Язычница

— Учись, Жорик, у старших, какие истории надо девушкам рассказывать! А то аморальность-аморальность... — оживленно защебетала Янка и показала язык однокурснику, в надежде отвлечь начальника экспедиции от подслушанного разговора. — Кстати, об аморальности... Павел Андреевич, а как там Герман... ну в смысле Альбертович?

— Жить будет.

— Только разве ж это жизнь... Ладно, думаю, на сегодня звезд мне достаточно. Пойду-ка я все-таки к костру. А то Катька волноваться будет.

* * *

И снова он смотрел ей вслед. Хотел окликнуть, удержать хоть на мгновение рядом, понять... А она по традиции убегала. То ли от него, то ли от вопросов, которые он мог бы ей задать... или от ответов, которые ей когда-нибудь все-таки придется ему дать.

Шаман перевел взгляд на парня, имени которого пока еще не знал.

— С пути истинного, говоришь, сбилась?

— А черт его знает, что в ее понимании путь истинный, — ухмыльнулся тот, пришлепнув севшего на щеку комара. — Она вообще как не от мира сего. То ли дурочка, то ли просто шлюшка высокооплачиваемая.

— Третьего не дано? — подавив яростное желание схватить молокососа за грудки, прохрипел Шаман и прищурился, напряженно глядя на собеседника.

Тот равнодушно пожал плечами, затянулся и, выпустив изо рта клубы дыма, затушил бычок об угол стола.

— Ночь звездная, — наконец вместо ответа произнес он. — Красиво. В Москве такого не увидишь.

— В Москве тоже можно найти много красивого.

— Может быть, таким как Мальцева это сделать проще.

— А в самой Мальцевой ты красоты не видишь?

— У меня денег нет на такую красоту. Да и не хочу я видеть ничего прекрасного в продажных женщинах. Так что... лучше уж звезды. Они в отличие от Мальцевой всем одинаково ярко светят — и бедным студентам, и толстосумам.

Шаман судорожно стиснул зубы. Не успев докурить одну сигарету, машинально потянулся в карман за второй. Пальцы с силой сжали и без того мятую пачку, превратив ее через долю секунды в бесформенный бумажно-табачный ком.

— На что ты намекаешь? — будто со стороны услышал он свой дрогнувший голос.

— Да какие уж тут намеки, — равнодушно усмехнулся парень, пытаясь поймать в кулак кружившего у носа комара.

Смысл его обвинений в Янкин адрес действительно не поддавался двойной трактовке. Проституция? Слово, вспыхнувшее на кромке сознания, молниеносно, подобно ядерному взрыву поглотило мысли, раскаленным шаром прокатилось по горлу и обосновалось где-то в районе желудка. Омерзительное ощущение... Болезненное и опустошающее.

Поднес дотлевающий окурок к губам. Затянулся. Горечь осела на кончике языка... Яна Мальцева — такая хрупкая и по-детски беззащитная, дерзкая и ехидная, магнитом притягивающая взгляды окружающих... Яна Мальцева проститутка... порочная и беспринципная... Не может быть! Он, конечно, что-то не так понял! Не может быть!

"Может! — безжалостно усмехнулся внутренний голос. — Сам же не мог понять, откуда у бедной сиротки деньги на поддержание гламурного лоска".

Не может быть!

— А подружка ее?

— Катька что ли? Да нет... Она дуреха просто. Весь факультет знает, каким образом Мальцева на бюджет поступила. А эта грудью на защиту подружки встает. Не правда! Все вы гады... и бла-бла-бла... Яна не такая! Ну да, ну да... "Я не такая. Я жду трамвая".

— Так, может, и правда напрасно на девушку наговаривают? — с надеждой спросил Шаман и поспешно откинул в крапивные заросли окурок с опаленным фильтром. Стараясь выглядеть безразличным к поднятой теме, мужчина вынул руку из кармана и начал отряхивать со вспотевшей ладони налипшую табачную труху. — Откуда сведения? Кто-то свечку держал?

— Эмм, — замялся парень. — Откуда сведения, не знаю. Но сам видел, как Мальцеву на крутом джипаре какой-то тип в универ подвозил.

— Ну так это еще не доказательство, — заметил Шаман и снова потянулся в карман за сигаретами. Нащупал скомканную пачку и чертыхнулся сквозь стиснутые зубы.

— Так мы и не на геометрии, чтобы теоремы доказывать.

— Ты предпочитаешь считать ее принадлежность к древнейшей профессии аксиомой? Не слишком ли категорично?

— Павел Андреевич, а Вы у нее сами спросите о ее "профессиональной" деятельности... — неожиданно резко заявил парень. — Она не слишком-то скрытничает на этот счет. Гордится, можно сказать.

— А можно и не сказать. Ладно, герой, отдыхай. Пойду-ка я проверю, как там обстоят дела с вашей вечеринкой.

— Вы только от Мальцевой сегодня подальше держитесь. А то что-то день слишком мирно прошел... Рядом с ней так не бывает. "Мисс Катастрофа" затихает только перед бурей.

— А сам-то зачем к ней с разговорами о звездах полез, раз опасаешься? — скривился Шаман.

— На экстрим потянуло, не иначе, — хохотнул парень. — Но мы-то о ее особенностях не понаслышке знаем, а Вы... человек новый. По неведению можете угодить в самый эпицентр катастрофы. Мало не покажется.

— Какой катастрофы?

— Да хоть извержения вулкана. От Мальцевой всего можно ожидать.

— На Вёжах нет вулканов.

— Мальцеву это вряд ли остановит.

— Еще одно бездоказательное обвинение? — многозначительно изогнув бровь, усмехнулся Шаман.

— Какие еще доказательства, Павел Андреевич? Мало нам рухнувших потолков в универе, терактов в московском метро и ни с того, ни с сего взорвавшейся аппаратуры во время новогодней дискотеки? Я уж не говорю о поломанных конечностях, выбитых зубах, порванных связках и прочих неприятностях, происходящих с людьми в ее присутствии. Она и родилась-то в день крупнейшей техногенной катастрофы в истории человечества.

— Бхопальской? — Шаман замер, не в силах пошевелиться.

— Именно! Третьего декабря 1984 года. Хотите, считайте всё совпадением... но... лично мне что-то слабо в это верится.

* * *

В совпадения, особенно если они касались Яны Мальцевой, Шаман тоже уже не верил. Не в таком количестве...

Утреннее предчувствие. Дважды пробитый щит, ранее всегда надежно ограждавший сознание от постороннего вмешательства. Лодка, давшая течь, едва в ней оказалась девушка. Ведьминский взгляд, скрываемый за темными стеклами очков. Мощный выплеск солнечной энергии. "Вода предков". Старуха, знающая девушку по имени. Загадочный обморок... И, наконец, Бхопальская катастрофа, странным образом совпавшая с появлением Яны Мальцевой на свет...

И, кажется, единственный человек, который не видит в происходящем ничего особенного, это сама Яна... Так ли это на самом деле? Или ее категорическое отрицание сверхъестественного — лишь самозащита?

Прошедший день подкинул множество тем для размышления. Сама экспедиция всвязи с участием в ней девушки с такими неординарными способностями находится под угрозой срыва... А он, Шаман, вместо того, чтобы предпринять решительные действия и, воспользовавшись своими начальственными полномочиями, не допустить вздорную девчонку на священную землю, медлит, присматривается, крутится вокруг ведьмы... Более того, услышав брошенные в ее адрес обвинения в проститутстве, забывает обо всем и кидается на Янкину защиту... Убеждает себя, что все это лишь для сбора необходимой информации... и действительно узнает о Бхопальской катастрофе... Но в глубине души понимает, что добытые сведения вовсе не результат тщательно спланированной разведывательной операции, а всего лишь случайность...

И даже теперь его по-прежнему больше волнует другое... Моральный облик Яны Мальцевой. Какое ему дело? Никакого. Совершенно. Поэтому и думать об этом не стоит. Ни при каких обстоятельствах... Но ведь на нем лежит ответственность за экспедиционный отряд. И то, что в его состав затесалась Вавилонская блудница, вряд ли пойдет на пользу запланированным археологическим изысканиям.

Найдя разумное объяснение собственному малодушию, Шаман решительно направился к костру. Разговор с Яной Мальцевой не терпел промедления. Бхопал Бхопалом, а...

— Кстати, о Бхопале... — остановившись посреди тропы, задумчиво пробормотал мужчина. — Какое отношение к Индии может иметь юная ведьма, ни разу до вчерашнего дня не выезжавшая за пределы столицы? Вопрос... — Что-то подсказывало ему, что у самой Янки он ответ не найдет.

Отчетливо ощущался недостаток информации и даже знаний. Узкопрофильная специализация, как не крути, имеет свои минусы. Особенно, когда у тебя в данный момент просто нет доступа ни к интернету, ни к библиотечным фондам, ни тем более к архивным документам. Шаман не тешил себя напрасными иллюзиями — о Бхопале, он, без трех минут кандидат исторических наук, знает не больше, чем любой из тридцати студентов, приехавших сегодня в экспедицию.

Находясь на оторванном от цивилизации островке, где нет даже сотовой связи, приходится довольствоваться скудными знаниями, почерпнутыми когда-то давно на лекциях по Новейшей истории стран Азии и Африки, ведь выбраться в Кострому раньше чем через неделю ни при каком раскладе не удастся. Поэтому, будь он хоть трижды эксперт в истории Костромского края и домонгольской Руси, здесь и сейчас предстоит действовать методом ненаучного тыка или просто набраться терпения, наблюдать за Яной Мальцевой, размышлять, строить предположения и, само собой, тщательно фиксировать на подкорке, а лучше на бумаге, полученные сведения.

Шаман двинулся дальше по тропе к камералке. Голоса студентов, дружно воспевающих под гитару прелести походной жизни, звучали все отчетливее. Еще секунда и он остановился чуть в стороне, у кромки воды, медленно скользя взглядом по студентам, пока не наткнулся на Янку. Она сидела на бревне подле своей подруги и, задумчиво поглаживая притихшего Геродотика, смотрела на огонь.

Золотистые блики костра, словно в зеркале, отражались в ее глазах. Манили, порабощали волю и мысли, невидимыми цепями сковывали зачарованного пленника, заставляя забыть обо всем на свете, кроме Нее... таинственной госпожи. И уже не понять, где именно исполняют свой трепетный танец языки пламени — на земле или в ее взгляде. Завораживающее зрелище.

Шаман неловко переступил с ноги на ногу и машинально потянулся в карман за пачкой сигарет. Просеял меж пальцев табачную труху и едва слышно чертыхнулся сквозь стиснутые зубы. Жутко хотелось курить, но вместо того, чтобы вернуться к палатке за сигаретами, он продолжал наблюдать за Яной Мальцевой, тонул в огненном водовороте ее глаз и подспудно не упускал из виду ни единого жеста.

Вот она повернулась к Кате и что-то прошептала ей на ухо. На лицо упала прядь волос, подкрашенная пламенем в рыжеватый оттенок. Еще мгновение — и Яна снова откинула ее за спину, продолжая что-то шепотом объяснять подруге. Та была не слишком многословна, но, судя по всему, даже ее краткие фразы, противоречили тому, что хотела услышать Яна. О чем шла речь, Шаману разобрать не удавалось. Он старательно напрягал слух, но заинтересовавший его разговор был надежно скрыт от любопытных ушей посторонними звуками.

Захмелевшие студенты немного видоизменили свой песенный репертуар, заметно увеличив децибелы. Менестрель пустил гитару по кругу и теперь, нервно ерзая на бревне, следил за ее передвижениями. И, кажется, уже не раз пожалел, что проявил столь несвойственную ему безалаберность в отношении своей "верной подруги".

— На границе ключ переломлен пополам,

А наш дедушка Ленин совсем усоп,

Он разложился на плесень и на липовый мёд.

А перестройка всё идёт и идёт по плану

И вся грязь превратилась в голый лёд.

И всё идёт по плану!

Всё идёт по плану! — истошно вопили пришедшие на смену Менестрелю музыканты, оповещая всю округу о начале нового экспедиционного сезона.

А Янка, невзирая на музыкальное сопровождение, продолжала что-то шепотом доказывать Кате, то и дело неохотно кривила рот в неком подобии улыбки и досадливо кусала губы. Наконец, когда Шаман, раздираемый любопытством, вознамерился пересечь поляну и присесть рядом с девушкой на пустующее место на бревне, она вдруг неохотно пожала плечами и перевела задумчивый взгляд на костер. Изогнула тонкую бровь, отчего лицо стало очаровательно несимметричным, отразив за несколько мгновений целый калейдоскоп эмоций девушки. Досаду, раскаяние, легкий испуг и волнение, а заодно и нечто напоминающее обреченность.

Шаман не решился прервать ее раздумья и продолжал стоять у кромки воды, наблюдая за Янкой со стороны. А та, устало понурив плечи, долго и пристально смотрела на языки пламени, кажется, не замечая никого и ничего вокруг себя.

Время шло. В костер уже не единожды щедро подкинули сухих веток. Гитара, сделав круг, опять перекочевала к Менестрелю. Тот затянул глубокомысленную балладу о средневековых городах Кракове, Вене и Бремене. Сидевший на разливе рыжий долговязый парень снова собрал с однокурсников кружки и начал наполнять их водкой. Как всегда незаметно, на камералке появился Виталь и молча остановился рядом с Шаманом.

— Как она? — спустя пару минут поинтересовался он.

Шаман молчал, будто тщательно обдумывая ответ. А Виталь, привыкший к подобному поведению начальника, торопить не стал. Отзвучал последний аккорд песни. Послышался звон кружек, поднятых студентами над потрескивающим костром. И лишь по окончании этого ритуала Шаман, пожав плечами, пробормотал:

— Нормально. Сигареты есть?

Виталь достал из кармана пачку, молча протянул ее Шаману. Тот едва заметно кивнул в знак благодарности и, чиркнув зажигалкой, вдохнул горьковатый дым.

— Что-то замышляет... Даже не знаю, что хуже... Когда она поступает спонтанно или когда тщательно продумывает свои действия.

— Да уж, — саркастически хмыкнул Виталь. — Хотя, если верить Герману, думает она крайне редко.

— Старик в своем репертуаре, — мрачно усмехнувшись, покачал головой Шаман. — Сам понимаешь, думать, по его мнению, способен только один человек на земле. И это он. Остальные имитируют мозговую деятельность. Либо удачно, либо нет.

— А она?

— Что она?

— Удачно?

— Весьма, — неохотно пожал плечами Шаман и снова посмотрел на Янку, неожиданно для самого себя наткнувшись на ее пристальный взгляд. Понимала ли девушка, что именно ее в данный момент обсуждали они в Виталем? Вряд ли...

Янка глубоко вздохнула и резко поднялась с бревна. Что-то сказала подруге и, посадив ей на колени Геродотика, неспешно вышла из светового круга, оказавшись вне досягаемости отблесков костра. Шаман напряженно следил за ее темным силуэтом, движущимся по периметру камералки. Сомнений не оставалось, девушка направлялась к нему.

Доля секунды — и вот она останавливается напротив. Напряженно смотрит ему в глаза, облизывает пересохшие губы и, глубоко вздохнув, подает голос:

— Павел Андреевич, я... — замялась, на мгновение опустила взгляд, но тут же взяла себя в руки и решительно продолжила. — Я бы хотела с Вами поговорить.

— С глазу на глаз? — боясь вспугнуть нежданно-негаданно нагрянувшую удачу, уточнил Шаман.

— Если это возможно.

— Ну что ж, тогда пойдем прогуляемся до раскопа, свет очей моих, — усмехнулся Шаман и кивнул Янке на темную тропу. Дождался, пока девушка сделает шаг в указанном направлении, и двинулся следом.