Зверь лютый. Книга 15. Стрелка

Особенность моей концепции "лезвия" — в научном подходе. Вместо случайности, "воли божьей", я предполагаю целенаправленный сбор и анализ информации, подбор, подготовку и внедрение кадров-"авторитетных источников".

"Формула любви"? — Ну... в каком-то смысле...

Интересно будет попробовать. "Во имя всеобщего процветания и прогресса" — войн, жертв и разрушений станет меньше.

Вот к каким мыслям приводит размышления о парочке нелегитимно сношающихся мальчишек.

* * *

Эта картинка: маленький блестящий обломок лезвия бритвочки, проникающий в сердце паутины, втягивающий за собой гарпунный линь, заставляющий паутину трепыхаться по моей воле, я сохранил в памяти. Не единожды и меня самого так пытались "оседлать". Изредка — успешно. Каждое собственное избавление от такой "привязи", хотя и разрывало мне сердце, но позволяло найти ошибки в нашей технологии. И в части защиты, и в части нападения.

Мы активно реализовывали сформулированную мною триаду: "попаданец", "друг", "команда". Каждая операция была уникальна — люди разные. Но канва была придумана, далее она дополнялась кое-какими приёмами и средствами. В немалой степени техническими: связь, шифрование, фармакология... Или цирковыми: "говорящая голова", "перепиливание живьём", "неопалимая купина"... Но главное — люди. Подготовленные и мотивированные.

Такой системный подход дал свои плоды. Не всё получалось, но, например, судьбы двух великих держав на Востоке и на Западе — мы сумели изменить. От чего для "Святой Руси" и по сю пору великие выгоды происходят.

Утром княжеская лодия подняла стяг и двинулась мимо устья Нерли вниз по Волге. Наши сразу начали ныть:

— Чего это воеводы глупость затеяли?! Почему напрямки по Нерлям не идут? Вода ж высоко стоит, через волоки перелезли бы. А вокруг через Ярославль тащиться — руки по локти сотрём. А чего им? Они весла не рвут, на боку полёживают. Только и знают — жрать жирно, да пить пьяно...

Лазарь попытался эти пораженческие настроения... прямо на корню. Поднять дух и укрепить дисциплину. Но их много, а он один. Молодой, авторитетом не пользуется. Утверждения типа:

— Начальство знает, чего делает...

Давятся наглыми фразами:

— Так вот же начальство — ты. А ты-то сам знаешь?

Ну что бы мне промолчать! Во всех армиях воины ругают командиров за бессмысленный труд. "Бессмысленный" — отсюда, с лодейной банки, глядючи. Заклевали они Лазаря. Да надоело мне это нытьё!

— Эй, воевода из-под лавочный, мы куда идём?

— Ты цо?! Ты цо келис?!

— Ты чего, пскапской?

— Не. Батя из плесковицей, а мамка тутосняя. А цо?

— Ницо. По говору слыхать. Келить — дразнить? Так куда мы идём?

— Булгар бити. Овхо.

— Бли-ин... "Овхо" — полностью? В смысле — всех, насмерть? Тогда запоминай: мы идём к Бряхимову, на Окскую Стрелку.

— И цо? Если мы пойдём по Нерли, а не по Волге, то там, цо — не будет этого твоего... Бряхимова?

* * *

Итить меня... Одесса в Твери:

"— Скажите, уважаемый, если я пойду по этой улице, там будет автовокзал?

— Там будет автовокзал, даже если вы туда не пойдете!".

* * *

— Он там будет, даже если мы туда вообще не пойдём. Мы для того и идём, чтобы его там не было. Овхо.

— Ну...

— Не нукай. Не запряг. Нукнешь — в Волгу вышибу. Стрелка — место, где две реки сходятся. К Бряхимову — и по Волге, и по Оке подойти можно.

— Ну. Не! Не! Не цапай!

— Лазарь! Ты где таких дурней взял?! Цыцкарей цицканутых. Ладно, запоминай. Войско булгарское может от Стрелки вверх пойти. Хоть к Мурому, хоть Городцу. А вот откуда Боголюбский придёт... Пойдёт эмир к Мурому по Оке — там Муромские да Владимирские полки. А тут раз — мы по Волге от Городца валим, со спины заходим. А то наоборот: отсюда покажемся, булгары к Городцу выскочат, а мы Которослею через Неро, через Клязьму вылезем на Оку. Эмир войско поделит, а мы всей силой с одной стороны навалимся. Дошло?

— Эта... Иване... А ты откуда такое знаешь? Чего князья да воеводы придумывают?

— Факеншит! Лазарь! Ну хоть ты-то дурака из себя не строй! Ведь это — и ежу пьяному в лесу тёмном понятно.

* * *

Несколько задалбывает. Хотя Гаршину было тяжелее. Попав вольноопределяющимся в русскую армию во время русско-турецкой войны, он был поражён уверенностью солдат в том, что они идут освобождать Бухарскую землю. Долго пришлось ему убеждать соратников, что идут они в Болгарию, а не в Бухарию.

У крестьянских парней из-под Твери, которые первый раз в жизни из своей деревни выбрались, с географией... ещё страннее.

А уж с теорией игр... Я ведь применяю простейшую задачку.

Имеется две армии, в одной три солдатика, в другой — четыре. Между ними непроходимое препятствие. Хочешь — горный хребет, хочешь — Русь Залесская. В препятствии — два прохода. У нас — две реки, Волга и Ока. Меньшая армия атакует большую. Что должен делать командир большей армии?

Простейшее решение: разделить силы пополам и поставить по два солдатика в каждом проходе — гарантировано ведёт к поражению. Противник собирает своих трёх солдатиков у любого прохода и побеждает.

Собрать всех в одном проходе... вероятность поражения — 50%. А вдруг противник пойдёт через другой проход?

Тут надо знать, быть уверенным — откуда будет удар, какой силы. Есть ли у эмира в Залесской земле... "источники информации"? Которые могут увидеть и посчитать лодейную рать, а не просто кричать — "Много! Туча!", и успеть сообщить. И чтобы эмир им поверил.

Конечно, эмиру мечтается разгромить нас по частям: отдельно — Волжскую часть, отдельно — Окскую.

Выкатить основные силы вверх по Волге, размазать там меньшую половину русской армии. Потом спокойно вернуться, и в устье Клязьмы разгромить остаток — самого Боголюбского. А там можно и до Суздаля дойти.

В прошлый раз, полвека назад, булгары туда доходили:

"...легкость, с которой булгары подошли в 1107 г. к Суздалю, заставляют полагать, что племена мордвы и мещеры, жившие по нижнему течению рек Оки и Клязьмы, находились в указанное время в вассальной зависимости от волжских булгар".

Это несколько... преувеличение. Типа: делавары были вассалами английского короля.

Племена были туземными союзниками эмирата. Не помогло — город не взяли. Говорят: промысел божий помешал агарянам нечестивым. Конечно, им очень хочется повторить попытку: а вдруг бог отвернётся на минуточку?

Или эмиру придётся собирать свои отряды на Стрелке. Уступая Боголюбскому предполье — десятки километров русел обеих рек с удобными для разгрома атакующей армии позициями, с возможностями измотать русские рати ещё на подходе к Бряхимову.

У Боголюбского тоже должна быть своя игра: изобразить наступление по Волге, выманить Ибрагима "глупыми ленивыми русскими", которые годны только плыть по течению реки. И пока Ибрагим будет разбираться с крепостью типа Городца или Костромы и нашей ратью, самому вдруг явиться на Стрелку, захватить Бряхимов. А потом разгромить возвращающихся потрепанных булгар.

Можно и ещё какую-нибудь хитрость придумать.

Информации мало, можно фантазировать. Но, раз мы идём по Волге, то мы — приманка. Как минимум — демонстрация. Поэтому и вгрёбываем. А не потому, что воеводы "весла не рвут, на боку лежат". Шли бы мы через волоки — им никакой разницы. В смысле пролежней.

И надо снова учиться русскому языку. При повсеместном распространении здесь древне-новгородского диалекта, я, со своей привычкой к северскому и кривическому, кучи слов не понимаю.

Так это ещё отсутствуют эффекты второй и третьей патализаций! Не путать с "палатизацией"! Которая — N6.

Вот через полвека грянет это... фонетическое изменение, спровоцированное монофтонгизацией дифтонгов. С переходом заднеязычных k, g, x соответственно в c, dz, s... Ужас-с! И как тогда жить?

К вечеру вышли к Угличу. Царевича там ещё не зарезали, палат музейных не настроили — маленький городок, крепостица.

Зимой 1550-1551 годов в лесах под Угличем построят деревянную крепость, которую в разобранном виде переправят по Волге под осаждённую Казань. Эта крепость послужит основанием города Свияжска.

Сборно-разборные деревянные крепости — "фигурный болт" русского военного градостроительства. И в речном, и в сухопутном вариантах.

"Гуляй-город" — слышали? О Молодинской битве 1572 года — в курсе? По значению: в одном ряду с Куликовской, Бородинской, Сталинградской... Османские янычары в 30 километрах от МКАД...

Похоже на ноябрь 1941:

" — А теперь прямым ходом в Кремль, на Красную площадь, — шутили солдаты передовых частей. Они стояли под навесом на автобусной остановке в пригороде Москвы, приплясывая на морозе и обхлопывая себя руками, чтобы хоть как-то согреться.

— Где же этот чёртов автобус? Как всегда, опаздывает.

Когда лейтенант Штраус из 1-й роты истребительно-противотанкового дивизиона 38-й дивизии проезжал мимо автобусной остановки в своей машине по дороге на Горки, водитель со смешком поинтересовался:

— А почему бы нам не сесть на автобус, господин лейтенант? Всего сорок пять минут, и мы в гостях у товарища Сталина.

Унтер-офицер преувеличивал достоинства советских автобусов. Расстояние до Красной площади составляло как-никак 38 километров".

По эффективности Молодинского боя... только один из пяти крымчаков вернулся домой, из янычар не вернулся никто.

А по тактике... я аналогов не знаю.

Обойдённая, окружённая русская армия оставляет свои укрепления на Оке и кидается вдогонку за более многочисленной татарской.

Что оставили крепости — воинское преступление, что пошли вдогонку — сверхнаглость.

Так ещё пешие догнали конных и ухитрились навязать бой вокруг собственной, притащенной с собой, крепости! Вот этого "гуляй-города".

Главный татарский воевода крымского хана Девлет Гирея — мурза Дивей, быстро придумал беспроигрышную стратегию: загнать русских в их крепость и продержать там 5-6 дней. Численности татар, турок, прочих примкнувших... для этого вполне достаточно. Воды и провианта у русских нет — сами сдохнут. И это правда: русские уже резали своих лошадей.

Но... аргамак под Дивеем упал. Главная голова татарской армии попала в русский плен. Затаился, чужим именем назвался... Но свои же и сдали. А остальные ханско-татарские головы... годны только храбрость проявлять. Этого-то и у наших хватает.

* * *

Только согрели воды...

Как здесь воду греют — я уже рассказывал? Еду нужно варить. Это — в котлах. Дорогая, громоздкая и неудобная вещь — не зря летописец отмечает, что Святослав-Барс котлов с собой не возил.

А для мытья — греют в костре булыжники. И кидают их деревянными щипцами в кадушку с водой. Получается такой... угольно-сажно-копотьный раствор.

Теперь вы меня понимаете? А у меня-то в Пердуновке... Э-эх...

Было бы на месяц позже — вода в реке была бы уже тёплая. А так... лёд только сошёл.

Я не боюсь холодной воды! Вот ни столечко! Обливаюсь ею регулярно. Но сперва-то пот трудовой смыть надо! От холодной — поры на коже сжимаются, вся грязь внутри остаётся. Дальше понятно? Мне прыщей с фурункулами и чирьями — ну хоть где, но — не надобно.

Только от воды в бадейке парок пошёл — прибежал княжий сеунчей.

— Господин! Князь! Володша! Василькович! Велит бояричам! Идти на купецкий двор Яновича! В баню! Оба-два!

Ох, не нравится мне это вороватая морда.

— А с чего это — в баню?

— Дык... вы ж кажный божий день моетесь. Задницы ваши уже и всему войску знакомы. Вот князь и явил милость, велел в добрую баню привесть. Чтоб не на ветерке да в неудобстве, а на полке да с веничком... Гы-гы-гы...

Что-то мне...

"Минуй нас пуще всех печалей

И барский гнев и барская любовь".

Да и вообще! На хрена мне княжеская милость?! У меня у самого — милости нет, и чужой — не надобно! У меня главная задача ещё с Рождества: сидеть тихо-смирно, не отсвечивать, не выпендриваться, не выёживаться. А тут...

То спишь не так, отчего кол осиновый едва не вбили, то на зарядку сбегал — утопленники сыскались. Теперь вот и сполоснуться после трудового дня нельзя: помыл задницу — сразу к князю зовут.

Факеншит! Не "Святая Русь", а минное поле — на каждом шагу фокусы. Хочу домой, в Пердуновку! Все двери закрыть, все ворота забить, и пусть вся эта "Русь Святая"... там где-нибудь за забором... "глаза сосёт". Со своими князьями, попами и заморочками.

Но просто "послать"...

А если — "послать", но — "фигурно"? С выдумкой, с фантазией... Дипломатично...

"Дипломатическая болезнь" — слышали? А "медвежья болезнь" — знакомо? А — совместить?

— Э... Любезнейший. Передай господину своему мою скорбь великую.

— Цегось?!

— Тогось! Скорбь. От невозможно явится по высочайшему зову его. Ввиду факта наличия присутствия обострения... геморроя.

— К-когось?!

— Факеншит! Кровища! С задищи! Хлыщет! Перенапрягся я, вгрёбывая веслом лодейным. В устремлениях к славе воинской, в возжелании поистребить агарян безбожных, в чаяниях приумножить славу доброго князя нашего Володши Васильковича. От того и омовения ежедневные совершаю. Во избежание и для облегчения. Ран своих телесных. Ты сам-то глянуть не хочешь? Заглянуть поглубже для удостовериться? А что ж так? По Закону Божьему, при таких делах, столько бед и забот, что... что надлежит мне сидеть в доме своём и не выходить, пока не очистюся. Вот дом мой, стяг бояричев, под ним и сижу.

Тут — ни слова неправды. Просто... некоторое преувеличение и экстраполяция. Съел я чего-то. Весь день — "кишка с кишкою говорит". И — "просится к бумаге". "Минута — и стихи свободно потекут". Ну, может, и не стихи: я особо не приглядывался. Может, там и кровь моя алая... Никто посмотреть не хочет? — Злые все... Вот и мучаюсь страхом: а вдруг у меня это самое? А вдруг я от этого помру?

Кстати, в средневековье есть аналогичные примеры. В смысле: помирают. А вот как с этим среди попандопул? Условия-то жизни у всех одинаковы.

Слушавший эту белибердень с распахнутым ртом Лазарь, вдруг участливо спросил:

— Болит? Сильно?

— А? Нет. Но лучше бы полежать. На всякий случай.

— Конечно, сейчас я слуг пришлю. Ты извини, я схожу. Князь зовёт! В баню! Это ж... Это ж ближний круг! Честь редкостная! Сам понимаешь, мне ж тут жить... Да и вообще... Сам князь!

Лазарь быстренько собрался и, в сопровождении княжеского сеунчея, отправился в сторону городского посада.

* * *

Лазарь прав: "банное братство" — важно. То — спинку потёр, то — парку поддал, поржали весело, делишки перетёрли...

"Эй, подвинься, я присяду

Здесь на "Вы" не говорят".

Была у одного украинского президента команда. Назывались — "Люби друзи". Тоже любили — в баньку толпой. Где и "друзились". Знакомый генерал как-то делился впечатлениями. От той помойки. В смысле: помылись они там.

Не помогло. "Друзи", даже и помытые, а — не "люби"... Электорат, знаете ли... "у своём ставку моется".

А ведь некоторые так рвались, так о месте на том полку мечтали...