— О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, директор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш!
Первокурсники, возглавляемые Перси, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице.
Гарри дико устал, да еще и плотный ужин давил на веки. Однако он из последних сил пытался запомнить дорогу. Получалось плохо — казалось, замок специально построен так, чтобы максимально затруднить ориентацию для новичков вроде него. А может быть, и не казалось: свидетельством тому было минимум два потайных прохода, один — за раздвижными панелями. А второй — за длинным гобеленом. К тому же, отличный, казалось бы, ориентир — развешанные тут и там портреты — оказался с подвохом: изображенные на них люди не оставались в рамах, а то и дело перемещались к соседям, перешептываясь и показывая на недлинную колонну первокурсников пальцами. Зевая и с трудом передвигая ноги, они поднимались то по одной лестнице, то по другой. Казалось, хотя бы лестницы смогут служить неплохим ориентиром, но одна из них, как только они ее миновали, внезапно загремела и стала перемещаться не только на другое место, но даже и на другой этаж. Гарри сплюнул — разумеется, мысленно.
Вдруг Перси остановился, как вкопанный.
Перед ними в воздухе плавали костыли. Как только Перси сделал шаг вперед, костыли угрожающе развернулись в его сторону и начали атаковать. Но они не ударяли, а останавливались в нескольких сантиметрах, как бы говоря, что он должен уйти.
— Это Пивз, наш полтергейст, — шепнул Перси, обернувшись к первокурсникам. А потом повысил голос: — Пивз, покажись!
Ответом ему послужил протяжный и довольно неприличный звук. Гарри вряд ли осилил бы такую порцию гороха или фасоли, хорошо хоть, запаха не было.
— Ты хочешь, чтобы я пошел к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит?
Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны.
— О-о-о-о! — протянул он, злорадно хихикнув, — маленькие первокурснички! Сейчас мы повеселимся.
Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, и все дружно пригнули головы.
— Иди отсюда, Пивз, иначе Барон об этом узнает, я не шучу! — резким тоном произнес Перси.
Пивз высунул язык и исчез, уронив свои костыли на голову Невиллу. Они слышали, как он удаляется от них, из вредности стуча чем-то по выставленным в коридоре рыцарским доспехам.
— Вам следует его остерегаться, — предупредил Перси, когда они двинулись дальше.
— Единственный, кто может контролировать его — это Кровавый Барон, а так Пивз не слушается даже нас, префектов. Вот мы и пришли.
Они стояли в конце коридора перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шелка.
— Пароль? — строго спросила женщина.
— Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене.
Первокурсники неловко, по одному, пробирались через дыру, один только Невилл чуть не застрял, да и то из-за банки с Тревором. Круглая гостиная выглядела довольно уютной, кресла и диваны казались мягкими и манящими. Однако девочек быстро отправили наверх по лестнице, в женские спальни, а мальчики вслед за Перси поднялись по винтовой лестнице в мужские.
Спальня, судя по всему, располагалась в одной из маленьких башенок, где новичков ждали пять кроватей под пологами на четырех столбиках. Постели были уже постелены.
Мальчики скинули одежду, надели пижамы и расползлись по своим кроватям.
— Классно поели! — пробормотал из-за тяжелых темно-красных бархатных штор Рон, — эй, Короста! А ну брысь! Представляешь, она жует мои простыни! А ну… — и захрапел.
Гарри попытался обдумать все произошедшее с ним в этот длинный-длинный день и насыщенный событиями вечер, но, едва его голова коснулась подушки, провалился в сон.
Ему приснилось, что у него на голове тюрбан профессора Квиррелла, который яростно убеждал его, что Шляпа ошиблась, а он, тюрбан, никогда не ошибается, и Гарри немедленно надо просить о переводе на Слизерин.
Гарри сделал шаг вперед и увидел Драко Малфоя в сопровождении Кребба и Гойла. На их головах были такие же тюрбаны, и они, радостно скалясь, манили его к себе. Гарри сделал шаг — и за его спиной послышался женский (или девчачий?) вскрик, и маленькие легкие ладошки легли на его плечи, не давая сделать еще один.
От этого прикосновения-во-сне Гарри проснулся. Справа и слева от него храпели Рон и Невилл, Шимуса и Дина не было слышно. Он немного поворочался и снова заснул, теперь — безо всяких кошмаров.
Карты, деньги, два котла...
Утро началось рано, со звона жестяного механического будильника, оставшегося от Дадли и отремонтированного после того, как кузен на него сел. Организм, умотавшийся за предыдущий день, пытался сопротивляться, но потерпел поражение. Гарри наскоро умылся (найти туалет тоже оказалось нетривиальной задачей) и под продолжающийся храп соседей спустился в общую гостиную.
Несмотря на раннее утро, он был не первым: в уголке пряталась за огромным томом мисс Грейнджер, а на диванчике с другой стороны что-то обсуждали близнецы Уизли. Выбор был очевиден.
— О, Гарри…
— … Мы не ожидали…
— … Встретить тебя здесь…
— … В такую рань!
— Мы думали…
— … Что ты будешь дрыхнуть…
— … Вместе с Ронникинсом!
— Вот еще! — фыркнул Гарри, — Фред, Джордж, у меня к вам есть вопрос: у вас карты замка случайно нет?
Реакция близнецов была совершенно неожиданной: приветливая улыбка сползла с их физиономий, и они уставились на Гарри с опаской и недоверием.
— А почему ты…
— ... Спрашиваешь?
— Э… Просто вчера, когда мы шли из Большого Зала, я пытался запомнить дорогу. И понял, что это будет потруднее уроков. Портреты в гости друг к другу ходят, лестницы движутся, двери открываются то так, то сяк… Может, волшебникам это и привычно, но я-то…
— Думаешь…
— Да, брат мой.
Близнецы синхронно встали, подхватили его под локти и вытащили из гостиной в коридор. Как они вдвоем, да еще и с поджавшим ноги Гарри между ними, умудрились просквозить через дыру за портретом, мальчик так и не понял. Они протащили его по коридору (ноги Гарри так и оставил поджатыми — им надо, пусть они и тащат) и свернули в тупичок с узким окном.
— Что ты…
— … Имел в виду, говоря про карту?
— Карта. Такой листок бумаги, знаете? На нем нарисованы коридоры, классы, залы ну и все это. Чтобы лучше ориентироваться. У вас что, такого не водится? Магглы используют такие штуки постоянно.
— Мы знаем…
— … Что такое карты. Почему ты…
— … Спросил…
— … Именно нас?
— Потому что вы — главные хулиганы Гриффиндора, а значит и всей школы. И значит, вы должны ориентироваться в замке совершенно свободно.
— Приятно…
— … Когда молодежь тебя ценит. Но…
— Никаких «Но», Фред, Джордж. Просто… — Гарри рассказал им про увлекательную игру с кузеном, о том, как он планировал пути отступления от шайки Дадли (о помощи полицейских и операции «Валентин» как таковой он умолчал).
— Думаешь, не врет, брат мой Фред?
— Пожалуй, нет, брат мой Джордж. Слушай, Гарри. Информация в волшебном мире…
— … Стоит значительно дороже, чем в маггловском, и…
— … И тогда почему вы до сих пор сидите в гостиной без пачки карт, которые можно загнать первокурсникам прямо с утра, пока они… мы тепленькие? Я бы не пожалел пару-тройку фунтов… эээ… сиклей, чтобы не потеряться по дороге на завтрак.
— Так, малек. Тебе — халявный экземпляр за идею и… за Джинни. А сейчас…
— … Метнись-ка в гостиную и…
Гарри пробежал по коридору, назвал Полной Даме пароль и уже через пару минут вернулся с полудюжиной листов пергамента, прихваченных им из спальни третьего курса. Близнецы пристроились на подоконнике, о чем-то шептались и шуршали пергаментами. Как ни грел уши Гарри, стоя в коридоре на шухере, удалось услышать только отдельные слова вроде «стереть», «шалость» и «не раскрывать». Были еще какие-то странные фразы, на слух — заклинания, но Гарри их, разумеется, не запомнил.
Минут через пятнадцать один из близнецов тихонько свистнул, Гарри подошел и взглянул на лежащий сверху нетолстой стопки лист. Линии рисунка были слегка размытыми, как если бы на обычном маггловском ксероксе снять копию с копии, но тем не менее трехмерный чертеж замка был вполне ясным и четким. И нарисовать такое за четверть часа было явно невозможно.
— Гляди, — сказал Фред и указал на белое пятно на месте одной из башен, — здесь вот — вход в нашу гостиную. Понятно, что все старшие ученики в курсе, где он расположен, даже слизни, в смысле, слизеринцы, — но раскрывать эту информацию все же не стоит. Так что ближайшие окрестности придется просто запомнить.
Это была самая длинная речь, которую Гарри когда-либо слышал от одного из близнецов, без вмешательства другого.
— Все равно здорово, — ответил Гарри, — но что делать с лестницами?
— Мы, конечно, знаем, как они поворачиваются, но как их нарисовать? В принципе, сделать движущуюся картинку можно — но тогда каждый лист будет стоить галеонов пять, не меньше. А первачки вряд ли столько заплатят, — это был уже Джордж — и тоже без перерыва на Фреда.
— Нарисуйте другие варианты от руки прямо поверх, — пожал плечами Гарри, — или попросите новенького, Томаса. Он вроде неплохо рисует, — эту информацию Гарри почерпнул из ориентировки Бутройда, но, естественно, не стал говорить об этом, как и о других известных ему талантах мулата. Сами выяснят, это уж точно.
Джордж немедленно стартовал в направлении Полной Дамы и уже через пять минут вернулся с заспанным Дином Томасом. Тот выглядел несколько ошарашенным, но, как только понял, что от него требуется, взбодрился и включился в работу. Пока тот чертил, Гарри отозвал Фреда в сторонку и шепотом посоветовал заполнить белые пятна, оставшиеся на месте чего-то явно интересного, но безжалостно стертого. Фред шлепнул себя по лбу и загрузил Дина, так что через полчаса карта щеголяла одним-единственным пустым пятном там, где должна была располагаться гостиная львиного факультета. Впрочем, Дин, уже по своей инициативе, заполнил пустоту вполне пристойным изображением герба Дома Гриффиндора.
Фред палочкой перенес изображения еще на пять пергаментов и вместе с Дином двинулся в Общую Гостиную. Мулат радостно звенел бронзовыми монетками в кармане и был весьма доволен жизнью, несмотря на досрочный подъем. Джордж вручил Гарри тот самый пергамент, над которым колдовал Дин, и направился было вслед за ними.
— Погоди, — попросил его Гарри, — скажи мне, пожалуйста, еще одну вещь. Почему вы притащили меня именно сюда?
— Тут нет портретов, — улыбнулся Уизли, — дальше объяснять?
Объяснять дальше было не нужно.
* * *
Наличие карты резко упростило жизнь — уже через два дня Гарри сравнительно легко добирался до Большого Зала и до секретного прохода, ведущего в гостиную. Само собой, к нему прибились Рон (близнецы не расщедрились на халяву даже для младшего брата; Гарри, правда, подозревал, что целью было потеснее свести их с Рончиком) и Невилл (тот свою карту просто и незатейливо потерял). Частенько в десятке футов за спиной маячила и мисс Грейнджер, у которой, видимо, волшебных денег просто не было, ее никто не гнал, но и в компанию не звали. День за днем карта Гарри обрастала пометками типа «Класс Трансфигурации» или «по вторникам и четвергам» у одного из вариантов расположения какой-нибудь лестницы.
Одна пометка представляла собой череп с костями: однажды они втроем все же заблудились и оказались перед дверью, которая вела в тот самый запретный коридор, про который говорил директор. Пока Рон дергал ручку, а Гарри пытался понять по приметам, куда их все-таки занесло, появилась миссис Норрис.
Миссис Норрис, очень старая кошка, была самой вредной животиной в замке, не считая ее хозяина — завхоза Аргуса Филча. Даже полтергейст Пивз, учинявший новичкам пакость за пакостью, стоял в личном рейтинге Гарри заметно ниже. Казалось, стоило какому-нибудь ученику нарушить одно из многочисленных правил или даже подумать об этом — и старая кошка немедленно появлялась рядом и так же быстро исчезала, и уже через несколько секунд поблизости раздавались шаги вечно простуженного завхоза.
Завхоз категорически отказывался поверить, что Гарри с приятелями занесло к запретной двери совершенно случайно и грозил страшными карами. В этот раз тройку гриффиндорцев от перспективы попадания в каморку Филча, где, по слухам, с потолка свисали цепи с кандалами, а в углу в тщетной надежде пройтись по ученическим спинам настаивались в соленой воде розги, спас профессор Квиррелл.
Занятия оказались не проще: помимо уроков чар, то есть собственно заклинаний, где они пока что отрабатывали основные движения палочкой и тренировались в скороговорках, приходилось наблюдать ночное небо на уроках астрологии и ухаживать в теплицах за волшебными растениями, добрая половина которых так и норовила тяпнуть учеников за палец.
Самым утомительным предметом оказалась история магии — это были единственные уроки, которые вел призрак. Профессор Бинс был уже очень стар, когда однажды заснул в учительской прямо перед камином, а на следующее утро он пришел на занятия уже без тела. Бинс говорил ужасно монотонно и к тому же без остановок. Ученики поспешно записывали за ним имена и даты и путали Эмерика Злого с Уриком Странным. Разумеется, те из них, кто не засыпал, то есть, применительно к первому курсу Гриффиндора — исключительно мисс Грейнджер.
Профессор МакГонагалл, декан Гриффиндора, была преподавателем трансфигурации. Она напоминала Гарри миссис Кейн не только внешне, так что на ее уроки Гарри ходил с особенным удовольствием, несмотря на ее строгость, причем не только показную. А еще она на первый же урок пришла в виде кошки, в которую она умела превращаться, и поразила всех учеников, обернувшись точно по звонку в строгого профессора. Гарри наконец, понял, кого еще напомнила ему профессор при первой встрече: ту самую кошку-путешественницу с рисунка, которая была не похожа на путешественницу. Видимо, бывший полицейский увидел (и потом нарисовал) ее, когда она наблюдала за Дурслями. И именно в результате своих наблюдений она возражала против того, чтобы оставить Гарри у них, — подумал мальчик.
