Александр. Великий поход - 6

Непрерывно преследуя врага, Александр за один день достиг главной крепости малов Сопифы. Она прочно запирала слияние Гидаспа с Гидраотом.

Расположенная на высоком холме, крепость была крепким орешком для индийцев, но только не для Александра.

Не дожидаясь подхода основных войск, царь незамедлительно взял город, в осаду стремясь не допустить подхода к нему остатков бежавшего воинства или новых подкреплений. Напрасно малы, пытались вырваться из своей крепости, везде их ожидали копья гоплитов и стрелы вездесущих скифов.

Ландшафт местности окружавшей Сопифу не позволял Александру придвинуть к стенам крепости осадную башню и поэтому весь упор, македонец сделал на штурмовые лестницы. Единственно удобным местом для штурма были главные ворота, к ним можно было свободно поднести множество лестниц, не опасаясь свалиться с крутого обрыва.

В назначенный час гоплиты и пельтеки дружно бросились на штурм твердыни малов, но страстное желание быстрее взять город штурмом и множество людей, только мешало македонцам. Из-за толчеи и неразберихи, солдаты мешали друг другу поставить лестницы, постоянно срывались с них, а тех, кто добирался до гребня стены, сбивали вниз вражеские камни, стрелы или горшки с ядовитыми змеями.

Лучники царя обрушивали шквал стрел на храбрых защитников Сопифы, но не могли полностью перестрелять их за короткий период.

Видя подобную кутерьму, полководец отпихнул одного из своих гоплитов, и сам бросился на штурм города. Подобно молнии он взлетел вверх по штурмовой лестнице, ловко отбил щитом камни и горшки с мерзкими тварями, и мастерским ударом сбил со стены двух малов преграждавших ему путь к победе.

Вслед за своим кумиром, на стену поднимались новые воины полководца, которые в одну минуту очистили стену от малов и теперь собирались атаковать ворота. Откуда-то с боку, ухнула тяжелая стрела, которая вонзилась в бок царского панциря, заставив Александра покачнуться на глазах у всего войска. Громко охнули македонцы и радостно закричали, малы увидев ранение своего страшного врага. Судьба всего похода повисла на волоске, но Александр удержался на ногах, быстрым движением обломал стрелу у основания и бросил древко в сторону противника.

С громким криком азарта и радости рванулись со стены македоняне, круша и рубя растерявшегося противника, лишний раз убедившегося в неуязвимости их героя. Судьба крепости была решена, едва воины распахнули ее ворота. Мстя врагу за рану своего царя, солдаты вырезали почти население города. Трупы несчастных устилали улицы Сопифы, при этом македонцы не щадили ни женщин, ни стариков, ни детей.

Особенно отличился в этом Кратер, который командовал оцепление города, и через ряды его войск пытались прорваться беженцы. Македонский стратег сам лично уничтожал всех бегущих, а затем, преследуя их, загнал людей в болото, из которого никто не смог выбраться.

Рана Александра была неопасна. Стрела малов смогла пробить золоченые царские доспехи, но надежно застряла в холщевой рубахе, обильно пропитанной солью. Наконечник не смог пробить последнюю преграду и поэтому царь отделался легким испугом.

Вскоре к Александру прибыли послы от уцелевших малов м оксидраков. Они выразили готовность принять царского сатрапа и платить установленную им дань. Желая испытать верность своих прежних врагов, царь потребовал от них тысячу заложников из знатных семей и влиятельных родов и, когда получи их, то окончательно поверил в правдивость слов индийцев. Заложников он отпустил, а сатрапом назначил Антигена, приказав полностью отстроить город, оставив в нем немощных воинов и наемников.

Не задерживаясь на одном месте долгое время, Александр продолжил движение к слиянию Гидраота с Индом и Гефасисом, за которым начинались владения Оксикиана.

Двигавшийся в авангарде с тяжеловооруженными воинами Кратер, благополучно достиг этого слияния и по приказу царя начал основывать новый город, который назвали Александрией Опианой. Сюда же прибыли послы индийских согдов и ксатриев, выразивших готовность признать власть Александра.

Царь очень обрадовался этой покорности и назначил сатрапом всех земель среднего Инда, которые еще предстояло покорить молодого Пифона, отлично показавшего себя в этом походе.

Эти обширные земли состояли из собственного царства Оксикиана и земель его вассалов Мусикана и Самбы. Главный царь индийских земель имел огромную армию, состоявшую из пехоты, кавалерии и колесниц, которая надежно блокировала все переправы через Инд, делая любую попытку противника перейти реку, обреченную на большие потери.

Совершив столь неординарный для обычного захватчика маневр, Александр имел прекрасную возможность выйти в тыл своему противнику, у которого было очень мало на достойный отпор вторжения македонцев.

Перед тем как начать свое наступление, Александр приказал Неарху провести скорый осмотр и ремонт всех его кораблей, так как они были очень нужны царю в самом скором времени. Критянин смог управиться с этой задачей за четыре дня, пока Кратер медленно продвигался на юг левым берегом Инда.

Едва ремонт был закончен, как царь двинулся по реке на судах и достиг земель Мусикана, гораздо раньше своего стратега. Перепуганный насмерть столь быстрым появлением врага, правитель поспешил к македонскому царю с богатыми дарами, что бы тот сохранил его власть над всеми землями. Александр не очень поверил словам индуса и приказал Кратеру занять главный город страны и оставить там сильный гарнизон, ибо царь считал это место очень удобным для удержания соседних племен в повиновении.

Не снижая темпа наступления, Александр вторгся во владения самого Оксикиана, буквально уничтожая все на своем пути. Индийское войско, расположенное для защиты одного из бродов реки, подверглось нападению с тыла, что стало излюбленным приемом полководца в этом походе.

Вначале атакой конных лучников были выбиты или повреждены колесницы, которые инды расположили на самом правом фланге, развернув все свое войско лицом к реке. Общая суматоха, паника и гибель части возниц и лошадей, не позволило индийцам быстро переориентироваться по направлению главного удара наступающих македонцев. Не оставляя врагу времени, вслед за лучниками индов атаковали катафракты, которые окончательно сломали все построение врага своим мощным ударом клина, превратив войска противника в огромную разномастную толпу вооруженных людей.

Подошедшая фаланга при поддержке пельтеков только довершила полный разгром части войск Оксикиана. Наступающие ровным строем на индов гоплиты, принялись методично уничтожать своего врага, подобно страшной машине методично перемалывая его.

Привыкшие к подобной жестокости, македонцы отлично выполняли приказ своего кумира, старавшегося массовыми убийствами вселить в души индийцев рабский страх перед собой. Ради этого македонцы полностью вырезали и разорили большой город, располагавшийся вблизи брода, посмевший принять бегущих воинов.

Едва царь индов окончательно убедился, что грозный противник обманул его и движется не по реке, а заходит ему в тыл со стороны пустыни, то немедленно оставил самый главный брод и со всеми силами выступил против Александра.

Оксикиан был грамотным воином, за плечами которого был не один поход и множество выигранных сражений, но подобно Пору ему очень не повезло с противником, который гораздо лучше его самого разбирался в военном искусстве.

Македонец не стал дожидаться прихода правителя Инда, а сам стремительно двигался ему на встречу, едва только его воины завершили штурм города. Произошел встречный бой двух сил, в котором все предпочтения были на стороне Александра. Шедшие далеко впереди скифские разведчики первыми засекли движение колонн неприятеля и незамедлительно доложили об этом царю.

Обрадованный появлением противника, полководец моментально двинул вперед своих катафрактов, отдав при этом приказ фаланги к смене построения.

Подобно темной грозной тучи, налетели македонские кавалеристы с боку на авангард Оксикиана, вызвав страх и панику в рядах индийцев. Плохие вести имеют быстрые крылья и многие из солдат правителя уже знали те ужасные подробности избиения македонцами их собратьев на первой переправе. Поэтому внезапное появление этих исчадий ада отнюдь не укрепило боевой дух солдат.

Попав под сильный удар копий катафрактов, сбитые с ног разогнавшимися до больших скоростей закованными в броню конями, индийцы стали стремительно отступать, несмотря на все громкие и яростные призывы своего командира. Постоянно снующие вдоль колонны скифы с их гортанными волчьими завываниями, наглыми рожами победителей, сильно беспокоили индов не привыкших к столь бесцеремонному образу ведения войны.

Появление величавой македонской фаланги с развевающимися знаменами, под звуки флейт и труб полностью деморализовало противника, и исход битвы стал ясен еще до столкновения войск.

Один только отряд царских телохранителей Оксикиана продолжал упорно сражаться с наступающим противником, создавая островок упорного сопротивления посреди мечущегося океана страха и позора. Инды храбро напали на гоплитов под прикрытием нескольких десятков лучников, которые не отступили перед пельтеками смело, начав с ними яростную борьбу. У правителя, увидевшего подобную доблесть своих солдат, забрезжила слабая надежда на благополучный исход битвы, но она была быстро погашена ударом царских гетайров, буквально втоптавших в землю сражающихся индийцев.

Спасая жизнь Оксикиану, его воины сумели вовремя вывести его с поля битвы, устремившись со всех ног к столице Порикане, за стенами которой они надеялись спастись от кровожадного врага.

Оставив свою пехоту добивать остатки войск противника, Александр вместе с агемой и скифскими конниками смело ринулся в погоню за убегавшим правителем Оксикианом, за что и был вознагражден судьбой. Неотступно преследуя врага, македонцы буквально на плечах бегущих ворвались в город. Всему виной была ошибка стражи, которая не смогла разглядеть в бегущем потоке индийских войск, вражеских всадников и вовремя закрыть городские ворота, которые были раскрыты по приказу царских телохранителей.

Едва ворвавшись за стены столицы скифы, принялись уничтожать городскую стражу, а сам Александр смело бросился в истошно кричавшую толпу, среди которой полководец четко заметил золотой плащ царя.

Неотступно преследуя Оксикиана, македонец выехал на площадь перед дворцом и напал на смешавшихся в кучу конных кшатриев, под которыми хрипели загнанные скачкой кони.

Прикрываясь щитом, царь яростно бил своим тяжелым копьем, с каждым ударом которого падал на землю индийский воин. Крепость доспехов их оставляла желать лучшего и поэтому Александр, подобно грозному богу Шиве, отправлял кшатриев одного за другим в услужение своей супруге кровожадной богине Кали.

Македонцу не пришлось сразиться с Оксикианом. Его опередил воин Аттал. Он буквально насадил правителя индов на свое копье, метнув его с огромной силой в спину Оксикиану, когда тот могучим ударом меча сбил с лошади одного из гейтеров царя.

Смерть властителя моментально сломала индов, и они принялись бросать оружие, что бы сдаться, но как оказалось совсем напрасно. Исполняя царский приказ, кавалеристы продолжали рубить людей, и это вызвало дикую панику в рядах оставшихся.

Скифы смогли удержать ворота до подхода основных сил македонцев; сначала прибыли катафракты, а затем гоплиты, пельтеки и фалангиты. Вся эта разгоряченная сражением масса людей, с неукротимой энергией принялась грабить и уничтожать все и всех на своем пути.

К вечеру от столицы Оксикиана остались дымящиеся руины, как скорбный памятник некогда сильного царства уничтоженного македонским хищником. Гибель Пориканы настолько потрясла оставшегося непокоренного Самбу, что этот правитель поспешил бросить все свои земли и бежать в пустыню, что бы только не видеть ужасного Александра.

Македонец торжествовал, наслаждаясь тем страхом, который охватил всех индов обитавших в этих землях. Два города поспешили открыть свои ворота перед царским войском и уставший от бесконечной резни царь, милостиво даровал им жизнь.

Однако напрасно гордый властитель праздновал свою победу. Подойдя к столице Самбы, он встретил не жалкую кучку людей, трепещущих перед ним от страха, а яростное сопротивление горожан вставших на защиту своего города под руководством браминов и софистов.

Они сумели поднять и сплотить народ против македонского царя своими пламенными призывами к сопротивлению. Индийцы смело метали в гоплитов камни, копья и стрелы едва только они приблизились к стенам столицы.

Увидев это, Александр пришел в ярость и приказал солдатам взять город, благо штурмовые лестницы были уже заранее приготовлены. Сбежавший Самба был никудышным воителем, и стены его города не предоставляли для македонцев особой трудности. Солдаты ворвались в город с первым приступом стен индийской столицы.

Напрасно жрецы и софисты взывали к смелости и храбрости своей паствы, едва только враг оказался по эту сторону стен, как индийцы моментально потеряли весь свой боевой пыл и бросились спасаться от мечей противника.

Монарх был очень зол и непримирим к восставшим и приказал казнить всех и в первую очередь браминов и софистов. Схваченные гоплитами, они сначала предстали перед Александром, а затем были повешены на городской стене, в назидание всем тем, кто сумел уцелеть после массового избиения, совершенного македонцами. Наблюдая за казнью, царь не знал, что в это время, подстрекаемый теми же браминами и софистами восстал Мусикан.

Вырвавшиеся из осажденного акрополя гонцы, доставили царю от запертого восставшими Кратера призыв о немедленной помощи. Македонские солдаты стойки отражали все попытки штурма крепости, но у них был ограниченный запас воды, что сводило, на нет весь их героизм.

Александр немедленно отправил на помощь осажденным воинам кавалерию во главе с Кеном и пехоту Пифона, посаженную на суда. Помощь подоспела как раз вовремя. У Кратера оставалось запаса воды всего на два дня, и стратег готовился идти в прорыв для спасения своего гарнизона.

Первым подошел Кен, который блокировал восставший город, не предпринимая попыток прорыва к Кратеру. Стратег устроил совещание, с подошедшим вечером Пифоном и решили произвести на следующее утро штурм в надежде, что Кратер ударит им навстречу.

План полностью удался. Рано утром, под прикрытием тумана, гоплиты подошли к воротам города и принялись выбивать их большим медным тараном, специально привезенного Пифоном на корабле. Орудующих орудием солдат, от стрел и копей индов, надежно прикрывали щиты вблизи стоящих воинов и стрелы лучников, которые буквально все сметали своими стрелами в районе ворот.

Македонцам пришлось долго провозиться, пока в дереве окованных металлом ворот, появилась первая трещина, а затем воины смогли сбить основной воротный засов. Одновременно Кратер, наблюдавший из акрополя за действиями своих товарищей, повел осажденных гоплитов на прорыв. Две смертоносные стены встретились друг с другом после короткой, но бурной схваткой с индами, а затем разошлись в разные стороны, яростно уничтожая всех на своем пути.