Конфедерация

Как в какой-нибудь середине ХХ века, мне и моему штурману Питу Бэнксу пришлось засесть за бумажные карты: центр управления спутниками GPS больше не действует, да и многие из самих спутников были уничтожены русскими, так что глобальная система навигации теперь абсолютно бесполезна. Не поэтому ли у нас произошло столько сбоев во время нашей атаки по России? А нам предстоит полёт более чем на девять тысяч миль, лишь на 600 миль меньше, чем максимальная дальность полёта моего 'Боинга'.

Уже началась вторая половина марта, и длительность дня почти совпадает с длительностью ночи, мы вылетели с Аляски в первой половине дня. Крейсерская скорость 'Стратосферной крепости' такова, что мы, двигаясь на запад, будем нести за собой солнце. Точнее, оно будет нас понемногу опережать, но всё равно на авиабазу Туле в Гренландии через двадцать один час после взлёта мы прилетим ещё днём.

После пролёта над Камчаткой, где от военных и военно-морских баз России почти ничего не осталось, установленная на борту В-52 аппаратура должна будет зафиксировать активность русских на Сахалине. Не меняя направления полёта, мы окажемся в окрестностях Хабаровска, после чего всё-таки придётся повернуть на северо-запад, чтобы китайские зенитчики не приняли нас за угрозу. Это позволит, в том числе, оказаться вблизи российских космодромов Свободный и Восточный, откуда, при желании и наличии исправных, они всё ещё способны запускать ракеты. Дойдя до трассы железной дороги, соединяющей Транссибирскую железнодорожную магистраль с Байкало-Амурской, снова следует поменять курс, чтобы выйти к окрестностям Улан-Уде. А до этого просканировать, что происходит в районе небольшого городка Могоча, где с давних пор базировался крупный русский гарнизон.

Читу, Улан-Уде и Иркутск — крупные российские промышленные центры — мы разбомбили более полугода назад. Как и Красноярск, неподалёку от которого нам тоже нужно пролететь. Русские удивительно живучи, и, как показала Вторая Мировая война, способны даже в нечеловеческих условиях производить оружие. Поэтому я и должен произвести контроль: информация со спутников-шпионов нам больше недоступна, и нам осталась лишь авиаразведка, до которой у нашего командования наконец-то дошли руки.

После Красноярска мой маршрут пролегает через окрестности Кемерово, Томска, одного из русских научных и промышленных центров с названием Новосибирск и Омска, где Россия производила свои танки. Далее мы летим в сторону Екатеринбурга, куда, по некоторым данным, так и не долетели наши ракеты. А заодно — снять информацию о степени разрушения ядерных центров, располагавшихся между Екатеринбургом и Челябинском.

Близ Уфы снова последует смена направления полёта. Есть информация, что в городах Киров и Вологда русским удалось навести относительный порядок, и нашему командованию интересно, что там происходит на самом деле. А перед этим установить, насколько фатальны разрушения в крупных оружейных центрах Ижевске и Воткинске.

От Вологды нам придётся лететь почти прямо на север, чтобы оказаться близ крупного центра военного кораблестроения Архангельска, а потом пройти вблизи базы русского Северного Флота Мурманска. Оба города были уничтожены в первый же день войны, но, повторяю, русские чертовски живучи. И лишь после этого мы возьмём курс на западное побережье Гренландии.

Нет более унылого зрелища, чем зимняя Россия, утонувшая в снегах. Его белизна лишь иногда разбавлена зеленью хвойных таёжных деревьев. Даже развалины на месте городов, подвергшихся ядерной бомбардировке укутаны белым саваном. Лишь кое-где в сельской местности можно разглядеть ниточки снежных дорог. Реки — и те скованны льдом и занесены снегом. Единственное тёмное пятно в этом белом безмолвии — угольная столица России Кемерово, где, похоже, продолжают добывать топливо, и пыль от него разлетелась на многие мили вокруг.

Вблизи Омска операторы аппаратуры, установленной на борту В-52, сообщили, что мы оказались в зоне действия каких-то радиолокаторов.

— Судя по направлению сигнала, источники излучения находятся на территории Казахстана.

Эту страну, являвшуюся союзником России, мы не бомбили, хотя её территория и должна была попасть под 'хвосты' радиоактивного заражения. Но винить в этом следует не нас, а русских, расположивших свои ракетные шахты у самой границей с Казахстаном. Мы и так поступили сверхгуманно, пощадив города военного союзника наших врагов.

Екатеринбург и Тюмень действительно не пострадали, и это видно даже невооружённым глазом. Впрочем, Тюмень изначально не была в перечне наших целей, а почему уцелел Екатеринбург, для меня загадка. Может быть, сработала русская противоракетная оборона, может быть, средства радиоэлектронной борьбы повлияли на наведение боеголовки на цель, может, произошёл сбой в работе системы управления 'Трайдента'. Но, судя по электромагнитным полям, какого-либо серьёзного работающего производства в городе не осталось.

Ядерные центры Челябинской области тоже бездействуют после нашего удара. Кажется, они все превратились в радиоактивную пустыню.

— Командир, нас снова облучают локатором, — доложил оператор по внутренней связи.

— Опять из Казахстана?

— Нет, откуда-то немногим восточнее Уфы. И это, как определил компьютер, излучение локатора комплекса С-300.

Что? Какой С-300? Почему он всё ещё работает через семь месяцев после того, как мы вбомбили Россию почти в каменный век? Насколько мне известно, Уфа тоже разбомблена.

— Судя по сигналу, нас пытаются опознать по запросу системы 'свой-чужой'. Что будем делать, полковник?

В голосе оператора уже звучат панические нотки. Ещё несколько секунд, и он уже кричит в микрофон:

— Аппаратура зафиксировала пуск ракеты. Нас пытаются сбить! О, боже мой!

Неужели конец? Белый след несущейся к нам ракеты хорошо заметен даже на фоне бесконечных российских снегов. Уйти? Куда? В-52 — не истребитель пятого поколения, который способен резким манёвром попытаться избежать попадания в него. Высота почти десять миль, пикировать есть куда. Но... Эта яркая вспышка света, наверное, исходит от ангелов, встречающих нас на пороге рая.

Вадим Скуфеев, 'Скиф'

— Ты уверен, что это была ракета?

Кот, кажется, даже обиделся.

— Я что, ни разу в жизни не видел, как ракеты летают?

— Что скажешь по этому поводу, ракетчик? — повернул я голову в сторону Кипчака.

— А почему бы и нет? Как описывает направление полёта Костя, очень может быть, что по самолёту шарахнули со стороны Межгорья. Там комплексы С-300 вполне могли прикрывать подземный объект Росрезерва.

— А что за объект?

— Хрен его знает. Информация о нём совершенно секретная. Строили в 1980-е. Специально ради этого проложили железную дорогу Уфа — Магнитогорск. Причём, в сложнейших горных условиях, потратив на неё колоссальные средства, и сделали это в очень сжатые сроки. Известно только, что там очень серьёзные подземные сооружения в глубине горы Ямантау. Некоторое время ходили сплетни, что это подземное убежище для руководства страны на случай БП, но признакам такого бункера объект не отвечает: нет никаких резервных путей подхода и отхода, кроме единственной автодороги и железнодорожной ветки. Даже ближайший аэропорт — только в Уфе, почти за двести километров.

Интересная история. И Витя её раньше мне не рассказывал.

— Мало ли чего я тебе не рассказывал, — пожал плечами Данилов. — Я тебе и про базу Росрезерва в Бузулуке не рассказывал. Всё равно они нам бесполезны: ни к Бузулуку, ни к Межгорью нам не прорваться из-за радиоактивного следа от бомбардировки Уфы. Причём, до Бузулука ещё дальше, и неизвестно, нет ли по пути или в самом городе каких-нибудь других радиоактивных следов.

— А если очень постараться? — тоже зацепился за идею Шерстнёв. — Ну, какими-нибудь очень длинными объездами.

— Ага! Через Чебаркуль, Филимоново, Ларино, — усмехнулся Витя.

— Ты же говорил, что Чебаркуль почти вымер из-за радиации, — недоумённо глянул на него Максим.

— Не обращай внимания. Это типа сарказм, чисто миасский, — отмахнулся Кипчак. — В советское время автобусные рейсы в сторону Магнитогорска пускали по такому маршруту, чтобы собрать побольше пассажиров, хотя из-за этого время в пути увеличивалось на целый час. Нет туда объездной дороги, которая не проходила бы через зону радиоактивного заражения. Будь севернее Уфы хотя бы пара мостов через Белую, как-нибудь ещё можно было бы исхитриться объехать Уфу. Правда, для этого ещё надо переправиться через реку Уфа.

— В Благовещенске есть мост через Белую, — 'вставил три копейки' Дима Рощин, которому явно тяжко после вчерашнего дня рождения невестки. — А в Караидели и Красноуфимске — через Уфу.

— Про Красноуфимск я тоже помню. Но ты представляешь, какой это крюк получится? Как мне кажется, больше тысячи вёрст будет. И сразу же возникает вопрос: для чего это всё затевать? Вот ты, Вадим, можешь на него ответить?

— Установить контакт с военными, оставшимися верными долгу.

— Хорошо. Установили. Рассказали о том, как мы героически до них доехали, по пути отбиваясь от 'соловьёв-разбойников' и 'дружин' местных князьков. Дальше-то что? Думаешь, они нас после этого обнимут, расцелуют и отведут в свою пещеру Аладдина с многими-многими 'вкусностями'? По глазам же вижу, что думаешь об этом! Держи карман шире! Хорошо, если позволят живыми назад убраться. Рано ещё, рано надеяться на то, что кто-то серьёзный начнёт нас воспринимать. Да и не сезон для дальних поездок: я, например, совершенно не уверен, что между башкирскими деревнями, где предстоит ехать, кто-то дороги чистил. У них для поездок к соседям есть лощади с санями, которым бензина или солярки не требуется.

Логично, чёрт возьми. Но обидно.

А с запасами у нас действительно хреновательно. Муку до конца лета доедим. Картошка? Ну, с ней попроще будет, её у нас пока в достатке, хотя часть запасов у людей и подмёрзла в самые жуткие морозы. Сахара ещё навалом, на год-полтора хватит. Крупы закончатся следующей зимой. Макароны — уже этой весной. Соль на исходе, но Витя Данилов сговорился с Атляном о её покупке, и как только дороги станут проезжими, немедленно отправим к ним караван. Мясо жёстко экономим: выдаём людям еженедельно из расчёта 200 граммов на человека в день. Хочешь больше? Иди и охоться. На такую мелочь, как зайцы, куропатки, тетерева и глухари лапу не накладываем, а вот если удалось добыть лося (случалось такое пару раз за зиму) или косулю, то десять килограммов оставляешь себе, а остальное, будь добр, отдай 'в общий котёл'. В самые лютые морозы набили подвал, где оно хранится, снегом, чтобы на лето запасов холода хватило. Резать домашнюю живность, от кур до коров, запретили категорически. Наоборот, придумали систему поощрений, чтобы за следующую пару сезонов перевести себя на 'мясо-молочно-яичную самоокупаемость'.

Естественно, появились недовольные. Мол, мы тут упахиваемся — снег чистим, всевозможными ремонтами занимаемся, лес рубим, дичь промышляем — а кто-то у печи греется, но имеет ничуть не меньше нашего. Это Кипчак с ними пытается разговоры разговаривать, а у меня всё решается быстро: или подчиняешься общим правилам, или вали за шлагбаум. Забирай всё, что способен унести в руках, кроме оружия, и вали на все четыре стороны. За Ай, в Асылгужино, почему-то никто уходить не желает.

Жёстко? Может быть. Но мы с самого начала предупреждали, что так будет. И самое неприятно, что уже были реальные случаи, когда приходилось оружие применять.

Первый раз, когда владелец своры тощих, вечно голодных хаски, живущий наискосок от гостиницы, спустил их на ребят, выдававших мясо. Благо, эти красивые, но совершенно бесполезные псины по своей природе безумно добродушны, и вместо того, чтобы кусать людей, схватили кусок мяса и принялись его грызть. Но этот придурок на том не успокоился и побежал в дом за ружьём. Стрелял он мелкой дробью, и больших увечий парням не нанёс, но пришлось его отправить на поселковое кладбище, чтобы чего более серьёзного не натворил. А отощавших псин разбирать по избам.

Двоих скандалистов из числа 'дальнобоев' пришлось отправить 'в ссылку' в Постройки. Эти просто изувечили друг друга из-за бабы. Основной инстинкт, чёрт бы его подрал!

Кстати, думаете, у баб с этим вопросом дела обстоят проще? Сейчас! Началось с того, что подружка Кости Данилова явилась к Ольге Байсуриной, чтобы выцарапать глаза за то, что Кот с Олькой подгулял, когда ездил в Урал-Дачу. Метко подгулял: как гинеколог говорит, Костян в конце лета папой станет. Тощая городская мамина дочка, конечно, ничего сделать с деревенской девкой не смогла, но космы друг другу они знатно проредили. А после того, как Костя наорал на Ленку за то, что она такое устроила, она и вовсе ушла от него. И тоже беременная. Вот такая, бляха, Санта-Барбара!

А уж какой гадюшник среди тюменских девчат, я просто диву даюсь! Если бы не Саша Варгашова, они давно бы друг друга живьём сожрали. Не зря мне говорили, что самый ужасный контингент в замкнутом коллективе — это женщины. Паучихи в банке: с улыбочкой делают друг другу гадости, мстят, сплетничают, подсиживают. И, бляха, где? В наших условиях выше временного бригадира при выполнении какого-нибудь задания просто невозможно 'продвинуться', так они и из-за этого свары устраивают! Хорошо, хоть 'неохваченных' мужиками среди них почти не осталось, а то так бы давно друг друга перегрызли.

Тюменские подружки Сашке 'гвозди забивают', а она сама — мне. Через раз скандалы закатывает, когда я пытаюсь привлечь женщин к каким-либо общественным работам. Правозащитница хренова! Если бы она действительно не была такой эффективной в улаживании конфликтов в женском коллективе, давно бы уже 'задвинул' её куда-нибудь так, чтобы она пореже попадалась мне на глаза.

Опять же, снайпер из неё получился неплохой. Особенно хорошо научилась стрелять из 'симоновского' карабина, когда мы 'приколхозили' на него оптический прицел. Из него, конечно, на километр не пальнёшь, как из СВД, но нам такие дистанции стрельбы и не особо нужны. А патронов 7,62х39 в наших загашниках значительно больше, чем пулемётных к 'дегтярёвской' винтовке.

— Ну, раз ты, Виктор, считаешь, что об этой поездке раньше, чем до лета, думать без толку, то предлагаю отложить её обсуждение на неопределённое время. Ещё у кого-нибудь есть вопросы, которые нужно сегодня обсосать?

— Если мы надумали сразу, как снег сойдёт, закладывать фундамент тёплого коровника, то надо уже сейчас начинать ремонт мостков через плотину, — подал голос Рощин. — И подвести их прямо к курумнику, чтобы не корячиться с перекладыванием камней с одной тачки в другую.

— А доски где брать? — задал вопрос Смирнов. — У нас же ни пилорамы, ни мощной циркулярной пилы нет.

— С этим-то как раз проблем не будет, — встрял Данилов. — Были бы брёвна, а расколоть их на плахи, как это делали до изобретения пилорамы, совсем не сложно. Так что дело за тем, чтобы притащить эти брёвна из леса. Запускайте с Пуресиным и Короленко бульдозер, и тащите.

— Он соляры съест столько, что хватило бы на месяц езды на 'Урале'.