Чаганов: Война- Часть 2

— Женщина?

— Ну вот откуда вы всё знаете?— с досадой стучит по стволу дерева Кузнецов. 'Пока всё совпадает с тем как её описал 'Андрей': 'Изольда' знает немецкий, не любит мужчин, стройная, высокая... А вдруг совпадение и это не она'...

— За этой за второй женщиной проследил?

— Обижаете,— снова оживляется Николай,— это жена британского консула! Её фотокарточку в 'Асахи' печатали.

'Даже если это не та 'Изольда', всё равно будет 'крючок', компромат,— Оля отстраняется от толстого ствола сакуры,— то, что позволено мужчинам, женщинам не разрешено'...

— Постой, какого ещё консула?— длинный до пят плащ девушки противно заскрипел,— нет в Японии никакого британского консула.

— Ну может быть посла, я не уверен.

— Посла?! Фамилия жены Крейги?

— Крейги...

— Вот это удача, так удача,— счастливо улыбается Оля,— завтра с утра бросаешь всё и занимаешься только этой сладкой парочкой... всё, я сказала. Мне нужны их фотографии в постели. Будешь следить за жена посла, только осторожно, а я займусь 'Изольдой', если она та, кого мы ищем, то, скорее всего, работает в шифровальном отделе, как и до этого в британских посольствах в Германии и Чехословакии...

'Интересно, как её в Германии сумел обаять Быстролетов'?

— ... Ну а сейчас, поскольку мы всё равно рядом,— девушка сбрасывает плащ и остаётся в чёрном облегающем спортивном костюме,— давай посмотрим, как тут устроились 'просвещённые мореплаватели'.

Москва, Кремль, кабинет Сталина.

18 июня 1939 года, 18:00.

— Я хочу, товарищ Берзин,— Сталин неторопливо расхаживает по кабинету с трубкой в руках перед сидящим на стуле начальником Разведупра,— чтобы вы хорошо понимали политическую обстановку, которая сложилась в данный момент в Юго-Восточной Азии. Наиболее острая обстановка сложилась в Китае. Недавние события, в Тяньцзине, где убийцы прояпонского чиновника укрылись на территории английской концессии и особенно то, что Великобритания отказалась их выдавать властям, привели к японской блокаде Тяньцзиня и росту антибританских акций по всему Китаю. Империалистические страны Япония и Великобритания играют мускулами, но пока не готовы к тому, чтобы схлестнуться в военной схватке за Китай...

Вождь подходит к письменному столу и наливает в стакан пузырящийся нарзан.

— ... За событиями внимательно наблюдает выздоравливающий Гитлер, в его интересах обострение этого конфликта, чтобы отвлечь Великобританию от более активных действий в случае скорого нападения Германии на Польшу. Англичане понимают, что главные события разворачиваются в Европе, поэтому захотят разрешить ситуацию с Японией мирным путём, путём уступок агрессору, путём соглашения наподобие Мюнхенского. Этот прогноз подкрепляется ещё и тем, что Великобритания отказалась выступить единым фронтом с Америкой против декларации правительства Японии, что 'Азия для азиатов'. Очевидно в Лондоне рассчитывают отвести японский удар от себя, направив его на американцев. Поэтому в самое ближайшее время нам следует ожидать начала японо-британских переговоров.

Сталин делает небольшой глоток и продолжает.

— В интересах Советского Союза, если невозможно сорвать, то следует оттянуть заключение этого соглашения, чтобы сделать Великобританию более сговорчивой на идущих сейчас в Москве англо-франко-советских переговорах, а японцев более осмотрительными в их авантюре в Монголии.

— Было бы неплохо,— начинает Игнатьев, когда взгляд вождя останавливается на нём,— повысить градус англо-японского противостояния... но сделать это чужими руками, руками германцев или американцев.

— Лучше только германцев,— в голосе Берзина послышались нотки ревности,— всегда надо бить в одну точку, думаю, следует продолжить дело, начатое в Голландии. Можно задействовать в этой операции людей 'Рамзая'... Я так понимаю, что него самого и его резидентуры снят ярлык неблагонадежности?

— Это так, Ян Карлович,— кивает Игнатьев,— 'Ольга' прислала в целом положительный отзыв, но я против его участия в этом деле. Группа 'Рамзая' будет сильно сокращена и отныне займётся только сбором стратегический информации, ставить перед ней оперативные задачи, тем более 'под чужим флагом', неправильно, нет у неё для этого специальной подготовки.

— Ещё один момент,— вождь чиркает спичкой прикуривая,— который вы не должны упускать из виду при подготовке операции,— это не допустить укрепления доверия между Японией и Германией. Если короче, то надо перессорить и столкнуть всех наших соперников на Дальнем Востоке и в Европе, только так мы сможем обезопасить себя от опасности одновременной войны на Западе и на Востоке. Времени у нас мало, жду ваших предложений через три дня.

* * *

— То, что надо,— хмыкает Оля, быстро просматривая пачку фотографий, что принёс Кузнецов,— а зачем так много напечатал, да в разных ракурсах, на добрую память?

— Да я это подумал,— густо краснеет Николай,— выдержку поставил большую, вдруг где-то лицо будет смазанным.

— Эти две я возьму себе, а остальные пусть порадуют, если я разрешу, редакторов местных газет. Кстати учти, твоя подопечная миссис Крейги— американка, дочь известного дипломата.

Чита, железнодорожный вокзал.

25 июня 1939 года, 23:00.

— Давай, Роман, пройдёмся по воздуху,— вижу Ким начинает клевать носом,— на вокзальный буфет зайдём, съедим чего-нибудь.

— Это я завсегда с радостью,— легко поднимается он, аккуратно складывает распечатки с дешифровками в железный шкаф и спешит на выход из купе.

— Постой-постой, да уже одиннадцать. Ты уже две смены отстоял, сейчас заморим червячка и тебе спать.

— А как же вы, Алексей Сергеевич?— Ким с удовольствием вдыхает прохладный воздух, со стороны Читинки, небольшой речушки метров десять в ширину, на железнодорожную станцию медленно наползает редкий туман,— никогда не видел вас спящим.

— Мне много не надо, подремлю часок-другой и свежий как огурчик... Роман с тоской смотрит на освещённое фонарями далёкое кирпичное здание вокзала и вздыхает:

— Нет, пойду спать, сил нет никаких... Пусть Кравцов просто откладывает в сторону те дешифровки, которые имеют хоть какой-то смысл, а окончательно переводить я буду сам.

— Ну давай,— провожаю взглядом пошатывающегося Романа, который бредёт в соседний спальный вагон и бодро шагаю между путей..

От охраны, обеспечивающей периметр, отделяются два вохровца и идут за мной поодаль сзади.

— Аркадий Дмитриевич,— в дальнем углу полупустого зала замечаю стоящего за высоким столиком Швецова, уткнувшегося в тарелку с говяжей котлетой и толчёной картошкой,— какими судьбами?

— Алексей Сергеевич! Так вы тоже здесь, а я уже уезжаю,— кивает он на чемоданчик, стоящий у него в ногах,— поезд через полчаса. Пора, дел на заводе по горло, я уж тут месяц как, а вы?

— Я тоже около того,— ставлю на стол точно такие же, как у Швецова, тарелку и стакан компота.

— Как тогда в Америке,— смеётся он, показывая на еду,— котлета с картошкой и компот...

— Только супа не хватает... Так, Аркадий Дмитриевич, как вы тут оказались, если не секрет?

— Какие от вас секреты... нарком приказал,— понижает голос Швецов,— он тут затеял спешную замену моторов на всех И-16, что есть в округе, на новые М-62. Они же по габаритам и посадочным местам одинаковые с М-25-ми, а тут выяснилось, наш регулятор наддува упирается в маслобак. Вот Хруничев и приказал чтоб я лично на месте проверил как наша доработка работает. Только без винта с изменяемым шагом у И-16 почти вся выгода от М-62 идёт на ветер. Вижу по глазам, Алексей Сергеевич, что хотите меня спросить мотор с непосредственным впрыском... 'Ещё как хочу, система управления на стержневых лампах готова, а двигателя нет, не на чем её испытать'.

— ... Каюсь, не смог выполнить своё обещание... Форсунка, будь она не ладна, сложная в изготовлении: от силы пара часов до выхода из строя...

— Что-то не так с пьезокерамической головкой, Аркадий Дмитриевич?

— Как раз к ней-то нареканий нет,— вздыхает конструктор,— основная трудность— притереть подвижную иглу к соплу. Диаметр у сопла чуть больше миллиметра, притирка должна быть такой, чтобы топливо не подтекало, что вызывает нагар в сопле и выход из строя всего цилиндра... кроме того, желательно иметь топливо высокой очистки...

— Но и выгоды от непосредственного впрыска топлива огромные,— застываю с куском котлеты на вилке,— не нужен впрыскивающий насос, регулятор состава смеси, лётчик сможет управлять мотором используя лишь сектор газа, это не считая выигрыша в мощности и работы двигателя на топливе с более низким октановым числом!

— Да я понимаю, Алексей Сергеевич,— Швецов аккуратно корочкой хлеба подчищает тарелку,— поэтому и работа эта у меня и сейчас на контроле, каждый день звоню по ВЧ на завод... не получается пока быстро, хоть убей. Не могу я вам сейчас М-82 послать, сейчас все четыре мотора стоят на заводе на стенде на заводских испытаниях, если всё пройдёт хорошо, то через три месяца— государственные... Если хотите, могу дать только М-62, лучше приезжайте в Пермь, выделю участок, дам лучших наладчиков. Чуть какая неисправность с форсункой они вам за час её поменяют и настроят.

— Договорились, сегодня... то есть уже завтра мои люди выезжают к вам на завод.

— Милости просим,— Швецов берётся за чемодан, услышав гудок шум приближающегося поезда,— они будут в Перми раньше меня, но я из поезда телеграмму дам на завод.

— Я вас провожу, Аркадий Дмитриевич...

У выхода на перрон сталкиваемся с Головановым:

— Спасибо, товарищ Швецов, за вашу помощь.

'Надо же, при такой запарке как у всех сейчас нашёл время лично поблагодарить... Уважаю. Не чинится. Видел раз как по прилёте в авиаполк он собрал штаб и комэсков не в помещении, а прямо на краю аэродрома. Сели кружком на травку и как равные обсудили текущие дела и ближайшие планы. Сам спит не более четырёх часов в сутки, а память не хуже моей работает чётко, ни тебе блокнотов, ни адъютантов... Учиться мне у него надо'.

* * *

— Хорошее дело затеял, Алексей,— идём с Головановым по опустевшему перрону,— я имею в виду охоту за облаками при помощи радиоуловителя, большое облегчения для нас— не посылать разведчиков погоды...

— Да это не я предложил, Александр Евгеньевич...

— Прекращай уже выкать,— деланно сердится начальник ВВС.

— Привычка... есть несколько минут?— Голованов кивает,— ты мне вот что скажи, как вы в авиации планируете наряд сил по задачам, численности групп и количеству операций?

— Очень просто, прежде всего выполняем заявки на поддержку своей пехоты, затем противовоздушная оборона аэродромов и, наконец, разведка и штурмовка позиций пехоты противника и аэродромов. Состав групп определяется исходя из наличных сил, подготовки лётчиков, исправности техники и данных разведки...

— Без всякой теории, интуитивно?

— ... Можно и так сказать, что-то я не слыхал ни о какой такой теории.

— Ты знаешь, Александр Евгеньевич, у меня сейчас работает группа математиков-экономистов, они занимаются задачами организацией перевозок, оптимальным размещением заводов и другими задачами. Так вот они рассказали мне о математической теории конфликта, которая может быть применена к военным действиям и, в частности, к действиям авиации.

'Теорию игр— в массы'.

— Интересно, интересно,— недоверчиво смотрит на меня начальник ВВС,— а подготовку лётчиков и характеристики самолётов она учитывает?

— Учитывает, но не на прямую, просто вводится коэффициент, учитывающий сравнительную силу самолётов и пилотов противника, в среднем. У нас же почти месяц идут воздушные бои, так? Уже можно сделать приблизительный расчёт, например, чему равен один наш И-16. Кроме того, это теория позволяет выбрать правильную стратегию за каждую сторону. Родоначальником этой теории, кстати, является Эммануил Ласкер...

— Шахматист?— поворачиваем в другую сторону, достигнув конца перрона.

— Да, чемпион мира... затем её развивали группа математиков при участии германских военных. По просьбе последних рассматривался случай воздушной войны, в которой участвовали силы красных и синих, причем для следующих случаев: когда силы красных значительно сильнее синих и когда они незначительно сильнее или вовсе равны.

— Значительно— это как?— скашивает на меня глаза Голованов.

— Если красные сильнее синих более чем в две целых и семь десятых раза. Математический аппарат позволяет точно рассчитывать веса стратегий, но я буду не о количественной, а о качественной стороне дела. Итак, перед командующими ВВС красных и синих стоит одна и та же проблема по как оптимальному распределению свои силы для выполнения трёх задач: ударов по аэродромам противника, противовоздушной обороны и поддержки пехоты...

— Давай, Алексей, рассмотрим наш реальный случай. Синие, то есть японцы, слабее нас примерно в полтора раза. Как действовать ВВС Красной Армии, что говорит наука?

— А наука говорит, что на начальном этапе нам следует сосредоточиться только на двух задачах: ударам по аэродромам и ПВО,— замечаю недоверие в глазах лётчика,— к поддержке наземных операций можно переходить только на последующих этапах... Это доказано математически, сразу говорю, что оптимальная стратегия иногда противоречит интуиции, но не перестаёт быть верной...

— Ну хорошо, скажи тогда, как распределить силы по этим двум задачам?

— Точная пропорция рассчитывается по формуле, исходя из текущего соотношения сил противников и числа этапов, отпущенных командованием на разгром противника.

— Что за этапы?

— Этапы можно измерять в сутках, но лучше— в самолёто-вылетах, хотя это затруднительно, пересчитывать наряд сил после каждого вылета, так как они могут происходить для разных частей в разное время.

— Ну допустим,— поворачиваем в обратную сторону,— а как лучше всего действовать японцам?

— Синие не могут использовать одну стратегию, как красные. Они должны концентрировать все свои силы на одной задаче: либо бить по аэродромам, либо— отряжать все силы на ПВО, но также, как и красные, не должны отвлекаться на поддержку своей пехоты. Причём, выбор задачи синими на следующий день, должен приниматься случайным образом, чтобы обмануть противника...

— Это я как раз понять могу: мы разделяемся, а они смогут принимать бой всеми своими силами, а вот что мне непонятно, так это как учитываются в твоей теории зенитки, которые защищают аэродром от налётов?

— Учитываются как поправочный коэффициент к силе ПВО, но как я слышал по рапортам лётных командиров на совещании у командующего подавляющее число потерь самолётов происходит именно в результате воздушных боёв, а не от огня зениток.

— Ну не знаю,— Голованов задумчиво качает головой,— вот так с бухты-барахты... нужно это дело обмозговать, попробовать на учениях в мирной обстановке...

— Проанализировать данные по результатам боёв,— согласно киваю я,— обкатать собранные данные на вычислительной машине.

— Именно. Ты же знаешь, я двумя руками за науку... 'Надеюсь, что военные сумеют сделать правильные выводы, времени до войны осталось совсем мало'.