Мы в 1957 году отказались от мысли распустить МТС и продать машины колхозам. (АИ, см. гл. 02-36). Но нет никакой гарантии, что номенклатура не попытается вернуться к этому вопросу в будущем.
— Расформирование МТС мало того что невыгодно с точки зрения народного хозяйства, так как в колхозах нет специалистов, способных поддерживать технику в работоспособном состоянии, — вставил Соколовский. — МТС это важный фактор для преодоления противоположности между рабочими и крестьянами. Находящиеся в государственной собственности МТС имеют решающее значение для развития колхозов.
— Ну, в общем-то мы в 57-м году так и рассудили, — согласился Хрущёв.
— Но нет никакой гарантии, что те, кто придёт после нас, не вернутся к этой идее, — пояснил свои опасения Ефремов. — При социализме, помимо того, что существуют остатки классов буржуазии и помещиков, пусть и лишённые возможности эксплуатировать наёмный труд, но ещё и сохраняются классовые различия между рабочими и крестьянами, а также интеллигенцией, ещё существуют основные противоположности между городом и деревней, между физическим и умственным трудом, пусть и не в форме, присущей прежнему капиталистическому обществу, в котором деревня эксплуатировалась городом.
Они обусловлены наличием двух форм собственности при социализме, противоположностями между городом и деревней и между физическим и умственным трудом. Данные противоположности проистекают из фундаментального различия технологий, применяемых в промышленности и в сельскохозяйственном производстве, из различия условий и форм труда. Только при отмене этих противоположностей и утверждении единственной формы общественной собственности классовые различия, как и сами классы, исчезают.
Поэтому так важен переход в сельском хозяйстве от экстенсивных форм хозяйствования к интенсивным, от открытых полей к выращиванию растений в закрытой контролируемой среде. Да, интенсивные способы требуют много больших затрат на строительство, но эти затраты быстро окупаются уже за счёт возможности снимать до 5-6 урожаев в год, что при нашем климате даёт уникальную возможность наконец-то избавить население от угрозы голода, за счёт исключения погодных факторов, что особенно важно в условиях зоны рискованного земледелия, исключить заражение пшеницы и овощей болезнями, полегание хлебов, потери при уборке и транспортировке урожая.
— В отношении теплиц и прочих интенсивных методов сельского хозяйства, если уж мы взялись считать, что выгоднее, — добавил Соколовский, — необходимо учитывать, что при переходе к ним многократно сокращаются затраты на выпуск сельхозтехники, становятся не нужны все эти миллионы тракторов, сеялок и комбайнов, что мы вынуждены ежегодно ремонтировать в МТС — поскольку все они заменяются одним-единственным агромостом, устанавливаемым в каждой теплице. Многократно сокращаются затраты на топливо и удобрения — агромост внутри теплицы может работать от электромотора, удобрения не надо разбрызгивать с самолёта — они поставляются к растению с той же водой для полива или гидропонным оборудованием — ровно столько, сколько нужно, а не сколько упало сверху.
Что же касается затрат на строительство теплиц и вертикальных ферм — напомню, что стекло, бетон и стальные профили, шланги для гидропоники — одни из наиболее дешёвых стройматериалов, и уж всяко дешевле всех этих миллионов тракторов и прочих сельхозмашин, которыми мы вынужденно утюжим поля по 15-20 раз.
— Вот! — Хрущёв многозначительно поднял палец вверх. — Вот этот момент надо будет обязательно в итоговых документах пленума отразить.
— Согласен, это очень важный момент, — подтвердил Ефремов. — Я, с вашего разрешения, продолжу. Эта социальная несправедливость постепенно будет исчезать при социализме по мере развития производительных сил и социалистической культуры. Противоположность между городом и деревней можно убрать только постепенно, за счёт улучшения сельского быта, внедрения интенсивных форм сельского хозяйства и механизации труда. В этом отношении как раз выигрывают вертикальные фермы и крупные теплично-гидропонные комплексы, где труд работников почти полностью механизирован и мало отличается от труда рабочих на производстве.
Также при социализме продолжает действовать буржуазное право. От него можно будет отказаться только при коммунизме. Также, как и отказаться от разделения труда между городом и деревней, между физическим и умственным трудом, благодаря высокой автоматизации производства, поскольку при качественном совершенствовании производительных сил производственные отношения также изменяются и усовершенствуются. Это особенно важно для уничтожения противоположностей между городом и деревней, а также между физическим и умственным трудом. Первые шаги в этом направлении у нас уже сделаны — это реализуемая в крупных городах программа 'Зелёный город' — все эти теплицы на крышах и вертикальные фермы.
Необходимо поднять в целом культурный и технический уровень народа до уровня инженеров и специалистов, в том числе путём введения всеобщего лабораторного высшего образования. Его у нас уже начали внедрять, это правильный путь, но его цель будет достигнута, когда все жители страны будут иметь примерно равный уровень образования, соответствующий сегодняшнему высшему образованию. Переход к лабораторному образованию особенно важен при строительстве коммунизма нам нужны высококвалифицированные работники, образованные, и в тоже время не боящиеся работать руками.
Следует, однако, понимать, что все классовые различия окончательно исчезнут при коммунизме, но не при социализме.
Основных противоречий существует два вида: противоречия между народом и его врагами и противоречия внутри народа. При социализме ещё существуют оба вида и оба вида продолжат существовать, пока в мире существует капитализм. Вот почему Ленин предупреждал о реставрации капитализма в своей полемической работе 'Пролетарская революция и ренегат Каутский':
'Переход от капитализма к коммунизму есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остаётся надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации. И после первого серьёзного поражения, свергнутые эксплуататоры, которые не ожидали своего свержения, не верили в него, не допускали мысли о нём, с удесятерённой энергией, с бешеной страстью, с ненавистью, возросшей во сто крат, бросаются в бой за возвращение отнятого 'рая', за их семьи, которые жили так сладко и которые теперь 'простонародная сволочь' осуждает на разорение и нищету (или на 'простой' труд...)' (В. И. Ленин. ПСС, т. 37, с. 264).
Чтобы найти ещё доказательства открытого предательства бюрократии, пережившей мелкобуржуазное перерождение и вставшей на путь реставрации капитализма, необходимо рассмотреть вопрос, сложились ли к настоящему моменту вообще какие-либо предпосылки перехода от первой ко второй фазе коммунизма? Если подойти к вопросу непредвзято и без необоснованной спешки, станет ясно, что:
— Уровень производства не сравнялся и не превзошёл уровень производства в главных капиталистических странах;
— Не достигнуто необходимое для перехода к коммунизму изобилие продуктов и товаров, напротив, по некоторым позициям наблюдаются даже значительные нехватки;
— Две формы общественной собственности ещё недостаточно сблизились, колхозы и сельскохозяйственные артели в своём развитии ещё не достигли уровня коммун. Таким образом, в обозримом будущем не просматривается возможность слияния обеих форм собственности;
— Противоположность между городом и деревней и между физическим и умственным трудом ещё не исчезла: напротив, в связи с ростом бюрократии и её привилегий эта противоположность ещё более обострилась;
— Классовые различия пока ещё никуда не делись. Помимо противоречий внутри народа сохраняются и ещё долго будут сохраняться антагонистические противоречия с внешним капиталистическим миром;
— До введения коммунистического принципа распределения 'каждому по потребностям' также пока ещё далеко, поскольку ни материальные, ни этические условия для этого ещё не достигнуты.
Таким образом, мы видим, что на текущий момент переход от первой ко второй фазе коммунизма совершенно не обоснован. Ложные утверждения о построении 'общенародного государства' как признаке перехода ко второй фазе коммунизма выдвигаются номенклатурной только чтобы отменить диктатуру пролетариата, захватить власть у рабочего класса, чтобы установить своё капиталистическое господство.
— В 'той' истории эту позицию особенно рьяно поддерживал Суслов, — добавил Соколовский. — Сейчас его, к счастью, больше с нами нет, но продвигавшиеся им идеи ещё остались.
— Такие исследователи как, например, Дикхут, также указывают, — продолжил Ефремов, — что номенклатурные карьеристы преобразовали Красную Армию, инструмент власти рабочего класса, бюрократизируя её и предоставляя военному руководству те же привилегии, которые имели сами. ('эти меднолобые с золотыми звёздами на погонах, увешанные медалями, участники традиционных парадных маршей, ощутили себя наравне с буржуазными офицерами и без колебаний превратили инструмент власти пролетарской диктатуры в инструмент власти господствующей бюрократии' — см. Вилли Дикхут 'Реставрация капитализма в Советском Союзе. Преобразование бюрократии в буржуазию нового типа'). Начало этому перерождению армии было положено в 1943 г возвращением погон и офицерских званий.
Основной тезис, продвигаемый ревизионистами: что в Советском Союзе первая фаза коммунизма — построение социализма — уже завершилась, и что теперь началась вторая фаза — построение коммунизма. Диктатура пролетариата как государственная форма социализма, таким образом, стала не нужна. Поэтому в фазе строительства коммунизма её предлагается заменить 'общенародным государством'.
Ленин в своей работе 'Великий почин', писал:
'Диктатура пролетариата есть тоже период классовой борьбы, которая неизбежна, пока не уничтожены классы, и которая меняет свои формы, становясь первое время после свержения капитала особенно ожесточённой и особенно своеобразной. Завоевав политическую власть, пролетариат не прекращает классовой борьбы, а продолжает её — впредь до уничтожения классов — но, разумеется, в иной обстановке, в иной форме, иными средствами' (В. И. Ленин. ПСС, т. 39, cс. 14-15).
Любое государство есть механизм правления того или иного класса, инструмент подавления одного класса другим, инструмент власти правящего класса.. 'Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий' (В. И. Ленин. Государство и революция — ПСС, т. 33, с. 7). Принципиальным является классовое содержание государства, а не его форма. Капитализм для реализации своего господства использует различные формы государства — буржуазную республику и монархию, буржуазную демократию и фашизм, парламентаризм и военную диктатуру. При этом государство во всех случаях есть инструмент власти господствующего капиталистического класса, независимо от используемой формы господства.
Государство рабочего класса, завоевавшего политическую власть, есть диктатура пролетариата. Такое государство подразумевает не только подавление элементов, враждебных ранее угнетённым и эксплуатируемым классам. Оно также подразумевает самую широкую демократию для трудящихся, для всех, кого ранее угнетали и эксплуатировали. Поэтому, как и указал Ленин, диктатура пролетариата равна пролетарской или социалистической демократии. Она 'в миллион раз демократичнее всякой буржуазной демократии' (В. И. Ленин. ПСС, т. 37, с. 257).
Официальная позиция китайского руководства состоит в том, что диктатуру пролетариата необходимо сохранить 'вплоть до вступления в высшую фазу коммунистического общества'. При этом китайские руководители ссылаются на цитату из Маркса: 'Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата' (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2-е, т. 19, с. 27).
Выступая против концепции 'народного государства', Маркс оставляет вопрос открытым, отмечая, что 'на этот вопрос можно ответить только научно'. Такой же позиции придерживается и Ленин, в своей работе 'Государство и революция'. (В. И. Ленин. ПСС, т. 33, с. 86)
Таким образом, народ не может отменить классы с помощью 'народного государства' — это может сделать только рабочий класс, как наиболее прогрессивный, единственный, способный кардинально изменить общество, и только путём диктатуры пролетариата. Это будет последний совершённый им акт, как класса и гегемона государства, после чего классы будут упразднены сами собой, и вместе с ними может быть упразднено государство, в случае устранения внешних угроз, таких, как угроза капиталистической реставрации извне или империалистической интервенции.
— Понятно, — согласился Первый секретарь. — То есть, будем придерживаться и далее такой позиции: диктатура пролетариата продолжает действовать в течение обоих периодов построения коммунизма, но выполняет различные задачи. В первой фазе коммунизма главная задача диктатуры пролетариата — подавление капиталистических элементов, ликвидация враждебных классов. Во второй фазе коммунизма диктатура пролетариата решает вторую главную задачу — постепенную отмену всяких классов вообще.
— Да, именно так, — подтвердил Ефремов. — Только отмирание классов делает государство как классовый инструмент ненужным. Как писал Ленин:
'Социализм есть уничтожение классов. Диктатура пролетариата сделала для этого уничтожения всё, что могла. Но сразу уничтожить классы нельзя.
И классы остались и останутся в течение эпохи диктатуры пролетариата. Диктатура будет не нужна, когда исчезнут классы. Они не исчезнут без диктатуры пролетариата.
Классы остались, но каждый видоизменился в эпоху диктатуры пролетариата; изменилось и их взаимоотношение. Классовая борьба не исчезает при диктатуре пролетариата, а лишь принимает иные формы' (В. И. Ленин. ПСС, т. 39, с. 279).
То есть, сейчас необходимо вернуться от диктатуры номенклатуры к диктатуре пролетариата.
— В том и проблема — как вернуться? — спросил Никита Сергеевич. — Вопрос в том как на пленуме, который по определению является собранием номенклатуры, заставить эту самую номенклатуру принять решение ограничивающее её привилегии?
— Пленум такое решение не примет, — ответил Соколовский. — Здесь подойдёт только один способ, варить лягушку нужно постепенно, убирая привилегии номенклатуры по частям, не решениями пленума, а вашими личными указаниями, например, под предлогом введения мер экономии, для реализации каких-то масштабных проектов.
— Вот это, пожалуй, может сработать, — согласился Первый секретарь.
На мартовском пленуме вместо непродуманной инициативы по разделению обкомов и райкомов на промышленные и сельскохозяйственные, Никита Сергеевич выступил с предложением о развитии и интенсификации сельского хозяйства, как средства стирания различий между городом и деревней, а также о постепенном переходе к всеобщему высшему лабораторному образованию.
