Трилогия о маге. Свободное плаванье

Досконально продуманный перелёт сохранил Грею почти целые сутки. Мастер намеренно провёл эксперименты, в частности, трижды подпитал фантомного летуна жизненными силами вместо пересоздания по истечении срока действия заклинания: сырой магии ушло бы больше позитивно поляризованной, не говоря уже о величине трат на три новых заклинания фантомного грифона. Вдобавок, при имеющейся концентрации на фантоме так поступить было рациональнее и проще всего. Собственно, второй эксперимент заключался в том, что мастер намеренно отказался сразу создавать псевдо-плоть грифона, ограничившись фантомной призрачностью квази-реального творения, изменяемого по мере эксплуатации — о чём же ещё думать во время длительного полёта над однообразной гладью моря и чистым небом? Поскольку сопротивление ветру съедало львиную долю вложенных сил, Грей решил стать новатором, подумав о переделке грифона в огромного сапсана, чтобы погрузиться в нутро этого фантома во избежание замедления порчей его аэродинамических качеств наездником, в чём лично убедился прошедшим перелётом. Проведённые исследования показали, что внутренние органы квази-реального грифона потребны в качестве стабилизаторов формы, которую приняла магия. Ещё ранее мастер сумел выбраться из ловушки, заключавшейся в ограничении скорости полёта природными возможностями того существа, по образу и подобию которого создаётся фантом. Хотя опытные маги расширяли способности присоединением других двеомеров и той же метамагией, успех крылся на стыке Школ Иллюзий и Проявлений, когда к магической энергии для заклятья добавляется составляющая из стихии Ветра — помимо силы воображения.

Разумеется, опыты с фантомным летуном коррелировали с модернизацией фантомных куртизанок. Сноходец кое-что нашёл по суккубам: обольстительные демоны, воплощающие порочные желания смертных мужчин, чтобы искусить жертву, подчинить своей воле, выведать тайны или убить. Обладают безупречной женской внешностью вкупе с большими кожистыми крыльями, рожками, острыми ушками, хвостом, когтями. Имеют заклинание-подобные способности: великого телепорта, полиморфизма с неограниченным временем для гуманоидной формы, эфирной прогулки и обнаружения мыслей. Суккубы понимают любой язык по аналогии с одноимённым заклинанием, а также могут вытягивать из смертного его жизненную энергию — через объятья и поцелуи, имеющие эффект двеомера предложение. Истощая жертву, суккуб лишает её сил к сопротивлению, тратя украденную энергию на возбуждение очаровываемого мужчины. Получается некий круговорот: вытягивание через поцелуй, эдакое опошление внутри демонического тела и возврат из женского лона, что усиливает страсть и порождает физиологическую зависимость. Суккубы в прямом смысле питаются мужской похотью, предпочитая убивать жертву во время соития подобно тому, как вампир кусает и высасывает жертву досуха.

Вот и поставил иллюзионист себе задачку: избавить фантомного летуна от лишней требухи, а внутренние органы квази-реальной куртизанки превратить в аккумуляторы жизненных сил и сплести такой комплексный двеомер, чтобы фантомная любовница стала автономной — обеспечивала изменение своего внешнего вида и галлюцинаторного окружения за счёт энергии клиента.

Осторожно наскребя магии из окружающего пространства, мастер вышел из долгой медитации, наделал синего теста и вытянул из него тонкую лапшу, которой прошил кушак, готовя волшебный предмет к этапу перманентного запечатления магии в материи — готовясь прясть магические нити для волшебного ткачества по натуральной основе. Кропотливый и долгий труд на финальном этапе завершится плетением кольчуги из маны со стихийным качеством земли за неимением высоких навыков работы с так называемой силовой компонентой, являющейся основой того же двеомера щита или магических снарядов.

Грей тоже не просто так отсыпался ночью, а собирал новости, в том числе от домашних кошек, как в поместье на небесном Плане Бытия Дом Знаний, так и на вилле Хунаба в Уотердипе. Безрадостные новости, мягко говоря, едва не побудили к экстренному возвращению. Как бы ни щемило сердце, однако выбор осуществился ещё летом, когда невеликого роста маг занялся исцелениями многих десятков бойцов и созданием артефактов для вброса в экономику Уотердипа крупной суммы в обеспечение занятости сотен голодных вместо пополнения ими бандформирований.

Безмятежность. Бескрайность. Беззаботность.

Что морю людская суета и томление духа? Море живёт своей жизнью, даря пищу и кров сонму мириад существ. Вдохновляя разумных — убивая их. Принося радости и горести. Влюбляя в себя и обращая в ненависть. В свете человеческой жизни поистине редчайшие моменты, когда море предстаёт зеркальной водной гладью от берега и до самого горизонта, где открыто лобызается с куполом небосвода.

Фундаментально. Фаталистично. Феноменально.

Сероглазый проникся некоторым пониманием и симпатией к культуре долгоживущих эльфов, за века своей жизни научающихся не только замечать красоту окружающей природы, но и любоваться каждым мигом — всегда неповторимым. Созерцать, проникаться, запечатлевать.

Назвавшийся мастером Греем крепко запомнил потрясающе живописный и невероятно сюрреалистичный восход из всех, что когда-либо видел. Хотелось сохранить бег луча света по воде, яркое солнечное золото и пастельную палитру водной глади, отражающей красочные россыпи звёзд и туманностей. Будучи самодостаточным, невеликого роста маг потворствовал своему желанию и хобби в попытке заслонить позитивом плохие известия с Фаэруна. Сидящий в позе лотоса Грей приземлил на ниву магии сие благолепное зрелище восхода, прослезившись в колбу сочно синей эссенцией. Ядрёная смесь сжиженных эмоций составила спектральную палитру цветов — для живописи по ткани. Этой выстраданной пропитки кушака многих кармашков мало для капитального закрепления всех свойств волшебного плетения, да и цель этого экспромта другая.

Мастер поддался и другому своему порыву, и его приспособив под нужды познания и развития своих навыков. Невеликого роста маг, опустошив себя эмоционально, на время исследований стал живодёром, зная, что некоторым волшебникам проще купить завалявшегося раба для своих экспериментальных зелий и двеомеров — мертвецы пополняли ряды нежити. Фамильяр насылал на местных птиц морок и вёл загипнотизированных жертв к старшему собрату, который выкачивал из них все жизненные силы до последней капли.

Проведя почти полсотни дней в учебных лагерях Дома Силмихэлв, невеликого роста маг научился различать физическую усталость и дефицит жизненных сил. Он сам тренировался в оздоровлении наложением рук, чётко помня более сотни примеров того, как подорванное увечьем здоровье восстанавливалось в полном объёме. Видел он и сотни лечебных молитв, наполняющих организм сакральной магией с ярко выраженным позитивным окрасом, способствующим мгновенным исцелениям всяких порезов и даже открытых переломов. Схожие результаты достигались разными путями — как это может не заинтересовать пытливый ум?!

Разновидности природной магии помогают организму залатать себя — друиды. Божественная магия лечит плоть подобно тому, как каменщик восстанавливает взорванную стену — клирики и паладины. Арканная магия тоже может лечить свежие повреждения, хитро отматывая время назад двеомером реверсии, изначально разрабатывавшимся для починки конструктов и големов. В результате всех видов лечения организм наполнялся жизненной силой подобно молочной крынке — лишняя выливается.

Невеликого роста маг воочию видел, как лечат клирики, паладины, друиды, а также наблюдал за самолечением монахов и поверхностно узнал о биомагах, управляющих бактериями, которые не всякий микроскоп сумеет показать. Для проводника заклинательного огня ближе и роднее всего оказалась некая смесь методик монахов и паладинов — по пути мануальной терапии Грей и развивался, не только скрывая свою редчайшую и драгоценную одарённость, но и преумножая лекарский эффект примесью позитивной энергии зримого зелёного окраса.

В первых экспериментах с птицами Грей целенаправленно учился применять негативную энергию, зная по чужим воспоминаниям в сновидениях, что клирики могут молитвами причинения ран не только гасить позитивную жизненную силу негативной энергией, но даже непосредственно проявлять этот вред на живом теле, к примеру, на ровном месте ломается нога — это может проявиться немедленно в боевых условиях либо сказаться позже раной согласно злоумышлению жреца. Невеликого роста маг таким образом хотел понять взаимосвязь позитивной и негативной энергий с жизненными силами тварей, в том числе из категории нежити. Приходилось мириться с тем, что эксперименты самоучки причиняли подопытным мучения.

Понятное дело, почему Грей так заинтересовался друидическим двеомером малой энергии — это растягивало лечение во времени с итоговым результатом лучше молитвы. А также заклятьем мужества, что временно прибавляло чуток жизненных сил. Умея лечить и вытягивать магию, Грей научился совмещать это для изъятия чужих жизненных сил, покамест в мизерных объёмах, но лиха беда начала. Мастеру хотелось, чтобы излишки не уходили в молоко, как говорится, а оставались при нём, более того, Грей ранее думал и теперь на птицах пробовал сразу при отборе совершать обратное преобразование — превращение жизненных сил в магическую энергию. Пока выходил пшик, хотя невеликого роста маг много раз сам так вкладывался в артефакты.

Поскольку мастер был готов и очень хотел бы удрать обратно на Фаэрун, то решил не шибко стесняться в управлении сырой магической энергии. Грей в кои то веки занялся иными возможностями проводника заклинательного огня, нежели подзарядка или истощение магических изделий. Например, высвобождал по замороченной мишени пламенеющий сгусток ярко синего сияния, как выяснилось опытным путём, причиняющего аналогичный огню урон в виде ожогов и вред сакральной энергией — результат напоминал эффект жреческой молитвы огненного столпа. Мастер понимал, что столь примитивный способ вряд ли выявит все особенности воздействия сырой магией, однако всё равно испытал разочарование: пурпурно-белые сгустки двеомера волшебных снарядов, которые он тренировал на канализационных крысах и слизнях в Уотердипе, поражают цель без промаха, более того, опытный маг за счёт качества своей энергии способен разделять скопленную в ладони силу по всем пяти пяльцам, запуская целых пять самонаводящихся разрядов с соответствующим умножением ущерба от магического огня, а самый совершенный двеомер ливня зарядов Исаака способен выпускать до двадцати сгустков, каждый из которых в два раза сильнее при том, что рой снарядов магического огня сам выбирает, каких поразить врагов из числа ближайших к магу. О, мастер Грей просто-напросто сгорал от стыда, лишь со старпомом Локулуса сумев преодолеть себя и без стеснения под предлогом отсутствия желания возиться с созданием примитива — приобрести свиток с двеомером магических зарядов. Одно дело читать теорию, а другое самому применять на практике. Ведь в свитках магия содержится в самих чернилах, и её обязательно надо прочувствовать при изучении действия двеомера — волшебные палочки скрадывают полное понимание функционирования.

Юркая змея успела распознать опасность и вовремя метнулась под камень — веер из пяти пурпурных сгустков сошёлся в одной точке. Гадина играючи обманула заклинание, однако всё равно сдохла — её убили осколки и брызги лопнувшего камня. Грей досадливо потёр правую ладонь, зудевшую после выпуска заклинания. А потом весело хмыкнул: использованный свиток родил столь нужное ему понимание нюансов исполнения сего двеомера, а за ним стали ясны все принципы работы бурь Исаака. Этот маг древности явно попадал впросак с магическими зарядами, раз догадался встроить в заклинание принципы роя, правда, нашлись и другие умельцы: мастер Грей в учебных лагерях Дома Силмихэлв лично махал волшебным прутом, знакомясь с тактикой, которую применяют обычные бойцы для противодействия данному двеомеру.

Эмпирическим образом мастер также совершил неожиданное для себя открытие: жалость к черепахе побудила к высвобождению прекрасного серебристого сгустка, на расстоянии исцелившего полуторное попадание однозарядными комками синего сияния-пламени. К сожалению, не удалось достичь такого же результата, как при наложении рук, когда мастер немного превосходил эффект жреческих молитв лечения ран и для свежих, и для застарелых, с которыми друиды справлялись лучше клириков. В сравнении, для нивелирования вреда от классического двеомера шокирующей хватки из первого заклинательного круга по ныне общепринятой классификации клирику понадобится максимум три молитвы лечения лёгких ран того же уровня — целых три!

Эйфория из-за открытия подлинного вида целебного заклинательного огня затмила и затуманила всё плохое. Мастер Грей довольно долго бестолково игрался то одним, то другим серебристым сгустком, меняя число вложенных зарядов, пытаясь задавать цветность за счёт улучшения качества, а также сжижать и отвердевать эту магию, восхитительно приятную на ощупь и взгляд. Серебряный огонь не имел такой же лечебной силы, что и специализированное изумрудное сияние, однако он обладал какими-то другими свойствами, открытие которых сулило мастеру Грею множество сладких воспоминаний с ещё большей любовью и тягой к Магическим Искусствам.

По итогам практики мастер с сожалением убедился, что применение сырой магии для причинения вреда или пользы — расточительство. В том же электрическом касании при одинаковых затратах разница может достигать пятикратного значения! Даже если натренировать вредоносность синего пламени, как постепенно получается с лечебным воздействием. Даже если суметь волей направлять сгусток в цель вместо прямолинейного метания. Даже если научиться разделять один заряд на более убойную совокупность пяти снарядов. Ключевое отличие в концентрации: заклинательный огонь напрямую управляется проводником, а магический огонь действует согласно программе, вложенной магом в фазе сплетения двеомера. Безусловно, следует во что бы то ни стало тренироваться по выделенным направлениям, ведь двеомеры надо предварительно готовить, а заклинательный огонь применяется в разы быстрее и доступен всегда — при наличии энергии или врагов с нею. По крайней мере, проводник заклинательного огня уже умел определять, когда внутренние запасы магической энергии соответствуют однократной вместимости плоти его тела. И если ещё весной он старался в любое время суток иметь двукратный запас, отлично скрываемый мелкими чешуйками и мифрилом, то ныне держал пятикратный уровень, точно так же стремясь сохранять не во всей плоти, а во внутренних органах и уже в скелете — эта мера предосторожности помогла выглядеть в глазах "коллег" обычным сильным магом.

Напитывая нейтральным сырцом магии нутро черепашьего панциря, пополнившееся бляшкой с силовым барьером, мастер Грей задумался о том, что помимо жилья у него остаётся ещё одна проблема, препятствующая полной автономии существования — провизия. Учиться собирать и готовить — пф! Увы, покамест рыбалки в Царстве Снов не завершились поимкой заветной "рыбки" — двеомером создания еды и питья, о чём умеют молиться жрецы, получая от своих богов не только хлеб и вино.