Цвет сверхдержавы - красный 7 Дотянуться до звёзд. часть 2

— Камина — краеугольный камень нашего плана, нельзя позволить миротворцам с авиабазы и Лулуабурга соединиться, потому город необходимо удержать любой ценой, — заявил генерал Мок, — Жан, я выделю вам 21-й и 34-й батальоны отсюда, из столицы. Связь будете держать с майором Плавски, постарайтесь за оставшиеся сутки зарыться хоть немного в землю. Помните, джентльмены, пот экономит кровь и три метра окопов лучше двух метров могилы. От вашего взаимодействия зависит успех всей нашей операции.

— Теперь, де Оливейра и вы, Ласимон, направляю вас в распоряжение майора Боске, ваша задача блокировать противника в Альбертвилле. Состав сил определим позже, но на много не рассчитывайте.

— Мы можем выделить пару авианаводчиков, — добавил Прудников.

— Было бы здорово, — оживились наёмники, — А на какие самолеты можно рассчитывать?

— Ил-28, — ответил полковник и коротко перечислил основные характеристики.

— Эгей, с такой авиацией мы повторим подвиг Плавски, — весело воскликнул Ласимон и присутствующие снова засмеялись.

— Майор Протан, у вас наконец появилась возможность посчитаться, вы готовы? — генерал вопросительно посмотрел на бывшего коменданта Маноно.

— В прошлый раз нас застали врасплох, мой генерал, — хищно оскалился здоровый бельгиец, — Дайте только приказ, и мои парни без всякой помощи пинками вышибут чертовых эфиопов из моего города.

— Превосходно, считайте, что вы его получили.

— А как же четвёртое коммандо, сэр, нам дадут пострелять в викингов? — горячий ирландец чуть притопывал на месте, словно боялся, что про него забудут.

Генерал Мок тяжело вздохнул.

— Ваше подразделение майор, остается в моем мобильном резерве. Для вас у меня будет персональная работа. Всё, джентльмены, не будем больше обременять господина президента своим присутствием, сделаем часовой перерыв, мне необходимо отдать соответствующие распоряжения, а вы можете промочить горло. Через час жду всех у себя для согласования деталей. Да, чуть не забыл, полковник Прудников, если мы все тут теперь такие друзья, могу я рассчитывать на некоторое количество тяжелого оружия уже завтра?

— Разумеется сэр, поручите подготовить заявки и всё, что в наших силах, прибудет сегодня же ночью. Считайте, джентльмены, что на время операции у вас открыт безлимитный кредит.

— Вот это дело, всегда бы так воевать! — Хоар злорадно потёр руки. — Что ж, господа и товарищи, устроим им ад!

— Устроить им ад? — по лицу Плавски скользнула дьявольская ухмылка. — Ну, нет! Так легко они не отделаются!

Президент Кеннеди внимательно рассматривал спутниковые снимки, перебирая их один за другим и передавая просмотренные своему брату Роберту. В Зале Кабинета царила тишина. Члены Совета Национальной Безопасности молча ждали. JFK досмотрел последний снимок и одобрительно взглянул на директора ЦРУ:

— Отличная работа, мистер Маккоун. Как вам это удалось?

— Мы задействовали все средства, сэр. Аэрофоторазведку, радиоперехваты, но первоначальное обнаружение было сделано со спутника.

— Замечательно... Последние несколько лет красным удавалось проворачивать свои планы, потому что они каким-то волшебным образом каждый раз были на шаг впереди нас. В этот раз мы вскрыли их приготовления пусть не заблаговременно, но, хотя бы, до начала активной фазы событий, — президент явно был доволен. — Полагаю, мы должны воспользоваться случаем и сорвать их планы. Итак, я жду ваших предложений, господа.

— У нас там есть поблизости авианосец? — спросил Роберт Кеннеди. — Поднимем палубную авиацию и смешаем красных с дерьмом.

— Угу, и начнём Третью мировую. Из-за какой-то дыры в заднице Африки, — возразил Роберт Макнамара.

Кеннеди одобрительно кивнул. Макнамара, хотя и был министром обороны, оставался менеджером и рассуждал именно как менеджер, грамотно взвешивая и оценивая риски. Именно Макнамара встал на пути осатаневших генералов в ходе Кубинского кризиса, не позволив им начать войну.

— Мы должны рассчитаться с красными за поражение на Кубе! — Роберт Кеннеди был не только оголтелым антикоммунистом, но и изрядным упрямцем. — В заливе Кочинос красные вытерли о нас сапоги! Мы должны унизить этого лысого прохвоста, да так, чтобы ему впредь неповадно было вмешиваться в нашу политику!

JFK покачал головой.

— Нет, Бобби, унижать противника, который способен тебя уничтожить — как минимум, неразумно. Преподать ему урок, поставить на место — да. Но это нужно сделать изящно. В идеале — так, чтобы до него только через некоторое время дошло, как красиво его поимели. Мы же, в конце концов, джентльмены, а не комиссары 'от сохи', или как это у них там называется...

— М-да, и мы, к сожалению, находимся к западу от Суэца, — криво усмехнулся госсекретарь Раск.

('Джентльмен к западу от Суэца не отвечает за то, что делает джентльмен к востоку от Суэца' — один из основополагающих принципов англосаксонской политики империализма)

— Верно, мистер Раск. И нам не стоит забывать об этом, — напомнил JFK.

Военный советник президента генерал Максвелл Тэйлор наклонился к уху сидящего рядом генерала Томаса Пауэра, командующего Стратегическим авиационным командованием ВВС. Генералы о чём-то еле слышно совещались, время от времени кивая, явно соглашаясь друг с другом, затем Тэйлор вопросительно посмотрел на президента:

— Сэр?

— Слушаю вас, генерал.

— Сэр, у нас с генералом Пауэром есть план.

— Говорите.

Генерал Пауэр встал и подошёл к карте:

— Вот здесь, господа, в центре Индийского океана, находится база нашей стратегической авиации на острове Диего-Гарсия. Отсюда до аэродрома Мванза в Танганьике примерно 2375 миль (около 4400 километров). Это чуть менее 5 часов полёта стратегического бомбардировщика со скоростью 485 узлов (900 км/ч). Мы не будем наносить ударов, но обозначим свою готовность к их нанесению. Перебросим на Диего-Гарсия ещё одно авиакрыло бомбардировщиков с Гуама, и организуем непрерывное патрулирование вдоль границ Танганьики силами двух бомбардировочных крыльев, для начала. Это будет ясным и прозрачным намёком для противника. А вы, сэр, мистер президент, могли бы послать красным предупреждение о том, что последует за эскалацией конфликта с их стороны.

— Звучит неплохо, — одобрил Кеннеди.

— У красных сильная ПВО, — заметил помощник по национальной безопасности Макджордж Банди, разглядывая отложенные Робертом Кеннеди спутниковые снимки. — Я вижу на снимках зенитные ракеты, такие же, как были на Кубе. Соваться туда даже несколькими эскадрильями бомбардировщиков — слишком опасно.

— На этот случай, сэр, у нас заготовлена вторая часть плана. Более того, мы займём их на несколько дней, парализовав действия их авиации, — усмехнулся Пауэр.

По мере того, как он рассказывал детали своего замысла, лица президента и министра юстиции прояснялись, а к концу рассказа на них заиграли ехидные ухмылки.

— Мне нравится ваш план, генерал, — JFK выглядел настолько довольным, что напоминал объевшегося кота. — Так и сделаем.

Операцию 'Grandslam' планировалось провести в три этапа. Задачей первого этапа было 'восстановление безопасности войск ONUC в районе Элизабетвилля и их свободы передвижения путём расчистки блокпостов жандармерии, из которых велись обстрелы войск Организации Объединенных Наций'. На втором этапе предполагалось занять Жадовиль и Колвези, чтобы арестовать иностранных наёмников. На третьем этапе силам ООН предстояло разделаться с наёмниками в городке Камина, тогда как аэродром Камина уже находился под контролем ONUC и там размещались авиационные подразделения войск ООН.

Операция началась в полдень 28 декабря 1962 г. после оставшегося без ответа ультиматума У Тана, требовавшего, чтобы катангская жандармерия сняла свои блокпосты к 15:00. Пока президент Мванга с наёмниками обсуждали ситуацию, 'миротворцы' ONUC начали 'третий раунд' боевых действий в Катанге. В первый день силы ООН убили 50 катангских жандармов, захватили центр Элизабетвилля, местный штаб жандармерии, радиостанцию, и президентский дворец. Президент Мванга был вынужден бежать в Колвези, Чомбе скрылся, и его не могли найти. Нападения 'миротворцев' привели к бегству 50 000 беженцев в направлении родезийской границы, хотя большинство из них вернулись вскоре после окончания военных действий.

Утром 29 декабря авиация ONUC начала неожиданную атаку на аэродром Колвези. Истребители J-29 обстреляли базу из своих 20-мм пушек. Пять топливных складов и местное административное здание были разрушены. Во избежание жертв среди гражданского населения ONUC не атаковали гражданскую часть аэропорта Колвези. Командующий ВВС Катанги Джеремия Пурен, однако, сумел эвакуировать шесть учебных самолётов T-6 'Texan' до начала атаки, заменив их макетами. Ещё два полуразобранных и неспособных летать Т-6 были уничтожены на стоянках. Наёмник Ян Зумбах остался с другой частью военно-воздушных сил в португальской Анголе и не вмешивался.

Президент Мванга приказал своим войскам оказать решительное сопротивление ONUC и распорядился взорвать мосты и плотины, если операция не будет остановлена в течение 24 часов. (В реальной истории такое распоряжение отдал Чомбе, перед тем, как сбежал в Родезию).

В первый день военных действий большая часть катангских ВВС оставалась на земле. Пурен обоснованно боялся, что его Т-6 не справятся с более быстрыми самолётами J-29 войск ООН. Огонь малокалиберной зенитной артиллерии повредил три самолёта ООН в Колвези, но, несмотря на повреждения, их атаки продолжались в течение дня. Авиация ONUC атаковала и другие катангские аэродромы, Каматанде и Нгуле. По сообщениям для прессы, в ходе трёх разведывательно-ударных миссий самолёты ООН уничтожили шесть катангских самолётов на земле и ещё один был сбит в воздухе. По данным ООН, воздушные налеты на воздушные силы Катанги обошлись 'без человеческих жертв' с обеих сторон. Уничтожению максимально значительной части катангских ВВС в начале операции придавалось ключевое значение для успеха операции ООН. Военные руководители ONUC понимали, что если бы Катанга смогла начать скоординированные воздушные атаки против воздушных перевозок ООН, операция 'Grandslam', скорее всего, потерпела бы неудачу.

Это хорошо понимали и наёмники, и военные советники. 'Уничтоженные' 'миротворцами' катангские самолёты были либо макетами, доставленными в ночь с 28 на 29 декабря рейсом транспортного самолёта из Танганьики, либо развалинами, которым уже не суждено было подняться в воздух. Всё, что могло летать в AVICAT, было перебазировано ночью с 28 на 29 на аэродромы Северной Родезии.

В полдень эфиопские части продвинулись по дороге на Кипуши, намереваясь разорвать линии снабжения между Катангой и Родезией. У катангских жандармов были хорошие позиции на лесистых высотах, с которых простреливалась дорога, но после сильного миномётного обстрела они, по приказу офицеров-наёмников, поспешно отступили. (АИ, в реальной истории жандармы сдались, оказав минимальное сопротивление.)

Ирландские войска ночью захватили город Кипуши, не встретив никакого сопротивления. Ирландцев выделили для выполнения данной задачи, поскольку они говорили по-английски и могли общаться с родезийскими пограничниками. Гардинер, проводя пресс-конференцию по этому вопросу в Леопольдвиле, торжественно заявил: 'Мы не собираемся делать ошибку, остановившись в этот раз. Наше наступление будет настолько решительным, насколько мы сможем это сделать'.

К вечеру 29 декабря все цели первого этапа операции 'Grandslam' были выполнены. У Тан был доволен достигнутым прогрессом и отправил командованию миротворческих сил поздравительную телеграмму.

— Настало время сбить с них спесь, — заключил полковник Прудников.

Однако, когда он послал в эфир условный сигнал о готовности к началу совместной атаки, отрицательный ответ с аэродрома Мванза его сильно обескуражил. Прудников немедленно отправил шифровку: 'Что случилось? Почему задержка?'

Ответ озадачил его ещё больше: 'ВПП блокирована, взлёт и посадка невозможны, переходите к плану автономных действий.'

Советские бомбардировщики перелетели из Египта на аэродром Мванза в Танганьике вскоре после того, как авиация войск ООН начала бомбить катангские аэродромы. Истребители были доставлены заранее. К вечеру 29 декабря всё было готово к нанесению ответных ударов, даже прилетел самолёт ДРЛО и управления Ту-126, который тоже готовили к вылету.

Охрану аэродрома осуществляли войска советского экспедиционного корпуса. По факту они охраняли стоянки самолётов и склады топлива и боеприпасов. Длинная ВПП аэродрома охранялась чисто номинально. Её лишь огородили колючей проволокой, чтобы на полосу случайно не забрела местная корова. Рано утром, перед началом полётов, вдоль полосы цепочкой проходили солдаты, убирая с бетонки любые случайно попавшие на неё предметы.

В ночь с 29 на 30 декабря личный состав разбудили множественные взрывы на ВПП. Вначале подумали, что авиабаза подверглась атаке с воздуха, но радиометристы не обнаружили поблизости никаких воздушных целей. Для осмотра полосы отправили ГАЗ-69 с лейтенантом инженерной службы и двумя бойцами — водителем и радистом. Доехав до повреждённого участка и осветив его поисковой фарой, смотровая группа доложила, что покрытие ВПП в трёх местах на протяжении нескольких десятков метров повреждено взрывами. Воронки разбросаны по всей ширине полосы. Оставшиеся неповреждёнными участки были слишком коротки для взлёта или посадки боевых и транспортных самолётов.

Командующий распорядился отправить туда сапёров и ремонтников. Подобное повреждение ВПП в общем-то можно было исправить в считанные часы, засыпав воронки щебнем и положив сверху стальные листы. Однако, положение несколько осложнилось, когда выяснилось, что повреждённый участок заминирован противопехотными и противотранспортными минами, в основном, внаброс, но несколько мин, как выяснилось впоследствии, были наскоро установлены в воронки и по краям ВПП. Эту диверсию устроила группа 'зелёных беретов', заброшенная в Танганьику.

Через несколько минут, как только командир американского спецназа сообщил об успешном выполнении боевой задачи, из Пентагона по телеграфной линии спецсвязи в Москву была отправлена телеграмма за подписью президента Кеннеди:

'Первому секретарю Хрущёву.