— Спасибо, не надо, — отозвалась девушка. — Уже слишком поздно, суше я не стану. Впрочем, мокрее тоже...
— А тебе не говорили, что одиноким барышням опасно ходить ночью по подворотням и приставать к незнакомым мужчинам? Шла бы домой, тебя родители потеряли, наверное... — герцог попытался вежливо спровадить настырную "эльфийку".
— Так вот, людей, пойманных на подобных делах, больно бьют и сажают в тюрьму, — продолжила свою мысль Филара, уже привычно игнорируя потомственного дворянина. — Потом самых невезучих казнят...
— Я понял твою мысль, — вздохнул кузнец. — Ты хочешь, чтобы мы что-то для тебя сделали, взамен ты не будешь никого звать. Я прав?
— Именно, — спокойно подтвердила девушка, равнодушно разглядывая коней.
— Ну, и что же ты хочешь? — злобно прошипел Ральдерик, всей душой желая придушить нахалку.
— Неужели уже забыл? — искренне поразилась Филара. — А ведь я, признаться, была лучшего мнения о твоих умственных способностях...
— С нами ты не пойдешь! — решительно заявил гендевец. — Так что придумай что-нибудь другое. И вообще, откуда ты взялась?! Следила за нами?!
— Да, — все так же спокойно и без всякой тени раскаяния подтвердила девушка. — Я за вами следила. И я с вами пойду! У вас нет выбора.
— А я сказал, не пойдешь!
— Тогда я буду кричать, — равнодушно пожала плечами Филара.
— Да ради бога! — психанул Ральдерик. — Кричи!
— Ну, я предупреждала... — девушка набрала воздуха в грудь, — ПОМОГИ-И-ИТЕ! НАСИЛУ... пфа-пфа...
Закончить шантажистке не дал Гудрон, успевший зажать ей рот и утащить с освещенного участка площади в темноту. Где-то залаяли собаки, в нескольких окнах зажегся свет. Юноша из последних сил удерживал брыкавшуюся Филару. Ральдерик отогнал лошадей за дерево в более густую тень и кинулся на помощь другу.
— Ты что, совсем дура, да? — очень-очень злобно прошипел он девушке.
Та ответила ему таким же свирепым взглядом и изо всех сил цапнула кузнеца за руку, которой тот затыкал ей рот. Тихо "айкнув", парень отдернул ладонь и принялся дуть на укус. Однако продолжить вопли не позволил дворянин, быстро зажав открывшиеся было уста. Этого времени хватило, чтобы разбуженные воплем люди и прочие животные успокоились и снова легли спать.
— Не будь ты девушкой, ой как я б тебе врезал... — мрачно заверил Филару Ральдерик и тут же получил пинок под коленку. — Господи, за что ты послал это чудовище по мою душу?! Что я такого страшного сделал? Чем я заслужил такое "счастья" себе на голову?!
Пока герцог страдал над своей ногой, мужественно продолжая удерживать агрессивную девушку, Гудрон взвесил все "за" и "против" и решил выбрать наименьшее из зол.
— Слушай, — обратился он к шантажистке, признавая свое полное поражение. — Если мы пообещаем взять тебя с собой, ты не будешь кричать?
— Только через мой труп! — простонал гендевец, чью руку в данный момент грызла Филара.
Девушка же кивнула и даже перестала кусаться.
— У нас нет выбора, — очень печально сказал кузнец другу. — Хорошо. Считай, что идешь с нами. Только имей в виду, что добилась этого нечестными и низкими путями, поэтому и не надейся на нашу любовь и дружбу. И сейчас мы тебя отпустим, и ты не будешь кричать, да?
Получив еще один кивок, иролец разжал хватку, Ральдерику пришлось сделать то же самое. Филара отряхнулась, поправила одежду и довольно заявила:
— Я так рада, что вы пересмотрели свое решение! Прям, как знала, что так все и получится! — с этими словами она быстренько сбегала к зданию, возле которого поджидала друзей, и вернулась с большой вещевой сумкой.
— Смотрю, ты уже собралась в дорогу, — очень мрачно констатировал Гудрон.
Дворянин же никак не отреагировал. Прихрамывая, в суровом молчании он направился открывать окно. Товарищ пошел ему помогать, стараясь игнорировать нового члена команды. Радостная Филара увязалась следом, пытаясь выглядеть менее довольной и более серьезной.
— А что нам здесь нужно? — поинтересовалась она, пока иролец проволочкой ковырялся в замке.
— А ты что ли не знаешь?! — поразился Ральдерик, временно выйдя из состояния злобной депрессии. — Ты ж тут вещала, что нам будет ой как плохо, если мы это сделаем...
— Ну вещала... И что? За взлом помещения хорошо не бывает. А что нам внутри-то нужно?
— Так она ничего не знала?! — разозлился на Гудрона герцог. — В следующий раз, прежде чем обещать всяким дурам черт-те что, сначала не забудь проверить, что именно им известно! Ты просто купился на ее тупой блеф! И еще, не забудь прививку от бешенства сделать, все-таки она тебя покусала...
— Фу, как невежливо! — фыркнула Филара.
— Невежливо было бы, если б мы тебя избили, связали и кинули в реку, — отозвался кузнец. — Сказать по правде, именно этого ты и заслуживаешь, так что будь благодарна, что мы воспитанные и девушек не обижаем.
Новая спутница решила проявить терпение и понимание, поэтому на этот раз прекратила расспросы, решив, что на месте все узнает. Остальные были ей за это очень благодарны, хоть никто ничего и не сказал. Минут через пять замок сдался, и с противным скрипом ставни раскрылись.
Как ни странно, признаков пробуждения в библиотеке не наблюдалось. Никто не крался к окну со шваброй наперевес и не звал соседей на помощь. Тем временем девушка успела обдумать ситуацию и прийти к некоторым выводам, главный из которых заключался в том, что она, кажется, догадалась, что им в библиотеке было нужно. Это предположение подтверждалось мотком веревки и большим мешком, с которыми таскался Гудрон. Филаре очень настоятельно посоветовали быть крайне осторожной и не шуметь. Убедившись, что за ними никто больше не следит, "охотники" залезли в окно и попали в крайне захламленную комнату.
Не считая запахов дождя и сырой земли, проникавших сквозь распахнутое окно, в воздухе висел аромат пыли и нафталина. Возле стен возвышались большие неуклюжие шкафы, забитые всякой всячиной и книгами. Последние вообще были везде. Они громоздились неровными стопками на полу, столе, всех стульях и даже на софе, непонятно каким образом здесь оказавшейся. Также в поле зрения попадали пара чучел экзотических животных, несколько старых карт, как висевших на стенах, так и просто лежавших поверх общей неубранности. Если приглядеться, на полу можно было разглядеть давно стоптанный, облезший и выцветший ковер. В дальнем углу стояли древние потрепанные латы. Там же была распахнутая дверь в неизвестность, черневшая проходом на фоне общей серости окружения.
— Отлично, мы внутри! — довольно прошептал Ральдерик. — Теперь главное быстро и без лишнего шума найти нужную комнату. Веревка и мешок при тебе?
— Да, — шепнул в ответ кузнец, чувствуя себя отъявленным преступником и терзаясь легкими покалываниями совести по этому поводу.
— Хорошо, тогда вперед, — дворянин бодро захромал к двери.
Филаре напомнили, что вести себя надо очень тихо. Она снова всех заверила, что уже давно это уяснила и будет паинькой. Почему-то сразу поняла, что ей не поверили, и немного огорчилась. Решив как-то загладить вину перед ушибленным гендевцем, девушка попыталась проявить заботу.
— Тебе очень больно, да? — спросила она виновато.
— А сама-то как думаешь? — огрызнулся тот, машинально прикасаясь к ноющему колену.
— Извини, пожалуйста...
Ральдерик очень многозначительно промолчал.
— И вообще, я, можно сказать, проявила человеколюбие и гуманизм! Могла ведь выше ударить, однако не стала же! — зачем-то сказала спутница.
Увидев выражение лица собеседника, Филара мудро решила, что ей не следовало этого говорить и что будет лучше какое-то время держаться вне поля его зрения. Она попыталась стремительно сменить дислокацию так, чтобы между ней и гендевцем оказался Гудрон, но во время этих маневров нечаянно споткнулась об одну из наименее устойчивых стопок книг, чем та и не замедлила воспользоваться. Пока девушка стояла, испуганно зажмурившись, юноши проявили чудеса реакции и скорости, успев на лету подхватить падающие предметы и максимально погасить звуки. Секунд пятнадцать все напряженно вслушивались в музейную тишину и боялись пошевелиться. Когда стало понятно, что на этот раз пронесло, друзья смогли позволить себе громко выдохнуть и слегка расслабиться.
— Дура, тебе ЧТО несколько раз говорили?! — накинулся на Филару герцог. — Ты можешь под ноги смотреть хоть немножко?! Угробить нас решила, да?! Если что-нибудь подобное еще раз повторится, вылетишь из команды, как миленькая! Мы не собираемся терпеть всяких неуклюжих неумех!
Девушка молча слушала, виновато кусая губы и не поднимая глаз от ковра.
— Ладно, она не специально ведь, — попытался вступиться за новую спутницу иролец, которому вдруг почему-то стало ее жалко.
— Извините, — очень тихо прошептала Филара.
Ей действительно было очень-очень стыдно.
— Ты поняла, что я тебе сказал? — проигнорировал обе реплики очень сердитый Ральдерик. — Еще один такой же промах, и ты уходишь от нас. Навсегда. Мы свое слово сдержали и взяли тебя с собой. Однако никто не нанимался с тобой нянчиться! Ты поняла, я спрашиваю?!
— Да, — почти беззвучно отозвалась девушка.
— Отлично. Тогда пошли дальше. Что встали-то? — гораздо уравновешенней и спокойней закончил внушение юноша.
В этот момент комнату озарил яркий свет, на пару мгновений ослепивший изрядно перепугавшихся ночных посетителей. Когда глаза, наконец, привыкли, они увидели в дверном проходе фигуру гнома с фонарем в руке.
— А, это вы, — равнодушно сказал Дунгаф Бейвбубен, слегка приглушая освещение. — А я все гадал, придете вы или нет...
С этими словами он спокойно вошел в комнату, сел за письменный стол и стал доставать из выдвижного ящика какие-то предметы. Потрясенные гости стояли в тех же позах, в каких их застало появление фонаря. Происходившее слабо подвергалось осмыслению. Во-первых, гном не спал. Но это еще полбеды, они были готовы к такому повороту событий. Только почему-то библиотекарь, застукав у себя в доме возможных воров, не убежал в истерике, не стал звать на помощь, не упал в обморок и даже не попытался выгнать их своими силами. К тому же почему это ночью гном разгуливал не в ночнушке в цветочек, а в своей обычной одежде с поправками на походный вариант?
— Придем мы или нет? — как всегда, первым пришел в себя Ральдерик. — То есть вы предполагали, что мы к вам ночью заявимся? Тогда почему вы не предприняли меры защиты? Почему нет медвежьих капканов и ополченцев с вилами за шторками?
— Да, я допускал такую возможность, — подтвердил Дунгаф, протирая очки тряпочкой. — Видите ли, я много думал над вашим предложением... Надо сказать, днем я покривил душой, заявив, что оно меня не интересует. Путешествие обещает быть очень занимательным, просто я боялся себе в этом признаться. Все-таки не так легко отказаться от привычного образа жизни ради сомнительной авантюры. Поэтому я загадал, если вы явитесь ко мне опять, я пойду с вами. Вот вы и пришли. И я смотрю, вас стало больше... — гном вопросительно посмотрел на Филару.
Та была слишком огорчена, чтобы хоть на что-то реагировать, поэтому вместо нее ответил кузнец, решивший временно взять на себя заботу о девушке, несмотря на все свое негодование по поводу ее выходок.
— Эльф? — гном внимательно посмотрел на молчаливую "эльфийку", решил оставить свое мнение при себе и лишь понимающе сказал. — Ну что ж, бывает...
— Значит, вы идете с нами? — еще раз уточнил гендевец. — Я правильно вас понял?
— Вы правильно меня поняли, молодой человек, — подтвердил гном, водружая очки на место и принимаясь упаковывать вытащенные на свет божий предметы.
— А зачем вам это? — поинтересовалась вновь обретшая относительный душевный покой Филара, разглядывая толстую чистую тетрадку, несколько карандашей, чернильницу и перо, которые Дунгаф заботливо заворачивал в плотную ткань.
— Как зачем? Я ведь не просто так с вами иду. Путешествие обещает быть занимательным, я планирую вести путевой дневник, в котором буду фиксировать некоторые свои наблюдения. Кто знает, вдруг я сделаю какое-нибудь ценное открытие? Или вдруг мой труд будет представлять собой значительную литературную ценность? Опять же, мы можем встретить каких-нибудь неизвестных науке животных, следы затерянных городов или еще что-нибудь. Хочу быть первым, кто поведает об этом миру. К тому же, я ведь должен буду как-то отчитаться перед жителями города за свое отсутствие. Все-таки беру с собой некоторые музейные экспонаты...
— Зачем? — удивилась девушка.
— Видите ли, в нашем музее хранится полный гномий доспех и достаточно богатый ассортимент оружия. Планирую их позаимствовать на некоторое время. Для использования по прямому назначению. Боюсь, горожане не оценят, если я вдруг исчезну с муниципальной собственностью без предупреждения. Поэтому я написал подробное и обстоятельное обращение, в котором все объясняю и обещаю вернуться с подробным отчетом о путешествии. Еще вопросы есть?
— Нет.
— У меня есть, — снова подал голос Ральдерик. — Сколько вам нужно времени, чтобы собраться и уйти отсюда?
— Да я, в общем-то, уже собрался... — пожал плечами гном, пряча сверток во внутренний карман курточки.
— Видимо, вы не сомневались, что мы за вами придем, — заключил Гудрон. — И вещи-то собрали, и обращение-то написали... А что, если б мы не явились?
— Разобрать вещи — дело пяти минут. А записку я еще никому не передал. Если б вы за мной не пришли, просто порвал бы ее и забыл обо всем.
— Ну, тогда в путь! — предложил Ральдерик.
За окном раздался раскат грома, ударила молния. Все с тоской посмотрели на лужу, натекшую сквозь раскрытое окно.
— А так ли уж обязательно выступать в поход прямо сейчас? — осторожно поинтересовался Дунгаф, огорченно поглядывая на промокший по милости ночных гостей ковер, который тоже считался предметом старины и очень им ценился.
— Я о том же думаю, — согласился с ним кузнец, умоляюще глядя на герцога.
Филара ничего не сказала, стараясь не выбиваться из образа паиньки.
— А ты что, предлагаешь разойтись по домам, а утром встретиться в условном месте? — съязвил гендевец. — Не забывай, что мы уже выписались из гостиницы...
— А зачем расходиться-то? — поразился гном, — Здесь места на всех хватит. Переночуете у меня, а утром все вместе и пойдем. Надеюсь, дождь к этому времени закончится.
Возражений не последовало. Если уж на то пошло, Ральдерика тоже не радовала перспектива ехать в темноте и сырости в неизвестном направлении. Иролец сходил на улицу и занес в помещение все сумки, оружие и прочую амуницию, чтоб они не мокли и не мозолили глаза возможным воришкам. Однако с размещением возникли определенные трудности. Единственная кровать в здании принадлежала гному, никто на нее не позарился (отчасти из совести, отчасти из-за того, что она больше никому не подходила по росту). С софы убрали все книги и пожертвовали ее девушке, решив в который раз проявить благородство. Так что юношам пришлось размещаться как попало, используя самые удобные чучела и кучи книг.
