— Надеюсь, к утру шторм закончится, — протянул иролец. — А то совершенно не хочется в такую погоду из дома выходить.
— Завтра утречком надо будет закупить все нужное. Продукты там... Или еще что-нибудь, — Филара, откинувшись на стуле, задумчиво рассматривала штурвал на потолке.
— Кстати, а откуда ты узнала, как город называется, и про корабли? — подозрительно поинтересовался Шун.
— Малек сказал...
— Малек — это у нас кто? — насторожился юноша.
— Трактирщик, — зевая, ответила девушка.
— И когда это ты успела с ним так близко познакомиться? Вроде все время на виду была...
— Шун, я тебя прошу. Не веди себя, как мои бабушки!
— Ваш заказ! — возле их столика вновь возник Малек с парой больших подносов.
Когда все доели и окончательно устали ловить на себе взгляды влюбчивого трактирщика, Дунгаф предложил подняться наверх и спокойно посидеть у кого-нибудь в комнате. Товарищи с ним согласились, и все дружно отправились к Шуну с Филарой, где и проболтали до поздней ночи. Так что предложение гнома лечь спать пораньше не нашло поддержки. Только кот не принимал участия в беседе. Вместо этого он стоял у открытого окна и, не отрываясь, смотрел на море.
— Завораживает, — просто сказал он, поймав на себе встревоженный взгляд Гудрона.
Утром, когда позевывающая Филара спустилась вниз к завтраку, там уже были все, кроме Шуна. Вяло поздоровавшись, она плюхнулась на свободный стул и задремала, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки. Малек принес ее порцию яичницы с беконом, трепеща от надежды получить хоть взгляд, но девушка была слишком невыспавшаяся, чтобы поднимать голову.
— Ну и где наша юная непосредственность? — поинтересовался Ральдерик, энергично пиля краем вилки жареное яйцо. — Где этот братец твой непутевый?
— Действительно, — подхватил Дунгаф. — Он меня вчера слегка встревожил — слишком уж неестественно вел себя вечером.
— Не спать! — Гудрон встряхнул подругу за плечи, чуть не свалив ее со стула.
— Когда я видела его в последний раз, — Филара сердито долбанула ирольца локтем в бок, — Шун сидел на подоконнике и стрелял из рогатки в собак на улице... Он был счастлив.
На секунду все замерли, обдумывая ее последние слова.
— Ну, тогда с ним все в порядке, — заключил кузнец, спокойно возвращаясь к прерванной трапезе.
— Интересно, где он достал рогатку? — задумался герцог. — А он как, завтракать не собирается?
— Понятия не имею, — зевнув, девушка приняла сидячее положение и потыкала кусочек бекона вилкой. — Сам у него спроси.
В этот момент на лестнице показался лучащийся радостью Шун, чуть ли не бегом ринувшийся вниз.
— Оказывается, в том, чтобы быть человеком, есть куча скрытых преимуществ! — возвестил он, подскакивая к столу и довольно сверкая клыками.
— Ну-ну, — кивнул Дунгаф, пристально глядя на юношу поверх очков. — Нам уже поведали о твоих забавах...
— Вроде взрослый мужик, а ума, как у пятилетнего ребенка, — проворчал герцог, не отрывая глаз от тарелки, где он крошил несчастный завтрак на мелкие кусочки.
— Знаешь, тебе сразу стоило заказать кашу, — не выдержал Гудрон, наблюдая за издевательством над блюдом. — Тогда не пришлось бы столько возиться...
— Ничего ты не понимаешь, — буркнул Ральдерик, продолжая свое занятие вопреки всем и вся. — Моя еда. Что хочу, то и делаю. Не нравится — не смотри.
Еще раз появился грустный трактирщик с яичницей и кефиром для Шуна.
— Вот! — нравоучительно поднял вверх указательный палец бывший кот. — Мы с ним знакомы меньше суток, а он уже запомнил мои предпочтения в пище. Что значит грамотная работа с людьми...
— Ешь давай, — прервал его разглагольствования иролец. — У нас еще дел много.
— А шторм закончился?
— Закончился, закончился, — откинулся на спинку стула Дунгаф. — Море снова спокойное, небо чистое. Люди оценивают разрушения, и так далее.
На самом деле разрушений было не так уж и много: пару старых лодок, которые по какой-то причине забыли вытащить на берег или отволокли недостаточно далеко от воды, разбило в щепки и расшвыряло по прибрежной гальке. Вот, пожалуй, и все. После завтрака друзья решили немного прогуляться по побережью, прежде чем приступить к таким важным делам, как закупка провизии и обмен денег.
Море было холодным, поэтому лезть купаться никому не хотелось. Однако Шун все равно умудрился промокнуть, когда свалился, пытаясь столкнуть Ральдерика в воду. Товарищи неторопливо шли вдоль кромки берега. Питомец мага восторженно носился по колено в воде и собирал красивые ракушки для любимой сестренки.
— И откуда в нем столько энергии? — произнес Гудрон, откидывая какой-то камень в сторону носком сапога.
— Мне всегда казалось, что коты должны бояться воды, — поддержал Ральдерик, глядя на резвящегося товарища из-под ладони козырьком.
— Он точно замерзнет и простудится, — неодобрительно сказала Филара. — Шун! Если ты заболеешь, я не буду тебя лечить! — крикнула она братцу.
— Не заболею, — заверил тот ее и скрылся из виду.
Дунгаф ничего не говорил. Он присел на большой валун и старательно зарисовывал утренний морской пейзаж в своей тетради с путевыми заметками, сопровождая картинки пояснительными записями.
Погуляв еще немного, товарищи решили вернуться к важным делам. Однако очень быстро они обнаружили, что обменять в городе те деньги, что были у них, практически невозможно, потому что такой суммы не набралось бы во всем Кириде, даже если б скинулись все его жители. Поэтому было решено прибегнуть к военной хитрости. Пока Ральдерик с настойчивостью опытного торгаша-барыги пытался втюхать Малеку одну из монеток, рядом с ним стояла Филара и бессовестно улыбалась несчастному трактирщику. В результате тот не только принял сомнительную и практически бесполезную денежку в уплату за проживание, питание и все прочие услуги, но и согласился за свой счет купить путникам все необходимые в дорогу продукты, медикаменты, карту местности, а также долго махал им вслед рукой.
— Я чувствую себя слегка неудобно, — признался Гудрон, когда они отъехали от города. — По-моему, мы с ним не совсем хорошо поступили...
— А в чем проблема? — не понял герцог. — Ты себе хоть представляешь, сколько стоит та монета, которой мы с ним расплатились? Я бы даже сказал, что парню крупно повезло. Мы ему явно дали лишнего. За эти деньги можно было б полностью выкупить весь этот его трактир...
— Ну, не преувеличивай, — отозвался Дунгаф. — Для целого трактира этого слишком мало все же будет. Но то, что мы с лихвой заплатили за все, — факт!
— Ну и что он теперь с этой денежкой делать будет? Вы же сами прекрасно знаете, что в Кириде ее обменять или потратить невозможно...
— Мне кажется, он найдет выход, — высказала свою мысль Филара, тоже чувствовавшая себя несколько виноватой и поэтому желавшая прекратить этот разговор.
Успокоив таким образом свою совесть, компания поехала на запад вдоль береговой линии. Через какое-то время стало ясно, что Шун-таки простудился. Он все время чихал и мерз. Поворчав для приличия на кое-чью глупость, бедняге пожертвовали чуть ли не все имевшиеся в распоряжении теплые вещи и напоили горячим чаем с медом. Следующие два дня он проспал на спине у Филары, закутавшись в теплый гудроновский плащ. На третье утро питомец мага был уже совершенно здоров и снова кипел энергией. К этому времени море осталось где-то слева: Дунгаф решил отойти подальше от берега.
После обеда ландшафт вдруг резко изменился. Перед глазами путников расстилалась странная пустошь. Она начиналась внезапно и уходила за горизонт. Растрескавшаяся земля, покрытая нагромождениями камней, ракушек и какого-то мусора, частично гонимого ветром.
— Ух-ты... — выглянул из-за спины ирольца гном. — Оказывается, мы уже покинули Гирастан.
— У них границы что, не охраняются вообще? — недоуменно спросил Ральдерик. — Мы спокойно проехали туда-сюда, и нас никто ни разу не остановил и не допросил.
— Охраняются, наверное, — равнодушно пожал плечами Дунгаф. — Просто обязаны...
— Ты знаешь, что это за место? — поинтересовалась Филара.
— О да! Это — Каланурский залив!
— Что-что? — не понял Гудрон.
— Но ведь... А. Я поняла, — кивнула девушка.
— Именно, — подтвердил гном.
— Может быть, вы будете говорить так, чтобы все понимали, что вы имеете в виду? — нахмурился бывший кот. — При чем здесь залив?
— Эх, Шун, Шун... Расскажу я тебе одну поучительную историю, — вздохнул библиотекарь. — Некогда жил в великом порту Калануре один начинающий маг. Любопытный не в меру. И вот однажды попала на свою беду ему в руки книга заклятий, где было черным по белому написано "Ни в коем случае не применяйте эти заклинания! Это очень важно! Мы вас предупредили!". Понятное дело, юный олух не удержался и что-то там поколдовал. В результате море, являвшееся основным источником дохода Каланура, спешно схлынуло, оставив за собой грязное дно, водоросли, пытающихся догнать незапланированный отлив крабов и рыб, беспомощно хлопающих ртами. За это чародея торжественно выгнали из города, запретив возвращаться под угрозой страшной смерти. А было это почти полвека назад...
— И что? — не понял юноша.
— Это, — Филара указала пальцем на пустошь, — то, что осталось от Каланурского залива, после того, как вода ушла. Кстати, тем волшебником был твой маг...
— Что? — не поверил Шун. — Ты имеешь в виду того самого мага, о котором я подумал? Вот уж бы никогда не поверил, что старый пень способен на что-то подобное...
— У нас пресной воды сколько? — нахмурив брови, поинтересовался Ральдерик.
— На прошлом привале набрали полные фляги, — отозвался Гудрон. — Сколько времени потребуется, чтобы пересечь эту местность, как думаете?
— Не меньше трех дней. В лучшем случае, — мрачно предположил Дунгаф. — Пополнить запасы, скорее всего, не удастся. Поэтому воду будем расходовать очень экономно.
И они ступили на эту проклятую злым гением неудачливого чародея землю. Сказать, что идти по ней было неприятно, — значит ничего не сказать. Под копытами лошадей то и дело хрустели старые раковины и пустые панцири крабов, за эти десятилетия доведенные до состояния скорлупы солнцем и ветром. В одном месте им даже попался выбеленный от времени и природных условий человеческий скелет с камнем на шее. Мерзавец робко поежился и стал идти ближе к Герани, справедливо полагая, что в случае опасности Филарин конь сможет постоять не только за себя, но и за близких ему лошадей.
Товарищи шли уже несколько часов, а ландшафт все не менялся. Достаточно скоро они привыкли к разворачивавшемуся вокруг них виду и даже начали с интересом поглядывать на некоторые попадавшиеся им по дороге местные достопримечательности. Особенно их заинтересовала художественная композиция из затонувшего корабля и нескольких скелетов, разбросанных по периметру. Судя по всему, при жизни это было богатое торговое судно, имевшее несчастье затонуть в этих водах на пути из Каланура. Причина трагедии была вполне ясна — из полусгнившей деревянной обшивки судна кое-где торчали ржавые абордажные крючья, а корпус зиял огромной дырой. Наполовину вросшие в грунт пушечные ядра ясно свидетельствовали о том, что именно ее пробило. Скорее всего, корабль затонул незадолго до отступления воды, потому что его остов не был облеплен окаменевшими от времени водорослями и моллюсками. "Шарбану Паретре", — прочли путники на боку судна после некоторых усилий.
— Что это значит? — спросила у гнома Филара.
— Это значит, что он так называется, — ответил тот. — Больше ничего не могу сказать. Удивительно, что до него мародеры еще не добрались...
— Что за мародеры? — поинтересовался Шун, спрыгивая на землю и направляясь к пролому в корпусе.
— Видишь ли, — принялся объяснять Ральдерик, — Каланур был процветающим портом на протяжении столетий. За это время на дне залива должны были скопиться огромные запасы затонувших кораблей, груженных ценностями, а также просто потерянных вещей и сокровищ, скрытых в морской пучине. После отступления моря все это вновь оказалось на поверхности. Не удивительно, что есть определенная категория людей, считающая совершенно естественным, что... Кстати, что ты там собрался делать?
— Я хочу посмотреть, — заявил юноша, заскакивая на обломок мачты, по которому можно было забраться наверх, — не осталось ли там чего-нибудь ценного. Им-то, — взгляд в сторону распростертых скелетов, — оно уже все равно без надобности...
— И почему я надеялся, что ты скажешь не это? — закатил глаза герцог.
— Шун, не надо, — позвала его Филара. — Хочется тебе в этом копаться, да?
— А что такого? — не понял бывший кот, уловивший неодобрение в голосах друзей.
— Спускайся быстро, и поехали уже, — раздраженно буркнул Дунгаф. — Я бы предпочел выехать на нормальную местность как можно скорей.
Шун недоуменно пожал плечами и вернулся к Герани.
— Кстати, Ральдерик, ты так и не объяснил мне, кто такие мародеры, — заметил он, когда они снова тронулись в путь.
— Мародеры — это такие люди, которые обирают трупы и разоряют могилы, мотивируя это тем, что мертвым вещи уже не нужны, — холодно ответил герцог. — Жалкие и убогие личности, лишенные какого бы то ни было представлении о чести, достоинстве и морали.
Гудрон вспомнил о посмертно ограбленных Ральдериком разбойниках, но решил промолчать.
— Мне кажется, или ты действительно пытаешься меня оскорбить? — уточнил Шун, как следует, обдумав слова гендевца.
— Ты хотел узнать, кто такие мародеры, я дал тебе определение. Вот и все.
— Предположим, я тебе поверил.
Вскоре "Шарбану Паретре" остался позади, а конца залива всё не было видно.
11
— Вот жалость-то, — протянул Ральдерик, разглядывая скелет неизвестного монстра, найденный на третий день пути по Каланурскому заливу.
— С каких пор тебя так беспокоит судьба редких видов животных? — удивился Дунгаф, не забывая тщательно зарисовывать диковинку.
— Черт! — герцог не обратил на него внимания и раздраженно пнул череп, размерами сравнимый с небольшой хижиной. — Черт! Черт! Черт! Ну почему море не схлынуло лет этак на шестьдесят позже?! Тогда б эта штука была еще свеженькая и решила все мои проблемы с поиском дракона!
— Ах, ты в этом смысле имеешь в виду...
— Кстати, а кто это был? — поинтересовался Шун, забираясь по ребру на позвоночник твари.
— Один из тех монстров, о которых любят рассказывать бывалые моряки. Обычно, по их словам, они неожиданно атакуют мирно плывущий корабль, обвивают его огромными щупальцами с присосками, откусывают страшными зубами полкормы, жутко ревут и воняют гнилой рыбой, — принялся объяснять гном. — Честно признаться, я никогда не верил подобным байкам. Как оказалось, по крайней мере, часть из них может оказаться правдой.
