Александр. Великий поход - 6

Получив это известие Пор, оставил Магура прикрывать переправу, а сам с главными силами устремился на убийцу своего сына. Владыка вел, портив Александра тридцать тысяч своей лучшей пехоты, три тысячи конницы вместе со ста слонами и сотней колесниц.

Желая избежать ошибки Вишнаха, Пор ждал противника на ровном песчаном месте, удобном для маневра кавалерии и колесниц. Впереди ровным строем двигались слоны, за которыми расположилась пехота индов. На каждом из животных сидел погонщик, направлявший его, и имелась небольшая башенка со стрелками, которые моментально открыли огонь, едва македонцы стали в зоне обстрела из их луков. На флангах Пор расположил кшатриев и колесницы, выдвинутые вперед кавалерии.

Александр с горящими глазами рассматривал за действиями своего противника. Покрытый неизменным красным плащом и на верном Букефале, македонец по достоинству оценил силу своего врага.

— Наконец-то я вижу достойную для себя опасность — громко кричал он Пердикке, указывая на грозный фронт серых гигантов неудержимо надвигавшихся на македонцев.

— Сдерживайте их своими копьями, а истребление возложим на пельтеков и скифов — приказал он Птоломею, Мелеагру и Пердикке, чьи войска стояли на пути движения индийцев.

Сам же царь во главе своих гетайров расположился, как всегда на правом фланге собираясь провести свою обычную атаку. Благодаря знакомству со слонами, кони не пугались их вида, запаха и грозного трубного воя, с которым по знаку погонщиков животные устремились на противника. Лошади громко ржали в ответ, клацали зубами и готовы были идти в бой в любой момент.

Александр напал как всегда первым. По его сигналу агема катафрактов на правом фланге и смешанная кавалерия Кена на левом фланге, двинулась в атаку на индов еще до подхода серых чудовищ. С гиканьем и свистом обрушились на врага македонские полки, положив начало кровавой бойне, которая разыгралась на берегу Гидаспа.

Расположенные впереди своих войск колесницы, просто не успели оказать достойного сопротивления наступающей агеме Александра, которая буквально смела их своим мощным ударом бронированного крыла. Возничие еще не смогли, как следует развернуть свои тяжелые повозки, как попали под дружный залп скифских лучников, которых Александр поделил между собой и Кеном.

Выпущенные скифами стрелы буквально накрыли часть колесниц своим смертельным дождем. Лихие сыны степей метко били эти тяжелые и неповоротливые цели способные двигаться только вперед. Скифские лучники целились только в коней первого ряда, стараясь образовать как можно больше завалов на пути остальных, и это им удалось.

Македонские катафракты даже не остановились для борьбы с ними, оставляя это дело для скифских стрелков, которые после первого залпа начали вести самостоятельную охоту. Набрав хороший разбег, тяжелый клин кавалерии с треском врезался в нестройные ряды кшатриев, встречавшие врага без единого строя. Здесь сказалось полное различие между противниками в мастерстве ведения боевых действий. Подобно ранней пехоте персов, инды не знали боевого строя и атаковали врага огромной толпой, рассчитывая на победу за счет численного перевеса.

Разгоряченные скачкой македонские всадники буквально нанизали передних индов на свои копья. Затрещали пробиваемые на кшатриях тяжелыми копьями доспехи и в дело вступили щитоносная кавалерия. Замелькали мечи, приученные к схваткам кони, опрокидывали вражеских кавалеристов, агрессивно атакуя их лошадей. Кшатрии не выдержали такого сильного удара и индийская кавалерия начала отступать.

Подобная картина отмечалась и на левом фланге. Здесь не было катафрактов, но Кен, выставив вперед тяжелую скифскую кавалерию, спрятал за их спинами свою главную силу конных стрелков. Пока кшатрии смело бились со скифами, македонские кавалеристы преспокойно расстреливали их, расположившись за спинами своих союзников. Напрасно индийцы пытались прорваться к своим мучителям, облаченные в тяжелые доспехи степняки не желали уступать им дорогу к победе, за которую македонский правитель обещал золотые горы.

Со своего царского слона Пор прекрасно видел неудачи своих конных, но не изменил своего плана, справедливо надеясь на прорыв македонской пехоты своими слонами. Они уже достигли рядов македонской пехоты и начали повсеместно атаковать ее, пытались прорвать их монолитное построение. По указу погонщиков слоны пытались хоботами вырвать гоплитов из рядов фаланги, и если это им удавалось, мощно швыряли беднягу на землю или на копья индов заботливо приготовленных для этого случая.

Стрелки и пельтеки привычно принялись метать в серые громады свои смерти, стремясь попасть либо в глаз животному, либо в хобот, что являлось их самым уязвимым местом.

Сарисофоры и гоплиты твердо держали строй и не позволяли животным и индийской пехоте, следующей вместе с ними прорвать строй фаланги.

Агасфер сдержал данное Пердикке слово и изловчившись проткнул своим копьем бок животного которое получив ранение дротиком в глаз решило покинуть поле боя. Пущенное умелой рукой копье пробило ребра и глубоко застряло во внутренностях слона.

Оглашая громким криком, воздух животное перестало слушаться погонщика, и в приступе ярости стало топтать своими ногами людей, совершенно не разбирая своих и чужих. Ситуацию спас погонщик, который выхватил стальной клин и несколькими ударами молотка вогнал его глубоко в слоновий череп.

От подобной операции животное рухнуло на бок, обрушив всех своих седоков прямо на македонские ряды, где они и нашли свою смерть.

Однако, не смотря не на что, слоны продолжали атаковать ряды македонцев, постепенно серьезно нарушая их ряды. Спасая положение, Александр прекратил уничтожение кшатриев и развернул свою агему против индийской пехоты, атакуя ее с флангов и тыла.

Разгоряченный битвой Букефал подобно метеору врезался в ряды индийцев, сбивая с ног вражеских солдат и нещадно топча их копытами. Царь энергично работал свои тяжелым копьем, с одного удара пробивая головы и деревянные щиты копьеносцев отправляя своих противников в царство Аида.

Рядом с ним орудовали мечами конные гейтеры, надежно прикрывая своего любимца от копий индов. Противник македонцев не был готов к столь молниеносным изменениям хода битвы, уже годами выработав стереотип длительного и долгого рукопашного боя. Александр все менял столь быстро и агрессивно в этом сражении, что храбрые инды ничего не могли ему противопоставить.

Не отставал от своего царя и Кен. Разбросав и перебив противостоящих ему кшатриев, он подобно Александру принялся атаковать пехоту и слонов на своем фланге, методично и целеустремленно уничтожая противника стрелами и копьями, в отличие от напористых действий своего полководца.

Атакованная с правого фланга вся индийская махина под напором вражеской кавалерии ринулась на левый край и оказалась зажатой с трех сторон фалангой и македонской конницей. Пор яростно пытался, что предпринять, но пехотинцы никак не могли остановиться в своем бегстве нещадно истребляемые агемой Александра и его лучниками.

Неожиданно с тыла раздались громкие крики победы. Это Кратер, заметив начавшийся отход Магура от переправы на помощь отцу, быстро форсировал реку и ударил по отходящим силам противника. К большому сожалению Магур не смог организовать грамотного прикрытия своего отхода и одни беглецы смешались с другими, образуя огромную пробку в узком месте между двух больших холмов.

В огромной давке люди гибли десятками, больше всего от своих же слонов, которые окончательно вышли из-под контроля своих погонщиков и теперь стремились вырваться из этого ада любыми силами.

Пор продолжал сражаться и в столь трудную и опасную минуту не покинул поле боя. Окруженный горсткой людей, он метал дротики в своего противника. Возвышаясь над боем, он был прекрасной мишенью для вражеских стрелков, которые щедро осыпали правителя и его слона своими стрелами. За весь бой Пор получил девять ран, но ни одна из них не была смертельной. Однако многочисленные кровопотери сделали свое дело, и в голове у царя индов зашумело. Заметив состояние своего господина, погонщик сам развернул слона, стремясь, вывести Пора в безопасное место.

Протоптав людей как траву, слон царя смог вырваться из гибельного узкого места и обратился в бегство. Этого было достаточно, что бы инды упали духом и обратились в бегство.

Александр сам ринулся в погоню за бегущим противником, но в этот момент случилось несчастье. Его верный Букефал, прошедший вместе с царем весь этот поход, неожиданно захрипел и рухнул на землю, едва не придавив своего седока.

— Букефал! друг мой! — в отчаянии закричал Александр, бросаясь к коню на колени, но тот только громко хрипел, и из открытой пасти стекала белая слюна.

— Врача, срочно врача! — громко причитал полководец, совершенно не обращая внимания на кипевший возле него бой. Спешившиеся гетайры прикрыли своего царя, уничтожая всякого врага, который только приближался к ним.

— Врача! — гневно требовал царь, в ярости вращая глазами от своего бессилия помочь любимцу.

— Он умирает! — заикнулся один из воинов и тут же получил царским кулаком сильный удар в лицо.

— Букефал! — позвал коня Александр, но черный любимец только дернул всем телом и, захрипев, перестал дышать.

— Сердце, у него не выдержало сердце. — Пытался успокоить царя молодой телохранитель Селевк, за что тоже получил увесистую оплеуху от Александра. Все гетайры испуганно замолчали, ожидая того момента, когда монарх успокоится и осознает гибель своего друга.

Из шока Александра вывел трубный слоновий голос. Македонец с отвращением посмотрел в его сторону и дико закричал: — коня, коня мне сейчас же!

Оттолкнув одного из гетайров, царь птицей вскочил на ближайшего коня и, схватив чье-то копье, устремился в погоню за Пором.

Индиец на свою беду не очень успел далеко отъехать преследуемый своим недругом Таксилой. Видя плачевное положение своего старого не друга, правитель решил свести свои старые счеты. Догнав измученного ранами слона, Таксила принялся метать дротики, стремясь, поразить ими Пора. Царь отвечал ему тем же и один из них удачно поранил ногу Таксилы.

Сдавайся Пор!— гневно прокричал Таксила, но новый дротик заставил его ретироваться прочь. Слон продолжал свой бег, как неожиданно получил сильный удар тяжелым копьем в бок. Это Александр догнал свою цель и метнул свое оружие в бок несчастного животного. Царский слон громко взревел и бросился на противника. Пор пытался поразить Александра дротиком, но македонец быстро ушел от клыков и хобота слона и, приблизившись к животному сзади, обрушил со всей мощи свой меч на сухожилие задней ноги слона. Удар был настолько меток, точен и селен, что израненное животное моментально рухнула на бок не в силах устоять на ногах. От этого телодвижения, Пор и погонщик слона упали на землю по другую сторону животного от Александра.

Не замечая этого, разъяренный Александр продолжал неистово рубить слоновью тушу, кромсая ее в кровавые клочья плоти, что разлетались вокруг от каждого его удара. Слон отчаянно пытался подняться на колени и достать хоботом своего мучителя, но это никак ему не удавалось.

Но долго так продолжаться не могло и, отбросив в сторону свой меч, царь закричал, обращаясь к своим гетайрам, сгрудившихся возле него.

— Копье! — потребовал македонец и, подхватив брошенное ему оружие, со всей силой вонзил его в бок гиганту, точно попав в сердце. Слон дернулся всем телом и затих.

К стоящему Александру подвели забрызганного кровью царя Пора. Хмуро глянув на свою добычу, еще неостывшим от крови взглядом македонец произнес:

— В оковы его Аминта, но обращайтесь с уважением — наказал монарх командиру агемы.

Гибель Букефала продолжала прожигать сердце полководца, и более не задерживая своего внимания на пленном, Александр устремился в погоню за бегущими от его возмездия индусами.

— Бей, режь, убивай! — кричал скачущий в красном плаще македонец, выплескивая все свою неудержимую злобу на разбегающихся от него людей, безжалостно убивая всякого до кого, смог дотянуться своим черным от крови копьем и кто попадался на его пути. Словно дикий неистовый демон, вырвавшийся из недр Аида, стремившийся принести своему властелину как можно больше жертв в честь погибшего друга, рыскал в этот день Александр по берегам Гидаспа.

Инды в страхе перед всадником в пурпурном плаще, стремились поскорее достичь леса, признав в нем свое единственное спасение от гнева злого македонца. Повинуясь приказу царя, бегущих рубили катафракты агемы, их избивали гоплиты Птоломея и Пердикки, но больше всех, кто особо усердствовали в этом состязании, были всадники Скилура.

На полном скаку выпускали они свои стрелы в спины разбегающимся воинам, при этом каждая стрела была помечена личным тотемом каждого всадника, что не допускало двойного толкования при осмотре убитого. Когда у детей степей опустели колчаны, они пустили в дело свои длинные мечи и короткие акинаки, с одного удара отделяя голову бегущего человека от туловища.

Делалось это для того, чтобы после битвы каждый из степных удальцов мог получить награду, обещанную великим царем Александром за десять правых ушей или скальпов врагов добытых скифами в этом бою.

Отдавая подобный жестокий приказ, монарх стремился нагнать сильный страх на уцелевших индийцев, дабы те не помышляли о сопротивлении вспоминая те жертвы, которые они понесли в этой битве. Кроме этого у Александра было еще свежи постоянные бунты непокорных согдов в Азии, надолго сковавшие его быстрое продвижение в глубь персидской державы. Поэтому македонец стремился уничтожить как можно больше своих потенциальных врагов, постоянно вспоминая изречение Агеселая о том, что не полностью выдранная трава быстро дает обильные всходы.

Всего в этот день инды потеряли свыше двадцати тысяч убитыми пехотинцев, три с половиной тысячи всадников, все колесницы и множество слонов. Плач и скорбь сотрясли земли царства Пора от этих известий и многие из его подданных впервые позавидовали Таксиле, который своим смирением сберег жизни своих людей.

Сам Александр так же был безутешен от потери своего верного боевого друга. Тем же вечером погибшего Букефала тщательно омыли от пыли и крови, умастили дорогими благовониями его гриву и хвост, а затем сожгли на костре подобно павшему герою. Многие из македонцев неодобрительно отнеслись к подобному возвеличиванию павшей твари, но никто не осмелился высказать это вслух, уважая горе и скорбь своего любимого царя.

На следующий день полководец приказал вывесить по всему лагерю траурные ленты и на собрании стратегов объявил о своем решении построить город на берегах Гидаспа, назвав его в честь павшего коня Букефалией. Эта задача была возложена на стратега Кратера, который уже порядком поднаторел в возведении по царскому желанию новых городов.

Однако вскоре новый траур охватил македонское войско, и теперь были вывешены траурные флаги, ибо царь понес личную потерю. Царские гонцы, прибывшие из столицы Таксилы, принесли печальную весть, что у царицы Роксаны произошел выкидыш и Александр потерял не родившегося сына.