Ну а Грейнджер, кажется, вошла во вкус, ей с каждым годом все больше и больше нравилось командовать, потому, как поняла — никуда мы от нее не денемся. В этом году Гермионе взбрело в лохматую голову создать подпольный кружок для практики "ЗОТС". Если в предыдущие годы она, хоть делала вид, что советуется с друзьями, давила там на жалось, или взывала к авантюризму. То теперь решала все она, меня просто поставили перед фактом, что я якобы лидер и должен руководить собранием. Аргумент — неоднократно встречался с Волдемортом, но умудрился уйти живым. Три раза "ха"! Благодаря этому разве можно утверждать, что я хотя бы знаю школьную программу по "ЗОТИ"? И что я весь из себя такой Боевой Маг! Да, на кладбище, от Волдеморта, я отбивался только экспеллиармусами, или же бегал, петляя как заяц, среди могил. А про второй курс вообще вспоминать неохота. Не только потому, что как рыцарь без страха и упрека рванул на встречу чудовищу, с мечом наперевес, но и то, что в этот кружок, с глупым названием "Армия Дамблдора", вошли в основном все те, кто тогда шептался за моей спиной и плевал мне в след. Чему мне обучать этих моих новоявленных фанатов? Сварить всем и раздать Зелье Удачи? Ну, так и не вышло из меня нормального зельевара, а вот как по-другому поделиться с ними своим везением, я без понятия. Но разве такая нелепица, как мое нежелание участвовать в этой затее, могла остановить Грейнджер и поколебать ее планы? А может и не только ее планы. Для директора почему-то важно создать из детей оппозицию, в противостоянии Долорес Амбридж, подставив нас всех под удар, когда эта глупая затея накроется медным тазом. Не иначе, я должен почувствовать себя лидером среди ровесников, а то Герой уж чересчур безвольный получился. Вот только шрамы, на ладони, вырезанные Кровавым Пером, во время отработок у Амбридж, все еще болят. Нет, надо все же бежать, не оглядываясь из этого дурдома. Но сделать все по уму, а не так, как перед третьим курсом.
Отредактировано Миа (17.03.2013 16:30)
Подпись автора
Реальность есть по большей части иллюзия, хотя и очень навязчивая.
Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Хотя насчет Вселенной я не вполне уверен.
(А. Эйнштейн)
+46.
.
.
Профиль Миа
ЛС Миа
E-mail Миа
..
810.03.2013 00:56
Автор: Миа
Сокровище Форума
Должность:
Сообщений: 1219
Уважение: +1708
Позитив: +264
Пол: Женский
Награды:
Провел на форуме:
1 месяц 15 дней
Зарегистрирован: 13.01.2010
Последний визит:
13.09.2013 14:59
В казематах разума. Летние каникулы
Собственно, самый крупный "прокол" в планах великого волшебника, относительно меня, произошел перед моим третьим курсом. Мне искренне жаль тетю Петунию и дядю Вернона. То, что вернулось к ним после моего первого курса, только с натяжкой можно было назвать их племянником. Заторможенное и запуганное существо, упорно отводящее взгляд и отвечающее односложными фразами. Конечно же, они попытались разговорить меня. Но я упорно, или отмалчивался, или угрожал им волшебной палочкой, якобы, пытаясь их заколдовать. Дадли, даже, выдвинул теорию, что меня просто подменили эти сумасшедшие маги. Целыми днями я тупо шатался по дому из угла в угол. Неволшебные книги и учебники в своей комнате я просто не замечал. О Спортивной школе даже не вспомнил. А телевизор предпочитал смотреть из дверного проема гостиной, но стоило кому-нибудь застать меня за этим занятием, как я поспешно скрывался в своей комнате. Тетя была в отчаянии, дядя хватался за голову, не представляя как ему общаться со мной, вот таким, и как "достучаться" до меня. Дадли просто старался держаться подальше от ненормального подменыша.
Еще одна странность для моих родственников, разительно отличающаяся от моего предыдущего поведения — я просто никуда не выходил, не считая лужайки перед домом и заднего двора. Чтобы занять меня хоть чем-то, Друсли просили помочь им. За работу по дому я брался как одержимый. Но стоило родственникам только заикнуться, что они желают показать меня врачу, как у меня случился неконтролируемый выброс магии, стоивший Дурслям половину электротехники на кухне. Запретить ехать в Хогвартс они мне не могли, да и терпеть подобные выходки от меня было накладно. Поэтому меня просто терпели, как неизбежное зло.
А вот выходка сумасшедшего домовика Малфоев была последней каплей, переполнившей чашу терпения Дурслей. Нет, в существование ушастого паразита, так подставившего меня, они поверили сразу. Дядя негодовал по поводу проваленной сделки, но он еще больше злился, что я не смог остановить ушастое недоразумение, не смог с ним договориться, обмануть, в конце концов. "Я не знаю, что с тобой сделали в этой ненормальной школе, но мой племянник так бы не поступил. Гарри умел думать, а не глупо хлопать глазами. Да ты себя хоть слышишь? Ты же и двух слов сказать не можешь. Витаешь где-то в облаках. Может и прав Дадли, и ты вовсе не мой племянник?"
Не то что они меня стали такого бояться, но находится рядом, им было тяжело и сильно напрягало. Меня заперли в моей комнате, на двери которой установили замок. На окне комнаты появилась решетка. Тетушка поначалу протестовала, но затем согласилась с мужем. "Петуния, а если этот лунатик в окно выбросится? Переломает себе руки-ноги или вообще убьется, что тогда? От него такого что угодно можно ожидать". Я же не протестовал, лишь безучастно наблюдал за нововведениями в моем жилище. Ни слова против лишения меня свободы, ни одного ехидного замечания. Меня не морили голодом и никакой "кошачьей" дверцы не вырезали в двери моей комнаты, да и гробоподобный сундук со школьным барахлом от меня не прятали. Возможно, в надежде, что я займу себя хоть чем-то. А потом был летающий фордик и мое "спасение" бравыми братьями Уизли. А далее поле для квиддича за гостеприимной Норой и Роново "как мне все надоело". Память мне подправили оптом. Кроме истерики рыжего, заодно слегка подкорректировали воспоминания о пребывании в доме Дурслей, но в общем ключе — дядя и тетя — монстры.
А вот перед третьим курсом Дурсли уже вполне представляли, с чем им придется столкнуться на моих летних каникулах. Была вызвана "тяжелая артиллерия" в лице тетушки Мардж, сестры дяди Вернона. Жаль, что прибыла она не сразу, а только после моего дня рождения, когда зомби, имени меня, пробыл с родственниками уже где-то месяц. Я снова был в изоляции от Волшебного мира. Мои "друзья" мне не писали, я ужасно скучал и находил им массу оправданий за такое наплевательское отношение ко мне. Рон, правда, попытался почему-то позвонить по телефону, но незнакомый с техникой, нарвался на такой ответ от дяди Вернона, что повторить свой подвиг просто не рискнул. Я же тихо ненавидел своих родственников и делал всю работу по дому, невылазно сидя на Тисовой улице.
Так называемые друзья и, вообще, хорошие люди, вспомнили обо мне только перед моим днем рождения. Рон прислал мне дешевенький вредноскоп, сувенир, купленный в лавке для туристов в Египте. Зато к подарку и сбивчивому посланию, состоящему не то из извинений, не то из поздравлений, прилагалась вырезка из "Ежедневного пророка". На фотографии в газете красовалась семья Рона и была трогательная статья о том, как повезло многодетной семье министерского работника, выиграть главный приз этой газеты. И что они всей семьей собираются провести остаток лета в Египте, навещая своего старшего сына и брата — Билла. Сколько выиграл мистер Уизли, в статье тактично умалчивалось, но меня просветил сам Рон — семьсот галлеонов. С одной стороны я порадовался, что таким хорошим людям наконец-то повезло в жизни, но с другой отчетливо понял, что этим летом погостить в Норе не удастся. Подарок от Гермионы не был кнатовый, но несколько озадачил меня. Я-то ожидал книгу, а мне подарили шикарный набор по уходу за метлой. Хоть она-то не виновата, что не знает моего настоящего отношения к квиддичу. Гермиона тоже писала из-за границы. Вместе с родителями она любовалась красотами Франции.
Вот тогда мне стало нестерпимо обидно. Неужели я не заслуживаю провести хоть одно лето нормально и отдохнуть по-человечески? Почему я должен сидеть как привязанный в доме на Тисовой улице, в то время как мои друзья разъезжают по заграницам? У меня же вроде как есть деньги и в тягость я не буду. И ладно там родители Гермионы, которые меня не знают, но Уизли! Они же ко мне относились как к родному. И благодаря Рону и близнецам прекрасно знают, как ко мне относятся Дурсли. А вот, благодаря мне, у них теперь Долг Жизни за Джинни. Я тут же устыдился своих мыслей. Кто я такой, чтобы критиковать таких хороших людей? Тварь я неблагодарная и завистливая, вот и правильно они сделали, что не взяли меня с собой.
Был еще подарок от Хагрида — "Чудовищная книга о чудовищах". Книга действительно оказалась ужасной, она чуть не откусила мне пальцы при первом же знакомстве. Изловчившись и поймав кусачую гадость, я стянул ее ремнем, просто не представляя, как мне ее придется читать. Все подарки меня расстроили. Они как будто сговорились, сначала никаких известий, а затем такое. Я очень старался быть хорошим и ни на кого не обижаться, аж до приезда Марджори Дурсль.
Тетушка Мардж обладала очень колоритной внешностью для женщины. Тяжелая и грузная она практически была близнецом дяди Вернона. Даже усы над верхней губой наличествовали, и говорила она тоже басом. Намучавшись в молодости из-за гормональных нарушений, она просто махнула рукой на то, чтобы пытаться произвести впечатление утонченной леди. Она была грубой, громогласной и категоричной, но при этом принципиальной и упорной, любила природу и собак. У нее был тяжелый характер. Своим поведением она отталкивала от себя людей, но вместе с тем внушала уважение — вот она такая, или вы принимаете ее всерьез и полностью, или проваливаете к черту и скучать она не будет. Семейство брата она посещала примерно раз в год. Где-то на неделю. Летом прошлого года я с ней не пересекся, меня вовремя "спасли" Уизли.
Тетушка Мардж занималась разведением собак породы английский бульдог. Уход за любимцами отнимал у нее практически все время. То, что она выкраивала время, чтобы приехать к брату в Литтл Уингинг говорило о том, насколько она тепло относилась к семейству Дурслей. Разумеется, при этом она ни сколько не смиряла свой характер. Дядю Вернона она критиковала, не злобно, а скорее как непутевого младшего братца, которого никогда не поздно наставить на путь истинный. К тете Петунии она относилась с показной снисходительностью, полагая, что дядя Вернон мог бы в свое время выбрать вариант и получше. Дадли она просто обожала и готова была простить неудачный выбор супруги своему братцу. Дадли в ее глазах был истинным представителем породы Дурслей.
Со мной же у нее была постоянная война. Повод находился просто на ровном месте. Будь то оценки в школе или мое отношение к породе ее любимых собак. Наша ругань приносила истинное удовольствие и ей, и мне. Конечно, я могу понять ее шок, когда мелочь, вроде меня, вдруг имеет наглость спорить с ней. Но с другой стороны, перед ее напором пасовали и добрые мужи, а этот мелкий хоть бы хны. Интересно, что из него вырастит? Мне тоже было интересно с человеком, который не тушевался перед моими язвительными комментариями и мог дать мне отпор. Основной наш спор касался пород собак. Ну, вот не нравятся мне английские бульдоги, я доберманов люблю. Ах, я не патриот! Так, я космополит. Что значит, не ругайся? Вам пояснить значение слова? Вы и сами знаете и не одобряете? А мне ваше одобрение, в общем-то, до одного места. Что значит английский бульдог лучшая собака всех времен и народов? Да их суки даже разродиться сами не могут. Не порода, а искусственно созданное извращение. Что значит доберманы помесь непонятно кого? А предки ваших английских бульдогов вообще вымерли и, если бы не вмешательство человека, эта искусственная порода ушла бы по радуге...
Спорили мы часто и много, но как, ни странно, оставались очень довольны собой. Ее любимый кабель Злыдень, с которым она предпочитала путешествовать, с флегматичной отрешенностью наблюдал за нашими перепалками. Просто не собака, а плюшевая игрушка какая-то. А еще он храпел во сне, что от меня тоже заслужило много язвительных комментариев. Тетушка Мардж неоднократно предупреждала, чтобы я не дразнил собаку, что Злыдень только кажется добрым и ручным. Но разве я ее послушал? В итоге, мне удалось так раздразнить четвероногого друга, что он меня загнал на дерево на соседском дворе, к всеобщей радости тетушки Мардж. Но радость ее была не долгой, когда я ей напомнил, свесившись с веток, что бегаю я куда быстрее ее питомца и хватит ли его надолго, не умрет ли он от перегрева или сердечного приступа. Может, ставки сделаем? Когда она закончила ругаться мы пришли к соглашению, что я больше не дразню ее собаку, а она, в свою очередь, контролирует мистера Злыдня. Но пререкаться мы конечно же не перестали.
Ее любимая присказка, что у дурной суки дурные щенки никогда не относилась к моим родителям. О непутевых Поттерах, она вообще не вспоминала. Меня она ласково называла: "нахлебник". Но я не обижался. Что на правду-то обижаться, ведь я точно знал, что Дурсли не смогли оформить на меня социальную помощь из-за недостатка бумаг. То, что они умудрились, все же, отдать меня в начальную школу, уже подвиг с их стороны. Как, кому и сколько дать, притом, чтобы хоть как-то меня легализировать в нормальном мире, Дурслей научила тоже тетушка Мардж. У этой собачницы оказалось много хороших связей и среди чиновников, которые были патриотами и заводили собак исключительно породы английский бульдог. Она была не религиозной женщиной и не страдала излишним милосердием. К известию о том, что на порог ее брата подбросили ребенка, якобы родственника его жены, она отнеслась стоически. Раз волею судьбы в семье появился еще один питомец, то на него надо оформить документы, чтобы потом не возникло ненужных вопросов. Вот она и помогла в меру своих сил. А когда я подрос и стал забавлять ее при посещении Литтл Уингинга, то вообще удостаивался подарков, пусть и менее дорогих, чем для Дадли, но гораздо более значимых. От нее я получал красочные энциклопедии про породы собак. Она присылала абонементы на выставки собак, а так же приглашения посетить самые известные собачьи питомники Великобритании. Если бы не тетушка Петуния, с ее неприязнью к любой живности в доме, тетя Мардж, чует мое сердце, уже давно бы подарила мне щенка и не породы английских бульдогов.
Вот такая она тетушка Мардж. Наверно при поспешной корректировке моей памяти, Снейп решил, что эта громогласная особа воспринимается мной как враг и как зло, поэтому мое восприятие к ней не претерпело изменений, в отличие от остального семейства Дурслей. Мое же дорогое семейство весь мой второй учебный год осаждало письмами тетю Мардж в истерическом тоне, просило совета, как же им со мной себя вести, раз я стал таким ненормальным всего после года обучения в этой школе. Слово за слово и тетушка Мардж вытянула всю подноготную обо мне. Конечно, сразу она не поверила. Да и какой бы нормальный человек поверил, что языкатый мальчишка, которого знает с детства, обладает паранормальными способностями? А еще, оказывается, существует куча таких же паранормальных личностей, которые возомнили себя королями мира и заставили мальчишку учиться в их сумасшедшей школе. При этом сделали с ребенком что-то такое, что он сам на себя не похож. Что же это делается! И к кому обратится и пожаловаться, но чтобы не приняли за психов?! Тетя Мардж желала для начала встретиться со мной, а затем, подсчитав ущерб нанесенный ребенку, уже действовать по обстоятельствам. Все же жаль, что она недооценила волшебников и отнеслась к ним снисходительно, как к каким-то сектантам, задурившем мне голову. Ведь все могло бы сложиться иначе, если бы она восприняла угрозу со стороны Магического Мира всерьез. А может быть, и нет, чего уж гадать.
