Чаганов: Война- Часть 2

Он плотно прикрывает дверь перед носом вытянувшей шею секретарши и, затаив дыхание, рассматривает фигуру женщины, которая вешает летний плащ на стоящую углу вешалку.

— Присаживайтесь, пожалуйста,— указывает он на плетёный стул у кофейного столика, сам садится на соседний,— чем могу быть полезен...

— Клин,— тихо произносит Оля, разглаживая подол шёлкового платья у себя на коленях.

— Так вы от Ревизора? Но мы ожидали мужчину,— закашлялся Крылов,— мой агент сегодня полчаса прождал вас у театра 'Такарадзука', но ...

— Я— Ревизор,— в голосе Оле послышался металл,— я назвала пароль Ревизора... а ваш подчинённый привел на встречу 'петуха'...

— Ергунов у нас самый опытный,— растерянно пробормочет он,— доложил, что всё было чисто...

— Вы ведь, товарищ Крылов, помощник резидента по оперативной работе, так?— перебивает его Оля,— пригласите, пожалуйста, сюда Лазарева.

— Может быть лучше мы...— мямлит помощник.

— Нет,— отрезает Оля,— и отошлите вашу секретаршу подальше от приёмной. Красный как рак, хозяин кабинета исчезает за дверью.

— Товарищи, Директор очень не доволен работой легальной резидентуры,— начинает Оля, едва военный атташе занимает свое место у стола,— все материалы, присланные вами в центр по военной промышленности, системе мобилизации, арсеналам, армии Японии и её экономики, в большинстве признаны малой или средней ценности. А работа по изучению объектов вербовки и развитию знакомств в японской среде оценивается как провальная. Вашу помощь нелегальной резидентуре Рамзай описывает как околонулевую.

— Как же так 'околонулевую',— едва не задохнулся от возмущения атташе,— мы только в этом году трижды встречались с ними, передали 'Рамзаю' и 'Фрицу' восемь тысяч долларов и приняли от них почту. Их связь-то через шанхайскую резидентуру становится всё более опасной из-за действий японцев, мы взяли на себя эту работу...

— Сколько 'Рамзай' находится в Японии?

— Чуть больше шести лет,— делает непонимающее лицо Лазарев.

— И за это время,— рубит слова Оля, вы не удосужились организовать запасной канал связи для нелегальной резидентуры, например, через Гонконг. Вместо этого вы в нарушение элементарных правил конспирации, что две резидентуры в стране ни в коем случае не должны пересекаться, идёте на связь с 'Рамзаем', причём через сотрудников, не имеющих опыта оперативной работы. Хотите что-то возразить?...

В кабинете повисает зловещая тишина.

— ... И при этом вы ставите под сомнение перед Центром работу всей нелегальной резидентуры,— жжёт взглядом военных разведчиков девушка,— которая без отдыха в течение шести лет, каждодневно подвергаясь смертельной опасности делает своё дело... Ладно, давайте посмотрим всё ли у вас в порядке с документацией и пригласите мне для беседы 'Лору', 'Кротова' и 'Ергунова'... по одному.

* * *

— Вот читаю я ваш отчёт о встрече с агентом 'Мини', отставным младшим офицером, товарищ Кротов,— Оля закрывает пухлую папку,— и удивляюсь, вот вы послали ему по почте билеты на утренний сеанс...

— Я бросил конверт в почтовый ящик далеко от полпредства,— бурчит тот, нервно сжимая огромные рабочие ладони.

— ... это неважно,— терпеливо объясняет девушка,— вполне вероятно, что это письмо перлюстрируют, так как адрес на конверте написан 'гайдзином'. Заинтересуются и проследят вашего агента до кинотеатра и увидят там в зале вас, сидящих рядом, как два голубка, в полупустом зале...

— Кто он такой этот 'Мини', чем сейчас занимается, какие сведения вы собирались от него получить?

— Ясное дело какие,— недовольно сопит Кротов,— военные, об оружии, где ихние части располагаются, он же офицер.

— В запасе...— вздыхает Оля, перелистывая страницу дела,— ну хорошо, где ваш агент служил, почему нет в деле?

— В Маньчжурии,— на лбу проверяемого выступили капельки пота,— где-то под Харбином, на телеграфе.

— А сейчас?

— Тоже на телеграфе в Токио... телеграммы проверяет у корреспондентов иностранных газет, у тех, что в Америку материалы шлют.

— Значит работает на подводный телеграфный кабель, что идёт через Иокогаму в Манилу и дальше в Сан-Франциско,— насторожилась Оля,— сколько вы ему платите?

— Восемьдесят иен в месяц,— Кротов исподлобья с опаской смотрит на девушку.

— Надо удвоить или даже утроить жалование 'Мини',— Оля поворачивается к Крылову,— снабдите его миниатюрной камерой...

— У нас нет такой,— с облегчением выдыхает тот.

— ... меня это не интересует, обеспечьте и пусть фотографирует всё интересное, что проходит через его руки, включая газетные репортажи, биржевые сводки и тому подобное. Организуйте тайник, через который будете получать фотоплёнку и передавать ему оплату. Личные встречи— только в случае острой необходимости, но не чаще одного раза в два-три месяца. Плёнки будете посылать диппочтой... Скажите, товарищ Кротов, а где точно под Харбином служил 'Мини'?

— Городок там есть рядом,— напрягается тот,— как же его? На аэродроме... Пиньфань! Точно!

— Хорошо, устройте мне встречу с вашим японцем. Срочно. Адрес конспиративной квартиры и время встречи вам сообщит товарищ Крылов, сейчас свободны,— дождавшись, когда Кротов закроет за собой дверь, продолжает,— а теперь к радистам.

Чита, железнодорожный вокзал.

10 июня 1939 года, 17:00.

'Сколько же у неё идей... предлагает в нашем полпредстве наладить перехват радиограмм, идущих из германского, британского и американского посольств, так как все они находятся в пределах круга с радиусом в один километр. Идея неплохая... даже их направленные антенны не спасут от перехвата. С дешифровкой немецких радиограмм дело налаживается, а вот с английскими и американскими сложнее... информации о них слишком мало. А именно: британская 'Турех-2' по принципу действия схожа с 'Энигмой', имеет пять роторов, из которых лишь два сменных, и один рефлектор. Казалось бы, должно быть проще чем 'Энигма', но ни тут-то было, всё дело в том, что английские роторы имеют большое количество зацепов, отвечающих за перемещение соседнего ротора, а не один в конце полного оборота как у немецких. Без точного знания устройства роторов и зацепов взломать 'Турех-2' будет очень трудно... хотя, конечно, не так, как американскую 'Сигабу'. У неё целых пятнадцать роторов! Это уже перебор, так никакой вычислительной мощности не хватит. Стоп, а что если попробовать не только перехватывать радиограммы, но и... время от времени глушить их'.

От предчувствия удачи у меня зачесалась старая рана на голове, встаю и выхожу на свежий воздух из разогретого на солнце вагона.

' Оля считает, что американцы, когда из-за плохого прохождения коротких радиоволн прерывается связь с Сан-Франциско, начинают использовать телеграфный кабель. В биржевых котировках можно скрыть какое угодно по размеру сообщение, не думаю, что японские контролёры сверяют цифры в поданной на проверку телеграмме с газетными цифрами. Если это так, то можно использовать такой сценарий: радист в американском посольстве начинает передавать сообщение, мы пишем его на магнитофон, но в конце радиограммы включаем мощный короткий импульс помехи от генератора на чердаке нашего полпредства. В результате принимающая сторона теряет или получает лишний знак в сообщении. Поскольку 'Сигаба' использует потоковое шифрование, то это приведёт к неправильному расшифрованию текста, идущего следом за таким символом. Что делает передающий радист, когда не получает квитанции от принимающего? Правильно, ставит новую перфоленту с ключом и повторяет это же сообщение. Не знаю уж сколько раз по инструкции у них разрешается повторять одну и ту же радиограмму подряд, но и два раза тоже неплохо. Положим, что и во второй раз его постигла неудача, тогда он понесёт это сообщение на телеграф и мы получим третью шифровку, кодирующую одно и то же сообщение. Уже кое-что для криптоанализа. А если тот же фокус проделать с англичанами? Вряд ли они захотят использовать американский кабель, у них же есть свой— в Шанхай. Вот действительно нужное дело найти такого 'Мини', сидящего на британском кабеле'.

— Алексей Сергеевич,— ко мне подходит бригадир технических работников из НИИ-48, их вагон стоит по соседству с моим 'дешифровальным',— метеозонд готов к старту, осталось закачать водород.

— А 'Подсолнух' готов?— поворачиваю голову в сторону, где на небольшом холме где был развёрнут только что прибывший из-под Владивостока радиолокатор.

— Да, я только что звонил его командиру, там мой техник проверил регистрирующую аппаратуру, сигнал на самописец поступает. — Приступайте.

* * *

Примерно полгода назад ко мне в кабинет на Большой Татарской пришёл посетитель, невысокий рыжий полный человек со смутно знакомым лицом.

— Профессор Молчанов,— с достоинством представился,— заведующий кафедрой аэронавигации в Ленинградском институте инженеров гражданского воздушного флота.

— Здравствуйте, Павел Александрович,— усаживаю гостя в кресло в углу комнаты,— не удивляйтесь, вы у нас в ЛЭТИ однажды лекцию читали по физике когда я был студентом.

— Припоминаю...— неуверенно произносит он и вдруг краснеет как рак.

— Вы нам ещё про радиозонд рассказывали...

— Точно,— смеётся он,— вместо Валентина Петровича Вологдина... Так я как раз к вам, Алексей Сергеевич, по поводу этих самых радиозондов. Завод 'Метприбор', метеорологических приборов, это я по старинке, сейчас он называется номер 224, его передали в наркомат авиационной промышленности. Так вот ему в план не включили производство радиозондов. Мне там сказали, что их будут делать на другом заводе, а 'Метприбор' полностью загрузили высотописцами и ветромерами.

— Скажите, Павел Александрович, конструкция вашего радиозонда не изменилась? Датчик температуры, давления, механические коммутаторы и генератор на ламповом триоде?

— В основном та же самая, только ещё добавили измеритель влажности вплоть до ста процентов,— охотно поясняет он,— пучок обезжиренных волос, пружинка и стрелка-указатель, которая движется по гребёнке с десятью зубцами...

'Не особо высокая точность 10%, но, наверное, больше и не надо. Температура же измеряется поточнее, плюс-минус один градус, там стрелку движет биметаллическая пластина. То же можно сказать и датчике давления, где стрелку поворачивает изгибающаяся барометрическая трубка, там точность где-то тридцать миллиметров ртутного столба'...

— А как вы определяете местоположение зонда, чтобы нанести на карту изобару?

— Если возможно, то визуально, оптическими приборами. Высоту находим по атмосферному давлению, делаем пересчёт по барометрической формуле...

'Радиолокация! И вся электроника идёт лесом вместе с массивной батареей, катушками индуктивности и конденсаторами. Ветряк и всю механику оставляем, а вместо генератора— маломощное реле, которое будет коммутировать антенну. Берём четыре взаимно перпендикулярных проводника длиной в четверть волны, на которой работает РЛС. При попарном замыкании проводников образуется система двух полуволновых вибраторов, они будут отражать сигналы локатора гораздо сильнее, чем четыре четвертьволновых. Придётся, конечно, повозиться с согласование волновых сопротивлений антенны и коммутатора, но это всё легко поддаётся точному расчёту. В итоге на регистраторе получим точно такую же 'морзянку', какую радиозонд даёт в эфир с использованием генератора на электронной лампе. Отличие будет состоять в том, что принимать их будет самописец подключённый к приёмнику РЛС, а не радист в наушниках'.

* * *

Белый пузырь из латекса стремительно взмывает на нашими головами, унося в небеса небольшой деревянный ящик, в днище которого сразу же закрутился пропеллер ветряка.

— Пойдёмте, товарищ Зазнобин,— говорю я бригадиру,— посмотрим какие данные твой регистратор выдаёт на гора.

— Товарищ Чаганов,— сразу заводится тот,— я вам ответственно заявляю, что методику сравнения показаний радиозонда завода 'Метприбор' и нашего КБ я метеорологу не подписал.

— Это ещё почему?

— Потому что, представитель 'Метприбора' отказался ставить уголковый отражатель на свой прибор, а без этого точно определить высоту нельзя, на которой находится ихний радиозонд. Там погрешность будет в сотни метров...

— Логично,— киваю я.

'Метеоролог... новое лицо в штате 'Подсолнуха'. Я привык, что все дела по радиоуловителю идут через меня сверху, а тут вдруг оператор Ленинградской станции предлагает использовать его для слежения за дождевыми облаками и осадками. Раньше мы не видели, но с улучшением чувствительности приёмника и качества люминофора их на экране стали появляться какие-то непонятные светлые пятна. Объяснение этому явлению у операторов нашлось довольно быстро, заинтересовалось военное начальство, в первую очередь лётное. Это и понятно, выгода для них очевидна— можно будет реже посылать самолёты на разведку погоды, причём для бомбардировщиков это вообще спасение, можно заранее до вылета знать метео обстановку далеко в тылу противника... сантиметровый диапазон 'Подсолнуха' очень даже подходит для метеорологической РЛС, в теории он позволяет заглянуть километров на двести пятьдесят, но это в теории... реально сейчас на нынешнем уровне развития техника на 100-120. Впрочем скоро, когда мы доведём до ума самолётную РЛС, то можно будет рассчитывать на удвоение дальности, заглянув за горизонт'...

Токио, район Тиёда.

Парк Чидоригафучи.

17 июня 1939 года, 23:30.

— Что там за речкой?— шёпотом спрашивает Кузнецов, махнув рукой в сторону противоположного тёмного берега, едва различимого за пеленой дождя.

— Императорский дворец, с парком занимает целый квартал,— Оля поворачивается в противоположную сторону, шурша тонким прорезиненным плащом,— и это не речка, ров. А здесь британское посольство...

— Однако тоже размахнулись,— присвистнул Николай, разглядывая высокую ограду из кованых пик, протянувшуюся метров на сто пятьдесят, подсвеченную газовыми фонарями,— будем брать на абордаж?

— Как бы тебе, дружок, в итоге на рее не оказаться вздёрнутым, у бриттов с пиратами разговор короткий... Ладно, рассказывай какие у тебя сегодня успехи.

— Встретил 'Изольду' неподалёку от её дома,— загадочным тоном начал Кузнецов,— рыжая, худая как селёдка, дылда в летах, одета правда неплохо, со вкусом. Я в своём пасхальном костюме, повязал лучший галстук, выбритый до синевы, одеколон дорогой. Да на улице Горького меня такого...

— Отбрила?— бросает насмешливый взгляд Оля.

— ...на немецком к ней обращаюсь, со всем почтением... кланяюсь как учили. А она равнодушно так смотрит сквозь меня и тоже на сносном немецком: 'Я вас не знаю и не говорю на улице с незнакомыми'. Ну я приподнял шляпу, извинился, а сам за ней на большом расстоянии. 'Изольда' вдруг шасть в подъезд какого-то дома. Ну, думаю, номера на час... Так и оказалось, заплатил портье, он показал мне её комнату, снял соседнюю... через пять минут слышу кто-то заходит к ней... слов не разобрать, но вздохи, поцелуи стоны и...

— Я поняла, дальше.

— ... через полчаса вроде стали собираться. Я руки в ноги и к выходу, хочу посмотреть кто же был с 'Изольдой'?...