Гарри стало плохо. Действительно, если бы Гермиона…
— И вообще: Ты. Нам. Врал! — она глубоко вздохнула, глаза метали молнии, волосы распушились, между прядями забегали синие искорки. — Патрулировал, значит?! С кентаврами о звездах рассуждал?! Марс у тебя яркий, да? А, совсем из памяти вылетело: ты, оказывается, встретил кого-то, кто убивал единорогов? Да ты знаешь, КТО может и способен убить единорога?! А потом чай пил с сосисками, пока я тут с ума сходила? Это я должна была туда идти! Я и Невилл! Мы так боялись за тебя! Я думала, ты мне друг!
Она бросилась по лестнице в девчачью спальню, и уже с верхней площадки бросила, как выстрелила:
— НЕНАВИЖУ!!!
Невилл и Рон уже стояли у своей лестницы, обе палочки смотрели Гарри прямо в лицо.
— Знаешь что, приятель, — глаза Рона превратились в узкие щелочки, — что-то не нравится это мне. Кинжал этот твой темный… Надо еще посмотреть, какой такой Хагрид тебе его дал. Кровь проклятая… А может, ты специально на эту отработку нарывался? Может, ты и не отгонял никого? Знаешь, похоже, не зря мы тебе не верили.
Гарри открыл было рот, чтобы возразить, но понял, что это бесполезно. Ему все равно никто не поверит, и даже поговори эти двое с Хагридом и тем же Флоренцем — веры ему уже не будет. Да, в общем-то, он в ней со стороны этих двоих и не нуждался: привык. Но вот…
Но Рон еще не закончил:
— Сделал бы ты мне одолжение — поспал бы ты сегодня в гостиной, а? А то хочется утром проснуться без темного кинжала в спине.
Пятясь, оба гриффиндорца поднялись по ступеням (Невилл даже ни разу не попытался упасть), все так же держа Гарри на прицеле. Вряд ли они могли наслать на него что-то серьезнее щекотки и, скорее всего, он успел бы обезоружить их обоих раньше. Но ничего не хотелось. Ночь, которая началась плохо или даже очень плохо, продолжилась прекрасно, а вот закончилась совершенно катастрофически — звонким девчачьим «Ненавижу!»
Гарри поднялся с кресла, в котором так и просидел все это время и взял в руку кинжал. Крутанул клинок веером на манер палочки, только воздух свистнул. Попробовал остроту лезвия подушечкой пальца — выступила темно-красная капля. Совершенно автоматически он размазал ее по гарде — там, где проступали еле видимые в неверном свете камина значки. Внезапно значки — руны — вспыхнули красным. Он взвесил кинжал в левой руке и со злостью запустил его в стоящие в нише у входа доспехи. Он практически не целился, но мизерикорд вошел точно в забрало, в щель между пластинами. Руны погасли.
Темная магия? Ну хорошо, пусть будет темная магия. Надо ее освоить.
Специфика некоторых проклятий
Утро добрым не было.
Во-первых, спать на диване было намного неудобнее, чем в собственной кровати. К тому же Гарри не рискнул накрываться мантией со следами крови единорога, бросив ее сбоку от дивана. Была мысль кинуть ее не туда, а в камин, но от такой мысли на душе стало как-то слишком тоскливо, и он решил сжечь ее назавтра. Так что его немного продуло сквозняком, и по-хорошему следовало бы сбегать к мадам Помфри за бодроперцовым зельем.
Во-вторых, двое вставших ни свет ни заря ради подготовки к очень важным экзаменам по Стандартам Обучения Волшебству пятикурсников, увидев разметавшегося по дивану Темного Лордика (и это они не знали про ночной разговор!), шествуя мимо, перешли на всякие гадости и включили громкость на полную, так что поспать удалось едва ли четыре часа.
Ну и, в-третьих, настроение с самого пробуждения было совершенно поганым. Ночью ему снова снился тот же самый кошмар, с зеленой вспышкой, кричащей женщиной и ледяным смехом, только теперь добавилась еще и темная фигура в плаще с капюшоном, провал которого светился кровавым серебром.
Гарри с трудом сел. На щеке, по ощущениям, отпечаталась гобеленовая обшивка диванного валика. Впрочем, присутствовал и позитив: та самая мантия была кем-то вычищена, выглажена и аккуратной стопочкой сложена рядом на столике. Он развернул ее и внимательно осмотрел злополучный рукав. Ни серебристых потеков, ни жировых пятен.
Внимательно разглядывая мантию, краем сознания он почувствовал взгляд, и, кажется, он знал, чей. На площадке ведущей к спальням девочек лестницы в обнимку с толстенным томом стояла Гермиона, прожигая взглядом дыры и в мантии, и в самом Поттере.
Гарри вздохнул, сунул мантию под мышку, цапнул стилет и двинулся в собственную спальню: до начала занятий надо было успеть принять душ, переодеться, позавтракать и забежать к мадам Помфри.
* * *
— Привет, Пенни! — Гарри подошел к столу Рэйвенкло, прямо к сидевшей во главе оного блондинке-префекту. Зал был почти пуст — Гарри успел к самому началу. Особо радовало отсутствие как Малфоя с гориллами, так и бывших друзей: ему было не до ссор и перепалок.
— Привет, ловелас! — улыбнулась та, отложив толстенную книгу совершенно гермионского формата. — Опять ищешь жабу своего приятеля?
— Не, мисс Клируотер, мой приятель немного повзрослел и теперь ищет вокруг темных магов.
— О. Тогда… Решил перевестись в Дом Воронов?
— Пока нет, профессор Снейп все-таки убедил меня, что я слишком туп даже для барсука. Так что приходится временно оставаться на факультете совсем уж безмозглых отморозков. А… А что, можно?!
— Никогда про такое не слышала, но скажу тебе по секрету, Гарри, что профессор Флитвик ставит тебя в пример нашим малькам ненамного реже, чем мисс Грейнджер. Говорит, что ты медленнее нее осваиваешь новые заклинания, но, когда освоишь, тебя просто не остановить. Так что, если передумаешь — приходи, я постараюсь узнать, можно ли это вообще. А чем я могу помочь тебе сейчас?
— Это очень старая история, но ты можешь знать. Мне понадобилось найти знакомых эээ…
— … Твоих родителей? — подсмотренный у тети Петуньи прием сработал на «Превосходно»: надо было всего лишь сделать паузу в нужном месте; собеседник додумывает за тебя часть фразы, а тебе не приходится напрямую врать.
— Ну… Я знаю только, что это парень, он окончил Рэйвенкло лет пять назад и что его звали Стив. Или Стэн.
— Так, пять лет назад меня еще не было в Хогвартсе, но… я слышала легенды о Стиве «Бутлегере» Баттлербауме. Кажется, он выпустился как раз тем летом, когда я поступала в школу, — она хихикнула. — Говорят, он с первого курса доставал выпивку на все факультетские вечеринки, и никто из профессоров не смог его поймать за все это время. А других Стивов и Стэнов что-то не припомню. Подожди… Ты же не хочешь…
— Не-не-не, Пенни, я ж еще маленький. А если вдруг вырасту — у меня прямо под боком есть Фред и Джордж. Кстати, если что надо — замолвлю за тебя словечко.
— Эти хулиганы — они же братья Перси? — рэйвенкловка стрельнула глазами в сторону стола Гриффиндора, но не в тот конец, где о чем-то шептались близнецы, а туда, где чинно восседал Персиваль Игнатиус Уизли, — ты меня очень обяжешь. Еще что-то?
— Ну… на самом деле — да. Только это будет уже не вопрос, а деловое предложение.
— Слушаю тебя.
— Ты не могла бы подсказать кого-то, кто может заколдовать мои кроссовки на беззвучность? Я заплачу, монеты есть. Понимаешь, мне скоро ехать домой, а моя тетя не выносит шума и всегда ругает меня, когда я слишком громко топаю. Ну, а колдовать на каникулах я не могу, так что мне нужно, чтобы чары продержались хотя бы три месяца. Ну и желательно, чтобы магией не фонило — у дяди и тети на нее аллергия, — сходу придумал он. Хотя насчет аллергии… насчет аллергии он вроде бы и не совсем соврал.
— А почему ты не попросишь своих?
— Я сейчас там не слишком популярен. Ну и «Хочешь качество — выбирай Рэйвенкло!»
— Вы ужасный льстец, мистер Поттер. Если хочешь, я сделаю это сама и прямо сейчас. Качество гарантирую.
Гарри присел на лавку рядом с Пенни и скинул кроссовки. К счастью, он только что сменил носки, так что не опозорился. Пенелопа достала палочку:
— Смотри внимательно. Сначала очищающее. Потом грунтуешь, то есть кладешь на подошву чары подложки, чтобы заклинание лучше и дольше держалось. Запомнил? Этого нет в программе, но я читала кое-что. У меня осталась брошюрка, я тебе потом пришлю. Потом «Муффлатио Пролонга» — звук от кроссовок, и даже от скрипящих половиц, не очень сильный, так что можно разменять мощность и радиус на продолжительность действия чар. Ну и накрываешь фиксатором — покрывающие чары, это из той же брошюрки. Эти же чары скрывают магию, не полностью, конечно, но подошвы, как минимум, не будут светиться сами по себе. Это из артефакторики.
— Не думал, что волшебники используют слово «грунтовка», — заметил Гарри, завязывая шнурки. Он бы, конечно, предпочел «Максима» вместо «Пролонга», но легенда требовала именно этого; приходилось смириться.
— Мой папа — строитель. Маггловский. Как ты думаешь, — шепнула она на ухо Гарри, — с чего бы иначе мне понадобилось это учить? Семейный бизнес, знаешь ли. Руны можно нанести далеко не везде, магглы не поймут.
— Замечательно! Буду строиться — тоже обращусь к тебе, — Гарри был серьезен, но, похоже, Пенни ему не поверила. — Сколько я должен?
— Ничего, Гарри. На самом деле, ты подал мне прекрасную идею для ночного патрулирования.
— Протестую, — возразил Гарри, выкладывая на стол полновесный галеон, — так не пойдет. Если кто-нибудь узнает, что я подал такую идею префекту, я не доживу до первых в моей жизни волшебных экзаменов. Ну, а сделка есть сделка, против нее не попрешь.
— Похоже, вторым в списке у тебя Слизерин, — усмехнулась Пенни.
— На самом деле, он был первым. Шляпа пыталась запихнуть меня именно туда, а я отбрыкивался. Только не вздумай рассказать кому-нибудь об этом, особенно нашим. У меня и так хватает проблем. И спасибо, Пенни, — Гарри беззвучно попрыгал.
— Мы храним секреты клиентов, — улыбнулась та, — но, надеюсь, ты не обидишься, если я соглашусь с характеристикой, которую ты дал собственному факультету?
— Ни в малейшей степени, мисс Клируотер, — откланялся Гарри, — я даже характеристику профессора Снейпа иногда считаю чересчур мягкой. Удачи в патруле. Кстати, близнецы за такое сделают для тебя все, что ты пожелаешь, а вот с деньгами у них не очень, — Пенелопа кивнула, — но, кстати, если хочешь выжить сама — не делай этого самого для Филча. Иначе нас с тобой похоронят рядышком под Хагридовой грядкой с тыквами. А ее, между прочим, вскапывали мой отец и папаша Малфоя.
* * *
Переговорив с близнецами (обещания следовало выполнять!), Гарри направился в медицинское крыло: случайно чихнуть, например, в зелье было бы не лучшей идеей. Чары мисс Клируотер работали безукоризненно, и мальчик двигался по коридорам совершенно беззвучно. Уже подходя к владениям мадам Помфри, он услышал доносящиеся через открытую дверь голоса, и мгновенно среагировал, набросив на себя мантию-невидимку.
— … потому что магия в основе своей есть желание. Ведь вы же не желали в тот момент избежать смерти, мисс Грейнджер?
Гарри разделился. Гарри-Гриффиндорец храбро бросился на амбразуру, пропуская через себя успокаивающий поток красноречия профессора Дамблдора, Гарри-Рэйвенкловец вычленял из этого потока важную информацию, Гарри-Слизеринец с восхищением анализировал мастерские манипулятивные приемы директора, ну, а Гарри-Хаффлпаффец тихо бесился, слушая, как старый пердун промывает мозги тем, кто мог бы стать его друзьями.
— Н-нет…
— Тогда Вам нечего беспокоиться. Честно говоря, я намного больше волнуюсь за Гарри.
— В-вы думаете, он х-хотел…
— Вряд ли, мистер Лонгботтом, очень и очень вряд ли. Я переговорил с Хагридом. Гарри действительно повел себя очень, очень храбро, и он действительно отогнал от мертвого единорога кого-то очень недоброго. Конечно, ему помогли кентавры…
— Или помешали. Может быть, они поссорились над добычей?
— Нет, мистер Уизли. У мистера Поттера нет никаких причин навлекать на себя проклятие крови единорога. Такие причины есть у Волдеморта, но… Впрочем, не стоит продолжать эту тему, — преисполненный благости голос профессора лязгнул сталью — видимо, мисс Грейнджер (ну, или ее любопытство) пыталась возразить, — уверяю вас — причин совершать такие злодейства у Гарри в настоящее время нет.
— А не в настоящее?
— За прошлое Гарри я спокоен — насколько я могу судить, он не совершал ничего действительно злого, такого, чтобы… А про будущее не знает никто, даже я. Но я надеюсь, что его друзья не дадут ему обратиться во Тьму, если вдруг — вдруг! — у него возникнет такой соблазн.
— У Гарри. Поттера. Нет. Друзей. И, похоже, он в них не нуждается.
— Очень жаль, мисс Грейнджер, очень жаль. Впрочем, раз уж мы выяснили, что мистер Поттер не передал Вам никакого проклятия, может быть, вам всем стоит вернуться к занятиям? До экзаменов осталось совсем мало времени. И да, вы еще можете успеть на завтрак.
Дверь распахнулась, и Гарри столбиком вытянулся за ней. Профессор Дамблдор величественным шагом проследовал мимо, только вот Гарри-Параноику показалось, что чуть рассеянный взгляд директора на мгновение задержался на его невидимой фигуре. То есть ни мантия, ни бесшумные кроссовки не помогали. Словно маячок какой-то к нему прикрутили. Стоп. Маячок…
Додумать он не успел. Дверь снова распахнулась, и в коридор вывалилось трио его бывших друзей. Рон и Невилл, шедшие за почти бегущей Гермионой с отставанием на полшага, выглядели забавно: почти как сопровождающие Малфоя Крэбб и Гойл. Но тут Гарри стало не до смеха: Гермиона подняла палочку и наколдовала «Люмос».
Зажмурившись. И явно опасаясь открывать глаза.
— Да. Все в порядке, — сказала она, глядя на свет одним глазом, второй оставался зажмуренным, — все в полном порядке, мальчики. Идемте?
Когда три фигурки скрылись за поворотом, Гарри увидел еще одну вспышку «Люмоса».
* * *
Следующие три дня Гарри штудировал учебники и опустошал свой золотой запас. Для начала он отправил сову к Стиву Баттлербауму — пришлось изрядно поломать голову, чтобы не насторожить Бутлегера первым же заказом, так что в него, помимо главного пункта, вошли сладости, маггловские канцелярские принадлежности и куча другой полезной мелочевки.
Затем он снова встретился с Пенни: всучил три галеона за брошюрку (времени, прочитать ее, увы, не хватало, да и знаний, наверное, тоже, но пусть будет) и изложил ей свою следующую проблему. Префект Рэйвенкло выглядела довольной: похоже, дела с Фредом и Джорджем (и, видимо, процесс сближения с их старшим братом) шли хорошо.
