— Ты такой голодный?
— Нет, но до этого из волшебного я пробовал только мороженое от Фортескью, — ответил Гарри, разворачивая тыквенное печенье и откусывая сразу половину.
Рон вытащил откуда-то бумажный пакет и вынул из него четыре сэндвича.
— Мама положила. Она всегда забывает, что я не люблю копченую говядину, — грустно произнес он.
— Меняю на свое, — Гарри протянул ему печенье. — Давай присоединяйся…
— Да нет, тебе эти сэндвичи не понравятся — мясо сухое, и соуса никакого нет, — покачал головой Рон и вдруг напрягся. — Мама просто забыла — нас же у нее много…
— Давай ешь, — Гарри кивнул на свои сладости. До этого Гарри делился чем-то со сверстниками всего один раз, когда дарил Бетси плейер — ну, конечно, если не считать насильственной дележки с Дадли и его друзьями, когда он был недостаточно проворен. А теперь ему было, с кем делиться, и он испытывал очень приятное чувство, сидя напротив Рона и вместе с ним поедая купленные припасы. Про имевшиеся у обоих сэндвичи они, в том числе и Рон, так и забыли.
— А это что? — спросил Гарри, беря в руки упаковку «шоколадных лягушек». — Это ведь не настоящие лягушки, правда? — миссис Кейн говорила, что лягушачьи лапки похожи по вкусу на куриные, но Гарри как-то не пришлось этого проверить.
— Нет, не настоящие, они только сделаны в форме лягушек, а сами из шоколада, — улыбнулся Рон. — Будешь есть, вкладыш не выбрасывай — у меня Агриппы не хватает…
— Что? — не понял Гарри.
— А, ну конечно, ты не знаешь, — спохватился Рон. — Там внутри коллекционные карточки. Из серии «Знаменитые волшебницы и волшебники». Многие ребята их собирают. У меня их примерно пять сотен, только вот Агриппы нет и Птолемея, кажется, тоже.
Гарри развернул «лягушку» и вытащил карточку. На ней был изображен Повелитель Памяти собственной персоной, и Гарри ничуть не удивился, что именно он оказался на его первой шоколадной лягушке. Правда, одет он был не так, как тогда, на лужайке. «Альбус Дамблдор» гласила подпись под картинкой.
— Так вот какой он, этот Дамблдор! — воскликнул Гарри, вспомнив, что «официально» Дамблдора он никогда не видел. Получилось немного фальшиво, но Рон, вроде бы, ничего не заметил.
— Только не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре! — запротестовал Рон. — Можно, я возьму одну «лягушку» — может быть, Агриппа попадется…
Гарри перевернул карточку и прочитал:
«Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы «Хогвартс». Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Гриндевальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли».
Про другие хобби и достижения директора карточка умалчивала. Гарри подумал, что это первая информация, которую он получил о директоре, не считая болтовни Хагрида, и потому ее надо тщательно обдумать, но потом. Может быть, у директора есть свой камерный ансамбль и ему срочно нужен барабанщик?
Гарри снова перевернул карточку и с удивлением заметил, что картинка куда-то делась.
— Он куда-то исчез! — удивился Гарри. Интересно, если директор может перемещаться по картинке и за ее пределы — может ли он подслушивать и подглядывать? Наверное, будет правильным считать, что может.
— Но ты же не ждал, что он будет торчать тут целый день, — заметил Рон. — Он вернется. А вот мне опять попалась Моргана, а у меня таких уже шесть штук. Может, возьмешь и начнешь собирать коллекцию?
Рон как бы случайно окинул взглядом кучку «лягушек», которые дожидались, когда их развернут.
— Угощайся, — предложил Гарри, проследив направление его взгляда. — Кстати, ты знаешь, что у магглов, если человека фотографируют, то он никогда не шевелится и никуда не исчезает с фотографии?
— Да ты что? — ужасно удивился Рон. — Что, они вообще не двигаются? Ну дела!
Гарри смотрел на карточку до тех пор, пока на ней снова не появилось изображение Дамблдора, который неожиданно улыбнулся ему. Рон этого не заметил, вопреки заверениям, его вообще куда больше интересовал процесс поглощения шоколада, чем разглядывание карточек. А Гарри глаз не мог отвести от столь ценного источника информации. Скоро, помимо Дамблдора и Морганы, в его коллекции появились Хенгист из Вудкрофта, Альберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Прошло немало времени, прежде чем он отложил последнюю карточку, на которой неспешно почесывала нос жрица друидов Клиодна.
Гарри долго разглядывал и ее, и другие карточки. На всех на них волшебники словно разыгрывали закольцованную сцену, совершая одни и те же действия, как и фотографии на той газете, что Гарри видел у Хагрида. Все, за исключением Дамблдора, чье поведение было значительно более разнообразным.
Понятно.
* * *
Местность за окном резко изменилась. На смену возделанным полям пришли леса, реки и зеленые холмы.
Кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый мальчик, мимо которого Гарри проходил, когда они с семейством Уизли шли по платформе. Выглядел он так, словно собирался вот-вот расплакаться.
— Извините, — сказал мальчик, — вы тут не видели жабу?
«Вот и второй кандидат в друзья», — подумал Гарри.
— Не видели, — вежливо сказал он, — но, если ты хочешь что-то найти — сходи в первый вагон, к префектам. Они помогут, мне его брат объяснил, — он кивнул в сторону Рона.
— Она в-вечно от меня убегает! — воскликнул мальчик.
— Я думаю, что любой префект круче жабы, и он непременно ее найдет — серьезно сказал Гарри.
— Тогда я пошел, — сказал круглолицый, — но если вы ее увидите…
Гарри подумал, что двух столь коротких встреч для тщательно подстроенной случайности все-таки слишком мало, так что если этого мальчика действительно назначили его вторым другом, то он скоро увидит его и услышит про жабу в третий раз.
— Не пойму, чего он так волнуется, — Рон пожал плечами, — если бы я вез с собой жабу, я бы потерял ее еще на платформе. Хотя моя крыса немногим лучше жабы, так что не мне об этом говорить.
Крыса все еще спала, уютно устроившись у Рона за пазухой.
Через пару минут Гарри пожалел, что не стал спорить сам с собой на шляпу, которую, впрочем, все равно оставил у мисс Стрит: дверь снова открылась и в купе заглянул давешний пухлик, на этот раз в сопровождении девочки их возраста с густыми каштановыми волосами. Она, как и Перси на перроне, уже переоделась в школьную форму и выглядела крайне серьезно. Судя по серому галстуку, она тоже ехала в Хогвартс в первый раз.
— Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему ее найти, — строгим голосом сказала девочка, и Гарри обратил внимание на немного выступающие вперед слегка крупноватые верхние резцы.
— Невилл уже заходил сюда, и я сказал ему, чтобы он обратился к префектам, они едут в первом вагоне, — сказал Гарри, глядя на Гермиону Джин Грейнджер, рожденную девятнадцатого сентября семьдесят девятого года в городе Кроули, Западный Сассекс, в семье дантистов Дэниэла Уэнделла и Эммы Моники Грейнджер. На фотографии из личного дела она не улыбалась — видимо, прятала зубы.
— Я… Я думал, она и есть префект, — пробормотал Невилл, — она так уверенно говорит…
Гарри понял, что мисс Грейнджер является натуральным кошмаром: он знал таких девочек, как правило, отличниц и зануд, обожавших подлизываться к учителям и закладывать им одноклассников. Правда, у этой конкретной мисс было одно неоспоримое преимущество: она была, как говорили волшебники, «магглорожденной», и вряд ли Дамблдор заранее назначил ее ему в друзья, как, теперь это было уже совершенно очевидно, назначил Рона и этого круглолицего Невилла.
— Она им обязательно станет, — кажется, его сарказма девочка не заметила и улыбнулась совершенно счастливо, — а давайте сходим к префектам вместе? — Невилл кивнул, — Рон, ты с нами?
— Там Перси, — скривился Рон, — давайте я лучше подержу вам место.
Гарри шел первым, за ним торопилась мисс Грейнджер, что-то беспрерывно тараторя и таща на буксире ошалевшего Невилла. Не то, чтобы судьба жабы так беспокоила Поттера, но завязывать отношения с префектами нужно было уже сейчас, а одного Персиваля Игнатиуса Уизли было маловато. Наконец, в первом вагоне Гарри увидел знакомое по фотографии лицо: это была та самая девушка, протащившая через простенок летающий сундук. Розог при ней, вроде, не было.
— Привет, Пенелопа. Ты же Пенелопа Клируотер? Префект? — уточнил он, глядя на почти такой же, как у Перси, значок на хм, груди.
— Привет, первокурсничек, — улыбнулась та, — а откуда ты меня знаешь?
— Ну, мне сказали, что самая красивая из префектов — это Пенелопа Клируотер. Рэйвенкло, — добавил Гарри, вспомнив, что синий с бронзой — цвета этого факультета, — кстати, я — Гарри.
— Тогда называй меня Пенни, ловелас, — она улыбнулась.
Что такое ловелас, Гарри не знал, но вряд ли она так его обругала.
— О, Пенни! Наверное, мне надо сказать тебе спасибо, ты ведь уже помогла мне!
— Это когда? — прищурилась она, — Что-то не припомню.
— Ну, я не знал, как попасть на платформу Девять-и-три-четверти, мне не объяснили. И вдруг увидел, как ты проходишь прямо сквозь стену, — Пенни нахмурилась, — Не-не-не, я только это и видел, — успокоил ее Гарри, глядя на нее самыми честными глазами, которые только мог изобразить; болтать со взрослой девушкой оказалось не труднее, чем шокировать одноклассниц на День Святого Валентина, — больше ничего-ничего необычного, вот совсем ни капельки!
— Тогда пожалуйста, — хитро улыбнулась она, — и чем я могу помочь тебе снова, Гарри?
— Это Невилл. Невилл потерял жабу. Мы с Гермионой помогаем ему найти ее.
— Как зовут твою жабу? — спросила Пенни Невилла.
— Тревор, — прошептал тот.
— Тогда смотри: делаешь палочкой вот так, — она вычертила в воздухе фигуру, — и говоришь: «Тревор Ревеллио». Разумеется, при этом надо ясно представлять то, что ты хочешь найти. Я могу представить только абстрактную жабу, поэтому лучше, если вы сначала попытаетесь сами. И смотришь, откуда придет отклик. У вас он будет держаться недолго, если вообще получится, но можно сказать заклинание несколько раз. Попробуете сами или помочь?
— Наверное, сами, — сказал Гарри за всех сразу, — но уж если не получится — придем, хорошо? И, Пенни, ты всех так учишь?
— Только тех, кого стараюсь затащить к нам на Рэйвенкло.
Невилл в ужасе отшатнулся.
— Давайте, я попробую первой! — это сказала, разумеется, мисс Грейнджер, — я уже пробовала некоторые заклинания из учебника, и у меня даже что-то получилось! И я видела эту жабу в окно и могу ее себе представить! «ТРЕВОР РЕВЕЛЛИО»!
Пенелопа несколько раз поправила произношение и движения, и наконец Гермиона засияла как новенький пенс:
— Получилось! Побежали туда!
Гарри подмигнул Пенелопе и побежал за маленьким каштановым буксирчиком, тянущим за собой большую круглощекую баржу.
Поезд, идущий в сказку
Они вломились в купе все трое, довольные и со сбитым дыханием. Невилл держал в руке жабу, которую во избежание дальнейших побегов посадили в добытую где-то банку, а Гермиона без устали тараторила, как она рада тому, что у нее наконец-то получилось ее первое заклинание — ну, не считая «Люмоса», конечно. Видимо, в разговоре с Пенни она несколько преувеличила свои успехи дома.
Гарри было полегче: он уже прошел тренинг с Джинни, Невилл забился в угол и впал в спасительную прострацию, а вот Рон, действительно сберегший им места, медленно закипал от раздражения.
— Я… я тоже знаю одно заклинание, вот. Мне близнецы рассказали! — это Рон пояснил исключительно Гарри, как будто надоеды и пухлика не было рядом. Надоеда, тем не менее, достала из кармана маленький блокнотик и приготовилась записывать.
Рон вздохнул — похоже, он ляпнул про заклинание сгоряча, но отступать было бы не по-пацански, так что он достал из кармана палочку, которая действительно выглядела слегка потрепанной, в одном месте из нее даже лезли какие-то серебристые волоски, а другой нашарил за пазухой так и не проснувшуюся крысу.
При ее появлении девчонка отползла попой назад по дивану, стараясь оказаться как можно дальше от сюрприза. Пухлик тоже не выразил энтузиазма.
— Это Короста, — удовлетворенный эффектом, заявил Рон. — Вообще-то она мальчик, и надо бы звать ее Паршивец, но так привычнее. Она все время спит. Иногда даже не видно, живая она или нет. Близнецы посоветовали покрасить ее в желтый, так она будет выглядеть поинтереснее. Эээ… — он опять вздохнул и поудобнее перехватил палочку: —
«ЖИРНАЯ ГЛУПАЯ КРЫСА, ПЕРЕКРАСЬСЯ ТЫ В ЖЕЛТЫЙ ЦВЕТ, И СТАНЬ ТАКОЙ ЖЕ, КАК МАСЛО, КАК ЯРКИЙ СОЛНЕЧНЫЙ СВЕТ!»
Ничего не произошло. Рон с надеждой глядел на Коросту, но та (или тот, но «та» действительно было привычнее) так и осталась серой.
— По-моему, близнецы — это твои братья, рыжие такие, да? — над тобой пошутили, — с сомнением сказала девочка, — я прочитала все книги за этот год и за следующий тоже, и я думаю, этого достаточно, чтобы стать лучшей на курсе. И там такого заклинания нет.
Рон глядел на нее уже почти с ненавистью, и Гарри решил немного разрядить ситуацию; тем более, что он тоже не читал учебников за следующий курс, и Рон показался ему намного более своим, что ли:
— Может быть, это секретное фамильное заклинание. И гляди — один ус у нее точно пожелтел! Вот этот. И этот, по-моему, тоже.
Все трое начали внимательно разглядывать усы вновь уснувшего Ронова питомца.
— Ну возможно, — с сомнением сказала Невозможная Заучка, — кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер. Эээ… А откуда ты узнал мое имя? — спросила она Гарри, с подозрением прищурив глаз, — я ведь забыла представиться, а ты сказал Префекту Клируотер…
Гарри понял, что он едва не спалился, а может быть и не «едва».
— Ну… — попный мозг вышел на форсаж в поисках отмазки, — ты с родителями шла сразу перед Пенни, к той стене на платформе. Только я не успел разглядеть, как ты в нее ныряешь. И я нечаянно услышал, как они тебя по имени назвали. Потом вы попрощались, ты ушла, а твои папа и мама пошли обратно. И вроде бы твою маму зовут Эмма, твой папа так ее назвал, — врать так врать, а так будет убедительнее, — а вот фамилию я и правда не знал.
