Зверь лютый. Книга 31. Корзно

Остомысл снова подпадает под обаяние Андроника и делает удивительную глупость: выдаёт дочь за венгерского короля Иштвана III, сына умершего к этому времени Гезы.

Сватовство обречено на неудачу изначально.

Мадьяры в недавние десятилетия раз за разом неоднократно и больно били галичан. Кровь не отомщена, преференций от этого брака галичанам нет.

Понятно, что в походах мадьяры отрабатывали свои интересы. Но и союзника, Волыни. Отношения между Волынью и Галичем — враждебны. Персонализированное выражение — королева-мать, Ефросиния Мстиславовна, сестра Изи Блескучего, Ростика Смоленского, Мачечича... Она — второй, а учитывая юность короля, главный человек в Венгрии. Она — против. И как вдова Гезы, бившего галичан, и как сестра волынцев — бивших аналогично.

Даже не вдаваясь в политику: нужно ли объяснять как может превратить жизнь невестки в кошмар умная, решительная и издавна злобная свекруха?

* * *

" — Софа Львовна, а шо это ваша невестка Хаечка такая худая?

— Роза Моисеевна, а где ж ви видели, шоб на гадюках росло сало?".

"Нарасти салу" на малолетней "гадюке" не дали.

* * *

Эта цепочка: Волынь-Венгрия-Галич приведёт, через несколько десятилетий и перемен правителей, к общерусской катастрофы Калки. Инициатором её будет князь галицкий Мстислав Удатный. Из смоленских рюриковичей, которые родня волынских.

Византия. Без поддержки греков продвижение галичан в Валахию невозможно. Самый сильный флот на Дунае — имперский. За Дунаем Болгария, которая сейчас Византия. Но Валахия грекам не нужна, а вот мадьярам — очень даже. Они там жили лет сто назад, пока печенеги их оттуда не выдвинули. И будут жить. Веками эти земли — территория королевства "мадьяр и хорватов". Мадьяры живут в этих местах и в 21 в. Сохраняя традиции и фольклор лучше соплеменников в Паннонии. А начнётся очередное освоение ими этих земель в ближайшие десятилетия, принеся множество бед самому Галичу.

Но Андроник говорит: "давай!". И Остомысл, как зачарованный влюблённый, или — без "как"? — отправляет дочь к мадьярам.

Трон короля качается. Старший сын умершего Гезы Иштван III через шесть недель после прихода к власти вынужден бежать под защиту австрийского герцога. Его дядья коронуются один за другим. Второй, Иштван IV, получает поддержку обоих императоров (Барбароссы и Мануила), неизвестно, кто станет королём.

Но Андроник капает на мозги:

— Давай-давай! Мы будем последним пёрышком, которое сломает спину этому мерзавцу, моему братану, Мануилу! Который трахает свою родную племяшку. А мне не позволяет и двоюродную!

И зачарованный Остомысл отправляет девочку Фросю в Венгрию.

Там идёт война. Весной 1164 г. "дядя" Иштван IV вторгается в юго-восточную Венгрию, где имеет немало сторонников. "Племянник" Иштван III собирает союзные отряды немцев, чехов, половцев, чтобы выбить его из Срема. Мануил с войсками двигается вглубь Венгрии и пишет юному королю:

"Сын мой! Мы пришли не воевать с гуннами, а возвратить твоему брату Беле страну, которую приобрели не насилием, но которая отдана ему как тобой, так ещё прежде — вашим отцом. Пришли мы также и для избавления от опасности дяди твоего Стефана, сделавшегося уже зятем нашему величеству. Итак, если тебе угодно, чтобы и Бела был нам зять, — на что ты уже и соглашался, — то не лучше ли уступить ему страну и пользоваться нашим расположением?".

"Сын мой" вовсе не чисто феодально-формальное обращение. Мануил сам по матери Арпад и все эти "иштваны" ему племяшки разных степеней.

Помимо переписки с родственниками идёт межгосударственное общение: в Киев к Ростику приезжает личный представитель императора за вспомогательным войском согласно прежним договорам.

Византийский посланник упрекает Великого Князя за потворство Остомыслу, изменившему союзу с империей и предоставившему убежище Андронику. К самому Остомыслу император пишет письмо, убеждая вернуться к союзу с Византией и расторгнуть брак.

На конфликт вокруг порядка престолонаследия, довольно неочевидного у мадьяр в эту эпоху, на вопрос войны и мира с Византией, накладывается конфликт религиозный: дядья и брат короля перешли в православие, значительная часть населения королевства — греческого вероисповедания. Или вообще чего-то еретического: есть поселения павликан, богумилов, среди степняков идёт мусульманская проповедь...

Заварушка случилась не маленькая.

Глава 617

Карамзин:

"Сей Великий Князь (Ростик — авт.) был другом Императора Мануила и помогал ему, как Государю единоверному, против Короля Венгерского, Стефана III. Мануил тогда же заключил союз и с Галицким Князем, Ярославом (Остомысл — авт.). Узнав о намерении последнего выдать дочь свою за Стефана, Император писал к нему, что сей Король есть изверг вероломства, и что супруга такого человека без сомнения будет несчастлива. Письмо имело действие, и хотя Ярослав, уже отправив невесту в Венгрию, не мог отменить брака, однако ж взял сторону греков. Стефан — кажется, досадуя на тестя — развелся с молодою супругою и женился на дочери Австрийского Герцога. — Несмотря на союз с Императором, Галицкий Князь дружески принял врага Мануилова, Андроника Комнина, бежавшего из темницы Константинопольской, и дал ему в Удел несколько городов. Андроник... всегда ездил на охоту с Ярославом, присутствовал в его Совете Государственном, жил во дворце, обедал за столом Княжеским и собирал для себя войско...

Мануил прислал в Галич двух Митрополитов, которые уговорили Андроника возвратиться в Царьград... Сей изгнанник чрез несколько лет достиг сана Императорского: будучи признательным другом Россиян, он подражал им во нравах: любил звериную ловлю, бегание взапуски и, низверженный с престола, хотел вторично ехать в наше отечество; но был пойман и замучен в Константинополе".

В истории Византии можно найти императоров, пользовавшихся такой же всенародной любовью. Но невозможно сыскать другого такого, взрастившего всего за два года столь жаркую всенародную ненависть. Андроника будут убивать публично. На площади, с удивительным, даже для этих времён, зверством. Кажется, единственный в византийской истории случай, когда "всегда верная" Варяжская гвардия сама истребляет императора, отказавшись от огромного выкупа, предложенного его сыном за уже оскоплённое, ослеплённое, порубленное на куски... тело.

Главная цель всего меж-много-государственного кризиса достигнута: Мануил признал, что был неправ. Простил, извинился, предоставил место при дворе и в армии. Через четыре года Андроник отличился при осаде Земуна, доказав своей храбростью верность. Потом неоднократно доказывал обратное, прихватывая по дороге разных красавиц-родственниц.

Решение Остомысла выдать Фросю за Иштвана III (Стефана) было плохо для Галича, для Волыни, для Киева, для Константинополя. Даже мадьяры этого не хотели. Никто, кроме Андроника.

Но девочку привезли ко двору короля, сватов и подарки приняли, дело шло к свадьбе.

Понятно, что утверждения Карамзина о том, что Осмомысла убедило письмо императора: "сей Король есть изверг вероломства" — действительности не соответствует. Ни по воздействию на адресата, ни по обоснованности утверждений. Королю 17 лет, он просто не успел совершить каких-нибудь злодейств. Наоборот, проявил человеколюбие: отпустил побитого дядю-мятежника, захватчика престола, с миром.

И тогда греки провели спец.операцию.

Многие повторяют: король развёлся.

Причина? — Политические виды причиной для развода не являются. Основания известны: супружеская измена, длительное отсутствие наследников, вдруг обнаруженный общий предок.

Причин для развода нет. И развода нет. Прикол в том, что и брака — не было.

Тут, кажется, "культурный шок" в форме терминологической путаницы. На Руси "брак" — последовательность действий, важнейшим из которых является помолвка (рукобитие). "После чего во многих губерниях молодые начинают жить вместе" — так в России и в 19 в. Попы штатно, в соответствии с расценками "Устава церковного" разводят невенчанных супругов.

В Европах "брак" — церковное венчание.

Здесь должно было быть три события: крещение по католическому обряду, венчание, развод. Три публичных события, происходящих в церкви, имеющих международное значение. Но их нет. Ни в собственно мадьярских, ни в римских, германских, чешских, византийских... источниках.

Было сватовство, "сговор", "рукобитие", помолвка. Поэтому в русских документах — "брак". Но венчания и консуммации не случилось. Поэтому — "не брак".

У венгерских королей есть традиция выгонять русских жён. Кальман I Книжник женился в 1112 г. на Евфимии, дочери Мономаха. Получил большое приданое из вещей и множества книг — он же Книжник. Почти сразу политика изменилась. Но развестись нельзя, а очень хочется. Тогда Евфимию обвинили в супружеской измене. Беременную женщину выгнали под зимний дождь из замка и велели идти к отцу в Киев. Там она родила сына Бориса, позже боровшегося за венгерский престол. Законность его происхождения подтверждали императоры, большая часть венгерской знати.

Спустя полвека греки, а точнее: мадьяры и волынцы из ближнего окружения королевы-матери по совету греков, повторили интригу на стадии помолвки, не доводя дела до венчания. Проведя несколько месяцев в Пожони (Братиславе), девочка была отправлена домой по основанию: "недостойное поведение".

Фрося сидит в отцовом дому, в Галиче, "в запечке", с этикеткой: "девица нечестная". Все окружающие презирают и насмехаются.

Тут папашка "лёг под волынских". Фиг с ней, с независимостью, но хоть усижу в Галиче. А то вышибут и Берладнику отдадут. Тонкий расчёт мудрого "борца за независимость".

Следом — бздынь — "поход 11 князей". Жиздор, с которым Остомысл у стремени отца его ездил, из Великих Князей выгнан. Надо бы Боголюбскому кланяться. Но Андрей "перескоков" сильно не любит. И Остомысл пытается "усидеть на двух стульях".

Он поддерживает волынцев. В РИ галицкая дружина участвует в похождениях волынцев и смоленцев. Или волынцев против смоленцев. Но при этом ищет заступников "на той стороне" — "а вдруг?".

Повторю: политические союзы оформляются династическими браками. Такой уже есть: Ольга, сестра Боголюбского — жена Остомысла. Но предыдущие два десятилетия довели супругов до прямой вражды. "Чтоб он сдох!". Ничего другого хорошего жена про мужа брату не скажет.

Через два года (в РИ) Ольга с сыном будет бегать от Остомысла то в Польшу, то на Волынь, то в Чернигов. А умрёт она, приняв постриг, в том самом монастыре в Боголюбово, про который я — уже. Локальное хранилище отработанных особ княжеского рода женского пола.

Задачка как раз для "восьми смыслов":

— нельзя обидеть волынских. Пока их не побили в пыль. Вот тогда-то...

— надо "поклониться" Боголюбскому. Но не прямо, а то можно нарваться на однозначное "нет". За всё хорошее, своё и батюшки.

— нужно согласие постоянно враждебной и раздражённой супруги.

— нельзя отдать что-то ценное. А то местное боярство, и без того наглеющее день ото дня, возмутится.

И он находит-таки решение.

Фросю вытаскивают "из запечка" и отправляют "взамуж". В Новгород-Северский за брата Матаса, за Игоря Святославича. Полковника. Поскольку — "Слово о полку Игореве".

Основа: Северский князь Олег (Матас) — участник "похода 11". Союзник Боголюбского. В недалёком прошлом союзник по отцу Свояку и зять Долгорукого. Три года назад Матас "переметнулся": третья жена из дочерей Ростика Смоленского.

Можно, конечно, и этой жене устроить "безвременно почила в бозе". Но четвёртый брак церковь не пропустит: парень исчерпал личный лимит бракосочетаний.

Боголюбский и Перепёлка не годны в женихи — женаты. Братьев "гречников" Боголюбский ненавидит.

"11 князей"! И ни одного годного в женихи!

Единственный подходящий "по окрасу" (по стороне, на которой выступает), по семейному положению и по возрасту — брат Матаса Игорь (Полковник).

Пошла подготовка к предательству, она же — борьба за независимость Галичины.

Дружину мы пошлём к Жиздору. Пусть помогут выбить Добренького и посадить Мачечича в Дорогобуже, пусть участвуют в изгнании Перепёлки из Киева, осаждают Попрыгунчика в Вышгороде. Но ежели счастье переменится — есть "свой человек на той стороне", который донесёт до слуха государя наши нижайшие извинения.

"Не храни все яйца в одной корзине" — принцип бизнесмена, "будь готов предать" — принцип правителя.

Говорят, что Остомысл, испуганный победой Боголюбского, искал противовес. Забавно искать такое в Новгород-Северском, имея союзника в Чернигове. В 1166 г., едва сынку Остомысла Володеньке исполняется пятнадцать лет, что означает наступление брачного возраста, его женят. На Болеславе, дочери Гамзилы, князя Черниговского.

Фактически, браком своей дочери с Игорем, Остомысл предаёт своего сына. Северские князья враждебны Черниговским. Вплоть до нескольких уже случившихся войн. Воевать с Боголюбским они не будут никогда. Иначе черниговские им в спину ударят. Аналогично и в Чернигове: позже (в РИ) Гамзила бежит из Киева в Чернигов, потому что по Десне идут дружины северцев.

Выдавая Фросю за Полковника, Остомысл вполне понимает: естественна ситуация, когда дочь будет молиться о том, чтобы её муж убил её брата. В РИ Остомышлёныш будет бегать от отца к тестю, будет проводить немалое время в Чернигове.

И будет предан: выдан тестем отцу в обмен на захваченного Попрыгунчиком в Киеве Большое Гнездо.

Схема этого обмена сама по себе весьма изощрённа. Особенно, с учётом того, что Боголюбский, кажется, и не требовал освобождения брата, а Остомысл, похоже, вообще не желал видеть сына в Галиче: у него уже "настасьичи" — сыновья от любовницы Анастасии Чаровой растут. Какова выгода "пленителя" — Давида Попрыгунчика — непонятно. Да и Гнездо, получив свободу, дальше Чернигова не поехал.

Для Северских этот брак тоже носит характер "поклониться пониже". Их привлекает не дочь Галицкого князя — от него на Десне пользы, как с козла молока. Но Фрося — племянница Боголюбского. После взятия Киева это особенно ценно. И она дочь Ольги. Которая любому, и Андрею тоже, может "плешь проесть".

Есть, кажется, ещё мотив: "ссора в блягородном семействе". Выдав любящую дочь за Северского князя, Остомысл создаёт угрозу для враждебного сына и его черниговского тестя.

Можно сказать: второсортный брак. С одной стороны: не первый князь в весьма не первом княжестве. С другой — невеста с подмоченной репутацией, почти "старая дева". Или — не дева, но "старая": Фросе уже 19.

Сейчас, в апреле 1169 г. Ольга Юрьевна везёт дочь в Новгород-Северский "под венец". Заезжает, естественно, в Киев, святыням поклониться. И, поскольку в моей АИ Боголюбский пришёл-таки в Киев, вынести братцу мозги. Просто — "за всё хорошее", "чтобы помнил".

В общей кучке "вынесенных мозгов" должны валяться и мои.

* * *

— А, Иване, заходи брат. Вот сестрица наша Оленька с детьми приехала. Ты, поди, и не знаком. Поликуйтесь по-родственному.

Забавно. И беспокойно: каждый раз когда вижу Боголюбского не в его обычном сосредоточенно-взбешённом состоянии — напрягаюсь. Изображение умиления в его исполнении — тревожит.