— Рит! — позвал, когда улеглась, — ты как?
— Нормально я... — отозвалась девушка, и продолжила, помолчав немного, — гад ты, Женечка!
— Да? — удивился мальчик.
— Довёл... честную девушку... почти что замужнюю...
— Ой, ладно, — отозвался брат, — чего такого? сама же говорила, что все...
— Всё равно — гад... — тело так не считало, 'получилось' очень хорошо...
— Ладно, — покладисто согласился Женя, — гад, так гад...
Девушка почти уснула уже, как прозвучал ещё один вопрос:
— Рит, а как девочки... это?
Ритка мысленно хихикнула и пообещала:
— Расскажу, покажу... — прослушала потрясённое молчание, и добавила, обламывая мечты, — на картинке! Спи, любознательный!
Всю следующую неделю девушка ловила умоляющие взгляды брата, и однажды вечером (в отсутствие родителей, конечно!) снизошла. Добыла надёжно спрятанную брошюру с подробным рисунком и ткнула пальцем:
— Вот! — и дальше рассказала, как и что делают с этим всем девочки.
Повернула брошюру картинкой к пацану, а сама (предусмотрительно!) с другой стороны стола устроилась.
Братец слушал, развесив уши, краснел и бледнел, руки (по требованию сестры) положил на стол, а что там под столом... впрочем, понятно 'что'. Рита вошла в педагогический раж: показывала, как следует расположить пальцы; где нужно нежнее, а где и пожёстче; куда можно (слегка!) проникнуть, а куда (сразу) не стоит... Опомнилась, когда поняла, что машинально поглаживает грудь, а Женька жарко на это глазеет...
— Так! Урок окончен! Брысь!
Ну, и в ванную, по очереди, в том же порядке...
Перед сном выдала братцу ещё парочку 'секретов'.
— Жень, ты 'туда' лезть не спеши. Поймёшь, когда можно будет. А то мало ли... не готова девочка — куча причин может быть!
— Например?
— Не хочет. Просто: не хочет. В этот момент. Или месячные... знаешь про них?
— Знаю, прочитал.
— Не подмылась. Трусы с дырками. Руки холодные, если зима...
Женька хрюкнул.
— Чего ржёшь? Попробуй в мороз себя там ухватить — поймёшь! Сразу пропадёт желание. Лучше издалека начни...
— С ладошки? — ехидно предположил Женька.
— Например! — хихикнула Рита и покраснела, хорошо, что темно и не видно, — до груди доберёшься... притормози. Это такое место... полезное... если правильно потрогать... — именно этим она сейчас и занималась... но, взяла — и уснула...
— Рит! Рит-ааа! — шёпотом позвал Женька, — спишь? Ну-у, на самом интересном... — и тоже вырубился.
Это была, так сказать, первая серия.
В другой раз, в самом конце сентября, когда Ритка поняла, что даже жаркие Аллочкины ласки от навязчивого желания не спасают, получилось ещё круче.
Родители опять смылись вечером: на этот раз юбилей широко отмечало их предприятие. Дети снова дома, снова сами...
Сидела Ритка на диване, 'Юность' читала, никого не трогала. Женька подсел — в ногах, и вроде бы тоже зачитался. А потом, тоже 'вроде бы' случайно завладел Риткиной ступнёй. Как учила — постепенно. Сначала просто руку положил сверху, так, что девушка даже не сразу заметила, потом гладить начал, тоже ненавязчиво... Ритка даже от чтения не отвлеклась. Опомнилась, когда братец сунулся в штанину поглубже, в направлении коленки.
— Куда?! — возмутилась девушка, — Женька!
Мальчик руку убрал, но не совсем, пальчики стал перебирать. Ещё и спросил:
— Тут... можно?
— Можно! — милостиво разрешила Рита, и снова в журнал уткнулась.
Вникнуть в текст, однако, уже не могла — очень уж ощущения...
Братцу гладить ногу явно нравилось... он чуть придвинулся, потом ещё... в общем — обе Риткины пятки положил себе на бедро... и занялся ступнями всерьёз. Девушка ещё немного попритворялась, что читает, а потом журнал на спинку дивана отложила, на подушку откинулась и глаза прикрыла — отдалась, можно сказать. Но — была настороже, чтобы пресечь, если совсем уж...
Братец, однако, границы дозволенного не пересекал, выше щиколоток даже не пытался подняться. Ему и ступней хватило, чтоб воспылать.
Дева тешит до известного предела:
дальше локтя не пойдёшь, или колена...*
Женька сопел, как паровоз, покраснел весь... эрекцию Ритка не просто наблюдала сквозь прищур, а ещё и чувствовала — слегка, краешком стопы. Ногу отдёргивать не стала — пусть ему, сама уже не на шутку возбудилась. Даже интересно: чем дело кончится? Решила почему-то, что ситуацию более-менее контролирует. Ну, и контролировала, ровно до той поры, когда братец совсем уж откровенно членом в ступню упёрся, а вторую поднял — и поцеловал прогиб стопы, как ладошку давеча... Девушка в покрывало вцепилась, зубы сжала, чтоб не заорать, прогнулась — и кончила! Накопилось, без парня-то! И Аллочка (позавчера с ней было, от души) не помогла... Девушка дёргалась, мычала, а подъёмом стопы, носочек оттянув — по члену (хорошо, хоть сквозь штаны!) елозила (машинально!!!). Ну, и братец не задержался со столь же бурным финалом...
Отпали... брат ноги не выпустил, держал так же нежно...
— Чёрт, чёрт, чёрт!!! — Ритка закрыла лицо руками, — Женька!!!
— Что? — хрипло осведомился мальчик, переводя дух.
— 'Что-что', — передразнила девушка, — число сегодня какое?
— Число? — тупо переспросил Женька, не понимая, при чём тут...
— Да!
— Двадцать шестое... — с трудом сообразил.
— Запомни! У тебя первый раз женщина кончила! С тобой вместе... сестра, блядь!
— Чего ты?..
— Блядь, говорю... — ноги отдёрнула и попыталась сбежать, хотя с кем другим (широкий выбор из двух — любовника и любовницы!) лежала бы и балдела...
Женька сестру за руку поймал, притянул к себе:
— Постой... прости...
Ритка немного остыла. Остановилась между широко раздвинутыми ногами брата, прижала его голову к своему животу. Женька обнял (за попу!.. ну и пусть, после того, что только что было...), уткнулся носом и затих... Остро пахло семенной жидкостью и её секрецией... вспомнились первые (удачные) прошлогодние попытки самоудовлетворения... Девушка погладила брата по голове...
— За что 'прости'? Эх... Женечка, хватит, а? Ты научился уже... девушки — существа слабые... погладишь в следующий раз, я поддамся... раздвинутся ноги — и всё... дам... мне, может, даже приятно будет... а потом? Стыдно, горько... нельзя нам, слышишь?
— Слышу... а сейчас?.. — Женька поднял глаза, — сейчас как?..
И погладил, подлец, по попе! — правильно погладил, как надо... как не надо!!!
— Сейчас... — улыбнулась через силу, — хорошо было, молодец... я почти месяц без этого, потому и... всё, отпусти... иди, приведи себя в порядок...
Пока Женька мылся и застирывал запятнанные пижамные штаны, Рита приоткрыла слегка входную дверь — все компрометирующие запахи мигом вытянуло сквозняком на лестницу, взамен через окно втянулся сигаретный дым от соседа снизу.
Потом сама подмылась, и уже лёжа в постели, ещё немного брата поуговаривала:
— Жень, я всё-всё расскажу, что спросишь, подскажу 'про это', только не трогай меня больше, ладно? Я сама себя боюсь... Толя вернётся скоро — я ж с него не слезу...
— Ладно... — согласился мальчик, — буду к Светке приставать... она хочет уже.
— Не торопи её...
— Да, помню я... постепенно буду, потихоньку...
С тем и уснули...
Назавтра (после чуть не случившегося инцеста) Ритка спровоцировала в школе всеобщее падение нравов, вирусное лесбиянство у всего 'девичника' и недовольство у примкнувших Ковальчуков. (Парни тоже озаботились, но вынуждены были терпеть; прямо сейчас под рукой... (и не только!) никого не нашлось). А друг с другом... нет, проехали уже, эти порывы изжиты — раз и навсегда! Витке — отдельное спасибо, за правильную ориентацию!
Они теперь, даже если в групповухе друг друга касались ненамеренно (мало ли что подвернётся под руку?), особо не печалились. Собирался, например, Саша Витку погладить, а там уже Сергей внедрился, по самые помидоры... Саша всё и погладил... и ничего, не помер от огорчения. И небратской любовью не воспылал к брату... Наоборот — тоже бывало. И неслучайно тоже, если уж совсем честно...
А однажды Витка расшалилась, затеяла сравнивать, у кого длиннее; попросила стать лицом к лицу и стоящими членами прижаться, а сама ладошку, как ограничитель, сверху поставила, и глаз прищурила... Даже в такой позиции братья не друг на друга довозбудились сверх прежнего, а на эту геодезистку доморощенную! Ох, и драли её тогда! 'Еле', сказала, 'домой дошла'... А они остались, тоже едва живые... все в засосах, исцарапала ещё...
Была у братьев мысль напроситься к девчонкам, когда они... посмотреть, хотя бы... и поучаствовать, если позволят, конечно. Но это — вряд ли. Вон как Витка отгоняет: 'мои лесорубы!' — не хочет с Галкой делиться, зараза...
Через несколько лет... шли они, дембеля, гордые такие, в беретах набекрень, в перешитых 'парадках' с аксельбантами, с хуй знает чем (латунным) на погонах, в ушитых, как рейтузы, штанах... сапоги — в гармошку смятые... Жаль, никто 'на гражданке' эти изыски толком не оценит...
И встретили Галку!. Уже знали в тот момент (первое, чем поинтересовались), что Витка — занята, совсем занята, с женихом живёт и налево — ни-ни. А любви (после армии-то!) хотелось не по-детски... второй день на свободе, ещё не сообразили, куда стопы направить, и где искать...
И тут — она! Подруга детства, можно сказать!
Ещё и поприветствовала так... ностальгически-провокационно:
— Привет, лесорубы!
Вспомнилось... многое, а штаны в обтяжку!
А у одноклассницы бывшей — рот до ушей! Заметила, зараза!
В общем — потрындели чуть-чуть, да и договорились: зазвали мужики Галку в гости!
Идти с ними Галке было стрёмно... а с другой стороны — Витка не жаловалась, да и не девочка, а мужика давненько... три... нет, четыре месяца без коитуса, не считая самодеятельности! Вопрос 'хочется-колется' решился в пользу 'хочется': пошла.
В гостях у близнецов — всё стандартно-обольстительно: чай с конфетками и ликёрчиком (папа у парней по-прежнему в загранку мотается, привозит вкусное), разговоры на тему 'а помнишь, как в школе?'. Лёгкий трёп, короче, и лёгкое напряжение, и ожидание продолжения...
Потом один из близнецов отвалил — и вернулся через десять минут — с влажными волосами, в шортах и футболке...
— Ух, ты! — вслух оценила Галка экстерьер...
Следом второй братец в ванную отлучился... ненавязчиво так... умеют, гады! Один отсутствует — а второй в это время девушке зубы заговаривает... не иначе — на Витке тренировались!
Когда и этот прибыл, вымытый...
Галка придуриваться не стала:
— Ребята, там полотенце есть?
— Синее — твоё, — хрипло ответил один из (какая разница?) близнецов.
Шорты уже оттопыривались и намерений братьев не скрывали.
Галка вышла из ванной, завёрнутая в предложенное полотенце... большое, то, что нужно! Витка, наверно, тоже в нём рассекала...
Братья встали, приветствуя, и приблизились... Галка посмотрела на них — снизу вверх... ой-ой-ой... здоровенные!..
— Я боюсь! — честно призналась девушка. Её действительно потряхивало, хоть и не до стука зубовного.
— Мы нежно... — обнадёжил один из...
И нежно потянул с неё полотенце. Галка кивнула, доверилась и отдалась...
— 'Тут Витка была права: с двумя — лучше', — размышляла голая Галка, лёжа между двумя голыми же мужиками, — 'было трудно, но я справилась'.
Мужики дремали, утомлённые сексом. Девушке не дремалось — болело всё тело.
— 'Ну, вагина — понятно, там в основном всё и происходило... а попа? а, Сашка (вроде бы?) пальцем... себе помогал... и в тот момент было очень и очень... скулы — тоже понятно, там тоже... происходило... первый раз в жизни, между прочим! и второй раз, сразу же, чтоб два раза не вставать. Такого с ней ещё не было... кто-то из одноклассниц Высоцкого цитировал: 'вдоль и поперёк' — это как раз про неё сегодня... вообще, мужики — молодцы! болит, конечно, но хорошо-то как! хорошо выебанная — с двумя 'н', вся, со всех сторон! спермой пропахла... они поначалу так рьяно взялись... немного испугалась даже! их Витка к этому делу приучила, им и понравилось, похоже... с Виткой это — привычно и регулярно, и приятно до одури, но когда парни лижут — это совсем другое дело... опять же, кто-то из 'девичника' рекламировал последовательность команд 'поцелуй и вставь... и ещё поцелуй'... они так и поступили, оба!.. доводили её почти до, не хотели кончить сразу...'.
'Мы', говорили, 'боимся, что разучились: два года бабу не нюхали!' — то-то сопели между ног с таким удовольствием!
Ещё Галка подумала, что она каким-то непонятным образом дожила до двадцати с лишним лет без орального секса... в смысле — с мужчинами.
Ну, первый опыт, в общаге — там понятно, не располагала обстановка. Когда на двух соседних койках (скрипящих не в такт) подружки стонут, и нужно до одиннадцати свалить, чтоб комендант не изловил — со всеми последствиями, и чтоб домой попасть хотя бы к полуночи... не время сосать, товарищи! Как-то у них там строго с этим делом было... пацаны и сами ничего в этом направлении не предпринимали, и девочек не просили...
Машка-путешественница, объясняла, почему никогда не соглашалась при свете и от групповухи отказывалась: 'я их увижу — и начну у всех сосать, а они меня из-за этого целовать перестанут — обидно будет'...
Да и с водой... не то, чтобы напряг... бежать без трусов по этажу в общий душ, чтобы сплюнуть... Короче, в общаге обошлись без этого.
А после... пара-тройка парней, в чьих койках Галка побывала, глупостями не увлекались — не просили ничего 'такого', и не предлагали. Галка тоже с инициативами не выступала, дабы не сочли распущенной. А вдруг сладится — и замуж?
Пока не сладилось: то характеры поперёк, то в койке разнобой, а то и всё сразу — не так, как надо. С этими вот теперь... в постели — просто 1 Мая! праздник и фейерверк! Но продолжение... тоже только в постели, увы.
Галка ещё в школе хотела к Витке с братьями четвёртой присоседиться, только Витка, жадина, тонких намёков не понимала, или делала вид. А на толстые Галка сама не решилась, чтоб не разругаться с ревнивой подругой, и не остаться вовсе не у дел. Теперь же — встретились временно свободные молодые люди, и доставляют друг другу удовольствие. А что их на одного больше, чем принято, так то — детали.
Витка, кстати, с ребятами встречаться отказалась наотрез, даже в кафе, поговорить.
— Понимаешь, Гал, я Мишку своего люблю... без дураков, по-настоящему. И в койке, и так, общего много у нас... и работа будущая, и смеёмся мы над одним и тем же, вот! Я боюсь... честно, боюсь! Вот тут, — девушка погладила низ живота, — я их помню, моих первых! Увижу — и побегу к ним! Нахера мне это? Так им и передай. А к тебе... нет, не ревную. Ты ж не дура, знаешь, что это — временно?
— Ага, 'временно'. Помнишь, Рита с Аллой впаривали про 'дружбу и взаимопомощь'? Не любовь, нет. Третий... четвёртый год вместе живут! Одной, дружной семьёй...
— А ты сможешь? Одной, дружной? С двумя мужиками?
— Нет, конечно... и не собираюсь даже!
