Конфедерация

— Ты хочешь сказать, что их использовали как бактериологическое оружие? — округлил глаза Картаж.

— И такую версию высказывают. По крайней мере, одна из инфекций, переносящихся клещами, носит название 'болезнь Лайма', по названию городка в США, где ею переболели едва ли не все жители. Кстати, в России она до недавних пор вообще не диагностировалась.

— Его не опасно брать в руки? — испугался Поль, обнаружив на штанине очередного 'зверя'.

— Нет. Он заражает человека только через слюну, впрыскиваемую в кровь. И даже если клещ присосался, то высока вероятность того, что он незаразный. Носителями инфекции являются процентов 20 клещей. Но определить, несёт ли он заразу, можно только лабораторным путём, а в наших условиях это нереально. Так что лучше почаще осматриваться после посещения леса.

Весь обратный путь в Пороги мы все нервно чесались. И это — тоже нормальная реакция человека на угрозу 'поймать' клеща. Хорошо, что активность этой дряни сходит на нет к концу июня!

Аня, уже обработавшая раны моего двоюродного брата, очень разнервничалась.

— Опять под пули полезешь? Нисколько про нас с Любашкой не думаешь!

А что делать, любимая? За чужие спины прятаться? Не будет такого!

Весь следующий день Вадим готовил людей: проверял снаряжение, распределял по боевым группам, не раскрывая содержания предстоящей операции. Выдавал чудом сохранившиеся реппеленты, которые должны отпугивать клещей. А перед отъездом в Сатку настоял на том, чтобы ещё и я прочёл 'лекцию' о клещах и методах предотвращения от их укусов.

Поскольку выезд запланировали часов на шесть вечера, я перед ним успел плотно покушать с семьёй. И даже услышать смех переживающей за меня жены. Правда, причиной этого смеха стала наша дочь.

— Папа, а почему вечером нужно молиться только без дедушки Димы Рощина? — прозвучал вдруг вопрос среди её многочисленных 'почему', 'зачем' и 'как'.

Вопрос меня вышиб. От слова 'совершенно'.

— А где ты такое слышала?

— Ну, дядя Максим попросил у тёти Ларисы платочек, чтобы лицо вытереть, а она ответила, что у неё с собой его нет. Тогда дядя Максим схватил её за шею, как будто бы хотел задушить. Они игрались так, потому что оба смеялись. И спросил: 'а ты на ночь молилась без Димона?' А Димоном же он дедушку Диму Рощина называет.

Аня от неожиданности хрюкнула, подавляя смех.

— Мама! — возмутилась Любаша. — Ты на меня ругаешься, когда я хрюшку изображаю, а сама-то, а сама!

Теперь Анюта (да и я с Тёмкой тоже) уже хохотала в голос.

— Не 'без Димона', а 'Дездемона'. И не 'а ты на ночь молилась', а 'молилась ли ты на ночь', — свозь смех попытался объяснить я. — Это спектакль был такой, где очень ревнивый муж задушил жену по имени Дездемона из-за того, что у неё не оказалось подаренного им платка.

— А спектакль — это что-то вроде кино? А что значит 'ревнивый'? А зачем ему платок нужен был? Тоже лицо вытереть, или у него сопельки потекли?

Ну, всё! Понеслось! Этот поток вопросов уже не остановить. А мне бы ещё самому прохохотаться после перла дочки. Особенно 'доставил' вопрос про сопливого Отелло.

Естественно, я опять начал ржать, как припадочный, когда перед отъездом встретил Провокатора. И он побожился, что теперь своей 'половинке' будет задавать вопрос именно про Димона.

Поржали так знатно, что я даже беспокоиться начал: как бы плакать не пришлось после такого хохота. Суеверным, что ли, становлюсь?

Бакальских во все подробности не посвящали. Во-первых, пока к ним ещё нет доверия, а во-вторых, Тимофей, который их лучше знает, очень скептически отнёсся к боевым качествам 'боевиков' своих соседей. С них будет достаточно и участия их представителя в переговорах с медведёвскими.

— Мои наблюдатели пока никаких перемещений в сторону Южного не заметили, — доложил Урал.

— Тогда будем выдвигаться, — кивнул Скиф и уточнил у Малкова. — Опорный пункт в здании кафе на стоянке у Берёзового Моста? Ничего не поменялось?

Оттуда до перекрёстка трассы и дороги на Куваши — километров двенадцать, 'ходи-болтайки' не добьют, и Андрею, отвечающему за разведку, пришлось ставить в лесу, на той самой старой дороге, машину с автомобильной си-би-рацией в качестве 'ретранслятора' кодированных докладов. Ненадёжно, гражданский диапазон не защищён от прослушки, но если пользоваться для связи переговорной таблицей, то можно обеспечить скрытность радиообмена.

Солнце уже село, но ещё не начало темнеть, когда пришло первое известие: три 'уазика', предварительно разведав перекрёсток, проехали со стороны Кувашей в сторону Южного. То есть, до пятнадцати рыл. Неплохо Бражковский ценит свою безопасность во время переговоров!

'Стрелка' назначена на 10 утра, и вполне логично было бы предположить, что возможные засады будут поставлены с самого утречка. Вот и посчитал златоустовский юрист, что перехитрит нас, если к этому времени его люди будут контролировать окрестности. Но не в предрассветной же темноте его людям занимать позиции для перехвата наших лазутчиков!

Впрочем, один 'уазик' вскоре вернулись назад. То есть, нас уже будут перехватывать не 12-15 человек, а максимум 11-14. Это — если учесть, что в машинах было по 3 или 4 пассажира.

Ночь выдалась тёмная. Луна в эти дни восходит между 2 и 3 часами ночи, так что ждать, когда она выйдет, чтобы хоть чуть-чуть подсвечивала дорогу в лесу, смысла нет. Пока её дождёшься, пока она поднимется над горами так, чтобы лунный свет пробивался сквозь заросли, хотя ещё и не покрывшиеся молодой листвой, но всё равно достаточно густые, там и утро наступит. Переть наобум тоже опасно, так что мы воспользовались подарками от китайской фирмы 'Али-экспресс' — найденными в одном из разграбленных контейнеров квадрокоптерами. С установленными на них камерами ночного видения. Запускали их от той самой машины-'ретранслятора'. Аккумуляторы квадриков позволяют аппаратам держаться в воздухе от 20 минут до получаса, и гонять их от Берёзового Моста было бы глупо. Во-первых, бо́льшую часть заряда аккумуляторов мы потратили бы на путь к Южному, а во-вторых, не так уж и велика дальность действия пультов управления аппаратов.

В общем, поднявшиеся после полуночи в тёмное ночное небо 'воздушные шпионы' прошлись над трассой и старой дорогой, которую, как я считаю, медведёвские должны использовать для размещения своего 'засадного полка', чтобы ударить в тыл нашей 'группе поддержки'. Один из 'уазиков', легко выявленный тепловизором по ещё не остывшему двигателю, действительно стоял метрах в восьмистах западнее Южного. Около трассы, метрах в двухстах от машины, нашли и человека, следящего за подъездом с запада к месту 'стрелки'. Значит, радиосвязь у них есть: не ломиться же по тёмному лесу, увидев едущие машины или идущих по дороге людей, чтобы предупредить своих. Удобное место: хоть и через дорогу от машины, зато около полукилометра трассы просматривается. Может, и больше просматривалось бы, если б не вертикальный профиль дороги.

Второй 'козлик' стоял в самом посёлке, возле одного из брошенных этой зимой частных домов. Тоже правильно: и с трассы не видно, и трупный запах из корпусов психдиспансера не донимает, и в случае тревоги легко прыгнуть в машину, чтобы прийти на помощь заслону, оставленному возле трассы. Возле дома прохаживается часовой.

— С кого начнём? — спросил Челяба 'боевиков'.

— С основной группы, — авторитетно заявил Вадим. — С тех, кто дрыхнет в посёлке. В пикете люди на стрёме, к каждому шороху прислушиваются, и могут успеть подать сигнал тревоги. Не знаю, захочет ли их командир ввязываться в большую драку, но ему сразу станет ясно, что план с засадами под угрозой. А если первой нейтрализуем основную группу, то и с пикетом можно будет не особо церемониться.

— Ну, тогда веди.

— Не-е-е! Я, прапор, больше привык по степям, жилой застройке да лысым горам. 'Зелёнка' для меня — лишь очень ненадёжное прикрытие. А уж ваша уральская тайга — вообще... дремучий лес. Пусть Андрюха нас выведет к Южному, а уж там я и возьму на себя командование. Он, к тому же, ещё и охотник, ему в тайге ориентироваться — как два пальца... об асфальт, — быстро глянув на жену, поменял окончание поговорки Скиф.

— Лады́, — согласился 'диктатор' Бердяуша. — Но ноктовизор, пока идём, будет у меня.

— Связь по рации — только кодированными сигналами, — тем не менее, напомнил Скуфеев. — У них тоже рации есть, и неприятно будет, если какая-нибудь их запасная частота совпадёт с нашей основной.

Саша Варгашова, 'Пенка'

Как всё-таки меняет взгляды на действия человека то, что ты вместе с ним живёшь! До нашего 'похода на Сатку' я непременно наорала бы на Вадима, если бы он объявил, что я должна взять с собой не одну, а две винтовки. И ещё к каждой — свой прицел и запас патронов.

Нет, патроны к ТОЗ-8 практически невесомые. Пятидесятипатронная пачка, в которой я каждую 'пульку' тщательно протёрла ветошью (ещё тренер по биатлону учил нас, что значительная часть задержек при стрельбе из малокалиберных винтовок происходит из-за обильной смазки патронов) и осмотрела на предмет отсутствия ржавчины на серо-зелёной гильзе, почти не добавила веса в моём рюкзачке. В отличие от боезапаса к СКС.

— Много патронов не бывает! — объявил Скуфеев, распорядившись забросить в рюкзак целых десять пачек зарядов к карабину.

А это уже больше трёх кило. Точнее, 3 кг 260 г, если не считать веса упаковочной бумаги.

Я попыталась рявкнуть, но он чмокнул меня в щёку и пояснил:

— Будет пара человек с АКМ, и, если что, поделишься с ними.

И как, скажите, с этим бороться? Знает, паразит, что я не могу устоять против его ласки!

А вот в весе оружия разница небольшая, карабин Симонова всего-то на 620 граммов тяжелее 'тозика'. Да только это преимущество 'мелкашки' полностью 'нейтрализуется' тем, что она будет использоваться с двухкилограммовым ночным прицелом вместо ПСО-1, который весит чуть больше 600 граммов.

— Ничего! Всё равно тебе сразу две винтовки на себе не тащить. Одну возьмёшь, другую оставишь.

Спасибо, милый, и на этом!

Когда он отказался вести группу по лесу к посёлку Южный, которого я совсем не помню, я тоже хотела его царапнуть. Мол, чего это вдруг наш супермен спасовал перед столь незначительной трудностью, как ночной лес? Но вовремя 'поймала себя за язык'. Если он действительно плохо ориентируется ночью в лесу, хуже, чем кто-то другой, так почему бы и не использовать того, другого, как проводника? Логично ведь! Так зачем человека лишний раз раздражать своей язвительностью? На нём и так вся ответственность за нашу операцию, а тут ещё и я буду лезть под руку.

Но это я немного вперёд забежала.

Все, кто будет задействован в операции, собрались в здании кафе на большой грузовой парковке немного восточнее деревни Берёзовый Мост. Там Вадим и объяснил нам задачу: обеспечить безопасность переговоров представителей Сатки, Бердяуша, Бакала и Порогов с главарями группировок, обосновавшихся в районе большого посёлка Медведёвка, Кусы и окрестных деревушек. Мелкие банды оттуда очень досаждают нападениями на Бердяуш, Сатку и Бакал.

— А мы-то тут причём? — спросила я мужа после инструктажа. — Нам же они не мешают.

— Мешают. Витю Данилова ранили в стычке именно с ними. А он в ближайшие дни снова должен ехать по трассе в сторону Миасса: его знакомые ещё осенью обещали продать нам соль. Много соли, тонн двадцать или даже сорок. Так что нам тоже нужен беспрепятственный проезд по М5.

Соль — это важно! Я это сама почувствовала, когда мне на днях пришлось оббежать половину Порогов, чтобы 'стрельнуть' её для приготовления обеда. Мы её покупаем за патроны в Бердяуше. Дорого покупаем.

Андрей Томилин из Бердяуша сообщил, что бойцы из Медведёвки уже приехали в район завтрашних переговоров. Скорее всего, с рассветом будут расставлять засады, чтобы держать под прицелом нашу делегацию. И это минимум из того, что они могут предпринять. Не исключено, что просто попытаются перестрелять наших людей. Хотя бы ради оружия, которое у медведёвских... не очень хорошее. Конечно, после этого может начаться неплохая войнушка, но нас-то они к её началу ослабят. Да и много людей поляжет, если мы надумаем им за это отомстить. Так что решено без шума обезвредить эти засады, а вместо них разместить наших людей. Вот боевая группа и выдвинулась в сторону Южного, где в лесу уже дежурили те, кто обеспечивает связь с нашими разведчиками.

Андрей сначала вёл нас по старой дороге, заброшенной после постройки асфальтированного шоссе. А потом, когда она стала забирать влево, потащил по невысоким горушкам прямо через лес.

Конечно, по заросшим горкам идти сложнее, чем по дороге, но откровенной чащобы не попадалось. А метров через четыреста мы и вовсе выбрались на луг, по которому и двинулись прочь от трассы. Наверное, Томилин неплохо изучил карту, если вскоре мы вышли на полевую стёжку.

Шагов я не считала, но по этим дорожкам, леска́м, лугам мы топали около часа. Если учесть, что у группы скорость движения всегда меньше, чем у одиночного пешехода, а по лесу скорость передвижения ниже, чем даже по самой захудалой дорожке, прошли мы от места старта километра три. А может, и того меньше. Главное — я устать не успела, и это важно перед стрельбой.

— Дальше ползком, — прошептал Андрей, остановив нашу группу. — Метров сто пятьдесят осталось.

Вадим забрал у него прибор ночного виденья и действительно, прокравшись метров двадцать, лёг на землю и пополз. И я сразу же потеряла его в темноте.

Вернулся он примерно через полчаса. Я даже беспокоиться начала, куда он пропал.

— Там тихо, — рассказал он. — Балбес то ходит, то сидит на лавочке возле дома, курит.

Это хорошо! У курящих ослабленное обоняние, и он не почует вони реппелентов, которыми мы обильно облились, чтобы хоть как-то попытаться обезопасить себя от клещей.

— Пенка, готовь винтовку, ставь прицел, и двигаемся. Остальные сзади метрах в пятнадцати ждут, когда снимем часового.

Ох, сколько же я шлепков по заднице получила от Скуфеева, пока он приучил меня не выпячивать её, когда ползу! И ведь не ласково шлёпал, не ради того, чтобы мне удовольствие доставить, а очень даже чувствительно. Один раз так на него за это разозлилась, что хотела в ответ по морде двинуть, а он тут же завалил меня на спину и так прижал к земле, что я и пошевелиться не могла.

— Изнасиловать тебя, что ли? — ухмыльнулся он тогда мне в лицо. — Нет, не буду! Если всё нормально сделаешь, может, и изнасилую. Прямо здесь, в лесу. А пока ты этого не заслужила.

Знает, сволочь, как заставить меня выполнять то, что он требует. И обещание своё тогда исполнил...

Всё! Думай о том, как сейчас убивать будешь, а то размечталась уже!

А человек, зычно зевая, сидел на лавочке перед домом.

Вадим вывел меня на цель так, что пуля, даже если я промахнусь, не ударится в стену дома. Метров шестьдесят от часового, не больше.

В зелёном свете ночного прицела всё выглядит не так, как в реальности, но за время тренировок я уже привыкла к таким метаморфозам. С такого расстояния промахнуться невозможно. Хорошо смазанный затвор мягко отодвинула назад, подцепила патрон из пластиковой планки, приклеенной справа к цевью, вставила в патронник и также плавно дослала его затвором.