Александр. Великий поход - 6

— А дальше на восток тянется огромная пустыня Тар. Она простирается от устья Инда, до восточных берегов Гефасиса отделяет нас от царства гангаридов проживающих на нашей второй великой реке Ганга, и находятся под властью богопротивного царя Аграмеса. Этот человек ранее был большим начальником у царей Магадхи, но поднял восстание против последнего царя из великой династии Каураньев, и подло убив его, захватил власть.

— А куда впадает Ганг? — продолжал выпытывать Александр, — в Океан?

— Да господин Ганг впадает в океан, чьи воды полностью омывают на юге побережье Индии.

— А какие племена живут на юге за пустыней Тар?

— Это пустынные кочевники, которые лишь немного признают власть Паталы и платящие царю дань верблюдами и военной службой для отражения нападения врага из-за Инда. Ведь к нам вторгаются обычно через это царство.

— Знаю — нетерпеливо бросил македонец, всем своим видом, требуя у Таксилы продолжения рассказа о южных землях.

— А дальше на юге многочисленные дикие племена, о которых мне мало что известно — честно признался его собеседник, уныло разведя руками.

— Насколько судоходен Инд? — осторожно спросил Александр, не желая посвящать своего союзника в главные задумки, что уже роились в голове полководца от полученной им информации.

— Гидасп и Акесина вполне судоходные реки господин, и наши корабли свободно плавают вниз по течению до их слияния с Индом. Гиаротида и Гифасис гораздо хуже, из-за множества скальных порогов от чего торговля этих менее развита, чем моя и Пора.

— Значит, выход всех рек контролирует крепость малов?

— Да она удачно расположена на холме вблизи реки. Там много мелей вдоль западного берега и посредине, от чего суда вынуждены приближаться к восточному берегу и становятся легкой добычей малов.

— А каковы силы Оксикиана?

Таксила обречено вздохнул и сказал — силы этого царя в пехоте, колесничных войсках и верблюжьей кавалерии, чьи скакуны по своей силе не уступают лошадям.

— А флот? Корабли царя выходят в Океан?

— Нет, Оксикиан не имеет морского флота, ибо вся его торговля завязана на реке. Сюда из Магадхи купцы доставляют дивные изделия гангаридов, которые с выгодой продаются арахосийцам везущих их своими караванами вглубь Персии.

— Спасибо Таксила ты мне очень помог в понимании твоей страны — молвил Александр, с улыбкою отправляя в конец, уставшего собеседника.

Расставаясь с македонцем, наивный индус только сейчас смутно стал понимать, с кем из людей столкнула его коварная судьба и во что выльется Индии подобное знакомство с ее географией. И желая немного уязвить своего собеседника, Таксила произнес:

— Совсем забыл тебе передать слова Калана, мой господин. Этот софист недавно беседовал с богами и просил передать тебе, что если ты не остановишься в своих неправедных войнах, то вскоре потеряешь двух дорогих твоему сердцу существ.

Тень недовольства накрыло чело македонца, он уже начал терять терпение по поводу столь явного непослушания со стороны мудрецов.

— Посмотрим, дорогой Таксила насколько верны его слова — холодно бросил Александр — я точно знаю, что мое дело угодно богам и ничто не сможет остановить меня на моем пути. Македонец кивнул головой, давая понять, что аудиенция окончена.

— Ничего, ничего, — утешал себя незадачливый правитель, — лишь бы справился с Пором и Абисаром, а там посмотрим. Паталену еще никто из чужестранцев не мог завоевать, там такие силы.

Так размышлял маленький царек, который счастливо разминулся с мощью македонской машины, но в душе у него шевелилось сомнение, вспоминая как быстро и беспощадно, были уничтожены северные индийцы, от которых грозные персы смогли обиться лишь номинальной зависимости и небольшой от их доходов дани.

Вместе с воинами прекрасно отдыхала и фиванская танцовщица Антигона, которая разделяла ложе с командующим фалангой сарисофоров Мелеагром. Благополучно переправившись через горы и избегнув стрел ассакенов, молодая девушка продолжала двигаться вместе с македонцами, лелея в душе свою месть по отмщению за свой разрушенный город.

В столице Таксилы она с интересом смотрела за представлением индийских танцовщиц, которые показывали свои многочисленные танцы в храмах или на открытых площадках для обозрения публики. Их необычные пластичные движения вызывали огромный интерес у Антигоны, которая, наблюдая за ними, полностью позабыла о своей главной цели в жизни.

Выгибаясь всем телом, баядерки красиво двигались взад и вперед, поражая зрителей совершенно самостоятельным движением рук, ног и головы в этом красочном вихре танца.

Все эти действия сопровождались мелодичной музыкой и зазывным пением аккомпаниаторов, сидящих рядом на плетеных циновках. Публика хлопала от восторга, и швыряли лепестки роз к босым ногам танцовщиц. Вернувшись, домой после первого просмотра танцевального искусства индийцев, Антигона пыталась самостоятельно повторить их движения, но без особого успеха. Поэтому раздосадованная девушка полностью позабыла про все на свете, и каждый свободный день упорно ходила на представления индианок, дав себе слово освоить их искусство.

Мало — помалу ее настойчивость была вознаграждена и в один прекрасный день, она смогла продемонстрировать своему господину вои новые возможности в танцах. Особенно Мелеагра порадовал танец живота, которым порхающая Антигона великолепно вертела по своему желанию в различных направлениях.

Македонцы отдохнули всего две с половиной недели, этого было достаточно для снятия усталости и сбора Таксилой вспомогательных индийских солдат которых он смог с большим числом собрать для своего нового союзника. Всего правитель привел к Александру менее пяти тысяч человек; в основном это были копейщики и стрелки, не считая пограничной стражи охранявших броды через Гидасп.

Кроме этого к Таксиле прибыли разведчики с известием, что Пор уже ждет врага во главе всех своих сил на своем берегу. К нему на помощь Абисар выслал помощь, которая по своей численности не уступала воинам Пора.

Македонцам следовало спешить, ибо если два войска соединяться, то они надежно перекроют все переправы через реку и ее форсирование для Александра будет крайне затруднено. Вдобавок в горах прошли обильные дожди и по прогнозам Таксилы, уровень воды в реке обязательно поднимется вверх. Выслушав все это, полководец отдал приказ немедленно выступать.

Глава IV. Проба сил на Гидаспе.

Над стоявшими в засаде македонскими кавалеристами шел мелкий и нудный дождь. Он уже третий день преследовал войско Александра, которое своими быстрыми передвижениями не давала покоя наблюдателям с противоположного берега Гидаспа.

Когда ведомые Таксилой гоплиты вышли к переправе, то на противоположном берегу, они увидели стройные ряды копьеносцев Пора горевших страстном желанием испытать крепость македонских доспехов своими пиками. Рядом с ними возвышались серые туши слонов, которые громко ревели, высоко поднимая свои хоботы и бивни нагоняя страх на застывших на берегу солдат.

— Ну что встали как испуганные дети? Неужели забыли все то, чему вас учили неделю назад — громко спрашивал Пердикка своих гоплитов, которые морщились от слоновьего рева и тревожно вертели головами. Целую неделю, заставлял стратег своих воинов привыкать к виду слонов взятых им у Таксилы в качестве наглядного пособия. Сначала воины со страхом рассматривали двух серых гигантов, которые приветливо махали своими хоботами и грозно поблескивали белыми клыками одетых индийскими мастерами в железную оболочку.

Затем македонцы щупали толстую кожу животных и с помощью индусов определяли наиболее уязвимые места слонов для удара мечом, секирой или копьем. Когда же кони и люди уже привыкли к страшному виду животных, Пердикка приказал опробовать слонов в боевых условиях. Солдаты выстроились правильной стеной, и из-за их спин, пельтеки и лучники принялись метать стрелы и дротики в несчастных животных. Разъяренные гиганты бросились на своих обидчиков и встретили колючий ряд копий, преодолеть которые они сразу не смогли. Воспользовавшись этим, македонцы закидали их своим метательным оружием, а сзади несколько храбрецов подрубили сухожилия задних ног и животные пали.

— Наше счастье, что эти звери за рекой и у вас есть время привыкнуть их воплям и громадному виду, прежде чем самим доведется колоть их толстую шкуру мечом или сарисой — продолжал рассуждать македонец, проходя мимо вытянувшихся в ровную линию солдат. Пердикка выискивал взглядом авторитетного воина разговор, с которым приподнимет дух слегка напуганных видом противника людей.

— Агасфер, — обратился стратег к широкоплечему воину переднего ряда, крепко сжимавшего в своей руке тяжелое копье, — с какого раза сможешь вогнать свое орудие в брюхо этой твари.

— С первого раза, стратег, он у меня сразу захлебнется своей кровью, отведав железного гостинца — браво ответил гоплит, вызвав гул одобрения в рядах воинов.

— После битвы я заплачу пол таланта золотом тому, кто принесет мне хобот убитого животного, и если его боевые товарищи подтвердят свершенный человеком подвиг — твердо пообещал македонец, желая подогреть боевой настрой своего воинства.

— Слава Пердикке! Слава нашему стратегу! — стройно рявкнули в ответ пехотинцы довольные столь щедрым обещанием своего командира. Особенно старались наемники, чьи мешки еще не успели, как следует наполниться боевой добычей этого похода.

Непрерывно прибывающая с гор вода сделала невозможным переправу через любой известный Таксиле брод. Казалось, что вынужденное бездействие должно было вызвать гнев и раздражение у молодого полководца, но вопреки этому он был счастлив.

— Вот настоящее дело Гефестион, все трудно и почти невозможно, но я сделаю это — радостно говорил он своему другу в палатке, укрывшись от моросившего сверху дождя.

Внимательно осмотрев местность, царь решил переправиться через реку намного севернее от своего основного лагеря. С целью сбить противника с толку, Александр отправил к предполагаемому месту переправы скифскую кавалерию, которая, постоянно меняя свое местоположение, должна была обмануть стражей переправы.

Уловка царя удалась полностью; инды привыкли к шумным действиям скифов вдоль побережья и перестали реагировать на огни их биваков. Как только Александр получил от Скилура радостную весть, он тайно снялся с основного лагеря, оставив в нем Кратера с пехотой и все палатки у реки, что бы Пор, не заподозрил его отсутствие. Стратегу был дан строгий приказ не начинать переправы, пока он не получит известие о том, что Пор ушел, или о том, что его войско потерпело поражение.

Сам же полководец вместе с фалангой, агемой, гоплитами и пельтеками скрытно переправился к месту новой переправы и отдал приказ спешно готовить плавсредства.

Присланные Таксилой люди быстро определили глубину реки и предсказали, что с ночи вода пойдет на убыль. Это была радостная весть для македонцев, но Александр не рискнул ждать полного снижения воды, опасаясь раскрытия своих планов противником.

Как только начало светать, македонцы начали переправляться на другой берег реки. Инды Таксилы не подвели с прогнозами и, еще вчера затоплявшая прибрежные пески вода отступила далеко назад. Теперь водяной поток доходил пехотинцам до груди, а у лошадей только головы торчали над поверхностью.

Индийские сторожевые посты заметили противника только у самого берега и немедленно направили тревожных гонцов к Пору. Едва достигнув берега, первыми на врага обрушились конные скифские стрелки, которые в один момент смогли сломить сопротивление врага. Затем вышли катафракты и самыми последними пехота. Александр сразу построил войско, в боевой порядок, выстроив в линию фалангу Мелеагра, гоплитов Пердикки и свою агему на правом фланге. Левый фланг он отдал Кену, у которого помимо конных лучников, были пельтеки и гипасписты. Всего у царя было шесть тысяч пехоты и пять тысяч всадников.

Развернутое в боевой порядок войско неспешно двинулось навстречу противнику. Впереди скакали скифы, за которыми неотрывно следовали лучники и пельтеки, готовые в любую минуту обрушить на голову врага свои дротики и стрелы.

Получив сигнал от сторожевых постов, Пор был в растерянности. Еще вчера стража доносила о малом числе противника опустошающего берега Гидаспа, а сегодня на его стороне македонская фаланга, и притом, что на противоположном берегу продолжали развиваться штандарты македонского владыки.

Владыка индов медлил и тогда вперед выступил его старший сын Вишнах:

— Отец дозволь мне выступить против высадившегося врага во главе своего колесничного войска. Если это малая часть македонских войск, то я их уничтожу, если основные силы мы отступим и известим тебя об опасности.

Пор крепко обнял своего первенца и властно произнес:

— Я всегда верил в тебя мой мальчик, когда отдавал под твое крыло свои войска, верю и сейчас. Иди и возьми с собой еще тысячу кшатриев, которые помогут тебе лучше намять бока противнику.

Окрыленный царевич радостно бросился выполнять отцовский приказ, и вскоре земля задрожала под копытами их коней скачущих к переправе.

Как вихорь неслись на македонцев тяжелые индские колесницы, на которых размещалось сразу шесть человек; возница, два стрелка из лука и трое метателей дротиков. Своим смертоносным грузом они буквально выкашивали стоящие против них полки до такой степени, что идущим за ним следом слонам или пехоте уже доставался хорошо пощипанный противник, который не мог оказать достойного сопротивления. Но сегодня им противостояла лучшая армия всего древнего мира, под командованием даровитого полководца.

Скифские конные лучники и стрелки встретили боевые колесницы Вишнаха далеко впереди своей пехоты. Выпустив залп первыми, скифы тут же сделали разворот и поменяли свою дислокацию, не позволяя индам лучше прицелиться. Сразу за ними вступили в действие пельтеки и стрелки, которые сразу выбили идущих первыми возничий и лошадей, от чего образовался небольшой завал на песчаном берегу реки.

Стремясь обойти его, колесничные ряды разделились надвое и стали обходить завал с двух сторон, и тут судьба преподнесла им коварный сюрприз. Направленные по бездорожью, тяжелые колеса моментально завязли в грязи и песке особенно разбухшего после ночного дождя. В один момент весь цвет индийского войска оказался в ловушке, из которой выбраться им не позволил враг. Александр моментально налетел на Вишнаха, увязшего, словно муха в меду, безжалостно рубя головы и руки у оторопевших от неожиданности солдат. С другой стороны набросились скифы Скилура и пельтеки Кена, а через некоторое время в бой вступила и пехота. Конная агема быстро прорвала фронт колесничных и уже сражалась с кшатриями пытавшихся спасти своего принца.

Бой был очень скоротечным; засыпанные стрелами скифов и македонцев инды не выдержали удара полка Пердикки и все колесничное войско, погибло вместе с царевичем. Напрасно кшатри призывали его сесть на коня и искать спасение в бегстве. Гордый сын Пора не покинул своих воинов и пал вместе с ними.

Под ударами агемы и стрелами Скилура пало четыреста индийских кавалериста, а остальные обратились в бегство, спеша известить владыку о смерти его сына.