Деликатное покашливание заставило всех троих поднять голову: в двух шагах от них стоял чернокожий полицейский — «Человек, одетый полицейским», — отметила Таппенс и в следующее мгновение поняла, кто перед ней. Ну что ж — на этот случай ее кое-чем снабдили.
— Доброе утро, аврор Шеклболт! — улыбнулась она, доставая из сумочки изящный медальон с изображением короны, болтающийся на длинной цепочке, и помахивая им перед носом ряженого, — могу я чем-нибудь Вам помочь?
— Прошу прощения — старший аврор, леди!
— О. Поздравляю, Кингсли! И давно?
— На самом деле, уже три года. А…
— Тупые лентяи. Извините, Кингсли, это я не Вам. И, разумеется, не о Вас, а о тех раздолбаях, что доводят до нас важную информацию. Или не доводят. Впрочем… Ваши чинуши в аппарате и архивах, как я полагаю, столь же безалаберны?
— Не могу отрицать, леди. Не могли бы Вы…
— О, где мои манеры. Позвольте представиться — Энн Смит. Мои подруги — Бетси и Чарли, разумеется, тоже Смит.
— Вы здесь из-за…
— Нас не интересует ваш мальчик, мистер Шеклболт, но сын мистера Финч-Флетчли сегодня тоже отправляется на учебу в Шотландию, знаете ли, — поддержала подругу «Чарли»-Шарлин, указывая легким кивком на полноватого подростка в безукоризненном костюме, сопровождаемого столь же безупречно одетым джентльменом; тележку катил поджарый юноша, еще один столь же собранный человек спортивного вида сканировал взглядом окрестности, придерживая специфического вида дипломат, — и если с ним что-то случится…
— …то мистер Финч-Флетчли сумеет донести до Ее Величества свое разочарование. А Ее Величество, знаете ли, не намерена допускать повторения того безобразия, что творилось десять лет назад, — отрубила «Бетси», поправляя вернувшийся к ней «Стетсон», — как, впрочем, и мое правительство.
Мистер Шеклболт слегка приуныл от столь дружного напора и, пробормотав что-то вроде «Мы все работаем над этим, миледи!» испарился, как мистер Дингл незадолго до того.
— Великолепно, Таппенс. Я тебе просто аплодировала, мысленно, разумеется. Как тебе удалось?
— Я просто завела у себя внутри маленького Гарри, чтобы не так скучать без него. Оказалось, это не только притупляет грусть, но и очень помогает в иных ситуациях.
— Хха. Похоже, у нас у всех в голове теперь живет этот Супермен-недокормыш. Сэмми, Шарлин — вам там втроем не тесновато?
В поисках утраченного Тревора
Гарри зажмурился, проходя через каменную стену, и открыл глаза, лишь когда почувствовал дуновение ветра на лице. Он открыл глаза и замер от восторга. Билетные кассы исчезли, и на их месте стояла кованая железная арка с надписью «Платформа Девять и Три Четверти». Рядом висела табличка: «Хогвартс-Экспресс, 11:00».
У самой платформы стоял и пыхал паром старинный паровоз ярко-алого цвета, за которым виднелись такие же красные вагоны. Низенькая миссис Уизли ледоколом прокладывала путь всей ватаге в толпе. Перси отстал почти сразу, Джинни прыгала рядом с Гарри (мальчик заметил, как она подняла воротник, чтобы надпись «Джинни от Гарри» была хоть как-то видна; он надеялся, что до сердечек-аппликаций по краям надписи все же не дойдет), спрашивая, спрашивая, спрашивая и «помогая» ему катить тележку, так что Молли могла ввести в действие оба локтя.
Гарри отвечал рыженькой скупо, стараясь не сболтнуть ничего лишнего. Больше всего мелкую раздражало, что он не помнит ничего из Той Самой Ночи и не знает никаких секретных заклинаний. Наконец, Молли это надоело, и она рявкнула: «И не спрашивай, как выглядит Сама-Знаешь-Кто, это невежливо, и Гарри все равно этого не помнит», от чего Джинни надулась, но слегка затихла. Впрочем, возможно, это оттого, что Гарри действительно этого не помнил. Он подумал и достал из небольшой сумки на боку бейсболку, чтобы прикрыть шрам: одной Джинни ему было более чем достаточно.
Они шли мимо первых, уже забитых школьниками вагонов, стараясь не наступить на многочисленных кошек, так и кишевших под ногами, окруженные уханьем столь же многочисленных сов. Гарри прикинул, что если в каждом вагоне восемь, судя по количеству окон, отдельных купе, на шесть человек каждое, то на семь вагонов поезда придется около трехсот тридцати учеников, хотя ему казалось, что по платформе туда и сюда бродят, бегают и слоняются тысячи людей. Впрочем, волшебники, как он слышал, могли расширить вагоны изнутри.
— Бабушка, я опять потерял жабу! — услышал Гарри голос круглолицего толстенького мальчика, обращающегося к пожилой даме в шляпке, увенчанной чучелом грифа. Гарри даже не стал пытаться вспомнить его лицо по фотографиям — мальчик явно был «из этих», наряд старой дамы просто не оставлял в этом сомнений.
— Ох, Невилл! — тяжело вздохнула та.
— Лучше крыса, чем жаба, — прошептал младший из братьев, толкавший свою тележку с незанятого Джинни бока от Гарри, и словно в подтверждение его слов из кармана рыжика высунулась облезлая мордочка, — кстати, я Рон, Рональд Уизли. Сиди тихо, Короста! — он шлепнул крысу по носу, та исчезла в глубине кармана.
— Привет, Рон, — улыбнулся своему потенциальному другу Поттер, — извини, но я не мог спросить твое имя при мистере Дингле. Я Гарри Поттер. И да, у меня есть шрам. А в остальном ты, наверное, слышал, что я рассказал твоей сестренке.
— Ага, — кивнул Рон, — мы же поедем в одном купе?
Через несколько метров они миновали толпу, сгрудившуюся вокруг кудрявого мальчика.
— Ну покажи, Ли, — громко просили несколько голосов. — Ну давай, чего ты…
Кудрявый приподнял крышку коробки, которую держал в руках, и все стоявшие вокруг него отпрянули с криками ужаса. Гарри успел заметить, что из коробки высунулась длинная волосатая лапа. Близнецы синхронно повернули головы и крайний — Гарри так и не понял, кто из них Фред, а кто Джордж, махнул кудрявому. Наконец, они остановились ближе к хвосту экспресса, у вагона, который не выглядел забитым до отказа.
— Фред, помоги Гарри! — скомандовала Молли.
— Я не Фред, я Джордж! — обиделся тот. — Скажи, женщина, как ты можешь называть себя нашей матерью, если не можешь различить, кто из нас кто?!
— Ох, прости, дорогой, — огорчилась миссис Уизли.
— Я пошутил, — буркнул рыжий, — я Фред. Джордж, закинешь сундук Ронникниса в то же купе?
Братья кивнули друг другу, а затем быстро закинули вещи в вагон.
Молли, наконец, озаботилась грязным носом Рона и начала оттирать грязь, без видимого эффекта. «Это от камина», — шепнул рыжий, когда мать семейства признала поражение. Гарри кивнул, сделав вид, что все понял.
— А где Перси? — Молли напомнила Гарри курицу-наседку мистера Додсона, считающую цыплят.
— Я здесь, мама!
Перси уже успел переодеться в черную форму с начищенным до небесного сияния красно-золотым значком с большой буквой «П».
— Я всего на секунду, мам, — произнес он, — я там, в самом начале поезда, в вагоне для префектов! — Гарри мысленно уменьшил вместимость поезда еще на пару десятков учеников, такие снобы, как Перси, обязаны ехать по двое, не больше.
— Если тебе понадобится помощь, Гарри, найди меня, — сказал Перси мальчику. — Помогать первокурсникам — одна из главных обязанностей префектов.
— Так ты теперь префект, Перси? — жутко удивился тот из близнецов, который обычно начинал диалог, — а что же ты не сказал, мы ведь и не знали.
— Перестань, он, кажется, что-то нам говорил, — встрял в разговор второй близнец.
— Как-то раз…
— Или два…
— Или три…
— Или все лето…
— Да заткнитесь вы! — Перси махнул рукой.
— А почему это, собственно, у Перси новая форма, а у нас старая? — спохватился Фред (или Джордж).
— Потому что он теперь префект, — по голосу матери чувствовалось, что она гордится сыном. — Ну, иди, дорогой, желаю тебе хорошей учебы, и пришли мне сову, когда доберетесь до места.
Она поцеловала Перси в щеку, и он ушел. А женщина повернулась к близнецам.
— Так, теперь вы двое. В этом году вы должны вести себя хорошо. Если я еще раз получу сову с известием о том, что вы что-то натворили: взорвали туалет или…
— Взорвали туалет? — изумился вроде бы Фред, — мы никогда не взрывали туалетов.
— А может, попробуем? — хмыкнул вроде бы Джордж, — отличная идея, спасибо, мам.
— Это не смешно, — отрезала мать. — Приглядывайте за Роном и Гарри и не смейте обижать их.
— Мы не такие тупые… — обиделся Фред-или-Джордж.
— …Как Сама-Знаешь-Кто… — подхватил Джордж-или-Фред.
— …Чтобы обижать Гарри Поттера. И если нам надоест жить, мы…
— …Выберем менее болезненный способ…
— …Для самоубийства!
— Не верь им, — шепнул Гарри Рон, — они к тебе присмотрятся, а потом обязательно будут строить всякие каверзы.
Раздался громкий свисток, и Молли начала обнимать всех сыновей, в число которых она явно включила Гарри, по очереди. Джинни клюнула Гарри и братьев в щеку и заплакала.
— Не переживай, сестренка!
— Мы завалим тебя совами…
— …И пришлем тебе унитаз из женского туалета!
— Джордж! — возмутилась Молли, но близнецы уже втолкнули Гарри и Рона в вагон и вскарабкались в него сами.
* * *
Поезд тронулся, Джинни бежала за вагоном и махала рукой, Гарри подозревал, кому, и его охватило дурное предчувствие. Но, по крайней мере, ее мама относилась к Гарри лучше, чем родители Бетси. Да и, с примером таких братьев перед глазами, Джинни вряд ли прислушалась бы к запрету дружить с ним. Впрочем, это-то и было страшнее всего.
— Ну, мы пошли, — хором заявили близнецы, когда поезд качнулся на стрелках и выехал за пределы станции.
— Там Ли Джордан везет…
— …Гигантского тарантула, и мы…
— …Не должны это пропустить!
— Как ты с ними выживаешь? — спросил Гарри, когда близнецы, взяв свои чемоданы, скрылись из вида.
— С трудом, — ответил Рон, — слушай, а ты правда не помнишь?
— Нет, — вздохнул Гарри, с обреченностью понимая, что ему придется пройти через это еще много раз. — Мне же тогда было чуть больше года. Помню только зеленый свет и крики.
На словах «зеленый свет» Рон слегка поежился.
— А у тебя в семье все волшебники? — спросил его Гарри.
— Э-э-э… да. Думаю, да, — после некоторого раздумья выдал Рон. — Кажется, у мамы есть двоюродный брат, он из магглов, бухгалтер, но мы о нем никогда не говорим.
«Расисты они еще те», — вспомнил Гарри слова МакФергюссона с той записи, но, разумеется, ничего не сказал. Семейство Уизли ему понравилось, но они все же были из тех настоящих семей волшебников, о которых говорил бледный мальчик в магазине мадам Малкин.
— Я слышал, что ты жил у магглов, — в глазах Рона светилось жуткое любопытство. — Какие они вообще?
— Разные, — ответил Гарри, — многие очень ничего, некоторые вообще замечательные, как… — он махнул рукой, чтобы не проговориться, — но мои дядя и тетя, у которых я живу, и кузен тоже — просто ужасные. Я бы не отказался иметь трех братьев-волшебников, как у тебя.
— На самом деле, у меня их пятеро, — вздохнул Рон, — просто двое уже окончили Хогвартс и живут отдельно.
— Так это же здорово! — сказал он.
— Не очень, — ответил со вздохом Рон, — я самый младший, ну, не считая Джинни, конечно, и теперь мне недостаточно быть таким же умным, как они, и придется стать лучше них, чтобы меня замечали. А это трудно. К тому же, когда у тебя столько старших братьев, тебе никогда не достается ничего нового. Форма, например, мне досталась от Билла, палочка — от Чарли, да еще и почти поломанная, а крыса — от Перси. Я хотел сову, но…
— Я тоже всю жизнь донашивал одежду за кузеном, — вздохнул Гарри, — а денег, считай, что и не видел, не то, что в руках держал. И подарков мне не дарили, ни на День Рождения, ни на Рождество. Просто год назад мне повезло, и я стал работать у одной старушки. Помогать по дому и все такое, а она мне платила немного, — про иные источники средств он решил умолчать, в том числе, и чтобы не смущать Рона. У него в голове не укладывалось, что в такой большой, и, судя по всему, довольно дружной семье можно чувствовать себя несчастным.
— А потом Хагрид забрал меня у Дурслей — это мои дядя с тетей, я тебе говорил, — продолжил он, видя, что Рон приободрился, — и рассказал и о том, что я волшебник, и о родителях, и о Волдеморте… Эээ… Ты что?
Рон с испугом и уважением уставился на него, вжавшись в спинку сиденья:
— Ты назвал по имени Сам-Знаешь-Кого… Я думал… Уж кто-кто, но ты…
— Э, я вовсе не пытаюсь казаться храбрецом или что-то вроде, — ответил Гарри, — просто я, ну, немного не знаю, что можно, а что нет. Я и о волшебстве-то узнал совсем недавно, — тут он почти не соврал, — наверное, я буду самым худшим учеником в школе.
— Ничего, — ободрил его Рон, — в Хогвартсе полно тех, кто родился или воспитывался у магглов, и они довольно быстро всему учатся!
* * *
Пока они болтали, поезд выехал из Лондона и сейчас несся мимо полей и лугов, на которых паслись коровы и овцы. Гарри и Рон примолкли, глядя в окно.
Примерно в половине первого из тамбура донесся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке.
— Хотите чем-нибудь перекусить, ребята?
Не то чтобы Гарри не приготовился к поездке — между переодеванием и встречей с пожилыми леди он основательно запасся сэндвичами в буфете, но контакт надо было налаживать и развивать.
На тележке женщины не было привычных Гарри батончиков «Марс». Все было странным и необычным и, разумеется, такого Гарри никогда не пробовал и даже не видел.
Чтобы ничего не упустить, он набрал всего понемногу и заплатил женщине семь серебряных сиклей и одиннадцать бронзовых кнатов.
Рон удивленно смотрел, как Гарри возвращается на свое место с полными руками и сваливает покупки на свободное сиденье.
