Язычница

Тем временем Катя, наконец, справилась со жгутом и шумно выдохнула. Слово "срочно", как всегда, производило на нее обратный эффект — заставляло жутко нервничать и оттого замедляло даже самые элементарные процессы. Этот раз не стал исключением. Завязанный профессором узел категорически не желал поддаваться дрожащим от волнения пальцам.

К счастью, этого никто кроме самой Кати не заметил, в противном случае, приди кому-нибудь в голову вдруг упрекнуть ее в медлительности, снятие жгута могло бы затянуться еще на неопределенный срок.

— Ян, — тихо позвала она подругу. — А что мне дальше делать?

Янка неуверенно посмотрела сначала на Катю, а затем на Павла Андреевича.

— Вообще-то Верке сейчас пить надо много. Но... я не уверена, что вода с марганцовкой для этого подходит.

— С ней даже лучше, — решительно отмел ее сомнения Шаман. — Воду со слабым раствором марганцовки при отравлениях дают. Кать, беги на кухню за водой!

Катя поспешно кивнула и, подскочив с места, ринулась выполнять поручение. Но не успела она добежать до тропы, как в административном лагере появились Ленка и один из костровых с ведром.

— Павел Андреевич, мы еще остатки теплого чая принесли, — озабоченно косясь на Верку, сообщила девушка, протягивая начальнику экспедиции обещанную бутылку водки. — Герман Альбертович велел.

— Отлично, на ловца и зверь бежит. А сам Герман Альбертович где?

— В Спас собирается. Говорит, брод знает.

— Знает, — согласно кивнул Шаман. — Точно знает. В прошлом году не раз ходил.

Поняв, что бежать на кухню больше незачем, Катя не медля ни секунды, зачерпнула эмалированной кружкой чай из ведра и, снова присев рядом с Веркой, чуть приподняла ее голову, чтобы было удобнее поить. Руки по-прежнему предательски дрожали. А то, что Верку начал бить лихорадочный озноб, еще больше усложняло процесс. Чай из кружки лился куда угодно, только не в рот пострадавшей.

— Ян, — наконец, почти отчаявшись, позвала Катя. — У меня не получается ее напоить.

Но Янка, погрузившись в собственные раздумья, не услышала и вместо того, чтобы хоть как-то отреагировать на покаянную жалобу подруги, сосредоточенно хмурясь, двинулась к Павлу Андреевичу.

— Знаете, я тут подумала, — тихо, чтобы никто не услышал, начала она и тут же, будто устыдившись чего-то, замолчала.

Мужчина пристально посмотрел на девушку, пытаясь за почти черными солнцезащитными очками разглядеть выражение ее глаз. Янка взгляд не отвела, но и договаривать не спешила. Да и Шаман, видя ее сомнения, терпеливо ждал. Лишь на долю секунды покосился на циферблат часов, отсчитывая время до необходимой инъекции. Именно в этот момент Янка набралась смелости и торопливо продолжила.

— В Спасе больницы нет. А до Прибрежного далеко. Может быть, бабку Матрёну лучше позвать?

— Бабку Матрёну? — недоуменно переспросил Шаман. — Зачем?

— Ну, Санька сегодня утром рассказал, что она его брата спасла. И вообще вся округа к ней в случае чего бежит. Знахарка она.

— Знахарка, говоришь? — задумчиво повторил он, устремив взгляд вдаль на противоположный берег, где за лесом скрывался крошечный Спас.

— Да, так Санька сказал. А еще сказал, что она добрая и, если кто к ней за помощью обращается, никогда не отказывает. А порой и сама приходит. Понимаете...

— Понимаю. Пойду просить Германа, чтобы заглянул к ней прежде, чем в Прибрежный идти. Может, она действительно чем-нибудь поможет, пока будем врачей ждать. Жар собьет, например.

— Да, вот и я об этом, — энергично закивала Янка.

— Так ты, значит, ее больше не боишься?

— Боюсь, еще как боюсь. Но новая встреча с ней еще не самое страшное, что может случиться. Да и медальон вернуть надо.

Шаман снова взглянул на часы, а вслед за этим на Верку. Теперь ее пытались напоить сразу двое — Катя и Ленка. В паре у них это получалось гораздо лучше. Рядом с девушками, то ли готовясь в случае чего без промедления придти на помощь, то ли просто из любопытства, стоял принесший ведро с чаем костровой. Наконец, убедившись, что его присутствие в ближайшие несколько минут вряд ли понадобится, Шаман ободряюще подмигнул Янке.

— Так, оставляю тебя здесь за главную. Скоро вернусь. — И двинулся к тропе, но через несколько шагов все-таки обернулся и тихо спросил: — Ян, а где медальон?

Удивленная вопросом Янка недоуменно нахмурилась, но, видя, что начальник экспедиции тратит драгоценное время, дожидаясь ответа, все же неохотно ответила:

— В рюкзаке, а что?

— Сходи за ним.

— Хотите взять его на сохранение? — осенило Янку. — Так я...

— Нет, — не дал ей договорить Шаман. — Хочу, чтобы ты его повесила на шею.

— Вот еще! — воспротивилась девушка и, скрестив руки на груди, решительно покачала головой. — Это вещь чужая. И я не горю желанием ее потерять где-нибудь в ближайшие три дня. Точнее два с половиной. Или если повезет...

— Ян, это не обсуждается, — прервал ее он и еще раз взглянул на часы, всем своим видом демонстрируя, что разговор окончен. После чего развернулся и ушел на поиски Германа Альбертовича.

* * *

Шаман решительно шагал по тропе к лагерю. Лишь мельком скользнул взглядом сперва по островным стражам, потом по уже расчищенной от бурьяна поляне и сбившимся в группку у полевой кухни студенткам и, не теряя ни секунды, свернул к раскопу. Германа Альбертовича нигде видно не было, но Шаман вопреки недавним намерениям его и не искал.

Надежд в отношении старшего коллеги, памятуя о его вчерашних "подвигах", он не питал. И предпочел бы, чтобы к бабке Матрене за помощью пошел кто-нибудь другой. Не столь падкий на выпивку. Кто знает, чем обернется визит профессора в Спас? Быть может, новой встречей с Петровичем.

Шаман почти воочию видел, как Герман Альбертович согласно кивает на предложение своего собутыльника выпить "на ход ноги по одной", а потом еще "по одной", и еще. После чего Герман, конечно, двинется в путь, оглашая округу бравыми песнями о молодецкой удали и конной армии Буденного. Но дойдет ли до цели или разморенный на солнцепеке ляжет прикорнуть под ближайшей сосной? Само собой, на минутку...

Посему Шаман, едва покинув административный лагерь, твердо решил, что от профессора будет гораздо больше пользы, если он, минуя Спас, двинется по дамбе сразу к Прибрежному. Только необходимость идти за помощью к бабке Матрене это не отменяло.

Шаман выбрал на роль гонца единственную возможную кандидатуру — Виталя.

Поднялся по отвесной тропе и, еще раз взглянув на циферблат часов, двинулся по отвалу к импровизированным, укрепленным подгнившими рейками ступеням — спуску на дно "старого" раскопа, где и находился в тот момент главный помощник.

Дренажные работы, как всегда проходили ощутимо медленнее всех прочих. В то время, как отведенная под лагерь часть острова была уже вполне пригодна и для жизни, и для культурного досуга, в старом раскопе продолжала стоять вода, и вопреки всем стараниям ее уровень опускался с явной неохотой.

Виталь, увидев Шамана, подхватил два полных ведра и, глубоко увязая высокими болотными сапогами в грязевой жиже, направился к лестнице.

— Ну как тут у вас? — кивнув на студентов, поинтересовался Шаман, когда Виталь поднялся наверх и остановился рядом с ним на отвале. — Тихо?

— Да как всегда. Еще неделю воду откачивать будем, видимо. Ребята, конечно, молодцы. Стараются. С такими можно работать.

— Отлично. Справятся тут пока без тебя? Есть на кого положиться до обеда?

— Что-то случилось?

— Случилось. Надо в Спас идти за знахаркой. Девчонку змея укусила.

— Ту самую? — подозрительно прищурившись, поинтересовался Виталь.

— Да нет, — с усмешкой покачал головой Шаман. — Та самая как раз в полном порядке. Даже более того. Порхает в лучах славы. Сам увидишь. Пошли со мной. Только оставь тут кого-нибудь за главного.

Главным на время своей отлучки Виталь назначил ярого любителя живой природы и звездного неба Жорку. Несмотря на то, что его кандидатура доверия у Шамана не вызывала, возражать он не стал, и об его сомнениях Виталь мог догадаться исключительно по одному краткому взгляду — хмурому и даже неприязненному — брошенному сверху вниз на студента.

— Нормальный парень, — заметив, куда смотрит начальник, недоуменно пожал плечами Виталь. — Ответственный.

— Как знаешь, — равнодушно кивнул Шаман и, давая понять, что не намерен тратить время на такие незначительные детали, жестом приказал помощнику следовать за собой. — Итак, ты сейчас сходишь в Спас. Янка расскажет тебе, как найти эту знахарку. В крайнем случае, если не найдешь по ее ориентирам, заглянешь в любой двор и спросишь. Эту бабку Матрену там каждый ребенок, думаю, знает. Объяснишь, что девочку гадюка укусила, что за помощью в Прибрежный наш профессор пошел, но мы боимся, ждать долго придется. Поэтому очень просим ее помочь.

— А как ее на остров-то переправлять, если согласится?

— На месте сориентируешься, — скривился Шаман. — Если она согласится плыть, то уж к кому за лодкой обратиться скажет. Да хоть к тому же Петровичу — собутыльнику Германа. И еще, — продолжил он, окинув пристальным взглядом многочисленные татуировки на груди и плечах парня, — прикрой свой вернисаж, когда к ней пойдешь. Бабка не из простых.

— Ведьма, что ли?

— Ведьма. Только пока неизвестно, на чьей она стороне.

Виталь с сомнением покачал головой.

— Вряд ли. Мы бы знали. Не первый год копаем здесь.

— Вот сегодня и посмотрим на нее. Разведаем, что да как. Брод, надеюсь, найдешь?

— Уж если старик нашел, то я тем более справлюсь.

— Пошли.

Вернувшись в административный лагерь, Шаман попытался оценить произошедшие за время его отсутствия изменения в состоянии Верки. Даже при беглом осмотре стало ясно, что девушке хуже. Яд стремительно распространялся по организму.

— Павел Андреевич, пора антидот колоть, — увидев начальника экспедиции, напомнила ему Янка.

— Уколы делать умеешь?

— Только теоретически, — неуверенно пожала она печами. — На практике ни разу.

— Хорошо, тогда я сам. А ты пока объясни Виталю, как бабку Матрену найти в Спасе.

— А я думала, Герман Альбертович...

— Нечего ему там делать, — резко и даже почти грубо оборвал он девушку, но в тот же момент, будто устыдившись своей вспышки, ободряюще коснулся Янкиного плеча и улыбнулся. — А то не ровен час, на Петровича наткнется. Не будем подвергать его лишним соблазнам. Сама видела, чем это может закончиться.

Янка хотела что-то ответить, но передумала и поспешно отвернулась, мельком взглянув на все еще лежавшую у нее на плече руку мужчины. И вид у девушки при этом был отчего-то смущенный и даже немного испуганный. Шаман не мог не заметить произошедшую в ней перемену. Заметил и, чуть склонив голову на бок, снова улыбнулся — на этот раз своим собственным мыслям. И вдруг, поддавшись сиюминутному порыву, не отрывая глаз от Янки, аккуратно погладил кончиками пальцев чуть покрасневшую кожу на ее плече.

Девушка вздрогнула. Испуганно взглянула на него сквозь темные стекла солнцезащитных очков. Облизнула пересохшие губы и сделала неловкий шаг назад, нерешительно высвобождая плечо из его руки.

При иных обстоятельствах Шаман, непременно, попытался бы выяснить, что у нее на уме. Но не теперь, когда вокруг полно постороннего народа, а на земле бьется в лихорадке укушенная гремучей змеей студентка, которой срочно надо делать инъекцию. Поэтому он лишь ободряюще подмигнул Янке и отошел в сторону, начиная распаковывать капсулу антидота, чтобы, наконец, вколоть его пострадавшей.

Верка уже мало что соображала. То хныкала, то постанывала, то начинала невнятно тараторить о том, что у нее все двоится в глазах, немеет язык и сильно тошнит. И все ее тирады заканчивались одним:

— Я умру, да?

— Так не умирают! — стараясь, чтобы слова звучали бодро и убедительно, уверил ее Шаман и перевернул на бок. — Так.

Задрал ей на спине майку и, протерев место укола смоченным в водке куском ваты, загнал шприц под лопатку.

— Ай!

— Вот тебе и "ай", — усмехнулся он. — Теперь точно жить будешь. И, между прочим, во многом благодаря нашей Яне.

Янка, объяснявшая в этот момент Виталю, как найти дом бабки Матрёны, неловко замолчала на полуслове и метнула недоверчивый взгляд на начальника экспедиции. Неужели он, правда, только что ее похвалил. Не кто-то, а он! Павел Андреевич! Более того, вроде бы даже заступился, не понаслышке зная, что Верка именно ее — Янку — винит в произошедшем.

— Так, ладно. Все ясно, — вывел ее из оцепенения насмешливый голос Виталя.

Девушка настороженно покосилась на молодого человека, силясь понять, что конкретно ему ясно: где искать знахарку или что сейчас на уме у маленькой "Мисс Катастрофы"? Очень хотелось верить в первое, но понимающий и в то же время немного снисходительный взгляд Виталя не оставлял места иллюзиям.

Янка досадливо поморщилась и, глубоко вздохнув, с вызовом посмотрела на парня, всем своим видом демонстрируя готовность защищаться до последнего. Чем бы это ни грозило и ей самой, и окружающим.

Виталь не отвел глаз, а наоборот, смотрел на Янку до неприличия долго и пристально. И вдруг, когда она уже начала опасаться, что их зрительный контакт вызовет подозрения окружающих, заговорщицки подмигнул ей и, широко улыбнувшись, добавил:

— Найду я эту вашу бабку Матрену. Ждите.

* * *

Они сидели на берегу у самой кромки воды и курили. Бок о бок, плечом к плечу, почти соприкасаясь локтями. Шаман время от времени, не поворачивая головы, искоса посматривал на Янку и снова устремлял взгляд вдаль. Думал. Уже в который раз, словно мозаику, пытался сложить воедино образ этой девушки. Но она, по-прежнему, умудрялась его удивить.

Шаману вдруг пришло в голову, что даже курила она совсем не по-женски. Без изящества, вульгарности и, тем более, кокетства. Не красовалась одним словом, а наоборот, будто бы с облегчением сбрасывала с себя все чуждое и наносное, яркое и нарочито гламурное, нимфеточное. И появлялось в ней в этот момент что-то мальчишеское и в то же время тревожное.

Она сидела почти неподвижно, ссутулившись, глубоко втягивая дым. Выпускала его изо рта симметричными сизоватыми кольцами и с угрюмым равнодушием подростка-беспризорника наблюдала, как они медленно рассеиваются в воздухе. По ее плечам и спине, отливая на солнце янтарной патокой, струились волосы. Наконец-то она сняла эту дурацкую шляпу, которая если и могла где-то смотреться уместно, то только в фильмах Феллини.

Шаман обвел взглядом поляну в поисках ярко-розового ужаса, который еще недавно красовался у Янки на голове. Шляпа валялась на траве в тени камышовых зарослей. Там ей и место. Рядом, будто готовясь грудью встать на защиту хозяйкиного имущества, если кому-то вдруг придет в голову на него покуситься, кружил невесть откуда взявшийся в административном лагере Геродотик. Чуть поодаль сидела Катя, пристроив у себя на коленях голову притихшей Верки. Ту все еще слегка била лихорадка, но опасность явно миновала.