— Откуда ты взялся? — удивленно спросил он. — Там же никого не было...
Антон посмотрел назад. Старые потемневшие от времени бревна стен, мох на крыше, заросли крапивы в рост человека вокруг. Такое ощущение, что к избушке сто лет никто не приближался. Он неопределенно пожал плечами:
— А ты чего тут сидел, если там никого не видно было?
— Я по следу шел, а здесь он внезапно оборвался, точно ты испарился... — начал оправдываться Тимофей. — Вот и сижу тебя здесь поджидаю.
— И что тебе от меня нужно? — задумчиво оглядел волка-перевертыша Антон.
— Странный ты, пахнешь не так, как все здесь, а я любознательный...
— Ну, раз любознательный, заходи! — пригласил гостя Антон и крикнул: — Люд, открой нам!
Парнишка очумелым взглядом озирал открывшуюся панораму: высокий дом, двор, Людмилу, Птаха... Потом, видно, сведя концы с концами, резво подскочил к ведьме, вытянулся во фрунт и разве что каблуками не щелкнул, как поручик Ржевский, и принялся расточать комплименты:
— Наслышан о вашей красоте, сударыня, но, увидев воочию, понял, как заблуждалась молва людская, говоря о ней, ибо не с чем сравнивать блеск волос ваших, черноту глаз, стройность стана... — и окончательно запутавшись в анатомических подробностях, растерянно смолк.
Ведьма иронично улыбалась — такая реакция была ей не внове, а Антон легонько толкнул зарвавшегося оборотня в спину: — "Не увлекайся, ловелас".
Тот притих, а парень вкратце описал ему проблему и неожиданно легко Тимофей согласился принять участие в карательной акции против Кащея.
Не отказался он помочь поладить с неподатливым мечом, не забыв уточнить, что такие вещи нужно чистить и затачивать, причем регулярно. Антон принял все это к сведению и возобновил тренировки с удвоенной энергией. Знал бы, что ждет его дальше — не торопился бы так, наивный.
Наконец, Людмила, которая с большим трудом терпела гостей и их суету уже несколько дней, не выдержала.
— Хватит, большему ты уже не научишься, братец, — сказала она, глядя на измученного Антона и не менее уставшего оборотня, — главное, чтоб ты не выронил меч при первом замахе, а дальше уж он сам сообразит. Как бы теперь дорогу к Черному замку узнать?
— Дорогу я не знаю, но доставить нас туда смогу, — неожиданно сказал Тимофей, которому новое приключение понравилось гораздо больше, чем самому Антону. — Причем очень быстро, считай мгновенно, что сбережет силы.
— И каким же образом? — поинтересовалась ведьма.
— Не скажу, не моя тайна, — сразу пресек все расспросы оборотень.
К чужим тайнам в этом мире относились бережно и вопросов задавать не стали, однако последнее слово Людмила оставила за собой, шепнув брату на ушко:
— Птаха возьмете с собой... Он в лесу, как дома, а оборотню я что-то не особо доверяю. Пошли, собираться надо...
— Ну куда, куда торопиться? — буквально простонал Антон, откладывая злополучный меч. — Дай хоть пару дней отлежаться...
— Пару дней? А не вопрос... Просто самой хочется скорее.
— От нас скорее избавиться?
— Что ты... — Она на ходу взъерошила взмокшую шевелюру брата. — От Кащея, да зажить на полную катушку. Ничего не боясь.
Выпрошенные у сестры "пара дней" пролетели мгновенно. Блаженное ничегонеделанье затягивало, как вязкое болото. Антон, любивший порой впадать в такую вот "спячку", знал, что вырваться из этого ленивого состояния непомерно тяжко, и скрепя сердце, с утра пораньше сообщил:
— Я уже готов... Почти.
Что было совершеннейшей неправдой. Антон мог говорить Людмиле о готовности сразиться со злодеем сколько угодно, догадываясь, что ему это ничем не грозит. Он просто не поверил словам оборотня. Самолетов здесь не было, да и быть не могло. Откуда? Обычный примитивный мир, сродни нашему раннему средневековью... Пробовал выпытать у Тимофея, как оно все будет-то, но оборотень ловко уклонился от разговора, а потом вообще куда-то исчез, бросив, что скоро, мол, вернется. И ведь не соврал, появился аккурат после того, как Антон созрел для путешествия, отрезая тому пути к отходу.
И более того, объяснять ничего не стал, просто сказал плотнее прижаться спинами друг к другу, не дергаться понапрасну и вопросов глупых не задавать, а то все пойдет насмарку.
Чувствуя сквозь рубаху тепло мохнатого тельца бесенка, Антон шутовски отсалютовал провожающей сестре и, замер, ожидая отбытия.
Тимофей слегка прогнулся в спине, коснувшись плечами обоих попутчиков, вытянул руки вверх, с резким выдохом "Ха" опустил их и замер.
Короткая вспышка обожгла радужку. Поморгав, парень поднял глаза: над их головами завис переливающийся шар, сверкающий, как полуденное солнце, только вот тепла от него не шло. Не успел Антон открыть рот, чтобы спросить, что это такое, как сияние шара внезапно померкло, сменившись непроглядной тьмой, в которой иногда промелькивали разноцветные искорки. Обеспокоенный парень почувствовал толчок, а потом едва ощутимое движение вперед и вверх, которое постепенно убыстрялось. Невидимый Тимофей ехидно посоветовал расслабиться и получить удовольствие. Ему-то что, а вот Антону стало не по себе — такое ощущение, будто застрял в темном лифте. Подавив надвигающийся приступ клаустрофобии, он сглотнул вязкую слюну, и попытался последовать совету оборотня. Стало немного легче — ушла дрожь из напряженных мышц, да и колотящее по ребрам сердце чуть успокоилось, как только Антон волевым усилием приказал себе ни о чем не думать. Раз уж доверился Тимофею, и не стоит тревожиться зазря: — "Вот если что случится, тогда и буду думать, как выкручиваться...".
И точно накаркал.
Нарастающий визг внезапно резанул по нервам, затем механический стерильный голос прозвучал в голове:
— Принудительное завершение программы. Питание отключено!
Парень только и успел, что коротко охнуть перед падением — его швырнуло на землю примерно с трехметровой высоты. Неудачное приземление завершил притороченный к спине меч-кладенец, длинной рукоятью пребольно стукнувший парня по затылку.
— Мягкая посадка, — с иронией произнес вслух Антон, кроме удара по голове, не получивший больше никаких повреждений. Рядом недвижно лежал Тимофей, но, похоже, тоже невредимый. А вот Птаха рядом не оказалось.
Встав, парень озадаченно огляделся. Выбросило их посреди обширного луга, поросшего какой-то низкорослой травкой, напоминающей газонную зелень. Вокруг этой непонятной лесной прогалины, больше похожей на футбольное поле, вставали привычные глазу сосны.
"Повезло, однако, что не над лесом... — мрачно подумал парень, склоняясь надо оборотнем, — там бы костей точно не собрали". Легонько похлопал спутника по щекам, приводя его в чувство. Тот резко открыл глаза и вдруг побледнел так, что на лице стали видны меленькие конопушки, до этого почти не заметные.
— Больно? Где?— не на шутку струхнул парень, ощупывая оборотня — Ты цел?
— Родители вернулись! — обреченно прошептал Тимофей, даже не пытаясь подняться.
— Чьи? — язвительно поинтересовался Антон, убедившись, что с оборотнем ничего страшного не случилось. — Да ты вставай, вставай, земля холодная... Простынешь, как домой вернемся?
— Мои, — обреченно проговорил Тимофей, — наверное, скоро здесь будут.
— Что ты несешь? Головой сильно стукнулся, да? — порядком разозлился Антон. Однако он не думал, что самоуверенный Тимофей может быть таким испуганным. — Что они у тебя, крылатые? Птицы, да?
— Ну почему? Люди, такие же, как и мы, — начал объяснять оборотень. — Ученые— этнографы...
— А где ж они раньше были, эти "родители-ученые", пока мы здесь фигней занимались? — заорал Антон, не забывший "игры" с мечом на свежем воздухе. Он опять начал подозревать, что все это дурацкий розыгрыш, не укладывающийся ни в какие рамки. Только кто его придумал? А самое главное, реализовал.
— В отпуске, — усевшийся по-турецки Тимофей виновато опустил голову. — А я сюда сбежал.
Парень внимательно посмотрел на своего визави и внезапно понял, что тот не врет — перед ним сидел не "крутой мэн", легко набрасывающий личину волка, а перепуганный пацан, лет семнадцати от силы, не больше. Антон присел рядом, пару раз вдохнул, выдохнул, успокаиваясь и медленно, чуть ли не по слогам, чтоб не сорваться окончательно, сказал Тимофею:
— Рассказывай, да не вздумай опять что-то утаить.
Паренек немного помолчал, приводя мысли в порядок:
— Да чего уж теперь... Понимаешь, Антон, я из будущего этого мира. Ты, как я понял из ваших с Бабой-ягой обмолвок, тоже, только более близкого. Только как ты сюда попал, я не знаю, а вот история моего появления здесь проста. Мои родители (да не ухмыляйся ты, они реально существуют!) — ученые, занимаются этнографией, ну ты сам понимаешь... — Антон кивнул, хотя имел самое приблизительное представление. Тимофей, заметив колебания старшего, торопливо пояснил: — Они изучают обычаи прошлого, истоки возникновения различных религий, быт и культуру исчезнувших племен. Слышал бы ты, как они рассказывали о том, что видели, с чем сталкивались, с кем общались. Это же сказка, а не жизнь! И с тех пор, как я себя помню, самым моим большим желанием было отправиться сюда, в прошлое.
— Но как они попадали в прошлое, — с трудом переваривая услышанное, спросил Антон, — ведь машины времени не существует? Её ведь даже теоретически невозможно создать, не опровергнув законов физики.
— У вас, — уточнил паренек, — а у нас получилось. Только перемещения во времени строго контролируются и разрешены людям, прошедшим особую подготовку, и только в роли наблюдателей. Любая попытка изменить что-либо здесь грозит непоправимым изменением будущего, нашего будущего, которое устраивает большинство людей, живущих в нем. Любое несанкционированное использование машины времени жестко наказывается. Так что я теперь — преступник, — совсем безнадежно подвел черту своей жизни Тимофей, закусив губу.
— А родители твои? Что ж за тобой так плохо смотрели? — У Антона созрела масса вопросов, и на каждый он хотел получить ответ немедленно. — Как ты умудрился сюда забраться? И где, кстати, находится машина времени?
— У нас — в Институте Времени, а где здесь — не скажу ни за что, я и так много чего нарушил.
— И как только умудрился? Вроде не обалдуй малолетний, взрослый уже, понимать должен...
Едва не плача, Тимофей обреченно махнул рукой, но все же решился:
— Родители уехали к друзьям, а я взял ключ-допуск, свой браслет-трансформер, кое-что из вещей и проскользнул сюда. Отец тут ни причем... Я хотел по-быстрому туда и обратно, пока они не вернулись, да не хватились... Только одним глазом глянуть...
— Романтики захотелось, — сделал вывод Антон, — салага. И на что ты надеялся? Ведь ты тут не один день обретался...
Парнишка в ответ только тяжело вздохнул, представив, что его ждет по возвращении домой.
— А оборотень ты на самом деле или это фокус какой-то? — немного погодя, спросил Антон у окончательно расстроенного парня.
— Я ж тебе сказал — браслет-трансформер. — И помахал перед Антоном рукой, на которой действительно красовалось затейливое украшение. Широкий браслет был крупноват для тонкого запястья Тимофея и напоминал лечебные браслеты из янтаря, когда-то бывшие в моде. Был ли он каменным на самом деле или сделан из чего-то очень похожего, Антон не знал, да и какое это имело значение.
— Имеет четыре степени трансформации: зверь, птица, рыба, насекомое. Кодируется по выбору владельца, у меня — волк, сокол, сом и блоха, правда, сома я видел только голографического, у нас эта рыба давно вымерла, популяцию волков спасли чудом, всего несколько особей оставалось... — объяснил Тимофей.
— Знакомое дело, у нас так уссурийских тигров разводили... А как этот браслет работает?
— Трансформер, используя принцип мгновенной модификации межмолекулярных связей, перестраивает тело человека согласно заложенной программе, причем метаболизм организма идентичен той модели, на которую настроен трансформер. Подробностей я не знаю, слишком сложно для неспециалиста, да и тебе они ни к чему. Одно время у нас это была довольно таки модная забава, а потом поднадоело.
Антон хмыкнул. Поднадоело им.... Красиво живут...
— А мне нравится, — продолжал Тимофей, — тело зверя, реакция зверя, а разум человеческий. Занятно чувствовать себя другим, и оценивать все как бы со стороны, жаль только, инстинкты животного иногда берут верх над разумом. Но я справляюсь... Самое главное, будучи зверем, не потерять браслет, иначе будет проблема с обратным превращением.
— А ты только в волка оборачиваешься? — поинтересовался заинтригованный Антон, представив, какие перспективы открываются перед владельцем трансформера.
— Сейчас — да, — скромно ответил лже-оборотень. — В сокола — не люблю, высоты боюсь, в рыбу не пробовал, а с блохой слишком запоминающаяся история приключилась, больше не хочу.
Он немного помолчал, затем улыбнулся и вот что рассказал: пришла Тимофею в голову идея — превратившись в блоху, покататься на местных собаках. Недолго думая, он так и сделал, только вот промашка вышла. Хозяин пса — подмастерье кузнеца — его тут же выловил. Долго разглядывал крупного самца, держа за тонкие лапки, языком довольно цокал... Тимофей уж было испугался, что его к самке подсадят, вот тут-то ему с инстинктом точно не совладать, но подмастерье распял его на маленьком верстачке и попытался к лапам подковки-невелички прицепить.
— Я уж ему кричал, кричал, вырывался, вырывался, но куда там мелкой блохе против человека. Хорошо, что парубок отошел за чем-то в сторону. Тут уж я не оплошал, — похвалился Тимофей. — Ох, и ругался же этот подмастерье, что я не вовремя приперся и такое дело загубил, ох и ругался... Правда, потом успокоился, сказав мне, что ничего, блох у собак много, а он упрямый — раз уж решил блоху подковать, то своего обязательно добьется.
— Точно, тогда подкованная блоха не только кусаться, но ещё и лягаться сможет. Веселуха... — засмеялся Антон, которого история позабавила и показалась очень знакомой. — Что ж ты сразу человеком не стал?
