Повесть о дружбе и взаимопомощи

Я любил тебя, чертовка!

Вёл в подлесок на часок

и развязывал неловко

твой зелёный поясок...

— Я видела, как ты смотрел. И не только ты.

— И без лифчика, — провёл по груди раскрытыми ладонями, представляя, как топорщатся сосочки под тканью.

Рита на секунду задумалась, улыбнулась и кивнула, подаваясь грудью навстречу моим рукам:

— Не исключено... — и вдруг возмутилась:

— Ты что, голой меня представлял?! — даже по груди (моей) ладошками хлопнула, и мгновенно (о, женщины!) успокоилась после спокойного 'да'. И пригладила ушибленное место.

— Что делал? — решила уточнить.

— Наяву? — прикинулся я непонятливым.

— Про 'наяву' я знаю, — хихикнула подружка.

Значит — речь о фантазиях...

— Всё, — честно признался.

— Всё? — возмутилась Рита и покачала головой укоризненно, — друг называется!

И примолкла, осмысляя моё 'всё' и соотнося с дружбой. Решила, видимо, что как 'некая разновидность дружбы' — сойдёт.

— Часто? — спросила тихо, щекой к груди прильнув.

— М-м-м... — затруднился я с ответом.

Действительно, что считать 'часто'? И не сочтёт ли девушка, что это 'слишком часто'... на её-то светлый образ...

Решил ответить осторожно:

— Скажем... регулярно...

— Это правильно, — серьёзно подтвердила Рита, — регулярно — это правильно!

— И неторопливо! — дополнил я.

— М-м-м... да. И это — правильно. По-моему, нам нужно обменяться опытом. По-дружески...

Заманчивое предложение. С друзьями-приятелями-одноклассниками о таком не поговоришь. А с подругой... о-о-о! Сразу представил: 'расскажи... покажи... дай потрогать... как ты?.. а я — вот так...'.

— Обязательно.

Рита помолчала, всё так же прижимаясь и ощущая всё, что нужно, животом, и разговор продолжила:

— А не меня?

— Голой?

— Да.

— Было дело...

— Кого ещё?

— Не стану порочить честь нафантазированных дам! И... прости, подруга! Теперь — только тебя! — надеюсь, получилось достаточно пафосно?.

— То-то же. Тут потрогай, — и показала, где именно.

— И тут?

— Конечно!

— И без трусиков... — потрогал и выдал следующее пожелание о летней форме одежды.

— На улице? Стрё-ёмно! — жалобно возразила Рита, но от ласкового прикосновения к низу живота не отстранилась, только переступила с ноги на ногу, да руки закинула на шею.

— Так лето же! — соблазнял я, — жарко. И вообще... ты мне друг или не друг? — спросил строго, поглаживая несомненно дружественные ягодицы.

Если бы лето!..

Платье задрать...

Пусть, даже, и трусики под ним...

Рита хрюкнула (оказывается, не только она может взывать к дружеским чувствам!) и закивала часто:

— Ну, если вопрос так стоит... — прижалась, и кивнула, — стоит...

— Стоит, не сомневайся...

— Тогда — да, без трусов. Но летом.

— Полгода до.

— Кошмар.

— Не доживу.

— А кому легко? Мне? Ай!.. ты что, синяк останется! — шея нежная, но я же аккуратно... пробрался губами под ворот гольфа.

— Тихонько...

— Ладно... можно... — и вот тут-то, после парочки поцелуев девушку проняло (наверно, от жаркого дыхания в шею): всё возбуждение, которое копилось в течение вечера, выплеснулось.

Дыхание прервалось — и она буквально повисла на мне, вздрагивая и постанывая. Я прижал её к себе — и удерживал, слегка, без нажима, поглаживая и успокаивая; и размышляя на тему: 'в горизонтальном положении девушку ласкать сподручнее'. Лежала бы сейчас на груди, расслабленная...

Посопела немножко с закрытыми глазками — и ожила: потянулась губами.

— Получилось? — тихо спросил я.

Девочка кивнула, слегка боднув меня в подбородок, и тихо выдохнула:

— Да-а... — и тут же встрепенулась возмущённо, — а откуда?..

В тот момент я подумал, что Рита хотела (но не решилась) спросить, как я понял, что она кончила, если раньше ни с кем ничего... ну, догадаться нетрудно — определённые действия привели к понятному результату.

Позже выяснилось, что девушку насторожило моё знание их с подружкой интимной терминологии... совпадение, не более. А как спросить? Велеречиво: 'уж не настиг ли тебя оргазм, дорогая'? Или промолчать, тихонько целуя эротически почти нейтральный (у неё) висок...

Ещё подумал, что летом, будь телесный контакт обширнее, у меня бы тоже уже 'получилось'. И сейчас — на грани...

— Хочу тебя... — высказал очевидное, и попытался забраться ладонью под свитер.

— Так, дружок! Не время... и не место, — стала отбиваться девушка, но вдруг её осенило: остановилась и сжалилась:

— Хочешь, потрогаю?.. — руку опустила и погладила ТАМ... первый раз, между прочим!

Обещала же: потом. Вот оно: 'потом', настало. Сама предложила!!!

Я тут же вспомнил анекдот про путешествующего в купе СВ грузина, который на простой вопрос попутчицы-француженки 'parlez-vous français?' вскричал с кавказскими акцентом, жестикуляцией и темпераментом:

— Конечно, хочу!

Так и ответил. Правда, без акцента и тихо.

— Пойдём.

— ?

— В парк... не в подъезде же...

И пошли мы, взявшись за руки: тихо вышли из подъезда, тихо свернули за угол, и с дорожки свернули, под сень (кажется) осин... После относительно тёплого подъезда здесь подмораживало, но мы уже достаточно друг друга разгорячили.

— Дай! — шепнула подружка после пылких объятий и поцелуев на новом месте.

Вот оно — неравенство полов! Если я попрошу 'дай!' — не даст. А я — всегда пожалуйста...

Девушка закашлялась — от волнения, наверно.

Меня, в общем-то, тоже изрядно колотило. Но мимо пуговиц и змейки не промахнулся: добыл. Конец на холоде дымился. На самом-то деле — темно, не видно ничего, но ощущения и фантазия... пожатие неловкого кулачка... о, это...

Интересно, а я для Риты — синица? В руке — точно...

— Тёпленький... так? — девушка болтала, волнуясь.

— Да.

— Не умею.

— Сожми чуть-чуть. Нет, легче!

— А теперь?

— Вот так...

— Руководи...

— Да, так... А-а-а...

— Ой! Что?..

— Ещё!.. всё...

— О-о-о... ого! — это она про первую струйку, прошелестевшую по палым листьям... на значительном, надо сказать, расстоянии.

Ну, что сказать? По ощущениям — ничуть не лучше привычного самоудовлетворения. А вот эмоциональная составляющая...

Как говориться — мой первый сексуальный опыт... с другим человеком...

Сердце вот-вот выпрыгнет...

Рита зашипела вдруг — воздух со свистом втянула сквозь зубы. А кончик, слегка расслабившийся, из кулачка не выпустила! Наверняка вся ладошка мокрая уже...

— Ты чего?

— Ничего... представила...

Представила, что это в неё?..

— Не нужно, — это подружка среагировала на мои поползновения ответить ей тем же... — сто одёжек, руки ледяные... потом. Прячь, отмёрзнет!

— Заботишься?

— Пригодишься... — добыла платок и ладошку вытерла: испачкала всё же...

На поцелуй ответила: губы мягкие и тёплые, и вся как-то обмякла после того, что только что проделала со мной. Девушку потряхивало мелкой дрожью... лето, лето, где ты?.. разрядил бы её ещё разок — хоть как...

— Спасибо, не дала... ай! — ущипнула, — пропасть, говорю, не дала!

— Легче?

— Да...

— Обращайся... дружок, — ехидина!

— Ри-итка!.. — поцеловал подружку как мог нежно и благодарно.

— Что?..

— Ничего... Лето, ах, лето... — тихо пропел я.

— Лето звёздное, звонче пой, — подхватила Рита.

— Я бы сейчас...

— Ну-ну?.. — поощрила девушка.

— Без трусиков? — уточнил я.

— М-м-м... да. Летом? Пусть...

— Преклонил колено. Перед прекрасной дамой...

— О-о-о! — с воображением у Риты всё в порядке, — ловлю на слове... всё, домой...

(Тут же навоображала, как сама 'преклоняет колени' — и вспыхнула, хотя и так было жарко от всего случившегося).

На минутку решили задержаться у стола, присели напротив.

— Отдышусь, — объяснила девушка, — трясёт всю.

И попыталась подпереть рукой подбородок.

— Рит... — предостерёг я.

Девочка непонимающе посмотрела, потом вспомнила, что ладонь слегка испачкана, и спрятала руки в карманы.

А уже дома, прежде, чем сунуть ладошку под кран, понюхала её (нормально, и запах знакомый)... и встретилась взглядом со своим отражением в зеркале... м-да... видок тот ещё... мама, наверно, всё понимает...

Часть 3. ПРЕДЫСТОРИЯ (СКАНДАЛЬНАЯ, СОЛО)

Этому памятному зимнему вечеру предшествовала целая череда неявных событий и поступков.

Я, оказывается, слегка заблуждался, считая, что 'первый секс с другим человеком' и у Риты тоже — первый. Ну, то есть, технически Ритка была девственницей, самой что ни на есть всамделишней, однако некоторый опыт... специфический, правда — у неё уже имелся!

Началось всё не так давно — в прошлом году. Ну, и до этого было разное, более или менее с сексом связанное: с подружкой Алкой (закадычной, ага — напробовались однажды краденого у папы ликёра, до тошноты!) отслеживали собственное взросление чуть ли не с первого класса. С третьего, точнее, тогда интерес возник. Делились достижениями, так сказать, и сравнивали... и чуть-чуть соревновались... до соперничества, слава богу, дело пока не доходило. И обсуждали всякие интимности достаточно свободно, не боясь, что разболтает подружка сокровенное.

Алка в развитии чуть-чуть опережала, но недостаточно, чтобы иззавидоваться и возненавидеть. Так, чуть-чуть: там покрупнее, тут покруглее... ну и ладно, какие наши годы? Так что Рита не переживала, тем более, что мамы у девочек фигуристые.

Шла жизнь — не шатко, не валко, однако одолели Риту сны... да и не сны тоже — почти реальные ночные думы и видения неперсонифицированной эротики.

Хочется — и всё тут! А чего хочется — пока неясно. Мужчину? Ну, как бы и да... но — нет! Чтобы он вот тем самым и вот сюда? Не!.. В общем — маета и терзания.

Поделилась страданиями с подружкой.

— Дрочить не пробовала? — деловито спросила Алка, и Рита натуральным образом обалдела.

— К-кому? — изумилась непритворно и даже руками развела — действительно, не представляла, кому бы это? И главное: как, вообще, ей это поможет?

— Се-ебе! — в тон ответила Алла и рассмеялась, узрев Ритин открытый рот.

Так уж вышло, что Рита прозвучавший глагол применить могла (мысленно, конечно) исключительно к мужчинам. Или, чуть шире — к существам мужского пола. Собственно, и услышала она это слово от Алки. Они с подружкой тогда от нечего делать пялились в Ритино окно. Вид с пятого этажа открывался не ахти: пешеходная дорожка, парочка криво поставленных гаражей (вид сзади-сбоку), кроны деревьев, растущих в парке, за парком — такая же пятиэтажка, за ней и над ней — далёкая заводская труба и облака. Слева-справа — тоже дома.

Внимание подружек привлекли сначала подвыпившие тётки, которые шли через парк — слишком громко костерили какого-то Жорку-нормировщика за занижение расценок. Потом те вспомнили громогласно, что 'парк прошли, а поссать забыли' и сунулись к гаражам. Ритино окно было единственным, откуда их можно было увидеть.

Девочки, в общем-то, подсматривать не собирались (тоже мне, зрелище!), и совсем, было, хотели от окна отвалить, как тут с другой стороны к гаражам направился (по той же нужде) небольшой мужичонка неопределённого возраста и невнятной наружности. Девчонки задержались, предчувствуя веселуху. Не случилось — поначалу, по крайней мере. Заходил мужичок с другой стороны, женщинам с тылу, тылы, соответственно, и узрел. Выглянул из-за гаража и обрёл перед глазами ослепительное журчащее счастье. Два обширных счастья!

Дядька шарил в штанах — и смотрел... тётки встали, трусы подтянули, платья одёрнули — и пошли своей дорогой, так и не обернувшись; вуайериста, соответственно, не обнаружили и не прибили. Девочки даже вздохнули разочарованно — 'кина не будет', но тут началась вторая серия. Если поначалу мужичок хотел писать, то теперь его планы резко изменились: он, таки, нашёл, что искал, сжал найденное и приступил...