Конфедерация

Не лучше обстояли дела в Европе. 'Старушку', можно сказать, пощадили, накрыв ударами очень избирательно. Но это не спасло её от жесточайшего кризиса и массовых беспорядков, устроенных миллионами дармоедов, привыкших кормиться за счёт 'социалки'. В первую очередь — беженцами из тех же арабских стран, от бунтов которых теперь пылали Франция, Германия, Швеция, Австрия и прочие Швейцарии. За исключением Бельгии, в которой до обмена ядерными ударами находилась штаб-квартира НАТО. А теперь ничего не находится. И Голландии. Она и до этого в значительной мере находилась ниже уровня моря. Теперь она находится на том же уровне, но только под водой. И не столько благодаря русским ракетам, сколько из-за американских: ядерные удары по Питеру спровоцировали мощнейшее землетрясение в Карелии. А оно, в свою очередь, вызвало цунами. И если теперь на месте российской Северной Столицы находится солёное радиоактивное болото, то волна, покатившаяся в обратную сторону, с лёгкостью смыла хвалёные голландские дамбы, вернув морю то, что было отнято у него людьми.

Туго пришлось и Сирии. На этот раз — из-за прекращения российской поддержки. Мало того, что исламисты всех мастей воспрянули и с новыми силами набросились на правительственные силы. Турция, 'проглотив' ядерный удар по авиабазе 'Инджерлик', где хранились американские боеголовки, решила 'под шумок' покончить с курдской проблемой не только на своей, но и на сирийской территории.

С тем, что творится в Чёрной Африке, Поль до сих пор не разобрался. Но картина примерно та же: голод, войны, полнейшая экономическая катастрофа. В общем, вселенский конец света проявил себя во всей красе. И всё — из-за одной старой злобной суки, сидевшей в Вашингтоне. Надеюсь, её конец в подземном бункере, будет долгим и мучительным.

Вся эта информация, конечно, не имеет никакого прикладного значения, но так уж мы, русские, устроены, что нам подавай общую картину происходящего в мире. Что творится в соседнем регионе, бляха, неизвестно, а вот о взаимоотношениях между турками и курдами или между корейцами и японцами знать обязательно.

Про соседние регионы я не шучу. Если про глухой северо-восточный угол Башкирии до нас слухи доходят (всё-таки наши соседи), то районы западнее реки Белой для нас — Терра Инкогнита. Ниже Уфы она заражена радиацией не меньше нашего Ая. Особенно сейчас, когда тающие снега́ смывают в реки выпавшую с небес радиоактивную дрянь. Даже Большая Сатка приволокла из верховий ядовитую грязь, а златоустовский пруд, по рассказам наших ребят, и вовсе оказался в самом эпицентре взрыва. И это — не считая осадков месягутовского взрыва, выпавших в окрестностях Кусы. Так что вода в Ае будет отравлена ещё не одно десятилетие.

Доходят сплетни и из Свердловской области. В юго-западном куске области, примыкающем к нашим соседям-башкирам, 'рулят' местные городские князьки, подмявшие под себя окрестные деревни. В каких отношениях они с Екатеринбургом, слухи самые противоречивые. Да и много ли народу в третьем по величине городе России пережило нынешнюю зиму, никто не знает. Осенью в нём, говорят, крепко воевали, с применением бронетехники и артиллерии, а что сейчас творится, пока неизвестно. Вот подсохнет полевая дорожка, проложенная в обход Месягутово, и, может быть, появятся новости. А пока...

А пока нам с Витей Даниловым надо скататься к шлагбауму. С КПП позвонили Вадиму с известием о том, что прибыла делегация из Межевого и Айлино просить топливо на посевную кампанию.

— Скатайтесь, поговорите, — напутствовал нас Скиф. — Договориться с ними нужно, иначе мы на следующую зиму вообще без хлеба останемся. Ваша забота — обговорить максимально выгодные для нас условия. Только не забывайте, что они могут с такой же просьбой и в Бердяуш обратиться: у Андрея запасы топлива побольше наших, он может и демпингануть.

Вадим Скуфеев, 'Скиф'

Просьбу Занина приехать в Сатку нашему 'высшему командному составу' игнорировать нельзя. Не для этого мы налаживали с городом отношения, чтобы просто так взять и 'забить' на это. И уж тем более надо ехать, если он зовёт не только нас, но и Андрея из Бердяуша. И повод для такой встречи известен: небольшая банда из Медведёвки попыталась ограбить жителей восточной окраины Сатки, посёлка Большая Запань. Отпор им дали, но без потерь среди 'мирняка' и городского 'ополчения' не обошлось. Зато взяли раненого из числа нападавших.

— Подполковник говорит, что надо это проблему с Медведёвкой как-то решать, — поведал посланец, один из тех парней, которые 'гостили' в Порогах после ранения Занина.

Ехать решили вчетвером: я, Макс и оба Даниловых. Виктор как переговорщик, Костян караулит мою Тойоту, пока мы разговоры разговариваем. Мылилась с нами и Санька, но я её отшил.

— А не боитесь, что Занин решил вас всех прихлопнуть одним ударом?

— Тогда ты тем более никуда не едешь. Мы и не в таких переделках бывали, а у тебя боевого опыта — кот наплакал.

Обиделась, конечно. Она — да не обиделась бы! Но, следует отметить, после того, как мы стали жить вместе, докапываться до меня по мелочам она почти перестала. Ну, если говорить о 'производственных' вопросах. Если же судить по семейным делам... Ох, и язычок же у неё! Иногда так и подмывает пристрелить эту язву. Только что я тогда без неё делать буду? Заставила-таки, зараза, влюбиться в неё!

— Вот и будешь командовать людьми в наше отсутствие. Тем более, ты в курсе всех моих планов.

И не забыть её поцеловать: помимо секса, это единственный способ добиться того, чтобы она оттаяла. Но 'неожиданный' секс — это, так сказать, тяжёлая артиллерия, когда обида очень уж серьёзная. А сейчас, по ней вижу, моя Санечка просто капризничает. Когда она сильно злится, она меня Вадиком называет, потому что знает, как я не люблю эту форму своего имени. Она не любит, если её зовут Шурой или Шурочкой, а я с детства ненавижу, когда со мной сюсюкаются уменьшительным именем Вадик.

Пора сейчас в Порогах действительно жаркая. Наступившее тепло быстро просушило землю, и теперь Пуресин с Димой Рощиным и Степан Зырянов из Построек пашут целыми днями. В буквальном смысле этого слова: занимаются вспашкой огородов. Володя со Степаном тракторами, Рощин мотокультиватором. Многие мужики, не дожидаясь своей очереди на вспашку, сами начали огороды перекапывать. Особенно под грядки с овощами, которых все как один решили в этом году выращивать много. Проблема только в семенах: раньше-то их готовыми в пакетиках покупали в магазине, а теперь нет никаких магазинов, где бы эти пакетики продавались. Но, как говорится, женщины по сусекам поскребли, по амбарам помели... Нашлись среди них и умницы, которые собираются высадить семена собственного изготовления или получить их осенью из сохранённых прошлогодних двухлетних корнеплодов. Надеюсь, получится.

Та же самая картина — люди и техника на огородах — наблюдалась и в Романовке, и в Чулковке, и в Сулее, и в Сатке. Причём, в Сулее, завидев мой 'Крузак' из огорода ближайшего к дороге дома быстро-быстро исчез мужик.

— Глянь, Вадим, как нас боится этот 'в жопу стреляный'! — захохотал Костян.

Ну, да. Было дело: наказал я этого урода и его подельничков выстрелами из 'Макарова' в ягодицы. Видимо, хорошо он запомнил этот урок.

Опасения Саши относительно того, что Занин замышляет что-то дурное, не подтвердились. Он до сих пор благодарен нам за то, что мы приняли его, вылечили, не выдали Гусе и помогли вернуться к власти. А потом ещё и приняли его семью, настрадавшуюся за то время, пока он был у нас.

Не дурак Занин. Ох, не дурак!

— Я позвал сюда только тех, кого непосредственно касается проблема. С Межевым и Айлино мы тоже начали отношения налаживать, но для них от Медведёвки угрозы не исходит, им не интересно будет ввязываться в драку, если до неё дело дойдёт.

— А Порогам, значит, угроза есть? — скептически хмыкнул 'делегат' от Бакала.

— У порожских есть большой интерес к возможности безопасного проезда по М5, — не вдаваясь в подробности, которыми, я не сомневаюсь, он разжился, пока жил у нас, пояснил подполковник.

Если в Сатке зима стала катастрофой, то для Бакала она была огромным бедствием. Посёлок изначально попал в ещё худшие условия, чем райцентр. Из-за того, что его, помимо удалённости от основной железнодорожной магистрали, ещё и накрыло краем радиоактивного облака из Трёхгорного. Зато даже у Гуси хватило мозгов не соваться туда, где 'фонило'. Как бы то ни было, а за счёт того, что в этом рабочем посёлке практически все люди жили в домах частного сектора, массовой смертности населения удалось избежать. Хотя голодали и они, болели из-за последствий заражения и авитаминоза, замерзали в самые жуткие морозы. А после того как 'открылась' трасса, ещё и подверглись нападению медведёвских бандючков.

В общем-то, и грабителей понять можно: к ним из Златоуста прибежало много народа, которому тоже хотелось жрать. Что-то дал грабёж поездов, но полностью проблему не решил. Вот самые отмороженные и лезли к соседям в надежде разжиться даже не едой, а ценностями, на которые можно эту еду купить у более удачливых.

Соваться с военной операцией в посёлок, о состоянии дел в котором мы ничего не знаем, не хотел и сам подполковник. Оно и понятно: серьёзных потерь людей при этом не избежать.

Ещё одна хитрость Занина заключается в том, чтобы мы привыкали совместно действовать при решении проблем. При ликвидации 'бандитского режима' мы неплохо сработали, объединив усилия трёх наиболее боеспособных группировок района. Теперь он 'подпрягает' к этой тройке ещё и бакальских. Приучает нас к мысли о том, что надо объединяться. Постепенно, не ставя вопрос ребром. Рассчитал, что мы сами должны прийти к этой мысли. Были бы Борюсик, Гуся и депутат умнее, могли бы тоже пойти этим путём, а не прессингом. И всё бы у них получилось.

Хотя... Пожалуй, всем нам нужно было пережить нынешнюю зиму, чтобы понять эту истину.

— Кое-что мы из нашего пленного вытянули, — с разрешения подполковника доложил Малков. — Командует у них совещание при одном из златоустовских деляг.

Фамилия медведёвского князька ничего толком Уралу не сказала.

— Слышал, что такой есть, но мы с ним не пересекались. Кажется, что-то связанное с юридическими услугами. Местная либерастня его очень уж уважала.

Совещание — это громко сказано. Решал всё равно он единолично, распределив места в 'совещании' так, что Медведёвка там играла решающую роль. Не тягаться же с ней каким-нибудь Кувашам или куда меньшему по размерам железнодорожному посёлку с громким названием Центральный? Или остаткам населения Кусы, часть которого сбежала в те же окрестные деревни, а часть вымерла от радиации и морозов.

— Грабежи 'своих' у них караются смертью, а вот 'наезды' на соседей и особенно на 'залётных', пытающихся проехать по трассе, только приветствуются.

— Ты лучше расскажи, сколько у них 'штыков', и чем они вооружены, — влез я с наиболее интересующим меня вопросом.

— Точно наш пленник не смог сказать. Он из Кувашей, в Медведёвке не был с прошлого лета. У них в деревне дорожным разбоем промышляет человек семь. Раньше было намного больше, но стараниями Данилова число таких очень сократилось, — кивнул Челяба на Виктора. — Кто-то уже никогда не сможет выти на большую дорогу, кто-то сам передумал, узнав о судьбе предшественников. Пара новеньких из числа молодняка, как этот наш пленный, появилась, но у них там теперь с оружием хреново. В Кувашах, ясное дело. Про Медведёвку и другие посёлки он не знает.

— Совались к нам гаврики из Центрального, — встрял Урал. — Вдоль железной дороги. Оружие охотничье, серьёзных стволов нет. Наши туда тоже зимой на лыжах бегали торговать. Говорят, человек двадцать вооружённых у них может набраться. 'Нарезняка' почти нет. Дробовики, обрезы, один или два карабина. Ходят слухи про то, что у деревенского то ли старосты, то ли главаря, заначен 'Печенег': кого-то всё-таки носили черти на развалины златоустовской тюрьмы.

Хреново! В наших условиях пулемёт винтовочного калибра — очень серьёзный аргумент. Наши РПК-74 по местным меркам — солидные штукенции, а 'Печенег' ещё убойнее. Против такого точно не попрёшь, не имея 'брони'. И даже витина самоделка от него не спасёт.

— Ну, что решать будем, бояре? — улыбнулся Занин.

Тоже, что ли, себя 'князем' почувствовал?

— Можем повторить операцию с ночным ударом по деревням, — предложил Тимофей.

— Не забывайте, что это не город, а деревни, — напомнил Данилов. — И у них, как я понял, за зиму всех собак не сожрали. Так что, едва мы в окрестности сунемся, все уже будут на ногах. Да и не знаем мы, где живут члены местных бандочек. Кроме того, большой пользы нападение на те же Куваши не принесёт. Вы же сами слышали, что всё решает этот самый Бражковский, который сидит в Медведёвке, о которой мы не знаем ничего.

— Что ты предлагаешь? — совершенно спокойно повернул к нему голову Занин, видимо, заранее просчитывавший возможные варианты решения проблемы.

— Предлагаю отпустить вашего пленного с предложением к медведёвскому князьку явиться на переговоры. А на них уже потребовать от него приструнить своих 'соловьёв-разбойников'. В обмен предложим возможность свободно торговать у нас: в Сатке, Бакале, Бердяуше.

— А к себе почему никого не хотите пускать? — нахмурился кто-то из бакальских.

— Рынок для торговли маловат, — усмехнулся я. — Много ваши купят в деревне с населением в сто человек? А все наши закупки централизованные.

— Я бы на его месте сюда, в Сатку, не поехал. И к нему в Медведёвку соваться бы не стал, — покачал головой Челяба.

— Они считают перекрёсток трассы с дорогой на Куваши 'своей' территорией, а Южный чем-то вроде 'пограничной' точки. Вот там я и берусь встретиться с Бражковским. Не один, ясное дело, а в составе 'делегации': один человек от тебя, Андрей, один от вас, — перевёл Виктор взгляд на бакальских. — Ну, и ты, наверное, Тимофей.

— А в засаду не попадём? — засомневался Игорь, представитель Бакала (запамятовал его фамилию). — Им же ничего не сто́ит там людей по кустам рассадить, чтобы нашим оружием разжиться.

— Ну, у ребят большой опыт нейтрализации подобных засад, — засмеялся Андрей, припоминая свои переговоры с Максом на мосту через Большую Сатку.

— А если Бражковский откажется?

— Не исключаю и такого варианта, — покачал головой Данилов. — Значит, тогда уже придётся вынуждать его к принятию наших условий.

Поль Картаж, 'Бербер'

Сначала Вадим, тот самый волкодав, повёл меня в нечто подобное комнате хранения оружия.

— Выбирай, что тебе лучше подходит.

Разнообразие запасов оружия у столь небольшой группы людей даже удивило. Я уже обратил внимание на то, что с автоматическими винтовками постоянно ходит лишь несколько человек. У некоторых оружие хранится дома, а части из мужчин, как объяснил мне муж 'хозяйки' помещения, где находится 'госпиталь', выдаётся лишь на время дежурства на блокпосту при въезде в посёлок или при угрозе нападения чужаков. У самого Сергея короткоствольный полицейский автоматический карабин висит в комнате на стене.