-Жак, не узнал бы её сейчас — но увидел бы Госпожу, бессмертную правительницу величайшей империи...
Дороти знали многие, Госпожу — всего двое, и один из этих двоих сейчас стоял перед ней, осознавая, что его знание ничего не стоит. Это длилось мгновение — и вот Госпожа снова надела маску Дороти Сент-Жак и спокойно произнесла:
— Уходим.
* * *
Альбус Дамблдор отложил палочку и задумчиво разглядывал зависшую над столом светящуюся структуру. Что-то шло не так, как должно было, появился какой-то новый фактор... И теперь тщательно выстроенным планам грозил крах.
То ли характер Петунии оказался гаже, чем он помнил, то ли она сходила с ума — но её отношение к племяннику было неадекватным. Про мужа и говорить не стоит — будь у Дамблдора выбор, он даже и не подумал бы отдать ребёнка этой семейке. Но увы... И как же удачно совпало, что нашелся человек, припугнувший Дурслей! Даже слишком удачно... Не может ли она сама иметь какие-то планы на Мальчика-Который-Выжил? Да нет, чепуха — она ведь не маг, а в магловском мире Гарри Поттер ничем не отличается от сотен тысяч таких же мальчишек. Впрочем, возможно, её интересуют Дурсли — у Вернона же какой-то бизнес?.. В любом случае, это вряд ли критично. Планы всегда можно поправить, если что-то пойдёт не так, а оно почти наверняка пойдёт... Хотя бы потому, что где-то в мире есть волшебница, превосходящая и его, и Волдеморта, но до сих пор никак себя не проявляла — и это пугало. Да ещё и Блэк пропал...
В предательство Сириуса Блэка Дамблдор верил с трудом — уж очень это было не в его духе, поэтому даже порадовался, когда тому удалось скрыться, и протащил через Визенгамот распоряжение об аресте и допросе с веритрасеумом... И вот Блэк исчез. Не умер, не сбежал из Англии — исчез, словно его никогда не существовало, уж это Дамблдор отследить смог. Как будто наложил на себя Фиделиус и уже после этого умер — по крайней мере, никак иначе объяснить безумный отклик поискового заклятия Дамблдор был не в состоянии. И это при том, что заклятие было его собственной разработкой!
Что же, пересматривать планы и безжалостно отбрасывать устаревшие — это нормально, хотя и жаль, что такие интересные комбинации остались лишь игрой ума... Было бы не о чем беспокоиться, если бы не пророчество Трелони, которое почти наверняка относится к гостье — но к кому ещё? И что значат слова про воронов и сердце тайны? Ясно одно — Инис Придайн вновь ждут беды...
* * *
Белая ворона, нахохлившись, сидела на дереве и разглядывала стоящего под ним человека... Впрочем, человеческого в этой твари было не больше, чем в ней самой.
— Оборотень, — насмешливо каркнула ворона, — ты и правда так глуп? Мне не интересны твои планы и бесполезен ты сам... Ты даже не знаешь, кто я и чего добиваюсь, но всё-таки явился и чего-то требуешь...
Пронзительный скрипучий голос внезапно сменился великолепным баритоном, и ворона продолжила:
-Я знаю многое, Фенрир Грейбэк. И возможно, я смогу тебе помочь, — но сможешь ли ты заплатить за эту помощь? Что ты можешь предложить мне, Фенрир Грейбэк?
— Чего ты хочешь?
— Тело, — голосом старого развратника сообщила ворона. — Молодое женское тело, живое и целое. Лучше всего без сознания, но по голове не бить. Найдёшь — получишь силу...
Фенрир Грейбэк был конченой мразью даже по меркам оборотней, никогда не блиставших добродушием, подлецом и оголтелым садистом — но только не дураком. К этому добавлялось звериное чутье и обостренная годами жизни на грани интуиция — и сейчас все это хором кричало: держись подальше от белой вороны! Как можно дальше, лучше — вообще в другом полушарии!
Но Грейбэк уже принял решение — и проклятая тварь наверняка это уже поняла. Слишком уж вкусный кусок ему предлагали, а что до платы... Для него это мелочь. А там видно будет — в конце концов, сбежать он успеет всегда.
— Итак? — осведомилась ворона голосом злобного старика.
— Да, Свет тебя побери.
— Да будет так, — голос могучего воина в расцвете сил. — И твое предложение? — звонкий девичий голос.
— Алиса Лонгботтом. Эту суку вместе с ее муженьком-мусором изрядно потрепала Лестрейндж, после чего они рехнулись и теперь торчат в Мунго. Не овощи, конечно, но близко к тому... И слабачкой она не была.
— Прекрасно, — хрип удавленника. — Через семь дней ты получишь искомое...
Резкий взмах крыльев — и белая ворона исчезает в небе, а Фенрир, провожая ее взглядом, начинает подозревать, что продал душу дьяволу...
* * *
Душелов прекрасно ориентировалась в этой стране — время и птичье тело сделали своё дело — и на поиски нужного места много времени не ушло. Немного больше — на то, чтобы найти нужное окно и устроиться над ним. Оставалось дождаться ночи... Что было проще всего, особенно в сравнении с предстоящей процедурой.
Белая ворона на карнизе должна была привлечь всеобщее внимание... Но люди ведь так редко замечают нечто непривычное — разве что их в него носом ткнут. Вот и белую ворону никто не заметил, несмотря на то, что она не особо и пряталась...
И когда наступил час Быка, белая ворона, разбив окно, ворвалась в палату. Сделав три круга против солнца, она подхватила лапами осколок стекла, всадила его в шею Фрэнку Лонгботтому, а затем опустилась на грудь его жены...
Истошный крик Алисы Лонгботтом оборвался, она с всхлипом вдохнула и открыла глаза, глядя на столпившихся вокруг койки медиков.
— Фрэнк! Невилл! — вскрикнула она. — Где я?.. Где Невилл?!
Её голос постоянно менялся — женский и мужской, старческий и детский, фальцет и бас... Она скользила по грани безумия — и немудрено — но она всё же пришла в себя. Консилиум так и не пришёл к единому мнению, постановил, что произошло спонтанное излечение за счёт магического выброса и на этом успокоились. Чуть больше вопросов вызвали голоса — но затем кто-то предположил, что это пробуждение угасших способностей метаморфа. Объяснение было простым, логичным и превосходно вписывающимся в привычную картину мира... Конечно же, светила магической медицины приняли его, почти не обсуждая. И даже представить не могли, насколько ошибались...
И это более чем устраивало Сайлит Сенжак.
Как только она выйдет из больницы, она начнёт собирать собственную армию — и начнёт с семьи этого тела. Ну и с оборотня, разумеется — может, получится сделать из него хотя бы бледное подобие Меняющегося?..
Женщина, только что бывшая Алисой Лонгботтом, закрыла глаза. Сейчас ей необходимо разобраться в чужих воспоминаниях и подчинить чужую плоть — всё остальное просто невозможно. А затем...
Тихий детский смех молодой женщины прозвучал в темноте палаты отголоском безумного кошмара.
1989. XI
Элджи Лонгботтом нелепо взмахнул руками, пошатнулся и упал мимо кресла.
— Вот уж не думала, что ты настолько туп, — прорычала Душелов.
— Но...
— Тебе добавить? — звонким, почти детским голосом осведомилась колдунья. — Нет? Тогда исчезни с глаз долой...
— Алиса! — возмущённо воскликнула застывшая на пороге Августа Лонгботтом. — Что здесь происходит?!
— Что происходит? — басом прорычала Душелов. — Только то, что этот кретин пытался выкинуть моего сына — и твоего, между прочим, внука — в окно!
— Но я...
— Знаешь, — на сей раз голос превратился в хриплый вкрадчивый шёпот, — а я понимаю этого ублюдка Волдеморта. Возможность безнаказанно пытать идиотов вроде тебя... Короче, — голос спившегося поэта, — убирайся. А ты, Августа, меня разочаровала — его магия проявилась ещё до нападения, а ты даже не вспомнила об этом! Ноги моей больше не будет в этом доме! Невилл, малыш, пойдём соберём твои вещи и пойдём домой.
Глядя на задремавшего в кресле Невилла, Душелов ухмыльнулась — её план работал. Невилл действительно оказался пустым свитком, tabula rasa, и только от неё зависело, что будет записано в этом свитке — и более ни от кого. А уж она найдёт, что в нём записать...
Пока что ей удавалось всё задуманное — кроме поисков сестры, конечно — но совершенно не обязательно, что так будет всегда. Тем более, что совсем уж непуганными местные маги не были — свой Властелин у них имелся, правда, какой-то второсортный. Если с настоящим едва справилась целая армия со святой во главе, то местный ухитрился убиться о годовалого ребёнка, пусть и не до конца. Как именно ему это удалось, Душелов так и не поняла, но пока что это роли не играло. Пока что бесплотный Тёмный Лорд ей не мешал и пользы принести не мог...
— Мама, — неожиданно спросил Невилл, не открывая глаз, — а когда ты будешь учить меня колдовать?
— Хочешь, начнём прямо завтра? — Душелов потрепала его по волосам. Память тела... Она позволяла не выходить из образа, да и — глупо было отрицать — Невилл вызывал подобие симпатии у неё самой. Инструмент, да, но инструмент идеально подходящий... Любимый инструмент.
* * *
— Зависть и страх, — произнесла Госпожа, наполняя чашки. — Страх и зависть, и более ничего. Нам завидуют и нас боятся — ведь трансчеловек если и не всемогущ, то к этому близок... Но цена этой силы велика. — одиночество. Нас слишком мало, и ещё меньше тех, кто действительно осознаёт свои способности...
— Поэтому тётя Петуния боится даже слова "магия"? — спросил Гарри, отпив чая.
— Именно, — подтвердила Госпожа. — Транслюдей часто называют магами, и зависть и страх довели Петунию до такого состояния. Этого можно было ожидать... Но, насколько я могла заметить, Дамблдор вообще довольно своеобразно воспринимает реальность. Он может просто не понимать этого...
— Дамблдор? А кто это?
— Кхм... — Госпожа отставила чашку. — Пожалуй, я просто расскажу тебе всё, что знаю сама, а знаю я не так уж и много — всё-таки, я родом не из Англии. Всё началось задолго до твоего рождения из-за властолюбия одного человека...
— Но разве желать власти — это плохо?
— Когда жажда власти затмевает разум? Разумеется. Он мог бы стать прекрасным вождём, но увы, его нелепые идеи чистой крови погубили всё, — Госпожа, придававшая значение только силе, действительно считала идеи Волдеморта бредовыми. Далеко не все Взятые были потомственными магами...
— И что было дальше?
— Дальше... Дальше был Хэллоуин восемьдесят первого, когда этот псих убил твоих родителей и пропал, пытаясь убить тебя. Вот так ты и стал мальчиком, который выжил, героем магического мира...
Твои родители были преданными сторонниками Альбуса Дамблдора — одного из самых могущественных транслюдей и главного противника безумца. Но о них я расскажу чуть позже, а пока давай закончим с Дамблдором — он слишком важная фигура. Прежде всего, именно он возглавляет единственную в Британии магическую школу — как ты сам понимаешь, все остальные его должности и титулы на этом фоне большого значения не имеют.
— Потому что он может учить всему, что ему нужно?
— Я вижу, что не ошиблась в тебе, — усмехнулась Госпожа. — Да, именно поэтому. Большинству детей легко внушить всё, что угодно, такие, как ты — исключение... А почти все английские маги, живущие ныне, были его учениками. Даже если он не внушил им свои идеи, он отлично знает их и может подобрать ключик к любому... А его идеи, между тем, ничуть не лучше, чем его оппонента. Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным... В его понимании, конечно же, счастье. А кто понимает счастье иначе — тех в расход, и всё это с милой улыбкой доброго дедушки. Это он определил тебя к Дурслям и изолировал от магического общества... Я даже могу допустить, что дикое отношение Дурслей к тебе — тоже его заслуга, хотя это и маловероятно. Зачем, если Петуния всегда боялась сестру и завидовала ей? Знаешь, Гарри, сейчас ты, конечно, не поймёшь, но попозже я дам тебе почитать одного итальянца... Ну а пока что тебе пора домой. Жду тебя завтра, как всегда, и если у тебя будут вопросы — задавай, не стесняясь.
Проводив Гарри, Госпожа устроилась в кресле с бокалом вина и расслабилась. Присутствие Костоправа почти не ощущалось — видимо, фокус внимания был опять направлен на аватару. Жаль, конечно, но да ладно, оценить прогресс можно и без него.
А прогресс был серьёзным — сейчас у неё имелись деньги, связи и влияние по обе стороны Статута, осведомители, Взятый... И информация о пророчестве. Пожалуй, самое важное...
Костоправ не ошибся, говоря, что Поттер был средоточием грандиозного переплетения судеб — он действительно оказался чем-то подобным Белой Розе, ребёнком из пророчества. Именно он мог окончательно уничтожить Волдеморта... А в том, что он ещё вернётся, Госпожа не сомневалась — сама это умела. На самом деле, для этого требовались не столько какие-то особые знания, сколько сила... А уж её у Волдеморта хватало.
Но здесь почти все считали это невозможным — Бродяга страшно удивился, когда она согласилась с теорией его бывшего хозяина — и это было очень удобно. Потому что Волдеморт обязательно вернётся, и Дамблдор выставит против него Поттера... И получит удар в спину. Неважно, желает он власти или искренне старается предотвратить новую бойню — он мешает. И следовательно, он уйдёт... И кстати, не пора ли подбросить этой злобной сучке из "Пророка" очередную порцию компромата?
Разумеется, со Скиттер мысли переключились на сестру — захватив себе тело, Сайлит создала Госпоже множество проблем. Да, её стало легко выследить — зато тихо убрать не выйдет. Герой войны, чудесно исцелившийся — слишком заметная фигура, чтобы её смерть не вызвала вопросов. Совершенно ненужных, так что Сайлит придётся подождать... Или напасть самой — тогда вопросов уже не будет, право на самооборону Министерство Магии пока ещё признавало. Пока — список бредовых идей Фаджа постоянно увеличивался, и предугадать его следующий фокус было нереально. Правда, кое-какие особенно "гениальные" идеи убил Дамблдор, и Госпожа даже была бы ему благодарна... если бы он сам не проталкивал не меньшие глупости. Нет, определённо, коллективное управление — извращение не меньшее, чем мужеложество, а уж местная "демократия"... или, того хуже, "гуманизм" — вот уж эту ересь она изничтожит первым делом!
