Игры олигархов

— Согласна, — подумав, выдала Ярослава, вновь удивив мужчину.

— Почему согласна?

— Потому что это очевидно. Есть, например общественное мнение — и мы его рабы, а есть своя судьба, своя жизнь, и здесь мы хозяева.

— Ты интересная девочка, — протянул Леший помолчав.

— Обычная, — бросила равнодушно. Выкинула окурок в окно.

— Не скажи, — повернул к неону вывески супермаркета.

— Мы куда?

— Возвращать утерянное. И потом, я проголодался, а ресторанчики — кафе отменяются, ввиду травмы, — сообщил доверительно. — Не погонишь? Чашку чая и дежурный бутерброд предложишь?

— Конечно, — согласилась беззаботно.

— Спасибо. Посидишь или со мной?

— Лучше посижу.

— Хорошо.

Вернулся он быстро и с двумя огромными пакетами. Сел и завел мотор.

Ярослава покосилась на провиант, потом на мужчину и рассмеялась:

— Поесть ты мастак.

— Грешен, — улыбнулся.

Минут через десять они были в квартире. Пока девушка разбирала провизию, Александр знакомился с ее убогим жильем. Заняло это пару минут. Он замер у стены, сложив руки на груди, и смотрел, как Слава раскладывает нарезку на тарелку, перекладывает конфеты в вазу. Что-то теплое, нежное было в этой картинке. Он стоял и просто смотрел на девушку ни о чем не думая, а чувствовал целый букет эмоций, ощущений. И хотелось лишь одного — стоять вот так и стоять, смотреть и смотреть.

Впрочем, нет, больше всего хотелось отобрать батон и чашки, выкинуть их в окно и стиснуть девушку в объятьях, поцеловать, проникнуть пальцами под кофточку, пройтись по атласу кожи вверх, к груди...

— Садись, чай вскипел.

— Чай? — улыбнулся.

— Ну, вода, — пожала плечами. — Набрал ты, между просим, на роту. Я тебе остатки в один пакет сложила, заберешь...

— Сейчас! — усмехнулся. — Спешу и падаю.

— А куда?

— В желудок, — с опаской сел на табурет, поерзал и оглядел маленькую кухонку — как можно здесь жить? Тут и лилипуты не развернутся. — Так что Дима?

— Что Дима? — не поняла.

— Мы не договорили — с чего он на тебя набросился? Кстати, в милицию не хочешь обратиться?

— Зачем? Да ну. Ушел ведь.

"Унесли".

— Но это неважно. Суть нападок в чем?

— Да ни в чем. Взбрело в голову, что я виновата.

— В чем?

— В том, что с Ларисой случилось.

— Не понял, — признался честно.

— Что непонятного? Человеку плохо, надо кого-нибудь обвинить, найти крайнего, а я была с Ларисой в тот день, я последняя кто ее видел, значит — крайняя, значит — виновата.

— В чем?

— В том, что с ней произошло! — он смеется или всерьез не понимает?

— С логикой нормально?

— Это не логика, это психология.

— Это не психология, это патология. Мальчик умом повредился.

— Если б только он, — вздохнула Ярослава.

— Массовый психоз?

— Да подруги... Марина тоже так считает, — начала в тяжелых раздумьях водить ложкой по столу. Отвратительная привычка, — нахмурился Леший, забрал ложку и кинул в раковину. Девушка губы поджала и по столу брякнула ладонью. — Они правы. Я понимала, что что-то произошло, но ничего не предприняла, мысль отогнала и дальше пошла. Веселилась спокойно.

"Бред психиатрии", — отмахнулся Леший: "суду все ясно. Расчет оказался верен — подруг у тебя больше не будет. Никого не будет — только я".

В этот момент позвонили в дверь. Девушка вздрогнула, испуганно уставившись на мужчину.

— Я открою, — заверил ее и пошел к дверям. Приоткрыл, придерживая и оглядел чудо кожпроизводства: грейдеры, кожаные брюки, косуха, бандана.

— "Ты супер детка", — выдал хмыкнув. Парень моргнул, попытался заглянуть за спину Алекса, но не преуспел и озадачился:

— Ты кто? — голос был глух, но тон не груб.

— Галлюцинация, — заверил. Парень еще на минуту выпал из реальности. Лешему это надоело и он закрыл дверь. Только шаг в сторону сделал — в дверь бухнули.

"Грейндеры апробируем", — понял мужчина, открыл дверь.

— Головой не пытался?

— Славку позови.

— Кого? — изобразил глухого.

— Ярославу.

— Думаю, не стоит.

— Ты ее батя, что ли? — сдвинул брови Григорий, и руку протянул. — Меня Гриша зовут, я ее парень.

Это было слишком для Лешего. Мало его приняли за старика, так еще поставили на одну планку с собой, намекая что по старости ему девушки не нужны, только сестры в доме престарелых. И кто? Какой-то плебей, ноль. "Ее парень"! У нее есть парень? У его женщины?!

— Ты уже ничей.

— Да не, мы всего лишь поссорились. Бывает.

— Алекс, кто там? — спросила девушка и попыталась выглянуть из-за спины, сообразив, что ничего опасного нет. — Ой, Гриша!

Леший уставился на нее, не скрывая раздражения. "Ой, Гриша!" — скажите, пожалуйста! Кому она радуется? Этому дикарю в полувоенных ботинках? Почему он "ой, Гриша" с радостью и придыханием, а он с легким удивлением сродным равнодушию "Алекс?"

— Привет! — разулыбалось кожаное чудо, оттерло мужчину плечом, проникая в квартиру. В этот момент Алексу очень хотелось треснуть дверью по его наглой физиономии — как сдержался загадка. И очень пожалел, что сдержался, когда увидел, как Ярослава расцвела и повисла на его шее, оказавшись в крепких объятьях парня.

— Пришел все-таки!

— Ага. Я погорячился тогда и вообще... — благоухал.

— Да ладно, забыли, — отодвинулась, наконец. — Знакомьтесь. Это Григорий, мой парень, а это Алекс, мой друг.

Улыбка парня малость поблекла, зато засияла улыбка на лице мужчины.

— Друг?

— Друг. Чудесный человек! — заверила, не видя, как начинают суживаться зрачки Гриши, как вянет улыбка.

— Друг, значит. Давно объявился? — в голосе появился холодок.

— На днях познакомились.

Парень ногой захлопнул дверь, сердито разглядывая девушку, Алекс не считал нужным вмешиваться и занял позицию наблюдателя, прислонившись плечом к стене. Он был уверен — сейчас все разрешится само — кожаный малыш тому порука. Немая пантомима, разыгрывающаяся перед Лешим, уже была забавной, а обещала перерасти в занимательный спектакль о двоих для одного.

— Значит, пока меня не было, ты с каким-то хмырем романчик завела? Недолго же ты печалилась.

— Ты дурак, что ли? — потерялась от неожиданного наскока Ярослава.

— Нет, он идиот, — вставил комментарий Алекс.

— А ты помолчи, с тобой я потом поговорю, — заверил его парень.

— Мне начинать бояться? — улыбнуло мужчину.

— Перестаньте! — прикрикнула девушка. — Гриша сейчас же перестань стращать человека и говорить всякие гадости! Он мой друг. Друг и ничего больше!

— Мужик?

— Да!

— Тебе сколько лет? — уставился на Лешего и оба поняли четко, что являются соперниками и что ни тот, ни другой уступать не собирается. Лобовая атака взглядами прошла незамеченной девушкой. — Тридцать пять? А ей двадцать. И вы дружите! Сказка.

— Уже быль, — заверил мужчина. Гришу развернуло к Ярославе:

— Ты дура, что ли?! — затряс перед ней ладонями. — Какие друзья на фиггг?! Ты на его рожу посмотри, на ней крупными буквами — я тебя хочу!

— По себе людей не судят!

— Да не бывает друзей между мужчинами и женщинами!! — постучал себе по голове Гриша. — Дура!

"Ай, да вьюношь. Молодца", — прищурился как сытый кот Алекс: "не глуп, не глуп". Он наслаждался зрелищем и яркостью эмоций, что украшали лица пары.

— Это ты так думаешь!

— Да это все знают! Мужчины не дружат с женщинами, они притворяются друзьями до поры до времени! Тактика такая!

— Сам ты "тактика"! — выкрикнула Слава и пошатнулась — голову обнесло.

С лица Александра сползла хитрая улыбка. Он подхватил девушку и отнес на диван, уложил и посмотрел на Гришу:

— Еще раз голос повысишь — выкину, — сказал тихо, но жестко. Однако зря угрожал — парень и сам понял, что что-то не ладно, заметил ранку на голове Славы.

— Что с ней? — озаботился.

— Ты же ее парень, вот и скажи.

— Ничего страшного, ударилась, — сказала девушка.

— О бульдозер что ли? — присел перед ней на корточки Григорий.

— Об асфальт.

— Ее ударил некто Дима, — поведал к неудовольствию Ярославы Александр.

— Это тот, что ли? Тааак, — поднялся. — Он где живет?

"Вопрос", — усмехнулся Леший.

— Сходи, поищи — хорошая мысль.

Парень понял, что мужчина его выставляет, и упер руки в бока, свысока разглядывая его:

— Дядя, тебе чего надо? Ты бы пошел сам, бабушку себе поискал.

— А ты пока "растишку" попьешь и памперсы поменяешь?

Слава села и резко развела руками:

— Все! Хватит! Уходите оба! Оставьте меня в покое!

— Значит этот тебе дороже? — с надменностью обиженного щенка спросил Гриша. Слава зажала уши:

— Уходите! Слышать вас не хочу, видеть!!

Гриша развернулся вместе с Алексом, две минуты на обувь и куртку и хлопнула дверь.

Девушка легла и закрыла глаза: Господи, как я устала. Господи, дай мне покоя.

Гриша остановился у подъезда, закурил и покосился на Александра:

— Поговорим?

Мужчина поднял воротник куртки, поежился и бросив:

— Вряд ли. Не о чем, — пошел к машине.

"Харлей" и "ауди" разъехались в разных направлениях одновременно.

Глава 8

Видимо Господь услышал ее молитву, потому что больше никто ее не тревожил до утра, а утром лишь будильник. В институте тоже обошлось без налетов Марины, косых взглядов девочек. И Димы не было видно на горизонте.

Славе казалось, что жизнь входит в нормальную колею и головную боль, что мучила ее весь день, воспринимала как плату за это.

Вечером позвонила родителям Ларисы, понимая что проведать ее сегодня не сможет, и, узнав, что подруга начала реагировать, говорить, есть, порадовалась и впервые за много дней спокойно заснула, выспалась.

Пролетел вторник, среда хоть и заволокла небо тучами и лила без устали дождем, окончательно успокоила. Головной боли больше не было, с подругами наладились отношения, Лариса начала ходить и не замкнулась, когда ее пришли проведать всей толпой. Только вот все спрашивала: "где Дима". Девочки пожимали плечами, а Ярослава молчала. Не могла же она сказать ей, что видела его и он ее пытался убить, а потом видно испугался, что девушка напишет заявление в милицию и затаится, спрятался где -нибудь. Если вдуматься, выходило, что она опять виновата перед Ларисой и опять видела Диму последней, а это Суздалевой категорически не нравилось. Опять возвращало ее в те жуткие дни, что казалось, уже пережиты. И сейчас, когда все плохое тяжело, но верно начало отходить на задний план, не хотелось ни воспоминаний о нем, ни возвращения.

Леший бродил по залам, часами стоял у окна и смотрел, как кусты роз заливает дождь.

Он тосковал и пытался сжиться с новым для него чувством и состоянием, и то звал его, то гнал, то смаковал.

— Александр Адамович? — протиснулся в его кабинет Штольц, нарушив его единение с собой.

— Что?

— Четверг. Перцова нервничает.

— И что? — развернулся к мужчине. — Кто она такая? Почему я должен слушать вздор о какой-то бабе? Думать, отчего она нервничает? Да мне плевать на нее и ее нервы! И на то, как день недели сказывается на них!!

— Понял, — отпрянул Штольц и испарился за дверью, а Алекс осел в кресло, сообразив, что срывается как какая-то шавка. И хохотнул — из-за кого? Из-за какой-то студенточки!

"Прикол", — как говорят в ее среде.

— Вас господин Расмусов, — просунулась в дверь рука с телефоном.

— Соедини, — бросил и взял трубку со стола.

— Здравствуй, Леший. Я тут в паре минут езды от тебя. Забегу на огонек?

— Зачем спрашиваешь? Приезжай.

Переключил на Штольца:

— Адам, зайдите.

Полминуты не прошло — мужчина уже стоял перед ним:

— Запись приготовьте. Копию.

— Понял.

Мужчина вышел, Алекс взял нужную папочку из стола и неспеша двинулся в гостиную.

Расмус уже бродил по зале и мял сигариллу в пальцах, когда появился Леший.

— Пару сэтов в теннис? — улыбнулся.

— Нет, уволь, — выдавил ответную улыбку.

— Пообедаешь?

— В другой раз.

— Что так? — сел на диванчик Леший. Игорь постоял и сел напротив, широко улыбнулся:

— Аппетит ни к черту. Загадки с утра загадывают такие, что голова кругом.

— Да? А по части ребусов ты не мастак.

— Нет, не мастак... Поможешь?

— Ты мой друг, — развел руками.

— Друг, — внимательно посмотрел на него Расмусов. — Но загадку ты мне загадал.

— Да?

— Девочку перекупил.

— Да?

— А помниться говорил, что клуб не для тебя.

— Сейчас скажу тоже самое.

— Тогда в чем проблема?

— У меня?

Игорь вздохнул. Подумал, подкурил сигариллу и покосился на Алекса:

— Допустим девочку ты у меня перекупил... хотя я первый ее заказал. Но почему мне теперь и в членстве отказано твоими молитвами?

— Так уж и моими?

— Твоими, твоими.

— Хорошо, — рассмеялся. — Я решил, что цивилизованному человеку не место в клубе Хелен.

— Ты решил?

— Да.

— И освободил меня?

— Да.

Глаз Игоря сузились:

— Вообще-то я большой мальчик и привык решать сам.

— Но мы же друзья. А долг друга помогать другу.

— И ты мне помог.

— Я тебя спас.

— Ааа!... От чего?

— От неприятностей.

— Или от приятностей?

Алексу надоело — настроение паршивое и терпение на нулях.

— Скажи, ты всерьез думаешь, что Хелен тебя не подставит? Что мадам с темным прошлым и очень сомнительной репутацией достойное тебя общество?

— У нее очень серьезные связи. Другие не считают зазорным ее общество.

— Ты — другие?

— Я сам по себе. И попрошу тебя позвонить ей и отменить свое распоряжение, уж не знаю, как ты это устроил, но по-мне выкинул ты форменное свинство.

— Поссориться хочешь?

— Нет, — развел руки. — Но ты выходит — да.

— Ах, Расмус, Расмус, не веришь ты в дружбу. Что ж, я сделаю, как ты хочешь. Пожалуйста, светись, подставляйся, только ко мне не приходи, когда тебя накроют.

— Интересно кто? — насторожился.

— Сам как думаешь? Дело-то нешуточное. Но если тебе нравиться подобный драйв... Кстати, меня тут видно в связи с геопатагенной обстановкой занесло в одно заведение. Адреналина, я тебе доложу, в две минуты столько выработалось, что ни один клуб тебе и за сутки не даст.

— Это что за заведение?

— Больница.

— А? — мужчину перекосило от удивления и недоверия.

— Да.

— Ну, я не настолько гурман, как ты.

— Я понял. Тебе больше нравятся подставы и шантаж, нравится, когда тебя нагибают. Ты не хозяин, Расмус, ты раб.

— Обидеть хочешь?

— Зачем? Констатирую. А скажи мне, наивный мой друг, ты действительно считаешь мадам Перцову, оную же Хелен, голубкой воплоти, ангелом, исполняющим твои желания безвозмездно.

Игорь задумчиво смотрел на Алекса.

— Ты недоверчив по натуре.