Язычница

Но все равно поведение Яны его удивляло. В отличие от подруги она сохраняла странное спокойствие, и оно совершенно не вязалось с тем образом, который успел нарисовать себе Шаман. По его мнению, она должна была биться в истерике, визжать от ужаса, но нет... Каменное спокойствие, ровный тон с едва заметной насмешкой и лишь неестественно горделивая осанка, выдающая внутреннее напряжение девушки.

— Кто еще тронулся! — снова взвизгнула Катя. — Мы все утонем по твоей милости!

— Кать, держи себя в руках. Ты Геродотика пугаешь, — чеканя слова, произнесла Яна и погладила заскулившую собаку. — Почему чуть что, так сразу Яна виновата? Уж к тому, что наша отечественная археология находится в столь плачевном состоянии и оттого стремительно идет ко дну, я никакого отношения не имею, — повернувшись к Шаману, съязвила она.

— Ты фееричности требовала! — не желала успокаиваться Катя.

Яна возмущенно фыркнула и, достав из сумки собачью миску, начала решительно вычерпывать воду из лодки.

— Гребите к берегу, товарищ археолог, — едко скомандовала она. — Спасайте девушек.

Шаман, удивленно наблюдая за ее действиями, взялся за весла. Не ожидал он от "гламурной дивы" подобного поведения. Не так проста девочка, как хочет казаться. Что же у нее в голове? И что за история с "фееричностью"?

— Ты, я вижу, утонуть не боишься? — поинтересовался он.

Янка насмешливо хмыкнула и, приспустив на нос солнцезащитные очки, снисходительно взглянула на мужчину.

Шаман замер. По спине пробежал озноб. Холод чугунными цепями сковал грудь, выталкивая из легких прерывистые потоки воздуха. Сердце гулко бухнуло и остановилось. Кровь раскаленным потоком огненной лавы устремилась в голову. Тишина. Вязкая. Тягучая. Душная.

Мужчина судорожно сжал в руках весла, силясь вырваться из цепкого плена ее глаз. Манящих каре-зеленых порабощающих волю омутов... Засасывающих в самые глубины таинственного и пугающего царства ведьм... Ошибки быть не могло. Ведьма...

— Здесь, говорят, воды по колено, — взорвал тишину на миллиарды звенящих частиц ее полный сарказма голос. — Кого вы напугать пытаетесь?

— З-зачем тебе очки? — игнорируя ее едкий комментарий, спросил Шаман. Глупый вопрос, ответ на который был известен заранее.

— Солнце, — равнодушно пожала плечами девушка, снова пряча глаза за темными стеклами.

— Ты не любишь солнце?

— Не говорите глупостей. Гребите лучше! — отмахнулась она и продолжила вычерпывать воду из лодки. — Эй! Нам тут, может быть, и по колено, а Геродотик? Гребите к берегу, кому говорю. Пожалейте Катькины нервы. И наши уши.

Будто осознав нависшую над ним опасность, Геродот залился испуганным лаем. Катя всхлипнула и, зажмурившись, вжалась в борт лодки. Янка обернулась на подругу и, едва ли не брезгливо скривив губы, покачала головой.

— Блин, ну что за день? — буркнула она себе под нос.

— Согласен, — тихо усмехнулся Шаман и начал энергично грести обратно к берегу. Как бы ни шокировал его взгляд этой девушки, но ведь он уже давно не подросток, чтобы так легко поддаться панике. Тем более, что глаза не выдавали приверженности Яны ни к светлым, ни к темным силам.

Шаман снова задумчиво посмотрел на девушку, пытаясь предугадать, чем могло обернуться ее присутствие на острове. И ничего... будущее представлялось чистым листом. Боги упорно молчали.

— Да хватит таращиться на меня, как на исчадье ада, — гневно прервала его раздумья Яна. — Не дырявила я вашу лодку! Не ды-ря-ви-ла!

— Я верю. Только вот почему твоя подруга обвинила тебя?

— Солнечный удар у нее, не иначе, — процедила сквозь зубы Янка и снова посмотрела на притихшую Катьку. Та, судорожно теребя подол платья, беззвучно шевелила губами, вперив полный ужаса взгляд в шпиль видневшейся из-за деревьев колокольни.

— Молится, — глубокомысленно изрекла Янка. — Кстати, меня Яна зовут.

— Это я уже понял. А меня — Павел Андреевич.

— Молодой Вы еще для Павла Андреевича. Можно просто Паша?

— Нельзя, — отрезал Шаман.

— Ну, и злюка же Вы, Павел Андреевич, — елейно промурлыкала Янка, и тут же многозначительно приподняв брови, кивнула на весло. — Да Вы не зависайте — гребите. Иначе наш крейсер на самом деле погибнет смертью храбрых, даже Катькины молитвы не помогут.

— А ты сама не молишься?

— А что, неплохая идея, — съязвила девушка. — Может и Вы, Павел Андреевич, с нами заодно? Я брошу вычерпывать воду, вы перестанете истязать весла — и будем мы все трое ждать чудесного спасения в дырявом суденышке посреди водохранилища. Чудесная идея! Просто гениальная!

* * *

Лодка, с тихим скрежетом чиркнув днищем по суглинку, причалила к берегу. Катя издала стон облегчения и, порывисто перекрестившись на скрытую за кронами деревьев колокольню, поспешно выбралась на сушу, тут же увязнув каблуками в осклизлой земле. Окинув возмущенным взглядом ветхий каркас лодки, покрытый облупившейся голубой краской, снова всхлипнула и, вытирая ладонью текущие по щекам слезы, рванула подальше от воды.

Янка снисходительно покачала головой и повернулась к Шаману.

— Даааа... отечественная археология самая безопасная наука в мире! — торжественно провозгласила она и, подхватив с лавки сумку с собачкой, последовала за подругой. — Не волнуйся, мой хороший, теперь тебе ничего не угрожает... Я с тобой.

Шаман проводил взглядом удаляющуюся девичью фигурку и, наконец, вылез на берег. Задумчиво посмотрел на небольшой зеленый островок, видневшийся в отдалении. Не желали Боги пускать их в свои владения ... Опасались чего-то или кого-то... И Шаман тоже опасался, не зная чего ожидать от близости ведьмы. Неведение, как ни странно, пугает всегда гораздо больше, чем заранее предрешенная неудача. Но больше всего страшили собственные ощущения... странное, настораживающее притяжение к этой девушке с колдовским взглядом и чувство беззащитности перед ним...

— Я же говорил! — ехидно усмехнулся спускавшийся по пригорку профессор. — Мальцева настоящий магнит для неприятностей. "Мисс Катастрофа"! Держитесь от нее подальше, Павлуша. Иначе и Вас сметет ударной волной.

— Вы думаете, в том, что прохудилась сотню раз латаная лодка, есть вина этой девушки? — саркастически поинтересовался Шаман. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось посвящать Германа в свои тревожные мысли. Не хватало еще испытать на своей собственной шкуре тяжелую колесницу профессорских представлений о юморе.

— Даже не сомневаюсь, Павлуша. Даже и не сомневаюсь. Титул "Мисс Катастрофа" говорит сам за себя!

— Зря Вы так, Герман. Полюбовались бы на нее в лодке, сразу взяли бы свои слова обратно. Не ожидал от нее такого присутствия духа.

— Ну-ну. Знала, чертовка, что бояться нечего, вот и вела себя соответственно, — отмахнулся профессор. — Утонуть здесь, только если спьяну можно, да и то придется очень постараться...

— Ладно, что делать-то теперь будем? На чем всю эту ораву переплавлять на остров?

— Есть у меня одна идейка, — загадочно протянул Герман. — Петрович тут неподалеку живет. Рыбак. Душевный мужик. Может, и согласится за магарыч помочь. На его б лодке за одну ходку всех переправили на тот берег. Только Мальцеву я б на всякий случай вброд отправил... от греха подальше. А то потом с Петровичем не расплатимся.

Шаман ухмыльнулся и достал из кармана помятую пачку сигарет. Закурил, опустив отрешенный взгляд на вытащенную на берег лодку.

Даже не верится. Всего несколько часов прошло с того момента, когда он впервые увидел Яну в тамбуре вагона... А, кажется, будто целая жизнь. И он уже, сам того не замечая, вслушивается в голоса вокруг, в надежде услышать ее имя, узнать побольше об этой девушке.

— А Вы когда-нибудь ее без очков видели? — вдруг спросил он у Германа.

— Не припомню... У нее, кажется, какой-то дефект зрения. Острая непереносимость солнечного света или что-то в этом роде.

— Интересно... Даже в помещении?

— Да, даже на лекциях в очках сидит.

— Интересно... — повторил Шаман. — И в чем выражается эта непереносимость?

— Да откуда мне, Павлуша, знать? Я ее медицинскую карту не читал... Ладно, хватит прохлаждаться. Пойду-ка я к Петровичу. Оболтусов на Вас оставляю. И, послушайтесь совета, держитесь от Мальцевой подальше.

* * *

Оказавшись на поляне, где ждали отплытия на остров остальные члены экспедиции, Янка растерянно обвела взглядом однокурсников в поисках подруги. Та, обняв колени, сидела в стороне ото всех и плакала. Девушку била нервная дрожь. На щеках поблескивали черные подтеки туши. Губы беззвучно шептали то ли молитву, то ли проклятья в адрес Янки, археологии и Германа заодно.

Янка решительно направилась к компании собравшейся вокруг гитариста.

— Ребят, у вас водка есть?

Все как по команде повернулись к девушке.

— Вы же такие простонародные напитки не потребляете, — озвучила общую мысль Верка-металлистка. — Или с перепугу позабыли о гламуре? — ехидно поинтересовалась она и громко засмеялась над собственной остротой.

Янка с усмешкой кивнула на Катю и, многозначительно подняв бровь, продолжила:

— Тут одним Шампанским не отделаешься. В лодку в трезвом уме она больше не залезет.

— Что-то я не припомню ее в трезвом уме... — с издевкой в голосе продолжила острить Верка. — Как, впрочем, и тебя.

— Ну-ну. Особенно мне лестны подобные слова от сумасшедшей сатанистки, — приторно улыбнувшись, парировала Янка. — Ладно, раз жалко, так и скажите.

— На, держи, — вдруг смилостивился один из ребят и, достав из пакета початую бутылку, протянул ее девушке. — Отпаивай Катюху.

— Спасибо, Миш. С меня целая.

— Эй, Ян, ты только осторожней, а то вдруг ханка в твоих руках демидрольной станет. Траванешь подругу нефиг делать!

— Мелко мыслишь, Мишань. Я на более глобальных катастрофах специализируюсь.

Под дружный гогот однокурсников Янка развернулась и решительным шагом двинулась к подруге.

— Катюш, я успокоительное раздобыла, — присев рядом с Катей, мягко сказала она. — Ребята расщедрились.

— Сама пей, — пряча лицо в ладонях, буркнула девушка и поспешно отодвинулась. — От тебя одни неприятности.

— Кать, и ты туда же?

— Правильно говорят, — шмыгая носом, продолжила девушка. — От тебя надо держаться подальше, если жить хочешь. И чего я — дура — не слушала... Но теперь уж точно...

— Кать, выпей, а? А то глупости какие-то говоришь...

— Глупости? — взвизгнула девушка, подняв зареванные глаза на Янку. — А не глупость ли вся эта твоя задумка с экспедицией? Какого черта я за тобой потащилась? Сидела бы дома!

— Ну, это уж я не знаю, чего тебе в голову взбрело. Сама вызвалась. Никто тебя за руку не тянул.

— Это всё ты виновата! Я за тобой сюда потащилась!

— Кать!

— Что "Кать"? Я домой хочу! Подальше от тебя!

— Если тебе так будет спокойнее, то, пожалуйста, я отойду подальше. Только о доме надо было раньше думать. Хотя бы пока мы еще до Спаса не дошли.

Катя снова всхлипнула и тут же разрыдалась пуще прежнего. А Янка, устало покачав головой, поднялась с земли и направилась обратно к берегу, надеясь, что оставленная Кате бутылка водки все-таки приведет ее в себя.

На душе кошки скребли. Слова подруги задели за живое. Да, Янка уже успела привыкнуть к своему шуточному титулу. Он ей даже нравился. Но разве она могла себе представить, что он сыграет с ней такую злую шутку? Единственная подруга боится находиться рядом... Пусть, все и было сказано в момент аффекта, но разве от этого легче?

Янка уселась на траву, угрюмо наблюдая за плескавшейся у берега водой. В отдалении виднелся небольшой зеленый островок, на который им сегодня еще предстояло добраться. Только вот на чем? Понятное дело на лодке, но не на этой же дырявой посудине. Герман куда-то смотался... Вероятно, искать новое плавсредство. Надо бы в Катьку все-таки хоть насильно, но влить водку, иначе ее и палкой не загонишь на борт...

Мысли метались в голове, будто рой назойливых ос. А на душе, как на городской свалке. Все непонятно, мерзко, уныло. Тошно.

Рядом заскулил Геродотик и лизнул хозяйку по руке. Девушка слабо улыбнулась и почесала собачку за оттопыренным ушком.

— Все будет хорошо, мой родной. Мы ведь вместе, — тихонько прошептала она. — Все будет хорошо.

* * *

Шаман молча присел рядом с Янкой и задумчиво посмотрел на остров. Девушка угрюмо покосилась на мужчину и устало вздохнула. Катька права. Шикарный мужик. Не каждый день такого встретишь.

Решительный, немного мрачный взгляд пронзительно голубых глаз. Неправильной формы нос — впрочем, это только придавало его лицу еще больше привлекательности. Четко очерченные скулы. Волевой подбородок, покрытый легкой щетиной. Выгоревшие на солнце короткие русые волосы. И невероятно сексуальные рельефы мышц, перекатывающиеся под футболкой при каждом движении.

Будучи школьницей, Янка именно так представляла себе своего Прекрасного принца. Только, оказывается, у Прекрасных принцев тоже есть свои идеалы женщин. И Янка под них не подходила. Категорически. Принцы смотрели на нее словно на пустое место, как на недочеловека, как на жалкого мышонка, случайно выскользнувшего из норки.

Теперь все иначе. Она сотворила себя сама. Многие парни душу бы продали дьяволу за один ее взгляд. Многие, но не он... Рядом с ним она почему-то снова чувствует себя нелепой, нескладной, недостойной... школьницей. Хотя, впрочем, какое ей дело до него? Никакого. Есть он, нет ли его... У нее своя роль...

— Как ты в экспедицию-то попала, свет очей моих? — усмехнулся Шаман, надеясь, что вопрос прозвучал непринужденно.

— По приколу, — буркнула Янка. — Нашелся один шутник.

— Дааа... Интересно было бы посмотреть ему в глаза... — На самом деле интересно, кого же стоит благодарить за такой подарочек.

— Успеете еще. Приедет на днях этот... эээ... доброжелатель.

— А родители твои как отнеслись к поездке? — продолжил допытываться Шаман.

— Бабушка была рада. Она считает, что это пойдет мне на пользу, — после продолжительного молчания ответила девушка.

Шаман бы дорого заплатил за то, чтобы прочитать ее мысли. О чем она задумалась, услышав его вопрос? О родителях? Кто эти люди? Откуда у их дочери паранормальные способности? Получила ли она их в наследство от кого-то из них? Он чувствовал, что за тем, как ловко она перевела разговор на бабушку, что-то крылось. Или он сегодня стал излишне подозрительным?

— А мама с папой? — повторил попытку Шаман.

— У меня никого кроме бабушки и Геродотика нет, — насупившись, отчеканила девушка и, будто бы давая понять, что не желает больше отвечать на бестактные вопросы, отвернулась.

— Сирота, — задумчиво пробормотал Шаман.

— Спасибо, что напомнили. Вам, что больше заняться нечем, кроме как меня о жизни выспрашивать? — вспылила Янка и, резко вскочив на ноги, рванула к лесу. — Последите за Геродотиком! Я скоро.

И снова Яне удалось его удивить. Не похожа она на бедную сиротку, живущую с бабушкой. Конечно, может быть, он отстал от жизни, но бабушки ассоциировались у него в основном с нищенскими пенсиями. На какие деньги, спрашивается, сиротке-первокурснице дневного отделения удается поддерживать образ гламурной дивы? Вот и еще одна загадка Яны Мальцевой... Сколько же их у нее?