Конфедерация

— Не кипятись! Мы ещё ничего не решили, — попытался я остудить его пыл. — Объясни вот что: почему Гусе ты нужен именно живым? Он ведь мог потребовать просто прикончить тебя, как остальных твоих людей.

Володя задумался. Но, скорее всего, не над тем, почему он потребовался главному уголовнику Сатки непременно в 'товарном виде'.

— Он золотой 'общак' ищет.

Мы переглянулись.

— Так Тимоха, который 'Челяба', говорил, что люди Гуси накрыли его в здании РОВД.

— Не было там его. О том, где он на самом деле хранится, только я и Копылов знали.

Копылов — это тот самый экс-депутат, 'номер один' в саткинской иерархии.

— Мы же тоже не идиоты, чтобы доверять эту информацию Гусе. Вот потому я ему нужен: я единственный, кто знает, где найти это 'рыжьё'.

Понятно. У пана атамана золотой запас кончился.

— Ну, что? Будете меня в Сатку выдавать, или сами мне утюг на живот поставите? Только учтите: бесполезно это. Даже если я вам расскажу, вы всё равно хрен что найдёте, — осклабился Занин. — В метрах, сантиметрах и градусах углов даже я не знаю, так что меня туда ещё и привезти надо.

— Золото золотом, но я бы всё-таки подумал, как нам от Гуси и его подельников избавиться, — перевёл разговор в другое, уже обсуждавшееся нашей тройкой русло Витя Данилов. — И если удастся, то и ваших близких вызволить.

— Я тебе уже говорил: у нас всего десять рыл, кого я могу считать реальными бойцами, — нахмурился Скиф. — Сунемся мы в Сатку, и половину их можем там оставить. Ради чего?

— Четверть запаса взрывчатки, имеющегося в хранилище 'Магнезита', подойдёт? Это пара десятков тонн, — предложил Занин.

Взрывчатка — это хорошо! Особенно — если учесть, что в том хранилище должны быть и электродетонаторы, и огне-взрыво-проводные шнуры. Но люди, люди...

По просьбе подполковника пригласили в здание турбазы ещё и Тимофея.

— Троих от нас я гарантирую, — выслушав резоны, обрадовал он.

— Всё равно мало, — настаивал Скиф. — Даже если ты выведешь нас к ключевым фигурам банды Гуси. Я не сомневаюсь в том, что пока вы тут отсиживались, он набрал себе людей.

— Ну, сколько он мог их набрать? Ну, человек до пятидесяти своё воинство увеличил. На двадцатитысячный город это ничто!

Двадцатитысячный?

— А ты в курсе, какая там смертность была этой зимой? — нахмурился Челяба, а Занин опустил глаза. — Это здесь, в Порогах, вы сытые сидели в тепле и светле́. А в городе... Особенно — когда снегопадами и буранами перекрыло дорогу к Сулее. Приходилось, бляха, скот из деревень, попавших под радиоактивные осадки, на жратву пускать.

Верю. Радиация в той зоне, куда попали Мраморный, Магнитский и даже Зюраткуль с Сибиркой, в отличие от голода и холода, убивает постепенно, а не сразу.

Говорили мы долго, и постепенно начала вырисовываться картина, как действовать. А на следующий день к нам присоединился Урал. Который очень удивился тому, что на территорию Порогов его (одного, правда) пропустили, даже не отобрав оружия.

Залегендировали предстоящую операцию 'побегом' Челябы и ещё двух его бойцов. Хрен его знает, как связывается с Саткой 'крот', сидящий у нас. Вполне может случиться, что к тому времени, когда мы доберёмся до города, там уже могут и знать о выезде наших бойцов, и даже подготовиться к их 'торжественной встрече'.

Хуже было с транспортом. Полностью ослаблять посёлок на время нашего отсутствия не хотелось, а с собственными 'квадриками' у Андрея в Бердяуше было не очень. Выручили соседи из Романовки. Виктор съездил к старосте, который был в курсе, что пару дней назад какие-то залётные орлы то ли из Айлино, то ли ещё откуда, попытались грабануть Старую Пристань. На полноценный грабёж у них силёнок не хватило. И в буквальном, и в фигуральном смысле: оголодавшие они были. Получив отпор, ушли в лес, где мы, якобы, и должны будем их ловить вместе с бердяушскими.

С 'побегом' всё прошло как по нотам. Я и Валера Смирнов постреляли над головами уходящих в сторону условленного места саткинских бойцов, они 'поогрызались' в воздух, а потом мы их подобрали и усадили на свободные места квадрациклов.

Хранилище взрывчатки комбината 'Магнезит' мы взяли без единого выстрела. Опытные диверсанты Скиф и Челяба обошлись ножами. При этом 'начальник караула' достался нам невредимым.

— Лучше бы его 'на перо поставили', чем того пацана, что нам первым попался, — сокрушался Тимофей. — Тот ещё не совсем конченным уродом был.

Ему виднее, он этих людей знает.

Но нет худа без добра: 'начкар' знал больше простого саткинского паренька, пошедшего бандитствовать исключительно ради пайка. А допрашивать Вадим (да, в общем-то, и я тоже, но в этот раз именно он занимался экспресс-допросом) умеет.

Как и предполагал Челяба, после 'госпереворота' Гуся не сидел, сложа руки, а развил бурную деятельность по 'укреплению вертикали власти'. Ментов, бывших в подчинении Занина, он частично повыбил, частично 'перевербовал'. А вместо них набрал новых людей, над которыми поставил прежних 'проверенных'. Сотню человек (а не 50-60, как думал Тимка) распределил по 'бригадам', контролирующим отдельные микрорайоны и городские сектора частной застройки. Сам же, как и предшественник, вместе с ударной силой своего воинства, обосновался в Горадминистрации. В четырёхэтажном, плюс половина цокольного этажа, здании.

Поменял он и расположение блокпостов и 'опорных пунктов'. Дорогу из Сулеи он считал по-прежнему непроезжей, и в Западном микрорайоне держал только 'бригаду' из шести человек, призванных 'поддерживать порядок'. На территорию комбината он вообще 'забил' до лета, полагая, что среди каменных коробок, металлоконструкций и отвалов нечего ловить. Посты на въезде контролировали только дороги на Бакал, оба выезда к трассе и фактически неиспользуемую технологическую дорожку в сторону карьера, расположенного возле Берёзового Моста. Что-то вроде опорного пункта для оперативной группы сохранилось в обгоревшем здании РОВД.

Ответ на вопрос о том, что с их родными, заставил бойцов Челябы озвереть.

— Баб и девчат, которые постарше, сразу 'на колхоз' пустили, а малолеток просто прогнали. Только неделю назад Гуся приказал всех их отловить и снова запереть в КПЗ. Зачем-то они ему понадобились.

Значит, в КПЗ райотдела полиции. Где днём обычно толчётся человек пятнадцать, а ночью трое или четверо дежурных. Стрелять заложников в случае штурма они вряд ли будут, но пока мы пытаемся прорваться через забаррикадированные входы, вполне способны вызвать подкрепление из здания Горадминистрации. Пять минут, и те на месте.

Вадим Скуфеев, 'Скиф'

Схему помещений РОВД нарисовал один из 'ментов', пошедших вместе с нами, а местонахождение кабинета Гуси пообещал указать Челяба.

— Только это ничего не даст, — хмуро усмехнулся он. — Там ещё мой шеф установил светозащитны ставни и сетки на окна. Даже из РПГ не получится его достать. Заблокируют второй этаж, и могут там хоть неделю сидеть.

Неделя — это много, неделю держать наших людей на осаде здания Горадминистрации у нас нет возможности. Значит, будем действовать иначе. Пятерых человек на здание РОВД нам должно хватить.

Промзону и район автовокзала мы проскочили без остановки. После того как ТЭЦ комбината осталась без газа, здесь с улиц с люди исчезают наступлением темноты. И правильно: а что делать на тёмных улицах? Тем более, мы, получив сигнал разведгруппы, выехали из 'промки' уже после полуночи.

Наверняка кто-то слышал шум двигателей наших квадриков, но ночью, когда со включённым светом едет только передовая машина, трудно определить, сколько техники в колонне. А уж тем более, кто это едет: по словам 'начальника караула', этот вид транспорта 'освоили' и люди Гуси. Зачастую всевозможные посыльные или проверка постов катается на квадроциклах по ещё не вполне оттаявшим направлениям ради проходимости.

В сквере возле автовокзала разделились. Двоих оставили караулить технику, нас троих двое 'ментов' повели к зданию РОВД, а остальные во главе с Челябой и Максом двинулись к зданию Горадминистрации.

В РОВД темно. Может, лишь потому, что окошки, выбитые во время мятежа Гуси, заколотили листами фанеры и железа, и теперь никаких фонарей или ламп снаружи не разглядишь. Пожалуй, всё-таки ламп: где-то во дворе тихонько бурчит бензогенератор. Значит, не соврал 'начкар': обитаемое это здание.

Во входной двери прорезали окошечко. Разумная предосторожность. Пластиковая 'вагонка', которой было когда-то обито двухэтажное здание, частично обгорела, обнажив закопчённую кирпичную кладку. Главное — обгорела она непосредственно вокруг входа.

Пока я возился, крепя наши сюрпризы прямо под сохранившимися со старых времён табличками с названием учреждений между входными дверями и первыми оконными проёмами, сквозь дверь пару раз слышал человеческие голоса. Значит, кто-то точно дежурит. А ещё сквозь щели 'волчка' пробивается слабенький свет. Вот для чего генератор нужен.

Челяба и Макс уже давно на месте, ждут нашего сигнала. Наконец, прошмыгнув за угол здания, я поднёс рацию к губам.

— Работаем.

Грохот кулака в железную дверь, скорее всего, поднял на ноги жителей ближайших домов. Ничего, люди добрые, это даже хорошо, что вы заранее проснулись.

От огневой позиции Пенки за крылечком разграбленного 'Магнита' до входной двери в РОВД всего метров семьдесят. Поэтому строго-настрого ей приказал: сразу после выстрела нырять вниз, за цоколь, и не высовываться.

— Какого х*я надо?! — рявкнул молодой голос там, внутри помещения. — Или, бл*дь, давно 'магнезитку' под ноги не получал?

На всякий случай я отодвинулся от двери, а над крыльцом вспыхнула неровным, дрожащим светом, одинокая лампочка. Следом окошечко-'волчок' приоткрылось. И звонко в ночной тишине щёлкнул выстрел СКС. Судя по шуму падающего тела, Сашка не промахнулась. Теперь в оставшееся открытым окошко летит 'магнезитка', и я 'делаю ноги' за угол.

Грохот, приглушённый стенами здания, чей-то истошный вопль. А теперь — продолжение концерта!

Вспышка взрыва от десяти килограммов тротила на мгновенье осветила окрестные дома, а когда оглушающий грохот эхом заметался по окрестностям, послышался звон сыплющихся с верхних этажей стёкол.

— Пошли! — толкнул я в бок сначала одного 'мента', а потом и другого.

Металлический козырёк над входом в РОВД куда-то унесло взрывной волной. Металлические входные двери, как я и рассчитывал, влетели внутрь помещения, выломив углом бронестекло каморки дежурного. Две лампочки в коридоре, расходящемся налево и направо, уцелели, и оглушённого взрывом единственного живого человека я заметил сразу. Он не в себе, полулежит на полу, из ушей сочится кровь. Одной пули ему достаточно.

— Вот ключи от КПЗ! — нашёл нужную связку один из 'ментов'.

— Действуйте, — разрешил я. — Пенка, сюда.

Это уже в рацию. Ей бежать совсем недалеко, но подстраховать на всякий случай надо.

Где-то западнее слышна заполошная стрельба. Не только автоматная, но и пулемёт Кота работает. Значит, правильно рассчитали: Гуся отправил-таки своих людей разобраться, что тут так сильно рвануло.

Сашка переступила порог и замерла, глядя на припорошённое пылью лицо парня с аккуратной дыркой между бровей. Ему, конечно, и поражающими элементами 'магнезитки' хорошо прилетело, но уже когда он был мёртв.

— Хватит любоваться! Пошли на второй этаж выбирать огневые позиции на случай, если сюда прорвутся люди Гуси.

Со стороны входа в КПЗ послышались крики и плач. Ясно! 'Менты' открыли камеры. Что делать, пока Тихий прикрывает подходы к РОВД, они тоже знают: выводить людей во внутренний дворик 'ментовки'. Там где будет безопаснее, если начнётся штурм здания.

Нашли пару окошек, где можно аккуратно проделать отверстия для стрельбы. Так, чтобы держать под огнём сектор, градусов сто двадцать.

С запада доносятся лишь редкие одиночные выстрелы.

— Скиф Челябе.

— На связи.

— Как мы и ожидали, Гуся забаррикадировался на втором этаже. Первый этаж зачистили.

— Потери?

— Три лёгких трёхсотых и двое двухсотых. У противника девять. Все двухсотые.

— Кто двухсотые?

— Один бердяушский и один твой, Темир.

Значит, гаишник Рашид, с которым мы встретились буквально на второй день после ядерной катастрофы. Надёжный мужик, не бросивший пост в ситуации, когда все спасали свои шкуры, а с риском для жизни оставшийся исполнять свой долг. Жаль, жаль парня.

— Макса тоже чуток зацепило, но остался в строю.

— Машины для вывоза заложников есть?

— Вроде бы парочка не пострадала.

— Давай, только быстрее! Люди и так натерпелись. И пусть те, кто поедет на них, опозна́ются на подъездах к РОВД, чтобы под наши пули не попасть.

— Какая-то машина поднимается в гору слева, фарами светит, крикнула Варгашова, едва мы закончили разговор с Тимофеем.

С бензином в Сатке хреново, его распределяют только по людям Гуси. Длинная очередь в сторону слепящих фар, появившихся над горбом горки. Всё, машина ушла вправо и, теряя скорость, заскрежетала металлом по железному ограждению тротуара. Ещё добавим пару коротких очередей для верности. Пару раз полыхнуло от 'Магнита', где остался Смирнов. В ответ не стреляют, и это правильно.

— Скиф Челябе. Что у тебя?

— Похоже, у кого-то чувство долга проснулось, решил на подмогу поехать. Пришлось это чувство снова усыпить.

— Понял. Мои на подъезде. Выедут с улицы Ленина, не стреляй.

— А я, бл*дь, знаю, где здесь эта улица?

— На углу её стоит 'Магнит'.

— Понял.

И уже голосом:

— Сашка, не стреляй по тем, кто из-за 'Магнита' сейчас выедет.

— Слышу!

Надо же! Даже не вякнула, когда я её назвал не Пенкой, не Александрой, а просто Сашкой.

— Тихий, встреть ребят и помоги им погрузить заложников. Всех увезти одним рейсом!

— Принято!

Рейс в 'промку' прошёл без происшествий. Да и кто сунется среди ночи останавливать машины личной охраны Гуси? Та, как известно, без разговоров открывает огонь на поражение.

— Всё, нам тут больше ничего не надо. Грузимся и едем в гости к Гусе, — скомандовал я своему воинству, уменьшившемуся на одного 'мента', оставшегося в промзоне охранять освобождённых заложников.

В окружённом здании Горадминистрации практически не стреляли, сосредоточившись на обороне второго этажа.

— Отучили, — засмеялся Макс, которому поцарапало предплечье. — Несколько раз долбанули из трёх-четырёх стволов туда, откуда стреляют, и сразу желание отстреливаться прошло.

Возились с полчаса: таскали мебель, громоздили её друг на друга, чтобы достать до потолка в том месте, где лестничный марш выходит на площадку второго этажа. Генератор здесь помощнее, чем в РОВД, редкие лампочки светятся даже на каждом этаже. И лишь после того, как всё было готово, я встал за углом коридора возле выхода на лестницу.

— Эй, Гуся! Ты ещё живой? Нет желания поговорить?

— Это кто там воняет снизу? — через полминуты послышался хрипловатый голос.

Тимофей кивнул, подтверждая, что это и есть саткинский диктатор.