Чаганов: Война- Часть 2

— А у вас, товарищ БайбАков, бурильных труб хватает?— вождь с интересом гляди на своего,— как вам в Поволжье удаётся справляться с планом?

— Дело в том, товарищ Сталин,— нимало не смущаясь отвечает Байбаков,— что в Баку и Грозном разработка нефтяных месторождений ведётся более 60 лет, верхние горизонты уже выработаны, приходится бурить всё глубже и всё чаще.

— Товарищ Тевосян, вы не очень заняты,— Сталин на память набрал номер наркома чёрной металлургии,— прошу прибыть ко мне... Да, немедленно.

— А вот академик Губкин считал,— вождь вновь встаёт перед Байбаковым,— что в отрасли плохо налажено дело с разведочным бурением, создан перекос в сторону эксплуатационного.

— И это, конечно, тоже, товарищ Сталин, но основное— трубы.

— Хорошо,— Сталин переходит к его соседу,— послушаем теперь начальника треста 'Ворошиловнефть'.

'Кажется начинаю теперь понимать логику вождя, это он так реагирует на мою записку к нему о задержках с вводом в строй получаемого из Мексики нефтеперерабатывающего оборудования. Хочет показать, что нефти в стране не хватает'?

— Это какие месторождения, товарищ Сааков, что на афганской границе?— прищурился Сталин, глядя в глаза собеседнику.

— Да, товарищ Сталин,— по-военному рубит слова тот.

'Сразу потерял к нему интерес, переходит к следующему начальнику треста. Судя по всему Сааков попал пальцем в небо. Выходит вождь тут также кастинг устраивает, а не только сведения проверяет'.

— Каковы разведанные запасы нефти в Краснодарском крае, товарищ Апряткин?

— 160 миллионов тонн,— бойко отвечает третья 'жертва', красная как рак.

— А по месторождениям?

— Я точных цифр не помню, товарищ Сталин...

— Заходите, товарищ Тевосян, присаживайтесь,— мундштук погасшей трубки вождя указывает на Байбакова,— тут на вас жалуются нефтянникИ, говорят, что вы бурильные трубы поставляете некачественные.

— Трубы, о которых идёт речь,— нарком сверкает взглядом в сторону начальника Главнефтедобычи Востока,— получают при бурении слишком большую нагрузку и лопаются. Пробовали изготавливать их даже из орудийной стали— всё равно не выдерживают.

— Что будем делать?— негромко ровным голосом спрашивает Сталин.

— Будем осваивать...— опускает голову нарком.

— Не получится ли у вас, товарищ Тевосян,— хитро прищуривается вождь,— как у того старика, что женился на молодой? Сам измаялся и её замучил.

В кабинете послышалось сдавленное сопение.

— Мне нужно триста тонн молибдена,— почти выкрикивает тот.

— А вы что скажете, товарищ Вознесенский?— Сталин легко поворачивается в сторону председателя Госплана.

— Молибден полностью распределён по наркоматам,— быстро реагирует тот,— остался только неприкосновенный запас.

— Каждая поломка труб вызывает аварию,— Байбаков с надеждой смотрит на вождя,— устранение которой обходится в десятки тысяч рублей, а иногда вообще приводит к ликвидации скважины.

— Товарищ Вознесенский,— мягко улыбается Сталин,— а для чего создаётся НЗ? Ведь для того, чтобы питаться, когда есть больше нечего, не так ли? Давайте выделим чермету это молибден, а вас попросим восстановить в неприкосновенном запасе это количество.

Заместитель председателя Совнаркома хмуро кивает, в это время в кабинет входит Молотов и садится на незанятое место по правую руку от кресла вождя.

— Что ещё необходимо вам, товарищ Байбаков, для успешной работы? Учтите партия придаёт развитию 'Второго Баку' первостепенное значение.

— Приборы нужны для бескернового исследования скважин,— сидящие в кабинете нефтяники согласно зашумели,— дело в том, что добыча керна, его перевозка и исследование в лаборатории процесс длительный и дорогой, а иногда на хрупких и сыпучих грунтах керн вообще невозможно поднять на поверхность. Поэтому сейчас на западе стали применять метод каротажа, это когда в скважину на длинном кабеле опускается исследовательский зонд, в котором заключены приборы. Они, по мере поднятия зонда, измеряют физические характеристики грунта, температуру, электрическое сопротивление, по которым можно выявлять типы пластов и точную глубину их залегания. Французы и американцы не хотят продавать нам зонды...

— Что скажете, товарищ Чаганов?— вождь бросает на меня испытующий взгляд.

— Опять будет валюту просить,— с усмешкой довольно громко замечает Молотов, наклонившись к сидящему рядом Маленкову.

— Я уверен, что мы сделаем подобный, а скорее всего более чувствительный прибор довольно быстро всего за пару недель, товарищ Сталин.

— Вы хотите применить тот прибор, что показывали мне у себя в КБ? Тот который видит под землёй?

— Нет, тот годится только для небольшой глубины, всего на несколько метров, чтобы проверить укладку бетона в фундамент и стены. Товарищу Байбакову, насколько я понял, нужны данные с глубины тысячи метров или даже больше.

— Именно так, товарищ Сталин, пока у нас единственная возможность заглянуть так глубоко и обнаружить нефтяной пласт— это бурить скважину...

— А как же сейсмический взрывной метод?

— Он ещё недостаточно отработан,— не задумываясь отвечает Байбаков,— поэтому очень неточен, так как скорость звуковых волн зависит от характера почвы, кроме того, мы не знаем от чего именно отражается волна: от нефтяного пласта или чего-то ещё.

— Понимаю, совещание закончено, нефтяники свободны, через месяц снова прошу ко мне со своими предложениями о резком увеличении нефтедобычи в ваших трестах,— вождь отходит к центру комнаты и, прощаясь, пожимает руки выходящим,— товарищ Седин, а вы задержитесь.

Кабинет вновь заполняется и снова незнакомыми мне людьми, за исключением академика Ипатьева, наркома боеприпасов Сергеева и комдива Захарова из Генштаба.

— Прошу вас, товарищ Захаров,— раскуривает свою трубку вождь.

— Товарищи,— начал он,— речь пойдёт о снабжении Красной армии боеприпасами...

'Не ожидал,— смотрю на лицо Сталина, которое по мере выступления комдива всё боле каменеет,— нет, ну знал, конечно, что ситуация с артиллерийскими снарядами не ахти, но чтобы так плохо'.

— Таким образом,— резюмирует докладчик,— несмотря на определённые успехи нашей промышленности, Генштаб вынужден констатировать, что она не полностью обеспечивает РККА боеприпасами, порохами и взрывчатыми веществами. Чтобы быть точным скажу, обеспечивает только на 30% действительной нашей потребности.

— Вы получите слово, товарищ Сергеев, но позже,— вождь останавливает вскочившего с ног наркома,— заслушаем теперь мнение академика Ипатьева, председателя комиссии, которая разбиралась с причинами создавшейся ситуации.

— Кхм,— прочищает горло академик,— начну с небольшого экскурса в историю вопроса. Самым распространённым в России порохом является пироксилиновый. Он пришёл к нам из Франции и до последнего времени производился из хлопкового линта, что создавало определённую нашу зависимость от импорта хлопка. С целью уйти от этой зависимости, с прошлого года заводы стали переходить на древесную целлюлозу, что неизбежно создало временные трудности в производстве, ввиду освоения новой технологии...

Сергеев согласно закивал.

— ...Казалось бы проблема с сырьём решена, но всё оказалось не так просто. Длительное время руководство отрасли закрывало глаза на долгий, до месяца, производственный цикл и, главное, невозможность сделать из пироксилинового пороха крупных зарядов с большой толщиной свода. А крупнокалиберная артиллерия, меж тем, требовала крупнокалиберных снарядов, поэтому с начала года началось опытное производство баллистита. Этот порох имеет повышенную, по сравнению с пироксилиновым, мощность, короткий производственный цикл, не требует в производстве дорогостоящих спирта и эфира, но более опасен в производстве и требует более квалифицированных рабочих, так как пластификатором для него служит нитроглицерин...

— Что может сделать наука, товарищ Ипатьев, чтобы помочь производственникам быстрее увеличить объём производства баллиститных порохов?— Сталин пытается сдержать раздражение, вызванное отстранённой речью академика.

— ... Химическая наука— немногое,— Ипатьев продолжает , не меняя тона и не замечая настроения вождя,— это вопрос не научный, а скорее организационный. Надо прежде всего исключить из пороходелия малоквалифицированную и не понимающую сути происходящего рабочую силу, особенно на маломальских командных постах, инженерных должностях...

'М-да, ну это можно сказать про всю промышленность'...

— ... На пороховых заводах надо полностью исключить возможность малейшего разгильдяйства, нарушения технологической дисциплины и любого рационализаторства, 'стахановства',— в кабинете раздался недовольный гул, Сталин поднимает руку, требуя тишины,— никаких 'встречных планов' или ещё чего-нибудь подобного, безаварийное производство возможно лишь там, где скрупулёзно соблюдаются технологические регламенты. Сейчас у нас баллиститом занимается только один завод в Луганске— этого мало, но переводить на его производство уже существующие заводы нерационально, так как на многих из них производственные помещения стоят как попало, в городской черте, без учёта требований безопасности. Недалеко от Перми строится новый пороховой комбинат, считаю, что его строительство нужно ускорить и сделать полностью баллиститным...

— Продолжайте, Владимир Николаевич,— вождь справляется с раздражением.

— ... Теперь о взрывчатых веществах, в настоящее время основным в мире является тротил. Для увеличения его производства у нас не хватает толуола, нитрируя который и получают тротил. Несколько лет назад руководством наркомата тяжёлой промышленности было принято решение, которое до сих пор сдерживает рост производства толуола. Чтобы было понятно, его получают либо коксованием угля, либо пиролизом нефти. Основной способ первый, так как второй требует большого расхода керосина. Как выяснила наша комиссия, с целью экономии средств и сокращения времени на производство кокса наркомат принял решение повысить температуру обжига угля с 900 градусов до 1400. Это позволило увеличить производительность коксовых батарей и сократить период коксования в два раза. Однако химические цехи перестали справляться с переработкой коксовых газов. Никто не озаботился увеличением мощности этих цехов и избыток газов стал просто сбрасываться в воздух и выход толуола, следовательно, тоже сократился вдвое...

Сергеев поёжился под испепеляющим взглядом вождя.

— Но не всё у нас так плохо с толуолом, на заводе номер 80 в Дзержинске при нашей помощи освоен непрерывный процесс производства тротила, который на 50% увеличил свою производительность,— академик закашлялся, и невольно покосился на меня,— Теперь о высокобризантной взрывчатке— гексогене. Наконец-то и в этой области у нас наметился прогресс, хотя пока только в лаборатории. Мы очень сильно отстали в этом вопросе от германцев, оставаясь, по сути, на уровне двадцатых годов с безуспешными попытками улучшить лабораторный 'окислительный' техпроцесс Герца. Главным недостатком этого способа является исключительно низкий выход продукта по отношению к исходному сырью— единицы процентов...

'Олю надо благодарить за гексоген'.

Ещё до поездки в Японию, перебирая старые разведсообщения Лемана, она обнаружила одно, на которое эксперты военной разведки не обратили серьёзного внимания: подробное описание установки по производству уротропина (так были озаглавлены чертежи), антисептика и препарата для лечения инфекций мочевыводящих путей. Скорее всего военные разведчики попросту не захотели передавать эту информацию в Наркомздрав из соображений секретности. Оля— девушка въедливая, не поленилась разобраться с дополнительной информацией, замысловатыми формулами и таблицами в обилии имевшиеся на микроплёнке, и обнаружила интересную вещь, что это установка, кстати непрерывного действия, не производила уротропин, а наоборот нитрировала его, выдавая на выходе гексоген. Но самое главное, установка позволяла одновременно с синтезом флегматизировать получаемый гексоген, то есть делать его устойчивым к ударам и трению.

— Представляешь,— тараторила она, проглатывая слоги,— там дан точный состав стабилизаторов, температуры, концентрации и порядок ввода! Жаль, что это— процесс Герца, но флегматизаторы остаются теми же— а это и есть 'ноу-хау'! У гексогена мощность взрыва почти в два раза выше, чем у тротила!

— Ипатьев жалуется на низкий выход гексогена...

-А я не поленилась, в отличие разведупровцев,— не дала мне закончить фразу супруга,— перевела весь текст, там в приложении есть ссылка на другой техпроцесс— способ Вольфрама. Утверждают, что выход гексогена по нему 80%. Правда там только основные формулы, но академик вмиг сочинит по ним техпроцесс...

— ... На нашей новой лабораторной установке,— помощник начальника Генерального штаба делает отметки в своём блокноте,— мы получили выход гексогена около 75% к ис.

— Владимир Николаевич,— Сталин с удовольствием пыхнул трубкой,— как обстоят дела с вашей установкой по крекингу нефти?

— Ни шатко, ни валко,— морщится академик,— опять же, в лаборатории— хорошо, в производстве— из рук вон плохо. В стране всего лишь один завод по производству крекинг-установок— Подольский машиностроительный, выпускает он советские 'Вин-клер-нехи': устаревшие установки термического крекинга, это если не считать танковые корпуса и электровозы. Был я на нём недавно, говорил с техническим руководством... их оборудование не годится для высокосернистой башкирской нефти, только для лёгкой Бакинской, Грозненской и Майкопской. Ишимбайская вызывает сильную коррозию. Год назад завод заказал оборудование в Америке через 'Амторг', но воз и ныне там, что понятно— нужно время на проектирование и изготовление установок по гидроочистке нефти, а это дело небыстрое... Вождь бросает вопросительный взгляд на меня, я пожимаю плечами— слышу об этом первый раз.

— ... На первых порах для получения высокооктанового бензина придется видимо работать только на кавказской нефти. Да и вообще поволжскую нефть пока разумнее использовать для получения сырья, используемого в производстве искусственного каучука, полимеров и тому подобного...

— Товарищ Ипатьев,— подаёт голос Захаров,— можно поподробнее о высокооктановом бензине?

— Что вы имеете ввиду?— поворачивает к нему голову академик,— зачем он нужен или когда будем его производить?

— Зачем он нужен я понимаю, чтобы увеличить степень сжатия топлива и соответственно мощность авиамоторов, по некоторым данным до 20% если поднять октановое число с 76 до 100. Меня интересует, когда Красная армия получит его в достаточном количестве?

— Трудный вопрос,— вздыхает Ипатьев,— поднять октановое число можно, конечно, различными присадками, но ненамного до десяти единиц, хотя тоже придётся повозиться, но вот чтобы иметь бензин в сто единиц без каталитического крекинга не обойтись. Мне удалось, когда я работал в Америке, получить такой на в лаборатории, а затем и на опытной установке, то есть принципиальных трудностей для промышленного производства высокооктанового бензина не существует. У Капотни на Московском Нефтеперерабатывающем Заводе под монтаж установки выделен участок, даже всё нужное оборудование стараниями Алексей Сергеевича получено...