— Я знаю, что именно высшая партноменклатура предала в 'той' истории дело строительства коммунизма, — прямо заявил Первый секретарь. — Мне нужны ваши рекомендации — как этого можно избежать.
— Расстрелять всех секретарей обкомов и райкомов? — усмехнувшись, тут же предложил Серов.
— Не вариант. Останемся без руководителей на местах, придётся их кем-то заменять, и нет никакой гарантии, что заменившие их чиновники не переродятся точно так же, — раскритиковал его Соколовский.
— Вот поэтому я и прошу вас всесторонне проанализировать феномен рождения, становления и загнивания партноменклатуры, и подумать, что мы можем этому явлению противопоставить, — пояснил Хрущёв.
Рабочая группа несколько месяцев изучала все доступные источники, а также примеры и факты, и к мартовскому пленуму ЦК КПСС 1962 года представили Первому секретарю свой доклад. Никита Сергеевич перед обсуждением тщательно его изучил.
В краткой исторической справке в начале документа, Василий Данилович Соколовский указал, что основополагающими документами, обусловившими зарождение советской партийной номенклатуры стали принятые в 1922 и 1923 гг. секретные инструкции 'О порядке привлечения к судебной ответственности ответственных работников-коммунистов'. Эти документы значительно ограничили возможности судебного преследования руководителей-хозяйственников. Появление этих инструкций было вызвано резким увеличением в начале нэпа количества уголовных дел против руководителей хозяйственных и промышленных предприятий. В условиях тяжелейшей нехватки квалифицированных руководящих кадров, правительство пыталось минимизировать количество привлекаемых к ответственности управленцев, избрав заведомо порочный путь ограничения возможностей судебных органов. К тому же, в партийном руководстве главенствовало мнение, что привлечение к уголовной ответственности большого числа руководителей нанесет урон авторитету партии.
(Из статьи доктора исторических наук Никулина В.В. Партийно-государственная номенклатура и закон в советской России: двойная ответственность или особые правовые условия (1920-е годы) http://e-notabene.ru/hr/article_750.html)
Созданные этими инструкциями двойные правовые стандарты обусловили фактическую безнаказанность советско-партийной номенклатуры. В сознание и психологию номенклатурщика внедрялась идея его исключительного положения. У номенклатуры появились собственные нормы поведения, сильно отличавшиеся от норм поведения рядовых граждан. В соответствии с занимаемым местом в партийно-государственной иерархии, чем выше было положение номенклатурщика, тем больше он имел возможностей получить долю жизненных благ, как законным, так и незаконным порядком.
Все эти двойные правовые стандарты каждый советский человек видел своими глазами, сталкиваясь с ними в повседневной жизни.
— Так как же так получается, что те самые большевики, которые делали революцию, дорвавшись до власти, превратились в махровых бюрократов? — спросил Никита Сергеевич, когда авторы доклада перед пленумом явились на совещание, чтобы обсудить результаты проделанной работы.
— Прежде всего, далеко не все из бюрократов, занявших свои места в 30-х, были 'большевиками, которые делали революцию', — ответил Соколовский. — Много старых большевиков было уничтожено в период 1934-1939 года. Вы сами помните, что 1108 из 1966 делегатов XVII съезда партии и 97 из 139 членов ЦК КПСС, избранного на съезде, впоследствии стали жертвами репрессий.
Справедливости ради надо признать, что далеко не все они были невинными жертвами, и об этом говорил на съезде сам Сталин:
'Помимо неисправимых бюрократов и канцеляристов, насчет устранения которых у нас нет никаких разногласий, есть у нас еще два типа работников, которые тормозят нашу работу, мешают нашей работе и не дают нам двигаться вперед. Один тип работников — это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков. Это те самые люди, которые не считают своей обязанностью исполнять решения партии и правительства и которые разрушают, таким образом, основы партийной и государственной дисциплины. На что они рассчитывают, нарушая партийные и советские законы? Они надеются на то, что Советская власть не решится тронуть их из-за их старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они незаменимы и что они могут безнаказанно нарушать решения руководящих органов' (XVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет)
— Так я об этом и спрашиваю — почему люди, боровшиеся в революцию за права рабочих, за лучшую жизнь для народа, после победы диктатуры пролетариата переродились в бюрократов?
— Так это, Никита Сергеич, не зря ж говорят: 'За что боролись, на то и напоролись', — усмехнулся Серов. — К хорошему человек привыкает быстро, и не у каждого хватает силы воли противостоять соблазнам сытой жизни. Тем более, как в 'Интернационале' было сказано: 'Кто был никем, тот станет всем'. Вот они большую часть жизни были никем, не имея возможности даже нормально поесть и одеться, а тут вдруг стали большими начальниками, да ещё с зарплатами в конверте, служебной квартирой и дачей, персональным автомобилем с шофёром, с обслуживающей челядью... А образование и этика остались на прежнем уровне.
— Иван Александрович, в общем-то, прав, — поддержал его Ефремов. — Далеко не каждый человек выдерживает подобное 'испытание достатком'. А тут ещё, можно сказать, полная безнаказанность, пусть и до поры, до времени, но сказалась. Фундамент партноменклатуры был заложен постановлением Оргбюро ЦК от 12 июня 1923 года 'О назначениях'. (см. 'Возвращение номенклатуры' https://iz.ru/news/283564). Эта номенклатура, в силу самой природы бюрократии, за несколько десятилетий выжила и переродилась в новый контрреволюционный класс — 'класс господствующий, а потому имущий'.
(По хрестоматийному определению Михаила Восленского).
О мелкобуржуазном характере бюрократизма предупреждал Ленин, о нём писал в своих сочинениях и Сталин:
'Бюрократизм — это мелкобуржуазное явление. Бюрократ стремится к мелкобуржуазному образу жизни. Он хорошо чувствует себя в мелкобуржуазной среде. После жизни, полной лишений, немало функционеров партии, добившись высокого поста и власти, вели мелкобуржуазный образ жизни дома в своих семьях. Таким образом, рядом со старой, вынужденно унаследованной бюрократией постепенно развивалась новая бюрократия... Бюрократия приютилась во всех областях общественной жизни, стремясь подорвать основы социализма.' (И. В. Сталин. Соч., т. 12, сс. 327-328)
Советская бюрократия считала и считает идеалом мелкобуржуазный образ жизни старой бюрократии — особняки, автомобили, привилегии в приобретении товаров, и стремится обеспечить себе такую жизнь при помощи высокой оплаты и присвоения особых привилегий. Эта идеализация мелкобуржуазного образа жизни также изображается отчасти в литературе и кино.
Ещё сказался слабый уровень подготовки новых руководящих кадров, из-за чего пришлось привлекать к управленческим задачам бывших буржуазных специалистов, соблазняя их высокими зарплатами. Это ещё Ильич отмечал:
'Ибо сплошь и рядом буржуазные деятели знают дело лучше, чем наши лучшие коммунисты, имеющие всю власть, все возможности и ни одного шага не умеющие делать со своими правами и со своей властью...
Надо сознать и не бояться сознать, что ответственные коммунисты в 99 случаях из 100 не на то приставлены, к чему они сейчас пригодны, не умеют вести своё дело и должны сейчас учиться' (В. И. Ленин. ПСС, т. 45, сс. 96-97 и 116)
Работая рядом с этими бывшими буржуями, управленцы-коммунисты вместе с приобретаемым опытом поневоле впитывали и их буржуазные привычки, и отношение к жизни.
— Да, но если так, то как получилось, что сам же Сталин всю эту бюрократию и расплодил?
— Есть такое мнение, что Сталин и победил в борьбе за власть благодаря поддержке номенклатуры, — ответил Соколовский. — В связи с коллективным характером советского общества, уход из жизни вождя, при отсутствии заранее выбранного преемника, порождает борьбу за власть. Поскольку для легитимного обретения власти требовалась поддержка пленума ЦК, представленная на пленуме номенклатура получила возможность выбирать между претендентами. Понятно, что партноменклатура выбирала того, кто обещал ей лучшие условия. Подобная ситуация как раз и сложилась после смерти Ленина, когда номенклатура уже стала серьёзной политической силой.
(см. К.В. Титов 'Contrat social по-сталински. Номенклатура и верховная власть: реконструкция контракта 1924-27 гг' https://cyberleninka.ru/article/v/contrat-social-po-stalinski-nomenklatura-i-verhovnaya-vlast-rekonstruktsiya-kontrakta-1924-1927-gg)
В начальный период Сталин не имел достаточного влияния, чтобы единолично захватить и удержать власть. Поэтому, хотя он и делал попытки обуздать оборзевшую в период НЭПа советскую бюрократию, у него это не получалось. Достаточно проследить историю этих попыток.
26 апреля 1925 г. Пленум ЦК РКП (б) принимает документ 'О порядке привлечения коммунистов к судебной ответственности за проступки, связанные с их работой в партийных, советских, профессиональных, кооперативных и других общественных учреждениях'. Как видите, озаглавлен он скромно, нигде не упоминается слово 'преступление', хотя речь шла именно о преступлениях должностных лиц.
В октябре 1925 года секретариат ЦК направил письмо всем губкомам РКП (б) 'О порядке привлечения и наказания коммунистов за уголовные преступления'. Этим письмом отменялись все прежние указания по данному вопросу, и предлагалось руководствоваться новыми указаниями, в основном повторявшими изложенное в постановлении апрельского пленума ЦК. Согласно этому распоряжению, теперь ни партийные комитеты, ни контрольные органы не могли влиять на судебные решения. Но формально их мнение по тому или иному конкретному делу имели 'политически рекомендованный' характер. При этом отмечалось повсеместное падение дисциплины, рост пьянства, растрат, хищений.
В сентябре 1926 г. Политбюро приняло Постановление, запрещавшее местным партийным организациям давать директивы судебным и следственным органам о мере наказания по судебным делам.
Народный комиссариат юстиции в своих Циркулярах от 11 апреля и от 8 августа 1927 г. для всех судов установил единые правила. Ничего они нового не содержали и в основном повторяли то, о чем уже говорилось прежде: требовали судить коммунистов на общих основаниях, не реагировать ни на какие просьбы типа 'принять во внимание', немедленно сообщать в партийный комитет о привлекаемых к ответственности коммунистов
Все эти бесчисленные указания — лучший показатель неспособности или нежелания руководства партии и государства изжить устраивавшую всех партийных чиновников практику 'телефонного права', прямого партийно-государственного командования судебной ветвью власти и вывода номенклатуры из общего правового поля. Если ежегодно приходилось издавать всё новые и новые распоряжения, это лучшее признание того, что предыдущие подобные указания на местах не выполнялись. Бюрократия уже тогда поставила себя над законом.
— Конечно, когда Сталин укрепился во власти в достаточной степени, он эту бюрократию постепенно начал во всех сферах давить и уничтожать, — добавил Серов. — Недаром во всех отраслях народного хозяйства наибольшие потери в 1934-40 гг понесли именно управленцы и прочие бюрократы, хотя и всем остальным тоже досталось.
— В общем-то, именно Сталин и указал на особую опасность бюрократии для советского строя, — заметил Ефремов. — Если цитировать точно, он писал так:
'Опасность бюрократизма состоит, прежде всего, в том, что он держит под спудом колоссальные резервы, таящиеся в недрах нашего строя, не давая их использовать, старается свести на нет творческую инициативу масс, сковывая её канцелярщиной, и ведёт дело к тому, чтобы каждое новое начинание партии превратить в мелкое и никчёмное крохоборство. Опасность бюрократизма состоит, во-вторых, в том, что он не терпит проверки исполнения и пытается превратить основные указания руководящих организаций в пустую бумажку, оторванную от живой жизни. Опасность представляют не только и не столько старые бюрократы, застрявшие в наших учреждениях, но и — особенно — новые бюрократы, бюрократы советские, среди которых 'коммунисты'-бюрократы играют далеко не последнюю роль. Я имею в виду тех 'коммунистов', которые канцелярскими распоряжениями и 'декретами', в силу которых они верят, как в фетиш, стараются подменить творческую инициативу и самодеятельность миллионных масс рабочего класса и крестьянства.' (И. В. Сталин. Соч., т. 12, сс. 327-328)
— Ну, допустим, — задумался Первый секретарь. — Допустим, Сталин осознавал опасность бюрократии, я помню, что он призывал с ней бороться. Допустим, в конце 20-х у него ещё не было такой власти. Но дальше, с 1934 по 1953 год, когда его власть была абсолютной — тем не менее, почему он не принял необходимых мер, чтобы эти опасные тенденции побороть?
— Сталин, можно сказать, попал в расставленную им же самим ловушку, — пояснил Соколовский. — Хотя Сталин безжалостно боролся против бюрократии 'сверху', но использовал при этом тот же самый аппарат, против извращений которого вёл борьбу. Так сказать, пытался заставить пчёл бороться против мёда. Бюрократизм пролез даже в аппарат государственной безопасности.
— Я бы сказал, что именно в аппарате госбезопасности этот самый бюрократизм прежде всего и угнездился, — уточнил Серов. — Поскольку работа там чисто бюрократическая, с документами, и при этом облекающая даже самого последнего исполнителя реальной властью в обществе.
— Сегодня, с учётом исторического опыта, становится ясно, что такой образ действий был ошибкой Сталина, — добавил Ефремов. — При том, что в мае 1928 г. Сталин был близок к правильному решению проблемы, когда он заявил в речи на Ⅷ съезде комсомола:
'Как положить конец бюрократизму во всех этих организациях?
Для этого есть только один-единственный путь — организация контроля снизу, организация критики миллионных масс рабочего класса против бюрократизма наших учреждений, против их недостатков, против их ошибок.
Я знаю, что, подымая ярость трудящихся масс против бюрократических извращений наших организаций, приходится иногда задевать некоторых наших товарищей, имеющих в прошлом заслуги, но страдающих теперь бюрократической болезнью. Но неужели это может остановить нашу работу по организации контроля снизу? Я думаю, что не может и не должно.' (И. В. Сталин. Соч., т. 11, с. 73)
— Помнится, Маленков в 52-м на съезде говорил, что на усиление позиций бюрократии война повлияла, — припомнил Никита Сергеевич. — Тут он прав был, пожалуй.
— Да, Георгий Максимилианович такую мысль высказывал, — подтвердил Соколовский. Он переложил листы в своей папке и процитировал. — 'В обстановке военного времени ... партийные органы ослабили внимание к партийно-организационной и идеологической работе, в силу чего во многих партийных организациях эта работа оказалась запущенной. Создавалась известная опасность отрыва партийных органов от масс и превращения их из органов политического руководства, из боевых и самодеятельных организаций в своеобразные административно-распорядительные учреждения, неспособные противостоять всяким местническим, узковедомственным и иным антигосударственным устремлениям, не замечающие прямых извращений политики партии в хозяйственном строительстве, нарушений интересов государства.'
