"Конечно, Альбус..."
"Как скажите..."
"Сириус?.. Ты понял, о чем я прошу?"
"....да, директор".
"Ремус, мой мальчик, присмотри за Сириусом, уж очень он импульсивен".
"Но, директор!"
"Заткнись, Бродяга! Конечно, директор, я присмотрю".
"Прекрасно дамы и господа! Полагаю, на сегодня и так достаточно информации для осмысления. Поэтому предлагаю встретиться через неделю. Надеюсь на хорошие новости относительно гоблинов в Гринготтс, Билл. Нам не помешали бы такие соратники, попробуй еще раз переговорить с директором банка, мой мальчик... А теперь, простите старика, что-то я утомился сегодня..."
Теперь понятно, почему меня держали в информационной блокаде. Но вместо того, чтобы обучать меня Ментальной магии, они решили подождать! Когда Волдеморт проберется в мой разум и я осознаю это и как следует испугаюсь, только тогда меня начнут обучать! Что за идиотизм?! Почему все кивают, раз Дамблдор сказал? Почему старику лучше знать, что я должен учить и когда? А может и Люпин обучал меня заклятью "Патронус" не по доброте душевной и не в память о моих родителях, а потому, что его "попросил" Дамблдор?
Я испытал такое разочарование, что ноги отказали меня держать и я просто стек по стенке. Собрание закончилось, из коридора послышались шаги и тихие голоса. Надо собраться и незаметно выскользнуть из кладовки, пока меня не стали искать. Обдумать все позже, чересчур много информации после того вакуума в котором я прибывал стараниями Дамблдора последний месяц. Очень осторожно я высунулся из кладовки, стараясь быть как можно незаметнее, прошмыгнул мимо людей к лестнице.
"Профессор Грюм, а Поттер подслушивает! Он сбежал от нас на первый этаж! Он был в той самой кладовке, о которой рассказывал Сириус!", — наябедничала Джинни таким же мерзким писклявым голоском "хорошей девочки", как и тогда на вокзале перед моим первым курсом. Я же наивный, просто оторопел от такого явного предательства.
"Вот именно! Почему Поттеру можно подслушивать, а нам нет?! Мы же старше его! Почему он смог попасть в кладовку, а мы не можем?! Почему нас с собой не позвал?!", — наперебой жаловались близнецы Уизли, сматывая свои удлинители ушей.
"А ну иди сюда, мальчишка! Что ты успел подслушать? Признавайся, гаденышь!" Грюм поймал меня за воротник и теперь тряс как тряпку, под одобрительные возгласы близнецов. Я пытался вырваться из его цепкой хватки и уже начинал хрипеть от нехватки воздуха. Наконец, мне удалось пнуть его локтем под дых. Грюм охнул, но не выпустил меня, лишь ослабил хватку.
"Ах ты, гнида!", — он впечатал меня физиономией в дверной косяк кухни. Хорошо хоть очки с меня уже давно слетели. Кровь хлынула из моего разбитого носа, заливая и меня, и стенку. Орден Феникса практически полным составам наблюдал, как сумасшедший Грюм расквасил мне физиономию, но никто не спешил вмешиваться.
"Аластор, прекрати немедленно!", — взревел Дамблдор.
"Он шпионил, Альбус, может Тот-Кого-Нельзя-Называть уже все о нас знает благодаря этому гаденышу!"
"Пусти, сука!" — наконец прохрипел я. Меня снова встряхнули.
"Заткнись, недомерок!"
"Аластор, будь добр, отпусти Гарри! Я сейчас во всем разберусь".
"Джеймс, держись, дружище, я тебе сейчас помогу!", — а это подал голос мой крестный.
"Петрификус Тоталус! Ремус, позаботься о своем друге!", — кажется, Дамблдор стал терять терпение.
Видя, как падает крестный, я заорал во весь голос, не смотря на удушье. Вот тогда в меня хлынула темная вязкая магия дома. Точнее я сам был этим домом. Я был пыльными коридорами, захламленными комнатами, ржавым и покосившемся флюгером на крыше, забытой бутылкой прокисшего вина в погребе. Я был перепуганным домовиком на чердаке и гиппогрифом обитающем в хозяйской спальне. Я был всем домом Блэков и перепуганным мальчишкой с разбитым носом. Как дом я чувствовал, что магия вместо того чтобы струиться и поддерживать меня, завихряется и отмирает. Как где-то глубоко в подземельях из последних сил защищает дом родовой камень семьи Блэк. Дом умирал и из последних сил тянулся к тому, кто может продлить ему жизнь. Моя кровь, щедро окропившая стену, послужила толчком к принятию меня как хозяина. Да, моя кровь сильно разбавлена, но все же меня опознали как Блэка. Теперь дом помогал мне и карал моих обидчиков.
Орден Феникса разлетелся как кегли. Дамблдора крутило и швыряло на стены, раздирая в клочья цветастый балахон. Джинни и Близнецы провалились сквозь исчезнувшие ступеньки куда-то в подвал. Молли орала как резанная из-за опрокинутого на нее котла с кипятком. На Тонкс напала мебель и гоняла по дому пинками. Грюма придавило к той стене, где пролилась моя кровь, так, что он не мог дышать. Видно было, как ломаются его кости, его стеклянный глаз выпал из глазницы и куда-то укатился. Остальные славные представители Ордена Феникса в ужасе сбились в кучу в коридоре возле входной двери, которую не могли открыть. Даже Люпин оставил своего друга валяться на полу. Снейп наблюдая за полетом Дамблдора, очень медленно отступал к остальным возле входной двери. Встретившись со мной взглядом, он резко остановился, став приятного нежно-зеленого цвета без всякой магии.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. С непривычки пропускать через себя такой поток магии было очень утомительно. Стребовав с меня обещание завершить обряд у родового камня и стать, наконец, полноправным хозяином, Магия дома отступила. Я же провалился во тьму забытья.
Стоит ли говорить, что на следующее утро я все благополучно забыл? Или точнее все запомнил не так. Оказалось, что я простил своих лучших друзей практически сразу, как вдоволь накричался и они как следует поизвинялись. Что я все время находился в компании Рона, Гермионы, Джинни, Фреда и Джорджа и, разумеется, нам ничего не удалось подслушать. А затем, когда собрание Ордена Феникса закончилось, были посиделки на кухне, где Сириус, не смотря на протесты мамаши Уизли, поделился необходимой мне информацией. Ничего такого, до чего бы я не мог додуматься сам, если бы по наивности своей меньше психовал, а больше думал. Даже, про якобы тайное оружие, за которым охотится Волдеморт. А вот сказка про то, почему все посвященные члены Ордена молчат о возрождении Волдеморта, была очень проникновенной. Все занимали очень важные посты, так необходимые для сбора сведений Ордену Феникса и не могли рисковать. Или же наоборот, были такой мелочью, что к их мнению никто бы не прислушался. Один святой Дамблдор страдал за всех. Его сместили с поста президента Международной конфедерации магов, и теперь он не Верховный чародей Визенгамота и все это потому, что он якобы во всеуслышание объявил о возрождении Волдеморта. Такая прочувствованная речь от Артура Уизли и Ремуса Люпина была напутствием мне нерадивому. Вот "великий человек" как страдает, то тебе ли жаловаться, и ты тоже поболей и пострадай во имя великой цели. Ты ведь такой молодец. Волдеморт только возродился, а ты уже поделился с окружающими информацией. На это Волдеморт не рассчитывал — значит, ты сорвал какие-то его планы. Так держать!
Не знаю, что там наплел Дамблдор, в отношении меня. Наверно про то, что Волдеморт все же смог пробраться в мое сознание и жаждет узнать все тайны "великого человека". Поэтому Дамблдор решил обезопасить всех и лишний раз не пересекаться с неправильным Героем. Молли Уизли занялась моей трудотерапией. Загружая все мое свободное время поручениями по уборке дома. Мне-то не привыкать, в представлении Уизлей, у Друслей я именно этим и занимался, так что квалификация у меня есть и жаловаться я не буду. Самое то для наказания. За мной постоянно присматривали. Я словно попал в "Нору", где у меня не было ни минуты покоя и возможности уединиться. Даже не успевая закрыться в туалете, в дверь стучали и требовали поторопиться, дескать, другим туда тоже надо. Но в "Норе" туалет был всего один, а в громадном доме Сириуса... Как ни странно, в рабочем состоянии, тоже всего один.
Ко мне относились очень настороженно, особенно по началу, словно ожидая, что я в следующую секунду превращусь в чудовище и пойду всех убивать. Но авторитет Дамблдора был непоколебим. Раз он сказал, что я "хороший мальчик", только нуждающийся в умелом руководстве, все хоть и кривили морды, побаиваясь меня, но выполняли "просьбу" старика. Меня, кажется, только не боялся Наземникус, мелкий вор и мошенник, собирающий сплетни для Ордена в Лютом Переулке среди сомнительных личностей, занимающихся таким же промыслом. Странный тип, но в чем-то самый честный из известных мне волшебников. Кто еще кроме Наземникуса так откровенно признается, что ворует и мошенничает?
Крестный тоже не поменял своего отношения ко мне, все так же периодически называя меня Джеймсом, был импульсивным и скорым на осуждение и похвалу. Периодически напивался и балансировал где-то на грани между весельем без повода и черной тоской. Переходя очень быстро из одного состояния в другое. Любил повспоминать былые дни и свою беззаботную юность на пару с Люпином, вызывая у своего крестника искренне восхищение от хитроумных проказ и проделок. Я с удовольствием слушал байки и не замечал натянутую улыбку Люпина и его неохотные комментарии.
Вот что откровенно мне было неприятно в поведении моего крестного, что он дал добро на разграбление своего дома. Я как хороший мальчик прекрасно помню предложение крестного забрать меня с собой, жить вместе под одной крышей и стать друг для друга семьей. Дом у Сириуса был, но он его откровенно ненавидел. Что не мешало ему предоставить убежище для Ордена Феникса и быть гостеприимным хозяином для целой толпы народа, но только не для своего крестника. Я не тешил себя иллюзиями, что меня этим летом собирались все же пригласить сюда. Если бы не нападение дементоров, я бы до самого Хогвартса так и провел лето в изоляции в доме Дурслей. Обидно было до слез.
У Сириуса, вообще, странные представления о семье и обязанностях крестного. Свою, уже покойную, семью он ненавидел и презирал всей душой. Даже смерть родственников не внесла изменений в его отношение. Были, правда, исключения в виде его любимой кузины Андромеды, матери Тонкс, изгнанной из семьи за скоропостижный брак с маглом. Или дяди Альфарда, который оставил Сириусу приличное завещание. Смотря на родовой гобелен благороднейшей и древнейшей семьи Блэк, и слушая гневную и обличительную болтовню Сириуса, мне было страшно. Я, конечно, отвечал крестному, кивал, задавал наводящие вопросы, но я видел то, в чем оказался слеп Сириус. Еще двадцать лет назад Блэков было много, не скажу как звезд на небе, но даже больше чем сейчас Уизли. А потом так сразу раз — и у семьи Блэк начался повальный мор. Как раз после того, как Сириуса отправили в Азкабан. Сумели выжить, не считая Сириуса, только его кузены, сменившие при замужестве фамилии. Что это, какое-то семейное проклятье или кто-то последовательно истреблял эту семью? Сириус же этого не замечал, просто поливал грязью своих родственников. Мне было очень интересно. Ответы на интригующие меня вопросы могли быть в библиотеке дома, вот только ходу мне туда самому не было.
"Очистка" дома под руководством Молли Уизли заключалась не только в стирании пыли и изгнании мелких паразитов типа боггартов и докси, но и целенаправленном выбрасывании семейных реликвий. Якобы они несут в себе угрозу окружающим. Это орден Мерлина первой степени принадлежавший еще дедушке Сириуса, или отцовский перстень, или фамильный сервиз? Сколько ценностей и реликвий выносилось на помойку, а сколько всего оседало в загребущих ручках Уизлей и прочих хороших людей из Ордена Феникса. Сириус с каким-то маниакальным злорадством избавлялся от всего, что напоминало ему о членах семейства, не только не препятствуя Уизли грабить его дом, но и всячески помогая.
Кикимер, последний оставшийся в живых домовик семьи Блэк всячески препятствовал произволу. Полусумасшедшее создание ненавидело пришлых захватчиков и пыталось вернуть реликвии в дом. Но куда ему до своры рыжих цыган, как саранча "очищающих" дом от всего, что видят. Это как война против дома и Кикимера во главе. Если бы не заскок Грейнджер о равноправии прав домовых эльфов, Сириус уже давно прибил бы ненавидящего всех Кикимера и старающегося вернуть, хоть часть награбленного добра обратно в дом.
А вот когда стали "очищать" библиотеку, взбесился уже я. Попытка поговорить с крестным ничего не дала, он лишь посмеялся над моей "сентиментальностью", удвоив усилия, принялся помогать вышвыривать "опасные" фолианты. Тогда я и нашел Кикимера, рыдающего в гнезде из старых одеял под паровым котлом. Времени было мало, с минуту на минуту меня могли хватиться. Мой приход напугал его до полусмерти, я же даже не задумался, откуда мне собственно знать, где обитает Кикимер. Но по мере того как я излагал свою просьбу Кикимер просто расцветал.
"Все-все сделаю, хозяин Гарри. Все верну, что украли эти Предатели крови и грязнокровки, заполонившие благородный и древний дом Блэков..."
"Погоди, смотри не надорвись... Сейчас главное книги — их могут просто сжечь!"
"Кикимер недостойный, он понимает это, хозяин Гарри. И если хозяину будет угодно поделиться с недостойным Кикимером толикой своей магии, то распоряжение будет выполнено в кротчайшие сроки, а предатели крови, грязнокровки и воры ни о чем не догадаются..."
Он смотрит на меня как измученный жаждой путник, уже приговоренный солнцем и пустыней к смерти, на оазис вдруг представший перед ним. Мираж или нет, так хочется надеяться, но так страшно, что надежда обернется жестоким разочарованием. Как во сне я кладу руку на его лысую головешку. Что дальше? Как при ворожбе с волшебной палочкой направляю поток магии через ладонь и удерживаю до тех пор, пока уже готов свалиться от усталости. Прислонившись к стене коморки постепенно прихожу в себя. Кикимер просто светится от переполняющей его магии. Сейчас он выглядит совсем юно и только по некоторым характерным чертам на мордочке, в нем можно узнать того самого, дышащего на ладан Кикимера. Он низко мне кланяется, так как Сириусу, но без всякой издевки.
"Хозяин Гарри очень-очень щедр. Кикимер все-все сделает для хозяина Гарри. Все исполнит, что ему приказали. Хозяину Гарри не стоит беспокоится".
"Кикимер, а что ты скажешь когда все увидят твой новый внешний вид?"
Домовик очень зло ухмыляется и проводит ладошкой по мордочке. Тут же начинаются обратные изменения и передо мной стоит очень дряхлый и немощный с обвисшей кожей Кикимер.
"Грязнокровки и предатели крови ничего не заметят хозяин Гарри, как и мой ненормальный хозяин Сириус, разбивший сердце моей любимой хозяйке... Простите, хозяин Гарри, я не должен был так говорить про вашего крестного и мне придется себя наказать".
"Постой, Кикимер... Но тебе придется говорить что-то подобное, иначе все заметят, что ты изменился и заподозрят неладное... Не вздумай наказывать себя!"
"Кикимер понял, хозяин Гарри. Но хозяину стоит только приказать и в благороднейшем и древнейшем доме Блэков не останется больше воров и оборванцев..."
Я застонал и схватился за голову, меня разрывали противоречивые чувства. С одной стороны я уже прекрасно видел, что представляют из себя Уизли, а с другой они все еще продолжали быть для меня "как семья" практически усыновив меня. Установки Дамблдора медленно, но верно разрушались из-за влияния на меня магии дома Блэк.
