Зверь лютый. Книга 31. Корзно

Инверсия известного: "Что хорошо для Форда — хорошо для Америки". Наоборот: "Что хорошо для Руси — хорошо для Государя". А публичное хамство от, пусть бы и родной сестры — плохо. Наказуемо.

— Чего по делу скажешь? Про сватовство это?

Мда... Кому "любовь-морковь", а кому заботы о благорастворении и процветании "Всея Святыя Руси". Хотите "морковью", хоть бы и чисто родственной, заниматься — слазьте с князей.

— Вывести. Вывести брата и сыновей Гамзилы с Чернигова, братьев Матаса с Северской земли. Младших — в училище, в Боголюбово. Старших — по городкам. Коли Остомысл дочку выдать замуж хочет, то и пусть даст зятю город какой. В своих землях. По твоей воле.

В Галицком княжестве несколько значимых городков: Галич, Перемышль, Звенигород. Теребовль нынче под волынцами. Есть Червенские города: Червень, Волынь, Сутейск.

— Не. Не пойдёт он на такое. Он в отцов удел зубами вцепивши.

— Побьём волынцев — и Галич ляжет. Или сдохнет. И кому где быть... Сыну ли Володеньке, который на отца, вслед матушки своей, змеёй шипит, зятю ли, или... сынок-то Ивана Берладника подрастает. Остомысл умный, как говорят. Вот и поглядим.

— А если волынцев не побьём?

— Тогда будем это дело делать. В смысле: этих бить.

Боголюбский с сомнением слушал мои самоуверенные, прямо говоря — шапкозакидательские речи. Пришлось остановиться и повторить то, в чём мы к согласию пока так и не пришли:

— Едва прольётся кровь, едва княжичи волынские поднимут дружины свои на Государя Русского, как станут явными врагами. И они сдохнут. В бою ли, на пиру ли, в храме, в бане, в постели... Проливать кровь русскую в изменах да крамолах — смерть. Хоть кому. Если враг не сдаётся — его уничтожают. Всеми доступными способами.

Он морщился, инстинктивно отрицательно мотал головой. Но "Шапка Мономаха" — мощное средство для промывания мозгов и смены этической системы. Зона ответственности у него изменилась: одно дело — Суздаль да Ростов, другое — "от Москвы до самых до окраин".

"Первый среди равных" или "один за всё" — большая разница. Его от этого корёжит, назад, в тишину да покой Залесья хочется. Но судьба вынесла. На самый верх, на остриё.

Не кинулся бы Жиздор в беззаконие, не стал бы поддерживать воров новгородских — и Боголюбский в Великие Князья не пошёл бы.

А я тут так, чисто оттенков добавил.

"Оттенок" называется самоидентификация. Для Боголюбского волынские княжичи — возможные противники. Но — "не настоящие враги". Родня. Глупые, вздорные, жадные, сребро— и властелюбивые... племянники. Внучатые. Свои. Чёткая последовательность приоритетов близости: род, сословие, православные, русские.

Для меня "свои" — Всеволжские. Родовая, национальная, сословная принадлежность... а это что за хрень? Говорит понятно? Думает по-нашему? Дело делает? — Наш человек. Всякую иную самоидентификацию старательно изживаю. "Атомизирую" вплоть до "рассыпания".

Для меня рюриковичи — чужие наглые ребята в красных плащиках. В ряду других, чужих и наглых, в кафтанах, армяках, халатах. "Строить" и резать, при необходимости, надо всех. Вне зависимости от одежонки.

Эта тема — отказ от "рюриковизны" — прозвучала при венчании Государя. Он — один. Не член рода, не представитель сословия. Только всего народа. Всех народов, на "Святой Руси" обретающихся.

Андрей такое принял. На словах, умом. Но внутри, в душе... Всё равно — это ж племяшки! Внучатки! Ну, дурни, ну, бестолочи. Так вразумим, уговорим, мозги вправим.

Я не против "вправить". Если есть что. А если нет, то... на общих основаниях.

Вот этого — отказа от родовой общности — Боголюбский душой принять не может. "Свои" для него — из ранне-феодального общества, для меня — из пролетарского интернационала. Хотя "мы все за мир и в человецах благорастворение".

Мы обговорили некоторые вопросы текущего военного строительства, прошлись по персонажам "Податного приказа", что вызывало массу конфликтов, даже и побольше, чем "Воинского".

Собирать полки — многие имеют представление. Хоть как-то. А вот "прошерстить" Русь в духе "Уставной грамотки" Ростика... Он её пятнадцать лет составлял. У нас и времени нет, и поле деятельности куда больше.

* * *

Ростик, устанавливая Смоленскую епархию, указал получать епископу десятину. Но не от всего. Не только не с "основных фондов", как требовал Батый от рязанцев, но и не со всего "оборота".

Мыты, виры, продажи, торговое, корчьмитное, полюдье... не попадали в базу епископского дохода.

Например:

"даю святей Богородици и епископу десятину от всех даней Смоленских, что ся в них сходит истых кун, кроме продажи и кроме виры и кроме полюдья".

Другое: "се даю из Торопча от всех рыб, иже идеть ко мне, десятину святей Богородици и епископу".

От Торопца куны епископу не дают — только рыба, от Смоленска даются только куны, поставки натурой (мех, хлеб, мёд, рыба...) — не засчитываются.

"Уставная грамотка" работает с объектами налогообложения типа "город".

Пример: "в Бобровницех дани 10 гривен, а из того епископу гривна; на Дедогостичех 10 гривен, а из того епископу гривна; а в Зарубе дани 30 гривен, а из того епископу 3 гривны".

Как внутри общины раскладываются дани — князю не интересно.

Так воспринимает налоги и Боголюбский. Но мне-то нужно иное, мне нужно влезть внутрь.

Мыто торговое, мостовое, воротное... вообще отменяются. Виры, продажи — выводятся из состава платежей в пользу местных властей. Остаются только подати, только прямые налоги на недвижимость.

Какую? Сколько?

Напомню.

Базовый принцип в "Святой Руси" — с рала или с дыма. Его отменяем совсем. Уж больно он жить мешает. "С рала" — мешает увеличивать запашку, "с дыма" — ухудшает условия жизни.

Эта система трансформировалась в "с двора" и держалась на Руси до начала 18 в. Татищев приводит пример утайки дворов при переписи 1710 г.: "...некоторые по 3 и 4 двора вместе сводили, избы посломали, и одним двором писали".

Петр I отреагировал на "уклонизм" введением подушной подати.

Но это ж наш народ! К концу 1719 г. были присланы "сказки" о 3,8 млн. душ. Пётр "сказкам" не поверил. К 1722 г. было учтено 4,9 млн. податных душ. Снова разослали ревизоров. Закончили в 1728 г. Всего 5,7 млн. душ; из них менее 70% показали себя в первый год переписи.

Нам такие приключения с ревизиями и порками не нужны.

Третий вариант: наделение помещиков землёй в 16 в.

"Уложение о службе" 1555 г.:

"со ста четвертей добрые угожей земли человек на коне и в доспехе полном, а в далной поход о дву конь".

До этого было "с двухсот", местами — "с трехсот".

Сто четвертей (четей) — около 50 (52-56) га. Иногда нормы повышались. При верстании новгородских детей боярских в 1606 г., один из них верстан окладом в 500 четей.

Поместные оклады "новиков" колебались от 100 до 400 четей. В XVII в. норма уменьшена до 40-350.

Здесь, в 12 в., картинка чуть иная.

Производительность труда.

"Поместное верстание" шло на фоне повсеместной трёхполки. Здесь такое редкость. Большая доля "новин". На которых урожай выше.

И это не имеет значения: крестьянин раскорчёвывает новые пашни только тогда, когда ему есть нечего. В 17 в. ему и идти некуда — крепостное право. Поэтому он лучше обрабатывал существующее.

И это тоже неважно: гос-во отберёт всё, что сможет отобрать. Кажется, вот эти 12-60% сокращения земельных окладов и есть выражение научно-технического прогресса в России за столетие между сер.16 и сер.17 в. Интегрально — в цене воина.

Цена воина. Княжеский дружинник 12 в. стоит значительно больше, чем помещик ("боевой холоп") века 16-го. На нём физически больше железа, у него лучше конь, куча цацек на упряжи. Всё это дороже (в трудоднях крестьянина, в гектарах пашни), чем в 16 в. Вообще, гридень живёт не "с земли", а "с казны". Городовые полки или боярские дружины победнее. Но тоже тянутся за княжьими.

Проще: цена дружиннику в год — 8-10 кунских гривен, в земле (доброй, пахотной) — 400 четей. Ещё проще: ногата с десятины.

Дальше землю следуют разделить на категории: добрая, худая, средняя, как и было в 17 в. Добавить покосы, выпасы, лес, неудобья... И отложить "на потом": провести землемерные работы в таком масштабе в сжатые сроки — нереально.

"Цена администрирования налога".

Факеншит! Где бы мне найти попаданца, который не то, чтобы этим занимался, но хоть задумывался об таком понятии?!

* * *

Глава 619

Поэтому начинаем с другого, с единичных объектов. Сохраняем налог там, где можно проконтролировать: ловы, борти, перевозы. Добавляем некоторые предприятия: кузни, кожемяки.

Конкурентов надо давить. В смысле: производителей дерьма, конкурирующего с моими индустриальными товарами, которые уже реально доставить к конечному потребителю. Гончаров или седельщиков — не тронем. Потому, что возить свою такую продукцию по Руси накладно. Оружейников, щитовиков, ювелиров, златошвеек... тронем. Если их продукция подорожает, то голодных на Руси больше не станет.

НДПИ? — Солеварни. Ещё? — Доберёмся до Волыни — сохраним налог на добычу розового шифера.

Обналожим некоторые типы территорий: защищённые (в крепостях, острогах), пригородные, береговые на две версты от судоходных рек...

Стоп. Последнее — не прожевать. Только Днепр — 2200 вёрст. Понятно, что вверху он маленький, а внизу степной. Но тысячу вёрст надо пройти. Ножками, по обоим берегам. А притоки? Десна, Припять, Сож...

Сходно с сельскими боярскими усадьбами. Они — защищённые. Но — разбросанные. Померить две тысячи таких селений... Можно, нужно. Потом.

Пройтись по городку и ткнуть: — Кузня? — Гривна. Вонища? Кожи мнёшь? — Гривна, — не трудно. А вот измерить площадь городка... Кто и чем это будет делать?

Землемерную сажень я ещё в Пердуновке изобрёл. Корпус землемеров у меня есть, во Всеволжске работает успешно. Померить территорию всех трёх сотен русских городов за лето... если за зиму людей развести по точкам... и у меня там работы остановить... Ни за что!

Если делать, как у Ростика, как Боголюбский хочет — с города сумма, а там пусть сами раскладывают... "Вятшие" прижмут "меньших" людишек. Расскажут, что все беды от государевых и поднимут на мятежи. "За свободу". От чего-нибудь, вроде налога на недвижимость. Будет много крови.

Снова поиск "чёрной кошки в тёмной комнате". Городская верхушка... разная. Одни хотят посадить князя на "короткий поводок", как новгородцы, киевляне, позже — галичане, смоляне. "Чтобы сидел и не мявкал". Другие предпочитают Государя Всея Руси. Как десять лет назад, при вокняжении Ростика, те же новгородцы, смоляне. Все не хотят платить, но некоторые понимают — надо. Боярские городские усадьбы вчетверо больше ремесленных. А платежи идут по Татищеву, "с двора". Насколько перераспределение налогов от "площади" взорвёт городские общины? Когда? Какие?

Если делать как я хочу — до уровня подворья — объём землемерной работы на два порядка выше. У меня столько мастеров нет. Учить людей? — Учить надо с начала, с азбуки. Время?

Не дворы в штуках, а каждый двор в саженях... Но народ же наш! — Утрамбуются. Друг у друга на головах сидеть будут, лишь бы серебрушку сэкономить. Тогда нужен противовес: санитарную и пожарную инспекцию.

"Санитарная норма жилья — 6 кв.м.".

Факеншит! Совейский норматив — запредельная мечта уровня царства божьего. Здесь — два кв.м. на душу в отапливаемом помещении.

Какая норма, кто и как её будет проверять, какие последствия для нарушителя? Сразу гнать ко мне во Всеволжск, или сперва поговорить, оштрафовать...?

Отдельная тема — опыт.

Я знаю (факеншит! знаю!) как живёт город, так построенный. Но у меня, например, нет коров внутри больших поселений. А здесь... Про то, как под коров городские ворота подгоняют — я уже... Элементарно: кто убирает улицы после прохода городского стада? — Ах, никто... Тогда по-московски — "торговая казнь" за мусор? В смысле: перед крепостными воротами. Плетей — кому? Посаднику?

Андрей имеет собственный опыт. Владимир, Боголюбово, Москва... Он соотносит мои предложения со своими городами. Понимает, какой визг будет в Ростове и Суздале. Переделки лягут не на "безликих горожан". Там-то они ему вполне "ликие".

Для меня подати, постоянные налоги вообще — дикость и глупость. Налог всегда имеет смысл узды — притормозить чего-нибудь. "Всеволжск взлетает как ракета" — работают другие инструменты.

Карательный:

— Забил бобра? Шкурку продал? — Два года за животное, два года за шкурку. Четыре года лесоповала. Если без отягчающих.

Инвестиционный:

— Хорошие ложки делаешь. Только дорого. Через месяц казённая мастерская будет делать такие же. Цена — впятеро меньше.

Платежи — бумажными "рябиновками". Внешний торг — серебром. "Коранический экспорт" и другие "предметы роскоши" дают растущий поток.

Из налогов у меня только "шестилетняя десятина от всего" при "примучивании" по образцу Усть-Ветлужского соглашения. Но это не "наполнение казны", а "проверка на вшивость": община в состоянии выполнять законы? — Если нет — в россыпь.

Сходно я воспринимаю и "Святую Русь". Оно ж должно "взлететь"? — Так зачем же что-то в ней "тормозить"? — Только то, что "взлёту" мешает.

Для Боголюбского и остальных вятших налоги — источник существования. Чем больше — тем лучше. Дальше детальки: а если податные передохнут? А если подлые людишки разбегутся? Может, лучше сейчас поменьше взять, а уж потом хапнуть?

Я не могу враз, в день провернуть эту кучу дерьма, которая есть "Святая Русь". Хуже: стая здешних крысюков, золочёных и попроще, меня просто загрызёт. Поэтому "рубим хвост кошке по сантиметру". Обрезая их экономические и военные возможности постепенно. Так, чтобы не "полыхнуло от края до края". Сдерживая их экономическое, классовое, закономерное недовольство разными "плюшками" и создавая новые социальные группы для противовеса.

Пример: "рюриковы ублюдки". Это такой противовес...! — В каждом домушке.

"Переходной период".

Если врубить изменения сразу, то прежних доходов у властей уже нет, а новые ещё не пришли. А у нас на руках, кроме всего прочего, две войны — с Волынью и Новгородом. Деньги нужны "вчера".

"Вчера", после ограбления "матери городов русских", они были. Но немалую часть добычи "съел" караван.

Головы пухнут у обоих. Ни у меня, ни Андрея нет в мыслях полной "картинки": как, что, в каком порядке, какими силами надо сделать. Но есть понимание: прежняя система плоха. Она привела к Новгородскому воровству, "Киевскому хищнику" и "шапке Мономаха" на голове Боголюбского.

"Так жить нельзя. И мы так жить не будем".

— Значит договорились: городская земля идёт по гривне в год за десятину. Посадская, где посады в стенах — тако же. Пригородная — по полугривне. Общую площадь мои люди померят за лето. Раскладка — по размеру. Размеры — сами определят. Позже, как посвободнее станет — перемеряем. За неплатёж — выселение. С попов — полный список душ в приходе по хозяйствам. В тёплых избах иметь по квадратной сажени на душу. У кого нет — первый год — замечание, второй год — в приют.